Е. Горохова, А. Чекунова

Граф Фёдор Петрович Толстой

Граф Фёдор Петрович Толстой (1783-1873) принадлежит к той замечательной плеяде отечественных деятелей, которые составляют славу России. Семьдесят лет своей жизни он посвятил любимому делу и известен прежде всего как выдающийся художник-медальер. Современников и потомков удивляла и продолжает удивлять многосторонность его творческих интересов. Чем бы Толстой ни занимался - медальерным искусством, скульптурой, графикой, силуэтом, живописью, - он везде смог достичь больших успехов и доныне по праву считается одним из лучших русских художников первой половины XIX в.

Художественное наследие Толстого богато и разнообразно. На сегодняшний день в музеях и частных собраниях выявлено около двух тысяч его рисунков, акварелей, гравюр, медалей, статуй, барельефов, эскизов декораций, силуэтов.

Его рисунки украшали альбомы современников, вспоминая которые Пушкин писал в «Евгении Онегине»:

...Великолепные альбомы,
Мученье модных рифмачей,
Вы, украшенные проворно
Толстого кистью чудотворной...

Дом Толстого на протяжении полувека был одним из притягательнейших центров культурной жизни Петербурга. Толстой был знаком со многими писателями, поэтами, художниками, композиторами. Его дом в разное время посещали А.С. Пушкин, В.А. Жуковский, Н.И. Гнедич, Ф.Н. Глинка, А.Н. Верстовский, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев, И.А. Крылов, М.И. Глинка, А.Н. Майков, А.Ф. Писемский, Т.Г. Шевченко, К.П. Брюллов и многие другие.

До 1825 г. частыми гостями были С.П. Трубецкой, К.Ф. Рылеев, А.А. и Н.А. Бестужевы, Н.М. и А.Н. Муравьёвы, С.И. Муравьёв-Апостол. Бывали здесь и ученики Академии художеств, для которых салон Толстого становится настоящей школой, открывающей возможность приобщиться к высокой культуре. Несомненно, что людей разного круга привлекала прежде всего цельная, благородная и одарённая личность Толстого, его личное обаяние. «Я от многих слышала, что в отце моём было что-то влекущее к себе и что увидеть его значит полюбить», - писала его дочь.

Он принадлежал к графской линии старого дворянского рода Толстых. Первый граф Толстой - Пётр Андреевич - прапрадед Фёдора Петровича, был знаменитый дипломат и государственный деятель Петровской эпохи. Среди потомков последнего было немало людей талантливых, оставивших заметный след в различных областях деятельности - государственной, военной, культурной и общественной.

Многие представители этого рода обладали незаурядными литературными и художественными дарованиями, достаточно назвать имена классиков русской литературы - Алексея Константиновича и Льва Николаевича Толстых, приходившихся Фёдору Петровичу родным и двоюродным племянниками соответственно. Разносторонне одарены были дочери Ф.П. Толстого - Мария и Екатерина: их воспоминания, без сомнения, входят в золотой фонд отечественной мемуаристики и в совокупности с «Записками» их отца составляют уникальную летопись быта, духовных исканий, надежд и разочарований трёх поколений семьи русских интеллигентов конца XVIII - середины XIX в.

Талантливость, неординарность проявлялись в роде Толстых, приобретая подчас карикатурные и даже скандальные формы. Стоит вспомнить двоюродных брата и сестру Фёдора Петровича - Фёдора Ивановича, прозванного «Американцем», и Аграфену Фёдоровну, в замужестве Закревскую, адресата лирики и воздыханий Пушкина, Батюшкова и др., - без упоминания которых трудно представить себе жизнь и нравы светского общества первой половины XIX в.

В Фёдоре Петровиче Толстом проявились как художественная одарённость, так и человеческая неординарность, присущая представителям рода.

После почти полной утраты личного архива художника, его обширной переписки, большей частью уничтоженных его второй женой, мы, к сожалению, лишились возможности подробного изучения биографии Толстого. Тем не менее сохранившиеся письма Толстого, черновая рукопись, части его воспоминаний, заграничные путевые дневники, воспоминания дочерей и современников, прижизненные статьи и рецензии на его работы, некрологи и т. д. позволяют довольно выпукло и ярко представить личность художника.

Фёдор Петрович Толстой родился 10 февраля 1783 г. в Петербурге. Его отец, Пётр Андреевич, возглавлявший в екатерининское время Петербургскую контору Кригс-комиссариата в чине бригадира (впоследствии - генерала), был правнуком знаменитого сподвижника Петра I - П.А. Толстого. Мать, Елизавета Егоровна, урождённая Барбот де Морни, была художественно одарённой натурой и своих детей учила не только чтению и грамоте, но и рисованию и другим «рукоделиям». У Феди очень рано проявилась любовь к рисованию, но родители выбрали сыну другую карьеру. Как и большинство дворянских детей, мальчик уже при крещении был «пожалован» сержантом в л.-гв. Преображенский полк.

Домашнее образование закончилось, когда мальчику шёл девятый год. По решению родителей он был отпущен с троюродным дядей, графом Петром Александровичем Толстым, назначенным командиром Псковского драгунского полка, расквартированного в с. Ошмяны под Вильно на присоединённой незадолго до того к России белорусской территории. Предполагалось, что там он освоит азы военного дела.

Отданный «в науку» к простому солдату, мальчик с успехом освоил все премудрости верховой езды, но и только. Неизвестно, кем бы стал в результате такого «образования» Фёдор Толстой, если бы не представился случай отдать его в расположенный в Полоцке Иезуитский коллегиум, которым руководил известный своей образованностью и педагогическим даром патер Г. Грубер. Занятия с Грубером продолжались недолго, но запомнились Толстому на всю жизнь.

События, последовавшие за смертью в ноябре 1796 г. Екатерины II и вступлением на престол Павла I, затронули и Толстых: 28-летнего графа П.А. Толстого вызывают в столицу, где влиятельным родственниками удаётся пристроить его на новую должность, и 14-летний Фёдор после нескольких лет разлуки с семьёй возвращается в родной дом. Через год, 26 июня 1798 г. юношу определяют в Морской шляхетский кадетский корпус - одно из лучших учебных заведений страны.

Особенно серьёзные знания получали его питомцы в области математики, к которой Фёдор проявил тягу и способности. Но, как верно подметил Ф.Ф. Веселаго, «неизбежным следствием обширного, усиленного преподавания математики и теоретических приложений её к морскому делу была невозможность проходить другие науки в таком же объёме и таком же совершенстве». Поэтому после окончания в июне 1802 г. Корпуса и выхода мичманом в гребной флот Толстой посвящает почти всё своё свободное время занятиям образованием.

В воспоминаниях он пишет: «Я чувствовал, что мне многого недоставало. Корпусное учение могло только доставлять просто порядочного флотского офицера, а не образованного человека, а мне хотелось быть образованным. И потому я употреблял все средства, чтоб знакомиться с людьми, отличающимися по наукам, и посещать публичные лекции. А любя русскую литературу, я был хорошо знаком со всеми тогда отличавшимися нашими литераторами».

Эта тяга к знаниям, стремление к самосовершенствованию роднит его с лучшими представителями молодёжи того времени, способствует сближению с ними. Он изучает математику, литературу, историю древних и новых народов, регулярно бывает в театрах, с успехом занимается фехтованием, танцами, верховой ездой, рисованием, посещает собрания литературных обществ и салоны просвещеннейших людей - А.С. Строганова, А.Н. Оленина, Е.Ф. Муравьёвой, Д.Н. Блудова, П.А. Кикина и др., собирающих вокруг себя людей творчества.

Желание овладеть секретами изобразительного искусства, талант, замеченный окружающими, приводит его в 1802 г. в стены Академии художеств - центра художественной жизни страны. Он становится её вольноприходящим учеником.

