*  *  *

Светлейший князь Александр Аркадьевич Италийский граф Суворов-Рымникский родился 5 июля 1804 г. (крещён 10 июля в соборе Св. Исаакия Далматского). После безвременной кончины отца, на 8-м году жизни, мальчик был помещён матерью в иезуитский пансион в Петербурге, где воспитывались, следуя моде того времени, сыновья многих русских аристократов.

Через три года в связи с изменившимся отношением к иезуитам, дядя князя Александра, Кирилл Александрович Нарышкин (сам получивший воспитание у иезуитов) взял мальчика к себе. Для дальнейшего воспитания Александра были приглашены лучшие учителя. Но в это время его мать, Елена Александровна, отправившаяся во Флоренцию, пожелала иметь сына поближе к себе. Это было причиной его переезда первоначально в Италию, и помещения его затем (на 13-м году) в школу знаменитого швейцарского педагога Фелленберга Гофвиль, близ Берна. Здесь Александр пробыл 5 лет, в совершенстве овладев несколькими иностранными языками, а также занимался историей и естественными науками. 18-ти лет он уехал в Париж, где некоторое время посещал Сорбонну, а затем поступил в Гёттингенский университет.

Заграничная жизнь и течение западноевропейской мысли оказали на формирование мировоззрения юноши несомненное влияние, недаром впоследствии консервативная печать бросала ему упрёки, что свои взгляды с оттенком либерализма он вынес с «гнилого запада».

Возвратившись на родину князь Суворов 12 декабря 1824 г. вступил в службу юнкером в лейб-гвардии Конный полк. Отлично образованный, пылкий, исполненный человеколюбия и либеральных воззрений юноша скоро сделался любимцем полка. Дружба, в числе других офицеров, с корнетом князем Александром Одоевским, членом Северного тайного общества, едва не оказала роковое влияние на дальнейшую судьбу князя Суворова и в дальнейшем породила различные версии о его роли в тайном обществе и участии в событиях 14 декабря 1825 г.

Сам Александр Аркадьевич через 55 лет после описываемых событий опубликовал в журнале «Русская Старина» воспоминания «Лейб-гвардии Конный полк 14 декабря 1825 года», в которых, возможно, пользуясь дневниковыми записями, резко критиковал опубликованный в 1880 году в том же журнале, в записках С.Н. Голицына, рассказ А.П. Башуцкого, «бросающий тень на славный полк».

Вот что пишет Александр Аркадьевич о своём участии в событиях на Сенатской площади и командовании взводом конногвардейцев: «... я, обскакав монумент, один стал со взводом около него, правым плечом к левому флангу бунтовщиков; семь же взводов стали фронтом против заднего фаса тех же бунтовщиков, т.е. спиною к Сенату, от самого Исаакиевского забора до пионеров и до Английской набережной, когда же явился Бакунин с артиллериею, мы пошли к Адмиралтейскому бульвару. Мой командир 4-го взвода прибыл уже тогда, когда я поставил взвод у монумента».

О дальнейших действиях юнкера князя Суворова можно узнать из мемуаров его сослуживца по полку барона В.Ф. Каульбарса: «... Сюда же [в манеж 1-го кадетского корпуса. - Прим. авт.] сдал ещё несколько отдельных людей, взятых им на острове, юнкер нашего полка князь Суворов..; эскортировал он их один, держа палаш наголо... Вечером у нашего штабс-ротмистра Ознобишина собралось несколько человек офицеров, а с ними пришёл и юнкер князь Суворов. Обсуждали, конечно, события предшествующего дня. Вдруг неожиданно вошёл флигель-адъютант с фельдъегерем и тут же арестовал князя Суворова которого сейчас же отвёл на гауптвахту Зимнего дворца. Утром следующего дня он был приведён на допрос к самому Государю, где вполне выяснилась его невиновность, и он был немедленно освобождён. Государь заметил ему при этом: «Я от Суворова этого и не ожидал», и тут же произвёл его в корнеты». По другой, менее убедительной, версии Суворов добровольно явился с повинной.

В «Алфавите декабристов», составленном Боровковым, его причастность к обществу выглядит так: «при допросе он отвечал, что, узнав от Одоевского, что есть люди, желающие блага государству и занимающиеся сим, он согласился взять в том участие, ежели не увидит ничего противного чувствам и совести. Более ничего не знал и ни с кем из членов сношений не имел. При производстве Комиссиею следствия, он был только наименован некоторыми в числе членов общества».