В 1804 г. Толстой резко изменяет свою жизнь. Он окончательно отказывается от карьеры военного, покидает морскую службу и, вопреки традициям людей своего круга, решает стать профессиональным художником. В течение нескольких лет ему пришлось испытать на себе не только материальные трудности, сопутствующие начинающему художнику, но и моральные, поскольку этот шаг титулованного аристократа, которого ждала если не блестящая, то вполне благополучная карьера, был непонятен как светскому обществу, родственникам Толстого, так и академической профессуре.

Однако талант, трудолюбие и страстное желание заниматься «художеством» оказались сильнее этих трудностей и в сочетании с советами и поддержкой профессора Академии И.П. Прокофьева, художника О.А. Кипренского, медальера И.А. Шилова (последние двое были тогда ещё учениками Академии), о которых он с огромной теплотой пишет в воспоминаниях, привели его вскоре к первым успехам. На академических выставках появляются рисунки и восковые барельефы Толстого, в основном на античные темы, которые обращают внимание публики и руководства Академии на его талант. В 1806 г. по высочайшему повелению Александра I он получает место в Эрмитаже, а через три года, 1 сентября 1809 г., его избирают почётным членом Академии художеств.

Толстой творил в эпоху, когда ведущими художественными течениями были классицизм, сентиментализм и романтизм, и все они отобразились в той или иной мере в его произведениях. Однако определяющим для его мировоззрения и мировосприятия было влияние классицизма. Толстой всю жизнь преклонялся перед искусством и историей античности, изучая этот период в мельчайших деталях, пропитался его духом.

Дочь Екатерина вспоминала, что он был проникнут античным миром, сжился с ним, однако никогда не копировал его, а воссоздавал в своих работах, «его собственные орнаменты стильно, как будто их создал грек времён Перикла». Работы Толстого 1810-1830-х годов далеки от педантичного скучного классицизма, особая прелесть состоит в пронизывающем их живом человеческом чувстве. Именно в соединении идеальной красоты героизма с теплотой жизненной правды и состоит непреходящая художественная ценность произведений Толстого.

Значительную долю работ художника в этот период составили графические листы (композиции на античные и евангельские темы, пейзажи, интерьеры, бытовые зарисовки, портреты, натюрморты, иллюстрации к литературным произведениям, эскизы медалей), выполненные в различных техниках (перо, цветной карандаш, уголь, акварель, гуашь). Особенную известность среди них приобрели его акварели с изображением цветов и фруктов, создающих при взгляде на них иллюзию живой природы, и силуэты, представляющие собой жанровые сценки - боевые эпизоды, охота, труд и быт крестьян, морская стихия и проч. В этих видах графики художник достиг виртуозного мастерства, особенно в силуэтах, равных которым по совершенству и сложности композиций мы не найдём ни в искусстве той поры, ни в современном.

Забегая немного вперёд, отметим, что вершиной творчества Толстого-графика стали иллюстрации к поэме И.Ф. Богдановича «Душенька», посвящённой любви Амура и Психеи. Художественная фантазия, талант и любовь к античной Греции позволили ему создать изящные и грациозные рисунки, над которыми художник трудился с 1820 по 1833 г. (а позже, в 1829-1840 гг. - и гравюры).

Вспоминая этот период своей работы на склоне лет, он писал: «Изображая эту тему в моих рисунках, держался строгого, благородного и изящного стиля лучшего времени процветания искусства древней Греции... Всё, что мне пришлось изобразить в этих рисунках, не было скопировано с антиков, существующих в музеумах и галереях, но снято с рисунков сочинений, описывающих древности Греции, но в малейших подробностях сочинено мною, сообразно с вкусом и обычаями того времени Греции, в которое я перенёс поэму Богдановича». Эти иллюстрации поставили Толстого в ряд лучших художников-графиков первой половины XIX в.

Работая в различных видах и жанрах изобразительного искусства, главными для себя художник считает всё же скульптуру и медальерное дело.

В 1805-1810 гг. он создаёт целую галерею портретов родных и знакомых, выполненных в технике воскового барельефа. Сам автор не придавал значения этим работам, сделанным в свободное от серьёзных занятий время, никогда не включал их в официальный перечень своих произведений. Однако точные психологические характеристики, мастерство композиционного решения, совершенство лепки позволяют говорить о том, что эти портреты занимают значительное место не только в творчестве Ф.П. Толстого, но и в истории скульптурного портрета первой половины XIX в.

В конце первого десятилетия XIX в. художник начинает создавать в той же технике барельефа и многофигурные композиции. Это и жанровые сценки (купающиеся дети), и чудный своей гармонией автопортрет с женой и дочерью, и композиции на античные сюжеты - «Душенька», «Триумфальный въезд Александра Македонского в Вавилон», за последнюю из которых он был избран почётным членом Академии художеств, четыре барельефа на сюжеты «Одиссеи» Гомера, с появления которых в 1816 г. началась его подлинная известность. В этих произведениях Толстой показал себя большим мастером воскового рельефа, в совершенстве владеющим всеми секретами этого тонкого искусства.

В начале 1820-х годов он обращается и к круглой скульптуре, выполнив в терракоте бюст бога сна Морфея, который относят к числу больших удач скульптора.

В 1810 г. Ф.П. Толстой поступает медальером на Санктпетербургский монетный двор, где трудится до 1828 г., когда Николай I назначает его вице-президентом Академии художеств.

Видимо, ещё во время учёбы в Академии у него складывается негативное мнение о состоянии медальерного дела в России, причинах этого и средствах исправления положения. Дело в том, что в России на рубеже XVIII и XIX вв., в то время как в скульптуре - наиболее близкой к медальерному жанру отрасли искусства - утвердился классицизм, работы медальеров представляли собой лишённые стилевой определённости, перегруженные символикой и аллегориями композиции. Сами медальеры были скорее ремесленниками, чем художниками, претворяя в изображениях на медалях чужой замысел и перенося на металл чужие рисунки.

Уже в первой своей медали «В память просветительской деятельности Чацкого» (1810) Толстой не только выполнил намеченную им для себя программу преобразования медальерного дела, разработав медаль от эскиза и собственноручно проделав все стадии её изготовления, но и создал произведение искусства, отвечающее духу времени, по всем признакам принадлежащее к ведущему художественному стилю времени - классицизму. Этой медали, как и другим, созданным в 1810-1820-е годы, присущи величественное спокойствие образов, благородство пропорций, красота контуров и тщательная проработка фигур, тонкая моделировка тел.

Вершины мастерства, достигнутые в этих ранних медалях, послужили основой для создания творения, прославившего имя художника, - серии медальонов, посвящённых событиям 1812 г. Героизм русских воинов, величие подвига народа, в едином порыве вставшего на борьбу с наполеоновскими завоевателями, вдохновили Толстого. В письме императору Александру I художник писал: «Желая участвовать в славе соотечественников, желая разделить её, в восторге души, Государь, я дерзнул на предприятие, которое затруднило бы и величайшего художника и дерзнул представить в медалях знаменитейшие события 1812, 1813 и 1814 годов и передать потомкам... слабые оттенки чувств, меня исполнявших, пожелал сказать им, что в наше время каждый думал так, как я, и каждый был счастлив, нося имя русского».

Серия медальонов, над которыми он работал более двадцати лет, была высоко оценена не только в России, но и в Европе. Толстого избирают членом почти всех европейских академий художеств. В письме к нему из Венской Академии художеств сообщалось: «По замыслу и по выполнению эта серия замечательна... Ни одна страна не создала ничего более прекрасного в течение последних столетий». Отклики соотечественников также полны восторга: «Гений творит, вкус образует, - писал А.А. Бестужев. - Взгляните на медальерные работы графа Толстого, и вы уверитесь, - до какой степени может возвыситься гений, предводимый тонким, образованным вкусом; уверитесь, что можно быть поэтом, не стихотворствуя».