Благодаря заслугам деда ввиду ничтожной причастности к движению, Николай I отнёсся к Суворову в высшей степени снисходительно и свою немилость проявил лишь в том, что послал его на службу в Отдельный Кавказский корпус, которым в то время командовал А.П. Ермолов. В корнеты гвардии Суворов был произведён 1 января 1826 г. и весной присутствовал на коронации императора Николая I. Вскоре он принял участие в войне с горцами на Кавказе, а затем в начавшейся войне с Персией. Отличился при осаде и взятии крепости Сардарабад, проявил неоднократно «личное мужество и выдающуюся храбрость и постоянно исполнял под огнём в траншеях приказания главнокомандующего», был произведён в поручики, награждён орденом св. Владимира 4-й ст. с бантом и золотой шпагой с надписью «За храбрость».

На Кавказе Суворов проявил не только военное, но и гражданское мужество. Когда, вместо неугодного императору Ермолова, был назначен И.Ф. Паскевич, офицеры Кавказского корпуса устроили в его честь торжественный обед. На этом обеде, непосредственно после тоста за нового главнокомандующего, пылкий князь встал и, в присутствии Паскевича, произнёс сочувственный тост в честь опального Ермолова.

По окончании персидской кампании Суворов уехал в Петербург, где 29 февраля 1828 г. был назначен флигель-адъютантом к государю и в составе свиты сопровождал его на театр начавшейся войны с Турцией. Став близким к императору лицом, молодой флигель-адъютант в то же время не упускал случая отличиться и в военных действиях, участвовал в сражении под Шумлой, в осаде Варны, взятии крепости Исакчи, в сражении при Буланлыке. Он лично принял капитуляцию небольшой крепости Мачин, обложенной отрядом полковника Роговского и сдавшейся почти без сопротивления.

За боевые отличия и толковое исполнение весьма важных поручений государя князь Суворов был произведён в штабс-ротмистры, награждён орденом св. Анны 2-й ст. и удостоен Высочайшего благоволения.

Взятием Варны окончилась кампания 1828 г. Император Николай I, находившийся на флагманском линейном корабле эскадры адмирала А.С. Грейга «Париж», принял решение возвратиться в Петербург и 2-го октября на линейном корабле «Императрица Мария» отбыл в Россию.

Существует интересный рассказ Д.В. Давыдова (не бывшего, правда, очевидцем) об одном событии, случившемся во время плавания из Варны в Одессу. Разыгравшийся шторм едва не прибил корабль, на котором находился государь со свитой, к турецкому берегу вблизи Константинополя. Николай I, не желая быть узнанным в случае высадки, переоделся в партикулярное платье. При этом князь Суворов не удержался от весьма вольного замечания: «Пусть узнают монархи, что стихии им по крайней мере не подвластны». Этот поступок также не имел для князя вредных последствий, как и кавказский эпизод с прославлением Ермолова.

По воспоминаниям сослуживца Суворова А.П. Веригина, этот эпизод несколько отличается от рассказа Д.В. Давыдова: «... В эти краткие тревожные минуты, когда жизни русского царя угрожала очевидная опасность, князь Суворов, не замечая присутствия государя, со свойственной ему благородной откровенностью, позволил себе сказать окружающим следующие слова: «Если бы Провидение чаще посылало подобные испытания земным владыкам, то это было бы полезно для них». Государь, услышав эти слова, не только не рассердился, но добродушно заметил: «Суворов вечно уроки мне даёт».

В Петербурге Суворов был временно прикомандирован к лейб-гвардии Конному полку для изучения строевой службы.

12 ноября 1830 г. он женился на фрейлине императрицы Любови Васильевне Ярцевой. По этому случаю ему в знак благоволения государя было пожаловано из государственного казначейства 100 000 рублей единовременно и по 25 000 рублей ежегодной пенсии.

Любовь Васильевна Ярцева (1811-1867), дочь коллежского советника, шталмейстера Василия Ивановича Ярцева (1784-1827). По описанию современницы, «была высокой, белокурой, белолицей и очень красивой». Влюбленный в мадемуазель Ярцеву граф В.Ф. Адлерберг очень легко устроил её брак с Суворовым, по которому она умирала. Пушкин дважды в дневнике за 1834 год упоминал Суворову в связи с её любовной связью с графом Л.П. Витгенштейном (1799-1866), привлекшей внимание света. Однокашница Ярцевой по Екатерининскому институту А.О. Смирнова-Россет, недолюбливая её, называла «конюшенной девкой» и вспоминала: «Суворов был прекрасный и честный малый, сделал эту глупость (женился), и что странно, несмотря на её связь с Витгенштейном, выполнял все её капризы и продолжал любить».

В браке Суворовы имели сына и двух дочерей:

Любовь (1831-1883), фрейлина, с 1858 года замужем за статским советником, камер-юнкером князем А.В. Голицыным, сыном князя В.П. Голицына. В 1861 году они были разведены, брак был бездетным. В том же 1861 году Любовь Александровна вышла замуж за поручика, впоследствии полковника, флигель-адъютанта, военного агента в Вене В.В. Молоствова (1835-1877), сына генерал-лейтенанта, сенатора В.П. Молоствова. В этом браке родились 4 сына и 3 дочери.

Александра (1844-1927), фрейлина, замужем за генерал-майором С.В. Козловым (1853-1906).

Аркадий. Подробно о нём в заключительной части нашего повествования.

*  *  *

В 1831 г. ротмистр князь Суворов вновь вступил в действующую армию и участвовал в польской кампании. Состоя при квартире главной армии, отличился в ряде боёв, в том числе при штурме и взятии передовых укреплений Варшавы, причём был отправлен парламентёром для переговоров о сдаче, а затем ездил с донесением о взятии Варшавы к императору. А.С. Пушкин упомянул об этом событии в своём дневнике в стихотворении «Бородинская годовщина». Другой известный поэт, Денис Давыдов, посвятил Александру Аркадьевичу свои воспоминания о полководце «Встреча с великим Суворовым», изданные в 1835 г.

Произведённый в полковники, с переводом из свиты в Фанагорийский гренадерский полк, князь Суворов остался в Петербурге и «для ознакомления с пехотной службой» до конца 1832 г. командовал батальоном в лейб-гвардии Егерском полку. Затем, состоя при особе государя, исполнял многие его поручения.

26 марта 1839 г. Александр Аркадьевич был назначен командиром Фанагорийского гренадерского полка, носившего с 1826 г. шефское имя его знаменитого деда, а 9 августа, за отличие по службе, князь был произведён в генерал-майоры с назначением в Свиту.

Суворов-командир представлял по отношению к нижним чинам довольно редкое исключение из общего правила своей эпохи. Он не только не стремился сделать более суровым и без того тяжёлый солдатский режим, но и офицерам полка вменял в обязанность относиться к солдату мягко и человечно, без лишних строгостей, а тем более жестокостей. Также серьёзное внимание он обращал на материальное довольство солдата и чрезвычайно ревниво следил за тем, чтобы отпускаемые средства целиком шли по назначению.

15 января 1842 г. Суворов был назначен командиром 1-й бригады 3-й гренадерской дивизии, которой командовал полтора года. 17 августа 1843 г. он был пожалован в кавалеры ордена св. Станислава 1-й ст. и 18 августа отчислен в Свиту. В 1844 г. король Сардинский пожаловал Александра Аркадьевича, как старшего в роду Суворовых, орденом Благовещения, принадлежащем ему по праву, согласно диплому, выданному его великому деду. 25 июня 1846 г. назначен генерал-адъютантом, а 26 ноября 1847 г. удостоен ордена св. Георгия 4-го класса за 25-летнюю службу.

Осенью 1846 г. Суворов был командирован в Кострому, где мерами мягкости, благоразумия и убеждения сумел успокоить значительные волнения среди населения, возникшие в результате грандиозных городских пожаров. Наградой ему был орден св. Анны 1-й ст. Этот пробный камень административных способностей Суворова привёл императора Николая I к убеждению, что он является вполне подходящим лицом для успокоения брожения в другом пункте обширной империи - Прибалтийском крае.

1 января 1848 г. Суворов был назначен генерал-губернатором Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губерний и военным губернатором Риги. Продолжающееся благоволение императора нашло отражение и в даровании Высочайшим повелением от 5 февраля 1848 г. наследственного титула «светлости» князьям Италийским графам Суворовым-Рымникским Александру и Константину Аркадьевичам. В апреле того же года Александр Аркадьевич был произведён в генерал-лейтенанты за отличие по службе, а декабре 1850 г. пожалован в кавалеры ордена Белого Орла.