Жизнь Толстого в этот период насыщена до предела: служба, занятия самообразованием и изобразительным искусством. Он не просто интересуется общественно-политическими событиями, но и принимает в них активное участие, находится в самом центре интеллектуальной и общественной жизни своего времени.

В 1810 г. он вступает в масонскую ложу «Пётр к Истине». Благотворительная и просветительская сторона деятельности масонов второй половины XVIII - первой четверти XIX в., их стремление к самосовершенствованию были привлекательны для многих современников Толстого - государственных и политических деятелей, писателей, художников, военных и др.

«Дух братства, содержавшийся в масонстве, сильно привлекал в ложи множество членов из лиц, занимавших значительные должности в государстве, много молодых людей лучшего круга общества, получивших блестящее образование, и из личностей, известных умом и талантом, в числе которых находилось и несколько декабристов», - рассказывал впоследствии Толстой. Он считал, что «братство масонов должно непрерывно трудиться над обогащением себя всеми нравственными добродетелями, возвышающими душу и сердце, а ум - познанием наук», как средствами достичь совершенства.

В ложе не увлекались внешней, обрядовой стороной масонства, не одобряли чрезмерного углубления в мистику, но требовали и поощряли неустанную работу по самообразованию и воспитанию своих духовных качеств, стараясь «использовать получаемые знания для жизни земной, дабы на земле умягчить страдания людские, улучшая условия жизни».

Довольно быстро, достигнув высших степеней посвящения, Ф.П. Толстой становится одним из самых видных масонов первой четверти XIX в.

В 1815 г. часть членов ложи «Пётр к Истине» создаёт новую ложу «Избранный Михаил», главой которой избирается Толстой. Эту должность он занимает вплоть до официального запрещения масонских организаций в 1822 г. Члены этой ложи вошли в историю общественного движения России - многие из них участвовали в работе декабристских организаций - Союза спасения, Союза благоденствия, Северного общества.

Ложа «Избранный Михаил» резко отличалась от большинства других лож, больше напоминая политический клуб. «Занятия братий состояли в беседах на важные политические и этические темы, в пропаганде филантропических идей и в личном участии по отрасли человеколюбия и нравственного воспитания», а правила ложи содержали прямые заимствования из «Зелёной книги» - устава Союза благоденствия. Можно смело утверждать, что после распада Союза ложа «Избранный Михаил» стала тем центром, который объединил часть его бывших членов - сторонников либерально-просветительской деятельности и конституционной монархии.

В 1818 г. вместе со своими друзьями, членами этой ложи Ф.Н. Глинкой, Н.И. Гречем, Н.И. Кусовым и другими Толстой организует Общество учреждения училищ по методе взаимного обучения, целью которого было создание бесплатных школ для обучения детей из бедных семей по системе, разработанной английским педагогом Д. Ланкастером. Сумев сплотить группу единомышленников и широкий круг сочувствующих, Общество учредило школу в Петербурге и действовало вплоть до начала 1820-х годов, когда напуганный революциями в Европе император Александр I стал видеть крамолу в любом проявлении общественной инициативы.

Близкое общение с членами тайных организаций - Н.М. Муравьёвым, С.П. Трубецким, Ф.Н. Глинкой, С.И. Муравьёвым-Апостолом и другими, общие с ними взгляды, а самое главное - стремление сделать что-то полезное для своей страны, - привели Толстого в 1818 г. в Союз благоденствия. Он активно участвовал в его работе, был членом Коренной (центральной) управы, а в 1820 г. избран её председателем.

Он, безусловно, входил в ту узкую группу лиц, которые были осведомлены не только о прямой цели Союза, известной всем членам, - распространение просвещения, разоблачение неправосудия, казнокрадства, зла во всех его проявлениях и влияние через это на правительственные сферы, но и о «сокровенной», конечной цели этих действий - подготовке всех сословий к изменению политического устройства общества.

Толстой принадлежал к либеральной части Союза благоденствия, идеалом которой была кропотливая, последовательная просветительская и благотворительная деятельность, направленная на смягчение самодержавия, отмену крепостничества. Его дочь писала: «Отец не был революционером, он всегда был против всякого насилия, он не был и тем, что потом называли «постепеновцем», - не от одного времени ожидал он прогресса, а считал, что всякий, по силе и возможности, должен способствовать улучшению человеческой жизни и трудом своим, и честным, правдивым словом...»

Поэтому когда на рубеже 1820-1821 гг. в Союзе благоденствия под воздействием успешных и быстрых военных революций в некоторых странах Западной Европы возникает идея насильственного переворота, Толстой выходит из него.

Тем не менее со многими членами тайного общества он оставался в тёплых отношениях и продолжал встречаться, принимать их у себя дома. Так, за несколько дней до восстания 1825 г. на маскараде у Толстых Рылеев с Александром Бестужевым и Верстовским, одетые аркадскими пастушками, исполнили трио на кларнетах.

И в дальнейшем Толстой поддерживал добрые отношения с друзьями молодости. Декабрист В.И. Штейнгейль, возвратившись в столицу после 30 лет каторги и ссылки, писал 16 апреля 1857 г. в Сибирь М.А. Бестужеву: «Граф Толстой Фёдор Петрович принял меня с полными объятиями так, как будто мы и не разлучались. Какой благородный человек!»

После роспуска Союза благоденствия в начале 1821 г. Толстой продолжал действовать в духе его программы в рамках масонской ложи «Избранный Михаил», Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения, Обществе поощрения художников, в Комитете Васильевского острова о пособии потерпевшим от наводнения 1824 г. В частности продолжало работу «заведение от продажи разных вещей для бедных разного состояния» в помещении книжной лавки Плавильщикова у Синего моста - филантропическое предприятие, основанное ещё в 1819 г. Ф.Н. Глинкой и Ф.П. Толстым, только теперь средства для него собирались в рамках Вольного общества любителей российской словесности.

Он не принимал участия в восстании 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади и, видимо, не знал о готовящемся выступлении. В его «Записках» отсутствует описание самого дня восстания 14 декабря, а также допроса художника Следственной комиссией по делу декабристов. Оно сохранилось только в пересказе его устных рассказов и обширных цитатах из его «Записок» в воспоминаниях Т.П. Пассек. Видимо, эти страницы его «Записок» были уничтожены графиней А.И. Толстой.

В тот день, после принятия присяги новому императору Николаю I в церкви Академии художеств, услышав, что на Сенатской площади что-то происходит, Толстой поспешил туда. Он увидел каре войск, которые вывели на площадь его бывшие товарищи по тайному обществу, толпу петербуржцев, пришедших посмотреть на восстание гвардии, нового царя среди верных ему войск. Когда правительственная артиллерия открыла огонь, Толстой покинул площадь и с трудом добрался до своей квартиры.

На допросе в Следственной комиссии по делу декабристов 15 февраля 1826 г. Толстой был осторожен: он не упоминает названия Союза благоденствия, а называет его «одним благотворительным обществом, целию которого было благотворение, поощрение и распространение наук и художеств», скрывает имена его основателей, руководителей и идеологов, а также истинный характер и цели общества, маскирует свою роль в его деятельности, уклоняется от ответов на прямые вопросы о совещании 1820 г., на котором обсуждался вопрос о лучшей форме правления для России (и где Толстой был председателем).

Несмотря на то, что следствием было доказано активное участие Толстого в Союзе благоденствия, по высочайшему повелению участие Толстого в тайных обществах было «оставлено без внимания».

Художник тяжело переживал гибель друзей. «Боже мой, - писал Толстой, - сколько молодых людей... умных, даровитых, превосходно образованных, истинно любивших своё отечество, готовых для него жертвовать жизнью, которые могли бы впоследствии по своим благородным качествам души и сердца, по уму и образованности быть усердными деятелями на пользу родного края, поборниками правды и защитниками угнетённых, несчастным, необдуманным, несбыточным заговором и явным восстанием погубили навсегда себя и лишили отечество полезных ему слуг».