В целом успешная деятельность светлейшего князя Суворова по управлению Прибалтийским краем вызывала неординарные оценки.

Например, по отзыву П.А. Валуева: «Прибалтийские губернии ему обязаны весьма многими и весьма существенными материальными и административными улучшениями, но в политическом отношении объединение их с империей и развития в них влияния центральной правительственной власти его управление было периодом неподвижности, если не шагом назад. Легко подчиняясь влиянию, не отдельных лиц, но всей окружающей его среды и обаянию популярности, князь Суворов постояннее был представителем Прибалтийского края в Петербурге, чем представителем Петербурга в этом крае».

В 1854 г. с началом войны с англо-французской коалицией, Суворов был назначен командующим войсками Рижской губернии, а 23 февраля 1855 г. получил командование над Балтийским корпусом и войсками Митавской губернии. В этих званиях он, оставаясь генерал-губернатором края, должен был в то же время следить за состоянием боевой готовности войск и отражать нападения неприятеля на берега Балтийского моря.

В апреле 1855 г. Суворов был пожалован в кавалеры ордена св. Александра Невского, а в августе следующего года отмечен алмазными знаками к этому ордену. В январе 1859 г. он получил Высочайшую благодарность за управление краем, а в сентябре был произведён за отличие в генералы от инфантерии. В 1860 г. назначен шефом Ряжского пехотного полка. 23 апреля 1861 г. Суворов был назначен членом Государственного совета, и 4 ноября - С.-Петербургским военным генерал-губернатором. В Высочайшем рескрипте по поводу нового назначения вновь были отмечены заслуги Суворова по предшествующей деятельности, и вскоре он был удостоен ордена св. Владимира 1-й ст. с мечами.

Начало 1860-х гг., как всякая переходная эпоха, сопровождалась брожением общественной мысли, характеризовалась повышенной чувствительностью общества к устаревшим, но ещё не отменённым юридическим нормам. Суворов был несомненным сторонником новых начинаний; облечённый чрезвычайными полномочиями, он всеми силами стремился к политике примирения; как администратор, стоя на почве хотя бы отживших, но всё ещё не отменённых законов, он не только не увеличивал их строгости, но всячески старался умерить их практическое применение.

Не преувеличивая либерализма С.-Петербургского генерал-губернатора, можно с уверенностью сказать, что проявленное им участие к студентам университета, нелепо обвинённым в поджогах, петрашевцу Ф.Н. Львову, Н.Г. Чернышевскому и другим диктовалось душевными качествами, а не политическими взглядами Александра Аркадьевича. Эти качества верно подметил в своих воспоминаниях профессор Е.И. Андреевский: «Несомненно весь секрет симпатичности князя Суворова заключался в том, что он был человек отменной доброты, исполненный любви к человеку вообще, не бывший в состоянии видеть равнодушно страданий человека, кто бы таковой ни был; помочь ему и побудить к помощи других было для него жизненной необходимостью».

Деятельность Суворова в Петербурге создала ему значительную популярность среди населения, особенно среди студенческой молодёжи, но вместе с тем он приобрёл и видных противников в среде высшей администрации. В столичном обществе ходили слухи о назначении князя Суворова генерал-губернатором Северо-Западного края в связи с волнениями в Литве в 1863 г. Политический эмигрант князь П.В. Долгоруков писал по этому поводу: «... Порядочные люди весьма желали видеть на этом месте, столь важном в настоящее время, или Павла Христофоровича Граббе, или, по крайней мере, князя Александра Аркадьевича Суворова.

Князь Суворов хотя и не имеет блистательных дарований генерала Граббе, но в четырнадцатилетнее управление своё Остезийским краем выказал хорошие административные способности; хитёр, но вместе с тем весьма честен; подобно генералу Граббе он одарён натурой симпатичной и замечательной отвагой; мы не говорим здесь о храбрости военной - кто не храбр из русских войнов, от фельдмаршалов до рядовых? - нет, мы говорим о качестве, весьма редком в странах самодержавия: мы говорим о мужестве гражданском и придворном! Князь Суворов также имеет честь быть ненавидимым царской дворней, но его гораздо труднее оттереть от государя, потому что по своему громкому имени, по своим связям общественным и семейным он всегда принадлежал к придворному кругу».