Свидетельством прощения Николаем I «заблуждений молодости» художника служит благодарственный рескрипт на имя последнего за благоразумные распоряжения его во время бунта (он разоружил солдат Финляндского полка, оказавшихся у него во дворе, разъяснил им факт отречения Константина от престола и советовал им идти просить прощения у царя за свою ошибку). На похоронах Александра I он был назначен маршалом и нёс государственный жезл.

Несмотря на разрыв с декабристами, Ф.П. Толстой сохранил на протяжении всей жизни свои убеждения, независимость и смелость суждений. Его дочь свидетельствует: «Отец продолжал быть тем, чем он был прежде: горячим защитником всего свежего, молодого, сочувствующим всякому движению вперёд, всякому благому начинанию, с ясным, широким взглядом на вещи». Многочисленные подтверждения тому мы находим в его неопубликованных обширных дневниках, которые он вёл во время путешествий по странам Западной Европы в 1845-1846 и 1861-1862 гг., судя по всему, не предназначавшихся для печати, в том, как он добивается освобождения из ссылки Т.Г. Шевченко, как резко порицает николаевское царствование, как приветствует освобождение крестьян.

«Отец всю жизнь шёл не только вровень своего времени, но скорее впереди него: он горячо приветствовал Федотова, ожидал возрождения искусства от картины Иванова, и если б он был начальником академии в 63-м году, то кто знает, - может быть, нашим молодым художникам не пришлось бы выходить из неё и основывать свою артель... - вспоминала Е.Ф. Юнге. - Я знаю, что когда случилась эта история, то отец мой, восьмидесятилетний старик, был вполне на стороне молодых художников и много раз говорил, что «они правы», что, «избирая сюжет свой картины, художник может с большей свободой и любовью работать и лучше выразить свою мысль». «Раз мы видим, что прежний способ не годится, - надо его изменить».

В 1825 г. Толстого назначают преподавателем медальерного класса. Он стремится передать ученикам своё, реформаторское для того времени, представление о любимом деле. «Преподавание медальерного искусства отец вполне создал у нас в Академии: из дела чисто ремесленного - создал искусство», - писала Е.Ф. Юнге.

Уже через три года он - вице-президент Академии художеств. Более тридцати лет Толстой фактически руководит её работой, не оставляя творческих занятий.

В 1836-1839 гг. он выполняет серию медалей в память русско-турецкой и русско-персидской войн 1826-1829 гг. Это был официальный заказ Николая I: он лично определял все темы медалей, утверждал каждый эскиз, внося при этом собственноручные поправки. Всё это не могло не сказаться на художественном уровне этой серии, некоторые медали которой можно упрекнуть в статичности и композиционном однообразии.

Однако лучшие медали вполне сравнимы по художественным достоинствам с медальонами на темы Отечественной войны 1812 г., а всю серию отличает ясность выражения мысли, изящество силуэтов и виртуозная техника. В эти же годы он работает над проектами целого ряда медалей (в награду за успехи в земледелии, садоводстве, геодезии; в честь русских архитекторов В.В. Растрелли, А.Ф. Кокоринова, Д. Кваренги, И.Е. Старова; на воссоединение униатов с православной церковью и др.), которые не были осуществлены.

В 1842 г. за вклад в развитие медальерного искусства российская Академия художеств утверждает его в звании профессора медальерного класса.

К работе над следующими медалями Толстой обращается лишь в 1850-х годах после длительного перерыва, заполненного напряжённой работой в других видах искусства. Он выполняет медали в честь постройки в Петербурге Благовещенского моста, на кончину президента Академии художеств принца М. Лейхтенбергского и в 1861 г. - на отмену крепостного права. Но сделанные в пору угасания таланта мастера, они лишены многих достоинств его более ранних медалей, их отличает нарочитая условность, помпезность, дробность форм.

В 1841 г. Ф.П. Толстой получил крупный и ответственный заказ - сделать скульптурные украшения на вратах храма Христа Спасителя, строившегося в Москве по проекту К.А. Тона. К этой работе он приступил в 1846 г., по возвращении из первой своей поездки за границу, и завершил её в 1851 г.

Барельефные изображения на входных вратах составляли единое целое со всем скульптурным убранством храма, программа которого была составлена московским митрополитом Филаретом. Его воплощали в жизнь А.В. Логановский, П.К. Клодт, Н.А. Рамазанов и Ф.П. Толстой. При этом Толстой как вице-президент Академии художеств должен был, помимо творческих задач, решать массу организационных вопросов: готовить обсуждение проектов на Совете Академии, искать мастерские для вернувшихся из-за границы Иванова и Логановского, заниматься проблемами, связанными с формовкой, отливкой и размещением готовых моделей.

Толстому приходилось учитывать замечания и поправки, которые вносили члены на заседаниях Совета, и лишь после общего одобрения он мог приступать к изготовлению форм для отливки скульптур.

Всего к 12 вратам храма были выполнены 52 фигуры евангелистов, великомучеников, митрополитов и архиепископов, дни памяти которых совпадали с событиями войны 1812 г. Но эту последнюю и самую большую работу художника постигла трагическая участь: гипсовые модели не дошли до нас, а сами врата погибли вместе со взорванным 5 декабря 1931 г. храмом. Сохранились лишь медные модели центральных наружных врат западного портала, восковые барельефы фигур св. апостолов Петра и Павла и деталь композиции врат северного портала «Богоматерь с младенцем», да многочисленные подготовительные рисунки к этой огромной работе.

Видевший всю эту работу целиком знакомый и почитатель таланта Толстого А.Н. Майков отмечал «необыкновенную мягкость лепки, красоту и выражение лиц, благородство и простоту поз и всего сочинения», «поразительную гармонию красоты внешней и красоты духовной». Это, может быть, самое значительное творение Толстого ныне почти забыто, однако даже малая часть этой гигантской работы, сохранившаяся в запасниках музеев, позволяет специалистам говорить о барельефах Толстого как о «произведениях, удивительных по своей пластической завершённости, детальному анализу форм, позволяющих почувствовать широту творческого диапазона художника», и причислять его к ряду крупнейших скульпторов середины XIX в.

В 1849 г. Академия присуждает ему звание профессора скульптуры без выполнения специальной программы, по совокупности работ, созданных им в этом виде искусства.

В конце 1830-1860-х годах Толстой выполняет ряд других работ в области станковой скульптуры - бюст Николая I, голову Христа, статуи нимф для фонтана в Петергофе и для Эрмитажа, надгробие И.В. Кусову, проектирует памятники А.Х. Бенкендорфу и М.П. Лазареву, которые не были осуществлены в камне. Однако их нельзя причислить к удачам художника.

По возведении Исаакиевского собора в Петербурге и храма Христа Спасителя в Москве возникла идея использовать в их декоре произведения, выполненные в мозаичной технике. Но со времён Ломоносова искусство мозаики было основательно забыто, необходимо было возродить его заново. Во время поездки за границу в 1845 г. Ф.П. Толстой получил задание ознакомиться с мозаичными мастерскими в Италии, а в 1851 г. он возглавил художественный отдел образованного при Академии художеств «мозаичного заведения». Долгие и кропотливые эксперименты позволили вскоре наладить производство высококачественных смальт, а усилиями Толстого и его соратников была создана школа русских мастеров-мозаичников, которая вскоре получила признание за рубежом.

Много работал Толстой в эти годы и в графике. В 1838 г. и в 1842 г. он создал серии акварелей и очерковых рисунков к балетам «Эолова арфа» и «Эхо». Смысл этой огромной работы мастера в том, что, по существу, он создал либретто, эскизы костюмов и декораций и хореографию этих спектаклей. При этом он опирался на достижения близкой ему по духу школы танца Дидло, учеником которого был в молодости.

На подмостках Петербурга в это время появился Марко Тальони, балет которого был лишён содержательного сюжета, имел иной рисунок танца, главное внимание и роль в нём отводились прима-балерине. Созданием своих балетов Толстой как бы выражал протест против новшеств Тальони, призывал вернуться к более красивому и совершенному, по его мнению, танцу. Балеты Толстого поставлены не были, хотя на это было получено согласие императора и формального отказа художник не получил. Это пренебрежение к его работе доставило автору много боли и огорчения.

Другой большой работой художника в последний период его творчества стали иллюстрации к «Греческим стихотворениям» Н.Ф. Щербины, друга дома Толстых, ныне незаслуженно забытого поэта. Толстой не мог не отозваться на волнующую его тему греческой культуры. В его рисунках вновь проявились присущие ему знание и понимание античности, однако композиции, фигуры героев, сам рисунок стали грубее, тяжеловеснее, утратили живую непосредственность и очарование свежести. Это было проявление не только упадка в творчестве мастера, но и кризиса классического стиля, переродившегося в академический шаблон.

В 1854 г. исполнилось 50 лет творческой деятельности Толстого. 10 октября на общем собрании членов Академии художеств, посвящённом этому событию, присутствовали коллеги, друзья, ученики и поклонники юбиляра. В тот день смущённый художник услышал много тёплых слов о себе. Выступавшие отмечали, что пятидесятилетняя деятельность Толстого «на служебном и художественном поприще» является редким феноменом в отечественной культуре.

В честь юбиляра была выбита золотая медаль с изображением на одной стороне портрета художника, а на другой - сияющей звезды и надписи, окружённых лавровым венком: «В память пятидесятилетного служения царю, отечеству и искусствам».

Толстой был также награждён орденом св. Анны I степени. В «Московских ведомостях» от 25 ноября 1854 г. его друг и ученик скульптор Н.А. Рамазанов опубликовал большую статью о Толстом, в которой, помимо биографических данных своего учителя, указал основные работы, отечественные и зарубежные награды, а в заключение отметил, что «дом его пропитан влечением к искусству, был постоянно высшею школою для молодых художников».

Через пять лет, когда в мае 1859 г. исполнилось 50 лет с тех пор, как граф был избран почётным членом Академии художеств, он был произведён из вице-президентов Академии художеств в товарищи президента. «Это была почётная отставка, но всё-таки отставка, - писала дочь. - Отцу было тяжело перенести это, тяжело оставить любимую деятельность, оставить Академию, с которой неразрывно связана была его жизнь; даже квартиру, где он прожил, окружённый любимыми предметами, почти полстолетия». Чтобы помочь пережить трудный момент, друзья художника устроили чествование, носившее неофициальный, дружеский характер. Празднование юбилея завершило служебную карьеру художника.

Толстому шёл восьмой десяток лет, постепенно подступали болезни, и врачи рекомендовали ему лечение за границей. Художник дважды (в 1845-1846 и 1861-1862 гг.) совершил длительные путешествия по странам Западной Европы, во время которых вёл подробные дневниковые записи, дополняя их многочисленными рисунками. Влюблённый с детских лет в античность, он наконец увидел Колизей, скульптуры, триумфальные арки «вечного города». На страницах путевых дневников Толстой запечатлел не только прекрасные памятники античности, но и современную жизнь людей разного социального уровня.

Бурные общественно-политические события, происходившие в те годы в западно-европейских странах, захватили и Толстого. Он иногда бывает резок и полемичен в суждениях о том или ином государственном деятеле, о контрастах «между величием и роскошью... с нищетой и угнетённым положением простого класса людей», но всегда искренен и откровенен в своих оценках. Здесь, как и в годы юности во время плавания в страны Скандинавии, ему вновь представилась возможность сравнивать увиденное с тем, что он хорошо знал и любил дома.

18 декабря 1845 г. он писал конференц-секретарю Академии художеств В.И. Григоровичу из Рима: «Я восхищён всем, но всё-таки скучаю здесь. Я нахожу у нас во многом лучше совсем не по одной только привычке к своему, но тщательно вникая во всё (климат и памятники откладывая в сторону: это другое дело), взвешивая везде, где я был, хорошее и дурное с нашим дурным и хорошим, скажу, что по моему разумению и совести у нас в России в несколько крат лучше... Я не дождусь времени, когда буду иметь радость вернуться в отчизну».

Лечение за границей не улучшило здоровье Толстого. Особенно Фёдора Петровича беспокоило ухудшающееся с каждым годом зрение. Его внучка, посетив дом деда в 1871 г., оставила следующее воспоминание: «Он дряхлел, плохо видел, носил зелёный зонтик для защиты глаз от солнца... Он сидел в кресле, около кресла стоял столик и была садовая скамейка. При нём стояла чтица, молодая девушка, постоянно читавшая ему переводные романы.

Он часто засыпал, но стоило прекратить чтение, сейчас просыпался... Когда я к нему подходила и говорила: «Здравствуй, дедушка», - он присматривался и отвечал: «Здравствуй, милая, ты кто?» - «Я ваша внучка Катенька...» ...Но видно было, что он меня не помнит и ему до меня всё равно... Грустное впечатление я выносила из этих посещений: прежнего ласкового, отзывчивого дедушки уже не было, хотя лицо по-прежнему было ласковое и доброе».

Скончался Толстой 13 апреля 1873 г. в возрасте 90 лет. Похоронили его на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Елизавета Аносова

Фёдор Толстой

«...Я решился посвятить себя в художники»

Сердце его откликалось на все прекрасное, на все, что близко человеку.
А.Н. Майков

Все, кто был знаком с графом Федором Петровичем Толстым, а ему был знаком весь свет - и императорская семья, и высшее общество, и все, что было артистического, художественного в России, отмечали цельность его натуры, благородство его души. Каждый, кто видел произведения мастера, был пленен целительной для души и сердца гармонией и изящной красотой образов его искусства.

Федор Петрович Толстой - один из замечательных мастеров «золотого века» русского искусства, искусства первой трети XIX века. Признанный мастер медальерного дела, скульптор и живописец, превосходный рисовальщик и гравер, он предстает в истории русской культуры самым значительным и известным мастером малых камерных форм изобразительного искусства. Подвижник искусства и общественный деятель, человек долга и чести, он поражал современников удивительной широтой интересов и знаний.

Уважение и общественное признание заслуг Толстого звучали в день празднования пятидесятилетия его творческой деятельности: «Граф любил искусство не для почестей, не для провождения времени, не для денег. Он любил искусство ради него самого. Пятьдесят лет граф являлся постоянным, энергичным, всегда сильным защитником прав отечественного искусства. Пятьдесят лет покровительствовал он без меценатства, не по-барски, а как товарищ и старший брат».

Федор Толстой родился в царствование Екатерины II в Петербурге десятого февраля 1783 года. Родители, граф Петр Андреевич Толстой и его супруга Елизавета Егоровна, не могли и предположить, что их сыну Федору, десятому из их тринадцати детей, судьба предназначила известность на художественном поприще. Будущее юного графа, казалось, было предопределено знатностью рождения. Уже при крещении малыш был пожалован чином сержанта лейб-гвардии Преображенского полка. Ежегодно он должен был получать от полка отпуск до той поры, когда, достигнув совершеннолетия, смог бы приступить к службе.

Начало царствования Павла I, изменившее многие судьбы, изменило судьбу юного Толстого. Указ императора запрещал записывать в полки малолетних дворян. В 1798 году Федор поступил учиться в петербургский Морской кадетский шляхетский корпус, одно из лучших учебных заведений России, и в 1802 году блестяще закончил его, получив звание мичмана.

Конечно, все эти годы Толстой рисовал. Его сестра, Надежда Петровна, сохранила детские рисунки брата: смешной человечек, составленный из бочонков, античные аллегории, небольшие акварели с имитацией обгоревших краев бумаги. В путевых дневниках гардемарина Толстого, посетившего во время учебных плаваний по Балтийскому морю Швецию, Данию и Норвегию, остались воспоминания и виды городов («Вид города Бергена», 1801).