Однако, назначение гуманного князя не состоялось, и генерал-губернатором в Литве стал М.Н. Муравьёв. Александр Аркадьевич не сочувствовал суровым методам по усмирению Виленского края, а отличившегося решительностью и жестокостью генерала Муравьёва называл «людоедом» и отказался подписать приветственный адрес генералу. Защищая Муравьёва, известный поэт и дипломат Ф.И. Тютчев написал язвительные стихи:

Его светлости князю А. А. Суворову

Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь!..

Как извинить пред вами эту смелость?
Как оправдать сочувствие к тому,
Кто отстоял и спас России целость,
Всем жертвуя призванью своему, -

Кто всю ответственность, весь труд и бремя
Взял на себя в отчаянной борьбе
И бедное, замученное племя,
Воздвигнув к жизни, вынес на себе, -

Кто, избранный для всех крамол мишенью,
Стал и стоит, спокоен, невредим,
Назло врагам, их лжи и озлобленью,
Назло, увы, и пошлостям родным.

Так будь и нам позорною уликой
Письмо к нему от нас, его друзей!
Но нам сдается, князь, ваш дед великий
Его скрепил бы подписью своей.

12 ноября 1863

В апреле 1863 г. Суворов был удостоен ордена св. Андрея Первозванного, а 25 марта 1866 г., в праздник Благовещения, Александр II пожаловал ему право ношения мундира лейб-гвардии Конного полка, в котором он начал службу, с занесением его имени навечно в полковые списки. «Я видел, как лицо князя Суворова просияло настоящей радостью. Настоящая радость так редка», - отмечал в своём дневнике министр внутренних дел П.А. Валуев.

В память трудов генерал-губернатора по содействию постройке нового здания на месте сгоревшего Апраксина Двора одна из его линий была названа Суворовской, один из кварталов благоустроенной Галерной гавани также носил его имя.

Покушение Д.И. Каракозова на Александра II 4 апреля 1866 г. явилось лишь формальным поводом для упрёка князя в нераспорядительности; пост военного генерал-губернатора был упразднён, а Суворов получил необременительную должность генерал-инспектора всей пехоты. Он тяжело переживал случившееся и удалился в добровольную ссылку в деревню, где пробыл почти до конца октября.

Невзгоды продолжали преследовать князя: 26 октября 1867 г. скончалась его жена Любовь Васильевна.

Расположение государя Суворов не потерял, но видных государственных постов более не занимал до конца жизни.

В мае 1868 г. князю Суворову были пожалованы алмазные знаки к ордену св. Андрея Первозванного, а к 50-летнему юбилею офицерской службы, широко праздновавшемуся 1 января 1876 г., ему был пожалован нагрудный портрет государя, украшенный алмазами.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Александр Аркадьевич находился при Александре II на театре военных действий. Поездка на войну принесла светлейшему князю Суворову новую награду: 2 декабря 1878 г. он был назначен шефом 11-го гренадерского Фанагорийского полка, которым он командовал в 1839-1842 гг. 21 апреля 1880 г. его служба батальонным командиром в лейб-гвардии Егерском полку была отмечена зачислением в полковые списки. Таким образом, Александр Аркадьевич имел право на ношение по разным случаям пяти мундиров: свитского, полков лейб-гвардии Конного и Егерского, шефских Ряжского пехотного и Фанагорийского гренадерского.

Князь Суворов ненадолго пережил своего царственного друга: 31 января 1882 г. он скончался и был похоронен рядом с женой в Троице-Сергиевой пустыни близ С.-Петербурга.

Бывший военный министр граф Д.А. Милютин, получив известия о смерти А.А. Суворова, 6 февраля занёс в свой дневник такой «некролог»: «... я выскажу в коротких словах моё мнение о внуке знаменитого нашего полководца: это был человек крайне тщеславный и, в сущности, пустой. Он очень дорожил популярностью и для того брал под своё покровительство без разбора всякого, кто только обращался к нему...

При покойном государе, и особенно при императрице, Суворов держал себя как друг семейства, сиживал в детской великих князей с няньками и ревновал каждого, кто мог конкурировать с ним на этом пути. Он был завистлив до смешного в отношении наград и почестей. Беспрестанно чем-нибудь обижался, и достаточно было самого пустого случая, чтоб он рассорился с человеком, с которым находился в лучших отношениях. Но, к чести его, он был не злопамятен; также легко мирился, как и ссорился.

Мне случалось попеременно то пользоваться его особенным расположением, то навлекать его гнев, и всегда по самым пустым поводам. Впрочем, узнав близко этот характер, я не придавал никакого значения ни его благосклонности, ни его гневу, и в этом отношении обращался с ним, как с балованным ребёнком. К тому же, нельзя было не смотреть на него с некоторым состраданием, зная, сколько горя перенёс он от своей семьи. В последние годы он жил даже в нужде, но никогда не давал заметить это и не жаловался».

Закончить рассказ об Александре Аркадьевиче хочется добрыми словами из воспоминаний А.И. Веригина: «Всегда смелый на правду, откровенный в замыслах и словах, он сохранил эти свойства до самых последних дней. Занимая при дворе и в среде царской семьи исключительное положение, он при всех условиях придворной жизни, умел соединить утончённость светского человека с благородством и прямодушием солдата, и этими качествами можно только объяснить ту общую любовь и ту популярность, которыми он пользовался в течение всей своей жизни».

*  *  *

Крайне скудны в литературе сведения о светлейшем князе Константине Аркадьевиче Италийском графе Суворове-Рымникском (1809-1878).

В детстве вместе с братом он обучался в Швейцарии. Впоследствии был пожалован в камер-юнкеры. Военную службу начал 11 октября 1837 г., когда был определён из камер-юнкеров поручиком в лейб-гвардии Егерский полк, в котором числился до 1855 г. В марте 1839 г. Константин Аркадьевич был назначен адъютантом к Новороссийскому генерал-губернатору графу М.С. Воронцову, его двоюродному дяде. Через десять лет, в июле 1849 г., уже в чине полковника гвардии, назначен состоять для особых поручений при московском военном губернаторе графе А.А. Закревском, бывшем другом и сослуживцем его отца в 1810-1811 гг.

В 1848 г. ему вместе со старшим братом Александром был пожалован титул «светлости».

1 марта 1855 г. полковник, светлейший князь Италийский, был назначен асессором комиссии военного суда при Московском ордонанс-гаузе с зачислением по армии. Впоследствии - гофмейстер Высочайшего двора.

Константин Аркадьевич был женат на дочери Алексея Захаровича Хитрово и Марии Алексеевны, урождённой графини Мусиной-Пушкиной, Елизавете Алексеевне (1822-1859). Брак бездетный. Похоронен вместе с женой на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в С.-Петербурге.

*  *  *

Правнук А.В. Суворова - светлейший князь Аркадий Александрович Италийский граф Суворов-Рымникский (1834-1893) - получил домашнее образование. В октябре 1852 г. определён сверх комплекта в Пажеский корпус, откуда в августе 1853 г. выпущен корнетом в лейб-гвардии Конный полк. В 1854 г. находился в составе Стрельнинского отряда гвардии, охранявшего берег Балтийского моря от нападения англо-французской эскадры, а затем был в походе гвардии в Царстве Польском. Награждён бронзовой медалью «В память войны 1853-1856 гг.»

Начало его дальнейшей службы напоминает боевую деятельность его отца. В апреле 1856 г. Аркадий Александрович был назначен адъютантом к Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом Н.Н. Муравьёву-Карскому; в сентябре, по смене командующего, назначен на ту же должность к князю А.И. Барятинскому.

В июне 1857 г. командирован состоять при начальнике Лезгинского отряда, участвовал в боях с лезгинами; в сентябре-декабре участвовал в зимней Чеченской экспедиции.

В 1858 г. награждён за отличие орденом св. Станислава 3-й ст. с мечами и произведён в поручики. В июне 1859 г. пожалован в флигель-адъютанты, в июле-августе находился в Чеченском, а в августе - в Дагестанском отряде.

25 августа 1859 г. находился при представлении пленённого Шамиля князю Барятинскому под аулом Ведено. За отличие в боях с горцами награждён орденом св. Анны 3-й ст. с мечами, в сентябре произведён в штабс-ротмистры гвардии, в апреле 1860 г. награждён орденом св. Владимира с мечами и бантом.

В мае 1860 г. переведён в Ставропольский пехотный полк майором, с оставлением в звании флигель-адъютанта. В 1861 г. находился в Шапсугском отряде, в мае за отличие произведён в подполковники и назначен для командования вновь формируемым батальоном Ставропольского полка до перевода в него в октябре 1862 г.

В 1863-1864 гг. находился в Пшехском отряде, в мае за отличие в ряде боёв в присутствии нового Главнокомандующего Кавказской армией великого князя Михаила Николаевича; в мае 1863 г. награждён золотой саблей с надписью «За храбрость», в апреле 1864 г. произведён за отличие в полковники и назначен состоять в Свите.