Однажды, уже по окончании Морского корпуса, «шутя», как вспоминал Толстой, он сделал восковую копию с камеи с портретом Наполеона. Профессор математики Фусс, дававший уроки молодому офицеру, увидев эту копию, посоветовал юноше непременно идти учиться в Академию художеств.

В 1802 году Толстой стал вольноприходящим учеником петербургской Академии художеств.

Академия художеств встречала воспитанников мраморными скульптурами Геркулеса и Флоры, копии древнегреческих статуй заполняли ее галереи. Классицизм, ведущий стиль начала XIX века, считал античность эталоном совершенства искусства.

Академия художеств давала прекрасную подготовку живописцам и скульпторам. «Для изучения женских форм и красот форм античных греческих статуй я ходил рисовать с них в античные галереи Академии, ...восхищаясь изящною красотою форм и позами этих превосходных произведений древности, я не мог не увлечься ими... Я полюбил и самую Грецию того времени, я стал читать и изучать все, что было писано об нравах, обычаях, образе жизни внешней и домашней этого знаменитого, с необыкновенно изящным вкусом, образованнейшего в то время народа...» - писал Толстой в воспоминаниях. Восхищение и преклонение перед культурой античности сохранялись в душе Толстого всю жизнь.

Цикл занятий Академии художеств, рассчитанный на годы, Толстой освоил в несколько месяцев. Тогда же он познакомился с Орестом Кипренским, замечательным рисовальщиком, в творчестве которого особенно ярко звучали ноты романтизма. Его советы, помощь, да и просто общение, возможно, не только помогли Толстому овладеть классическим рисунком, но и проникнуться идеалами романтизма: осознать значимость человека, независимо от его сословного положения, и ценность индивидуальности, творческой личности, которой дано то, что не дано обычному смертному, - способность жить вдохновением, «божественным озарением», творить свободно, не подчиняясь правилам и нормам. Желание осознать себя, выразить собственные чувства и эмоции вызвали в начале XIX века всплеск интереса к редкому ранее жанру - автопортрету.

Самый ранний автопортрет Толстого датирован 29 мая 1804 года. Морской офицер представил себя светским, изящным молодым человеком в штатском - он уже окончил полный курс в Академии художеств, он - великолепный наездник, прекрасный танцор, которому знаменитый Шарль Дидло прочил блестящую артистическую карьеру; страстный охотник биться на рапирах, которые требуют не только проворства, но большей тонкости и умения угадывать в глазах и выражении лица намерения противника.

Круг его интересов обширен. «Я чувствовал, что мне много не доставало, - вспоминал Толстой.

- Корпусное учение могло только доставлять просто порядочного флотского офицера, а не образованного человека, а мне хотелось быть образованным, и поэтому я употребил все средства, чтобы ознакомиться с людьми, отличающимися по наукам, и посещать публичные лекции». Толстой изучал политэкономию, историю, физику, химию, зоологию, археологию. Он не только с восторгом читал, но и изучал литературу, стал членом всех литературных обществ.

Он познакомился с Иваном Крыловым, Василием Жуковским, Николаем Гнедичем, Николаем Карамзиным. По воскресным вечерам у молодого офицера собирались приятели, умные образованные, стремившиеся, как и он, быть полезными любимому отечеству. Автопортрет кажется свидетельством поворотного момента в судьбе - вскоре после его создания Толстой подал в отставку.

Он мечтал служить в кавалергардском полку, но император Александр I, познакомившись с работами Толстого, предложил юноше избрать деятельность скульптора, заметив, что кавалергардов много, а талантов мало. «Это предложение более всего согласовалось с моею привязанностью к художествам и с твердыми принятыми мною правилами быть по службе обязану только самому себе полученными наградами и повышениями, а отнюдь не с помощью протекции и покровительства, для чего я был слишком горд», - писал Толстой. Для дворянина даже статская служба, за исключением дипломатической, считалась занятием неблагородным. Решение графа Толстого посвятить себя искусству ошеломило светское общество, вызвало настоящий скандал.

«Не только что почти все наши родные (окроме моих родителей), но даже и большая часть посторонних нам господ вооружились против меня за то, что я первый из дворянской фамилии, имеющей самые короткие связи со многими вельможами, могущими мне доставить хорошую протекцию, и имея титул графа, избрал для своей деятельности дорогу художников.

И везде говорят, что я, унизив себя до такой степени, наношу бесчестие не только своей фамилии, но и всему дворянскому сословию», - вспоминал Толстой.

Молодому мастеру пришлось преодолевать негодование общества, неприязнь и непонимание некоторых коллег-скульпторов, пережить много горьких минут. Без состояния, без службы он в течение двух лет зарабатывал на жизнь, вырезая из воска модели для гребней и брошек, и старая няня, единственная поддержка его в эти трудные годы, продавала на рынке эти модели.

В 1806 году Толстой поступил на службу в Эрмитаж и продолжал совершенствовать свое мастерство. Он первым из скульпторов стал лепить большие барельефы из воска на сюжеты из русской и античной истории и мифологии. На академических выставках его работы обратили на себя внимание. В 1809 году за восковой барельеф «Триумфальный въезд Александра Македонского в Вавилон», а также «за любовь, усердие и познание в изящных художествах» Толстой был избран почетным членом Академии художеств (он горделиво отметил, что за него проголосовали даже недоброжелатели).

В карандашном «Автопортрете» (1810) самый молодой почетный член Академии предстал с увлечением и прилежно работающим. Влюбленный в искусство Древней Греции, он не прочь был примерить и плащ романтического героя, простодушно представив в «Автопортрете с пуделем» рядом с собой любимца Гектора.

Автопортреты Толстого не столько исповедь его души - он не психолог, хотя чувствует и переживает искренне и страстно, - сколько осознание меняющегося его положения в обществе, выражение его художественных интересов и сердечных привязанностей.

В 1810 году Толстой женился на Анне Федоровне Дудиной, дочери небогатого коммерции советника. В воспоминаниях, представляя свою избранницу, Толстой писал о благородстве ее души, хорошем образовании, любви к русской литературе.

Позже их дочь, Мария Каменская, в своих воспоминаниях описала по рассказам родителей день их свадьбы: «...молодой сияющий счастьем, мичман в отставке вывел за руку свою невесту, свою обожаемую Аннету... На нем был его неизменный морской мундирчик, на непокрытой голове развевались кудри... на ней было простое, белое, коленкоровое платье, да из своего сада венок из живых цветов на голове.

Держась рука с рукой, они пешком перешли через улицу и вступили в храм Благовещения, где Бог судил им соединиться навеки... за ними следовали шафера, братья и сестры невесты, да несколько человек закадычных друзей отца моего и бабушки.

Из церкви молодые и провожатые вернулись в дом бабушки опять-таки по образу пешего хождения... Ни парадного обеда, ни бала в этот день не было. Пообедали запросто, чем Бог послал, и молодежь разбрелась по саду, поливали цветы, чистили дорожки, катались в лодке по пруду и под вечер бегали в горелки на большом круглом лугу против дома. Как просто! А сколько тут было настоящей чистой, святой любви!»

В творчестве Толстого органично соединилось то, что задавало тон, зарождалось, приходило с переводной литературой, - все, что составляло своеобразие русской культуры начала XIX века. Образы классицизма сосуществовали или наполнялись романтическими интонациями. Идеалы сентиментализма - изящество «естественной простоты» и нежные переживания души и сердца - еще не утратили своей прелести, а уже появилось желание и даже требование непосредственного изображения реального мира.

В «Автопортрете с семьей» (1812) - миниатюрном парадном портрете, вылепленном нежным розовым воском на грифельной доске, художественные ценности обрели то единство, которое определило индивидуальность творческой личности и искусства Толстого. Сословную концепцию парадного портрета XVIII века, определявшую значимость человека для общества и государства его знатностью, высоким положением в обществе, богатством, художник заменил романтической - утверждением ценности личности, способной жить в мире искусства и в мире чувств.