Награждён серебряными медалями «За покорение Чечни и Дагестана 1857-1859 гг.» и «За покорение Западного Кавказа 1859-1864 гг.», а также крестом «За службу на Кавказе».

4 июня 1866 г. по домашним обстоятельствам уволен от службы полковником с мундиром.

Аркадий Александрович около 1870 г. женился на вдове крупного коллекционера произведений искусства графа Н.А. Кушелева-Безбородко (дочери миллионера-золотопромышленника и откупщика И.Ф. Базилевского, в первом браке - Шупинской) Елизавете Ивановне, отличавшейся мотовством. По словам полковника А.З. Мышлаевского, составившего в 1900 г. для «Суворовской комиссии» Николаевской Академии Генерального штаба доклад о потомках А.В. Суворова, «брак ... был не из счастливых: после нескольких месяцев совместной жизни супруги разошлись; примирения не последовало и перед кончиной Аркадия».

Детей от этого брака не было, и род светлейших князей Италийских графов Суворовых-Рымникских со смертью правнука полководца пресёкся.

Инна Гальперина

Александр Аркадьевич Суворов

Известие о рождении сына Аркадия не обрадовало отца, великого полководца Александра Васильевича Суворова. Он давно подозревал свою жену Варвару Ивановну (урожденную княжну Прозоровскую) в неверности. Новорожденный - точно плод любовного романа жены с секунд-майором И.В. Сырохневым! Оскорбленный Суворов затеял бракоразводный процесс. Дело замяли, но до конца дней своих он так и не простил жену и вообще «избегал баб».

Аркадий на первых порах воспитывался у матери, а когда немного подрос, по настоянию Александра Васильевича его взяла в свою семью старшая сестра Наталья, любимица А.В. Суворова. Наталья, которую отец нежно называл «Суворочкой», была женой Николая Зубова, брата фаворита императрицы Екатерины II. Она заботилась об Аркадии. Но, в отличие от ровесников своего круга, мальчик не получил ни должного воспитания, ни образования, ни надлежащей военной подготовки, хотя был зачислен в гвардию еще при Екатерине II и назначен камер-юнкером к великому князю Константину Павловичу.

Будущий сослуживец Аркадия Александровича Павел Xристофорович Грабе, сражавшийся вместе с ним, свидетельствовал: «Воспитанием его было пренебрежено совершенно. Он, кажется, ничему не учился и ничего не читал». При императоре Павле I четырнадцатилетний юноша стал камергером.

Аркадий был очень похож на отца, даже унаследовал его взрывной характер. Убедиться в этом Суворов смог только летом 1797 года, когда дочь, графиня Наталья Александровна Зубова, добилась у Павла I разрешения на поездку к отцу - император сослал его в поместье Кончанское. Когда Александр Васильевич увидел Аркадия, его прежние подозрения развеялись. Он признал сына и переписал завещание, согласно которому наследнику предназначалась значительная часть родовых и пожалованных за службу имений и драгоценностей.

Сын начал получать от Суворова письма, представляющие собой родительские наставления в очень сжатом, «солдатском» ключе: «Аркадию - благочестие, благонравие, доблесть; отвращение к экивоку, энигму, фразе; умеренность, терпеливость, постоянство».

В следующий раз судьба свела отца и сына во время Итальянской кампании 1799 года, когда А.В. Суворов командовал объединенными силами союзников в войне с Францией. Пятнадцатилетний Аркадий прибыл на фронт в свите великого князя Константина. Именно тогда началась настоящая военная карьера Суворова-младшего.

Во время итало-швейцарского похода он в чине генерал-адъютанта неотлучно находился при штабе Александра Суворова. В минуты опасности юноша проявлял отвагу и хладнокровие. В дальнейшем служба Аркадия продолжалась на фронтах многочисленных военных сражений 1805-1811 годов. После заключения Тильзитского мира он стал генерал-лейтенантом и Георгиевским кавалером.

Аркадий Александрович Суворов пользовался большим авторитетом в армии. Храбрый воин, он умел заботиться о солдатах и офицерах. Принц Евгений Вюртембергский, видевший Аркадия Суворова в бою, вспоминал, что тот при самой добродушной наружности в мире, с глазами, в которых светились честность и прямодушие, при своем остроумии, сметливости обладал вроде бы умышленно грубыми манерами.