Граф Федор Толстой предстал в портрете художником и скульптором. Его полный непринужденности облик исполнен чувства собственного достоинства. Рядом с ним те, кто ему дороги, - любимая жена Анна Федоровна и «небесная радость», дочь Лиза. Пластическое решение барельефа, гибкость плавных линий, обрисовывающих фигуры, изящество складок античных одежд, сквозь которые проступает совершенство форм, чувство гармонии рождены еще одной любовью Толстого - античной культурой.

Величавая торжественность барельефа пронизана и идиллической безмятежностью, и той долей чувствительности, которые связывают мироощущение Толстого с сентиментализмом. Искренность и простодушная непосредственность (даже парадный портрет, своеобразный итог прожитых лет, не избежал ни любимого Гектора, ни листьев подорожника) стали обязательной составляющей будущих художественных образов мастера.

Через шестнадцать лет неожиданное, но оказавшееся счастливым стечение некоторых обстоятельств способствовало появлению еще одного «Семейного портрета» (1830), ставшего одним из лучших произведений и самого мастера, и русского портрета XIX века. Толстой решил овладеть тайнами масляной живописи. «По секрету» и, «не спрашивая ни у кого совета», со свойственной ему настойчивостью он в течение нескольких недель освоил новую для себя технику.

Один из профессиональных споров художников того времени - нужно ли писать дальние планы перспективных видов или натурных пейзажей с той же тщательностью прорисовки всех подробностей, как и ближних, - был интересен и Толстому. Чтобы доказать, что можно дальние и передние планы и все предметы написать предельно отчетливо и сохранить целостность общего впечатления, он, овладев еще и «перспективным письмом», написал в только что освоенной технике масляной живописи анфиладу трех парадных комнат своего дома.

Когда картина была закончена, художники отметили, что, действительно, с равной мерой отчетливости были написаны и комнаты и предметы в них, но заметили также, что комнаты пустоваты. Толстой велел пришить к картине с левой стороны холст такой величины, чтобы можно было написать первую комнату во всю ее длину. Около стола, под картиной Клода Верне, Толстой написал себя и свою семью: супругу Анну Федоровну и дочерей - Елизавету и Марию.

Скульптор предстал в портрете воплощением воли и энергии. Зримое воплощение его творческой деятельности - скульптурная композиция, задуманная Толстым как символ победы силы духа человека над физической силой зверя.

Толстой писал портрет долго, с тщательностью миниатюриста. Любовно и внимательно всматриваясь в облик жены и дочерей, он, уловив их характерные особенности, представил в них вечные женские образы.

Граф и графиня в портрете - диалог и единение мужской силы и очарования женственности, независимой активности и мягкой стойкости, твердости и изысканности.

Старшая дочь Елизавета, с томной грацией рассматривая что-то миниатюрное - камею или медаль, задумалась. Младшая Мария, упершись ручкой в бок, смотрит прямо на зрителя.

Творец, Муза и дочери - Мечтательница и Строптивица - с кудрявыми головками и в одинаковых платьицах.

Решая профессиональные задачи, Толстой неожиданно создал картину своего семейного счастья и той атмосферы аристократизма и уюта, которая царила в его доме на Васильевском острове.

Пропорции небольших ампирных интерьеров этого дома создают ощущение простора и уюта. Стены залы, гостиной и спальни оклеены «французскими бумажками», так называли обои в начале XIX века. Копии с античных статуй Аполлона и Венеры, люстра-лира, осеняющая пространство гостиной, напоминают об увлечении искусством обитателей этого дома. В спальне, около зеркала на античном пьедестале, - терракотовый бюст бога сна Морфея (1822), лучшее скульптурное произведение Толстого. Бог сна представлен с закрытыми глазами, с небольшими крыльями на голове в знак быстроты сновидений и в венке из цветов люпина, которым древние греки приписывали усыпляющие свойства. В 1852 году Толстой повторил бюст Морфея в мраморе.

Дневной свет заполняет комнаты. Толстой внимателен к малейшим изменениям света и теней. Свет ложится отсветами на пол, перемежаясь с тенями от простенков окон, и постепенно угасает, не добравшись до прячущейся в углах и за дверями темноты. Лирическое переживание пространства, тихая жизнь предметов мебели, скульптуры, уютность облика женщины, расположившейся с вышиванием у окна, - все выражает интимность и поэтичность неспешного течения жизни.

Воскресные вечера, маскарады, любительские спектакли, непременно дававшиеся по случаю чьих-либо именин, собирали молодых литераторов и поэтов, молодых офицеров Главного штаба и гвардейских офицеров. Осенью 1825 года был устроен маскарад, на котором три аркадских пастушка исполнили трио на кларнетах. Это были Кондратий Рылеев, Александр Бестужев и композитор Алексей Верстовский. А в декабре Рылеев и Бестужев вышли на Сенатскую площадь. До восстания декабристов частыми гостями в доме бывали Федор Глинка, братья Бестужевы, Сергей Трубецкой, Никита и Александр Муравьевы, Сергей Муравьев-Апостол.

Толстого волновали идеи нравственного самосовершенствования и судьба России, «...придет же когда-нибудь время и для России, когда в ней будут служить верою и правдою на пользу дорогого отечества - не по чинам и не по протекции, а по личным способностям и знаниям дела, для которого поставлены».

В распространении нравственности, просвещения, образования он видел возможность совершенствования общества и избавления народа от нищеты и крепостничества. В юности он активно участвовал в деятельности масонских лож, а позже был инициатором создания и организатором бесплатных школ для детей бедноты.

В 1818 году Толстой стал членом «Союза Благоденствия». Во время тайного голосования, определявшего форму государственного устройства России, он отдал свой голос за республиканскую форму правления в России. Толстой был против всякого насилия, поэтому связи его с «Союзом Благоденствия» ослабевают, и в дальнейшей деятельности будущих декабристов он участия не принимал.

«Боже мой, - писал Толстой, переживая гибель и ссылку друзей, - сколько молодых людей... умных, даровитых, превосходно образованных, истинно любивших свое отечество, готовых для него жертвовать жизнью, которые могли бы впоследствии по своим благородным качествам души и сердца, по уму и образованности быть усердными деятелями на пользу родного края, поборниками правды и защитниками угнетенных, несчастным, необдуманным, несбыточным заговором и явным восстанием погубили навсегда себя и лишили отечество полезных ему слуг».

Не только шумная веселость и интимность вечеров привлекали в дом Толстого.

«В кругу графа возбуждены были интересы как отечественного просвещения, так и общественного благоустройства, политики, поэзии, литературы, науки; всему он сочувствовал, все ему было близко, все им изучено и ставило его высоко, как художника и как просвещенного человека. Несмотря на все это, он был прост, непритязателен и исполнен только стремления пользы общей. Перед авторитетом его, который он не давал и заметить, рождались не робость, не чувство своего ничтожества, но порывы к прекрасному, бодрость духа и желание деятельности», - вспоминала Татьяна Пассек.

«Если бы я захотела перечислить всех замечательных людей, которые собирались тут, то пришлось бы переименовать всех выдающихся тогда наших писателей и художников и очень многих профессоров, музыкантов, актеров и приезжих артистов», - писала дочь Толстого Екатерина, оставившая замечательные мемуары.

Гостями и друзьями Толстого были Жуковский и Гнедич, Пушкин и Брюллов, Гоголь и Глинка. Свои новые произведения читали поэты Аполлон Майков и Яков Полонский, писатели Алексей Писемский, Иван Тургенев и двоюродный племянник хозяина - Лев Толстой. В доме бывали, конечно, и художники, скульпторы, архитекторы, хотя с академическими профессорами поддерживались служебные отношения.

Настоящим праздником было (по ходатайству Толстого перед императором) возвращение Тараса Шевченко из ссылки. В доме бывал Павел Федотов, которому Толстой оказывал поддержку, и вернувшийся из Италии Александр Иванов, «страстный художник», как называл его Толстой, высоко ценя его картину «Явление Христа народу».

Толстой помог получить художественное образование талантливым братьям Никанору и Григорию Чернецовым, ставшим впоследствии известными пейзажистами. Он оказывал помощь и поддержку Алексею Венецианову и его ученикам, известным и начинающим мастерам, пользуясь теми возможностями, которые располагал как вице-президент Академии художеств и член Общества поощрения художников.

В акварели «В комнатах» запечатлен интерьер академической квартиры, в которую в 1828 году переехала семья, когда Толстой, мичман в отставке и преподаватель медальерного класса, стал вице-президентом Академии художеств и статским советником. Кафельная печь, предмет щегольства в убранстве дома той поры, копии античных статуй, портрет Гомера, перебравшиеся на новое место жительства романтическая картина и люстра-лира, особенная светлость, воздушность и тишина пространства - новый дом графа Толстого, самый воздух которого, как утверждали современники, «был пропитан влечением к искусству».

В одном из залов Третьяковской галереи экспонируется маленькая картина «В комнатах. За шитьем». Картина не подписана, не датирована и ждет своего исследователя. На подрамнике сохранилась надпись, утверждающая, что принадлежность этого произведения кисти Толстого удостоверена его дочерью, Екатериной Юнге. Миловидность девушки, грациозность ее движений, ясность пространственного построения и холодок пространства напоминают образы и интонации искусства Толстого. Может быть, действительно, это произведение Толстого?

В 1835 году умерла Анна Федоровна. Через пять лет в 1840 году Толстой женился на дочери армейского офицера Анастасии Ивановне Ивановой. В семье графа появились еще две дочери - Екатерина и Ольга.

Дочери сохранили в своих воспоминаниях подробности семейной жизни. Неизвестно однако, что хранили многочисленные письма и мемуары самого Толстого, всегда находившегося в центре художественной и общественной жизни, искренне и много писавшего о своих впечатлениях, размышлениях, чувствах, оценках, встречах и разговорах. Об этом можно судить по сохранившимся записям, сделанным им во время первого путешествия за границу в 1845 году, а это ни много ни мало 12 томов по 200 страниц каждый. Жена его, не желая, чтобы стали известны подробности частной жизни семьи, сожгла письма и большую часть автобиографических заметок

Сохранилось то, что было главным в жизни Толстого, - его рисунки, медали, скульптуры.

Память грядущим векам

В 1810 году Толстой начал работать на петербургском Монетном дворе: «...я нониче с семи часов утра до восьми часов вечера с другими медальерами провожу время в крепости, где находится Монетный двор». Так молодой скульптор вступил на поприще медальера, которое будет считать для себя главным в течение всей своей творческой жизни.

Первая медаль была создана Толстым в 1809 году, а последнюю он создал в память реформы 19 февраля 1861 года - отмены крепостного права в России.

В течение всей жизни Толстой создавал медали только по собственным эскизам, только по моделям лично им вылепленным, а художественный образ его медалей всегда определяло благородство и величие древней греческой скульптуры. Им были созданы серии медалей в память побед России в Отечественной войне 1812 года, русско-турецкой и русско-персидской войн, а также еще 20 отдельных памятных и наградных медалей, отмечавших события жизни коронованных особ, юбилеи Академии художеств и Академии наук и другие знаменательные события.

Признание в Отечестве и европейскую известность Толстому принесла серия медальонов, посвященная героическим событиям Отечественной войны 1812 года.

«Я русский и горжусь сим именем. Желая участвовать в славе соотечественников, желая разделить ее... я дерзнул на предприятие, которое затруднило бы и величайшего художника.., изобразить в медалях знаменитейшие события 1812, 1813 и 1814 годов», - писал Толстой. Работа над созданием двадцати одного медальона заняла почти двадцать лет.

В барельефных изображениях, в совершенных художественных образах, предстала эпопея Отечественной войны 1812 года - величие народного подвига, патриотизм, мужество и героизм сынов отечества в сражениях на полях России, в ходе которых, по выражению генерала Ермолова, «французская армия разбилась о русскую», победы русского оружия в Европе, единство европейских народов в борьбе с Наполеоном, великодушие и благородство России, несущей защиту, утешение и мир народам Европы.

«Взгляните на медальерные работы графа Толстого, - писал Александр Бестужев, - и вы уверитесь, до какой степени может возвыситься гений, предводимый тонким, образованным вкусом, уверитесь, что можно быть Поэтом, не стихотворствуя».

Бородинская битва стала первой из битв, отображенной в созданных Толстым медальонах. В вечер, который М.И. Кутузов провел у родных перед отъездом в действующую армию, Толстой был единственным из приглашенных и запомнил прощальную фразу фельдмаршала: «Я бы ничего так не желал, как обмануть Наполеона»

В облике защитника отечества органично слились и античный идеал доблестного воина, и твердость ратного духа русских богатырей. Шлем, легкие доспехи или кольчуга, рубаха до колен - предметы несколько условной, но сразу узнаваемой одежды славянского воинства придали русскому воину в барельефах облик богатыря Древней Руси.

«Чей меч не сокрушится о скалу народной твердости!» - девиз барельефа «Бой при Малом Ярославце» (1819). Горящий город восемь раз переходил из рук в руки. Покинув Москву, французы рвались на юг, чтобы отступать по плодородным землям, но отступать наполеоновским войскам пришлось по уже разоренной Смоленской дороге.

«...Тако ярящаяся волна, ударяясь о каменную скалу, отступает от ней, в мелкие брызги рассыпанная», - эмоциональный образ сражения создало пылкое воображение Толстого.

Толстой мастерски владел возможностями скульптуры. Пластикой фигуры человека, ее движениями и жестами рук, поворотом или наклоном головы, композицией двух-трех фигур, распределением масс, напряжением форм он мог выразить разнообразные и тонкие оттенки чувств. Варьируя высоту рельефа, скульптор создал изображения выразительно живописными и безошибочно справился со сложнейшими ракурсами. Миниатюрные по размеру (диаметр круга медальона всего 15 см!) изящные формы Толстой наделил величественностью и монументальностью древнегреческой скульптуры, с ювелирной тонкостью проработав контур каждой фигуры, и общий силуэт скульптурной группы.

Празднично-торжественной композицией выражено победоносное движение русской армии в барельефе «Первый шаг императора Александра за пределы России в 1813 году» (1820). В сложном прихотливом рисунке скульптор соединил фигуру Александра I, полного силы и доблести, мчащегося на коне, «попирающем шипящих змей зависти и злобы», олицетворения Мудрости и Правды, сопровождающих императора, и парящую крылатую богиню Славы, спешащую вслед императору.

Белый рельеф на голубом фоне - сочетание, напоминающее нежный веджвудский фарфор, сделало медальоны изысканно красивыми, и они оказались желанными в интерьерах дворянских особняков, навсегда оставив в повседневной жизни русского общества память о великой победе.

Медальоны в память Отечественной войны 1812 года стали событием не только русского медальерного искусства. Толстой был избран почетным членом почти всех европейских Академий художеств.

Золотая табакерка с бриллиантами - награда скульптору за медальоны от императора Николая I - стала приданым дочери Марии.

[img2]aHR0cHM6Ly9zdW45LTQ0LnVzZXJhcGkuY29tL2M4NTc2MTYvdjg1NzYxNjc5Ni80MDc5ZC96eDR2WGpyZ0JMWS5qcGc[/img2]

Виктор Алексеевич Бобров (1842-1918). Портрет Фёдора Петровича Толстого. 1883. Бумага, офорт; 4-е состояние до подписи, оттиск на рисовой бумаге, вклеенной в офортную. Л: 43,5 х 31,0 см; из: 15,6 х 12,2 см. Ирбитский государственный музей изобразительных искусств.