Но «солдаты носили его на руках, он был идолом своих офицеров, слыл героем, которого ничто не может напугать или заставить сробеть!..» Генерал Павел Xристофорович Грабе писал: «Князь Суворов был высокого роста, белокурый, примечательной силы и один из прекраснейших мужчин своего времени. С природным ясным умом, приятным голосом и метким словом, с душою, не знавшей страха ни в каком положении, с именем бессмертным в войсках и в народе, он был идолом офицера и солдата».

Вместе с тем знающие Аркадия Александровича отмечали стихийность его натуры, с которой он не мог совладать. Принц Евгений Вюртембергский: «Никогда не знавал я молодого человека, соединявшего в себе в такой высокой степени благородство души с чувственными пороками... Почти невероятно, какое множество сумасбродных проказ натворил молодой Суворов (Аркадий Александрович) в течение своей кратковременной жизни, но в каждой из них проглядывала в то же время черта его добросердечия, являвшегося тут главным двигателем, заставляя забывать вспышки его страстей, хотя последние и были первой побудительной причиной его действий».

Генерал Павел Xристофорович Грабе: «Страсть к игре и охоте занимала почти всю жизнь и вконец расстроила его состояние».

Молодому князю Суворову прочили блестящее будущее, однако судьба распорядилась иначе. Или проявила свою закономерность?

В письме командующего армией Михаила Илларионовича Кутузова говорилось, что 13 апреля 1811 года Аркадий Суворов возвращался в Яссы, где стояла дивизия, которой он командовал. Его уговаривали не ехать вброд через реку Рымник, но генерал не послушался:

«Коляску оборотило вверх дном, три человека спаслись, а он утонул». Примечательно, что гибель Аркадия Суворова произошла на том самом месте, где его отец разбил турецкую армию великого визиря, за что получил титул графа Рымникского.

Принц Евгений Вюртембергский признавал: «Сын великого человека, которого Россия с гордостью видит признанным одним из величайших полководцев XVIII-го столетия, был, со своей стороны, одарен благородными и отличными качествами, которые могли бы послужить к славе его отечества, но не достигли высшего своего развития, вероятно, только вследствие его преждевременной кончины...»

Аркадий Александрович Суворов был женат на Елене Александровне Нарышкиной. У него было четверо детей, среди которых хочется особо выделить старшего сына, названного в честь деда Александром.

После гибели отца Александр три года обучался в иезуитском пансионе в Петербурге, где воспитывались, следуя моде того времени, сыновья многих русских аристократов. Затем он продолжил образование в Швейцарии, Франции и Германии.

Возвратившись на родину, князь Александр Аркадьевич Суворов поступил на службу в лейб-гвардейский Конный полк и всю последующую жизни отдал армии. Он последовательно получал звания: генерал-адъютанта, генерала от инфантерии, генерала-инспектора пехоты российской армии. Наконец, А. А. Суворов был членом Государственного совета - с апреля 1861 года.

С ноября 1861 по май 1866 года князь - генерал-губернатор Санкт-Петербурга. Он много сделал для благоустройства столицы.

При Суворове вступил в строй городской водопровод, на Невском проспекте появился Екатерининский сквер, а на территории Александровского парка открылся Зоологический сад.

Кроме того, Александр Аркадьевич принимал активное участие в работе комиссии по пересмотру военно-судебного устава, был президентом Вольного экономического общества, председателем попечительского совета заведений общественного призрения, почетным членом Академии наук, действительным членом Императорского человеколюбивого общества, почетным гражданином нескольких городов...

Генерал А.И. Веригин вспоминал о своем боевом друге: «Всегда смелый на правду, откровенный в мыслях и словах, он сохранил эти свойства до самых последних дней. Занимая при дворе и в среде царской семьи исключительное положение, он при всех условиях придворной жизни, умел соединять утонченность светского человека с благородством и прямодушием солдата, и этими качествами можно только объяснить ту общую любовь и ту популярность, которыми он пользовался в течение всей своей жизни».

Отвага, прямодушие, демократичность - это было у Суворовых в роду.

Князь Александр Аркадьевич Суворов скончался 31 января 1882 года. Его похоронили в Троице-Сергиевой пустыни близ Санкт-Петербурга рядом с могилой жены Любови Васильевны, умершей на пятнадцать лет раньше.

Сын Аркадий ушел из жизни бездетным. Он был последним представителем мужской линии рода Суворовых-Рымникских.