Декабрист Александр Фролов

Александр Филиппович Фролов родился в Севастополе. Его отец, артиллерийский капитан Филипп Фролов, происходил из дворян Таврической губернии г. Еникале, мать - Пелагея Даниловна. Родители воспитывали и учили его сами. Впоследствии окончил военную школу, и был прикомандирован к знаменитой Московской школе колонновожатых, учрежденной Н.Н. Муравьевым.

В 1818 г. поступил на военную службу подпрапорщиком в Пензенский пехотный полк. В 1825 г. стал подпоручиком, офицером второй мушкетерской роты, которой командовал декабрист А.И. Тютчев. Тютчев и ввел Фролова в Общество соединенных славян. «Славяне» являлись самым радикальным крылом движения декабристов. Они ставили целью объединение всех славянских народов в одну федеративную республику, которая представляла бы собой мощный политический союз.

Своей тактикой они избрали наступательные действия при опоре на народ и солдатские массы. Известно, что Николай I лично допрашивал почти всех заговорщиков из этой организации и, направляя в Петропавловскую крепость, дал на каждого из них собственноручную записку на имя коменданта крепости Сукина с точным предписанием режима содержания данного «государственного преступника».

Фролов был рядовым членом Общества и ничем себя в нем не проявил. Но после восстания на Сенатской площади 10 февраля 1826 г. был арестован. В своих показаниях на суде говорил, что вступил в тайное общество «из подражания и желания угодить своему ротному командиру Тютчеву». Был осужден по II разряду и приговорен к отбыванию каторжных работ на 20 лет. В августе 1826 г. срок каторги сокращен до 15 лет.

В марте 1827 г. был отправлен в Читинский острог, а затем в Петровский завод. Входил в образовавшуюся здесь артель декабристов. Государство выделяло нищенские средства на их содержание, поэтому заключенные пришли к выводу о необходимости устройства артели. Артельная денежная касса использовалась на удовлетворение общих потребностей. Арестованные по социальному и имущественному положению резко отличались друг от друга: здесь были и аристократы, и военные в генеральских и полковничьих чинах, и бедные армейские офицеры.

Часть узников совсем не имела возможности делать взносы в кассу, но пользовалась теми же правами, что и вносившие. Декабристы не ограничивались помощью друг другу денежными средствами. Многие считали своим долгом отдавать свой труд в пользу товарищей. Когда обнаружилось, что одежда, обувь, головные уборы стали приходить в негодность, нашлось много добровольцев, которые взяли на себя обязанность кроить, шить, тачать. Отличными портными оказались никогда прежде не державшие иглы в руках П.С. Бобрищев-Пушкин, Е.П. Оболенский, П.П. Беляев, А.Ф. Фролов и др.

Кроме того, члены артели занимались переводами, читали и слушали лекции по истории, философии, математике, военному искусству, - чтобы сохранить человеческое достоинство, не пасть духом. Фролов  вспоминал: «Не могу отказать себе в удовольствии назвать тех дорогих союзников, которые, делясь своими знаниями, своим искусством, не только учили, но и были спасителями от всех пороков, свойственных тюрьме».

На каторге в Чите и Петровском заводе  Фролов  стал ближайшим помощником знаменитого декабриста Вольфа, который обучил его фармакологии и «врачеванию».  Фролов  стал тюремным аптекарем. Эти познания пригодились ему позднее на поселении, где он оказывал медицинскую помощь населению.

По указу 14 декабря 1835 г.  Александр   Филиппович  был направлен на поселение в с. Шушенское Минусинского округа Енисейской губернии. Декабристы, жившие на поселении в одном городе, обычно образовывали здесь своеобразные колонии. Они тесно общались между собой, оказывали друг другу взаимопомощь. Такая колония образовалась и в Минусинске. В нее вошли декабристы А.П. Беляев, И.В. Киреев, С.Г. Краснокутский, братья А.А. и Н.А. Крюковы, Н.О. Мозгалевский, А.И. Тютчев, П.И. Фаленберг, А.Ф. Фролов.

В Шушенском Александр Филиппович занялся хлебопашеством, купил табун лошадей, построил мельницу, завел огромный огород. Семена выписывал из России и распространял их среди местных крестьян. Много времени уделял самообразованию, выписывал книги по сельскому хозяйству, экономике, технике. Изучал различные ремесла, работал в столярной, токарной и переплетной мастерских.

Тем не менее, Фролов очень тяготился положением ссыльного. В 1840 г. он  ходатайствовал о переводе рядовым на Кавказ. Однако безрезультатно.

8 февраля 1846 г. он женился на дочери атамана Саянской казачьей станицы, 25-летней Евдокии Николаевне Макаровой. Кроме Фролова еще шесть декабристов, проживавших в Минусинске, женились на девушках-сибирячках: Н.О. Мозгалевский, А.И. Тютчев, П.И. Фаленберг, братья А.А. и Н.А. Крюковы, И.В. Киреев. Все выбрали себе жен из простого народа, а не чиновничье-купеческой среды, поэтому по большей части они были неграмотны.

Девушки сразу же становились ученицами своих мужей, под их руководством занимались самообразованием, впитывали в себя те культурные навыки, которых не доставало по сравнению с их мужьями. Большой природный ум, способности и такт, которыми обладали сибирячки, позволили им в кратчайшие сроки освоить основные науки и с честью войти в круг образованной родни своих мужей.

По свидетельствам современников, Евдокия Николаевна была очень красива. Она часто гостила в Минусинске у окружного начальника князя Кострова, вращалась в интеллигентном обществе. Была знакома со многими минусинскими декабристами, которые еще в 1839 г. заинтересовались выдающимися умственными способностями девушки, занялись ее образованием и достигли очень хороших результатов. Какое-то время она была невестой А.П. Беляева, но он был отправлен рядовым на Кавказ.

«Коренная сибирячка, жена  Фролова  оказалась дальновидной образцовой хозяйкой, неутомимой труженицей. В доме Фроловых все было свое, домашнее, кроме чая, сахара, пряностей и некоторых материй для одежды» - пишет о ней В.А. Ватин-Быстрянский.

Товарищи минусинских декабристов очень хорошо отзывались об их женах: жену А. Крюкова все называли «деловой и энергичной», жену Н. Крюкова - «умной и доброй», жену Фаленберга - «труженицей и неутомимой помощницей мужу», жену Фролова  - «одаренной, но очень скромной».
 
Большой помощи от родных Фролов не получал, жил своим трудом и хозяйством, получал казенное пособие от государства, которое было сохранено за ним пожизненно. Однако на содержание семьи этого было недостаточно. Поэтому в 1845 г. Фролов поступил на службу в контору питейных сборов Минусинского округа в качестве поверенного.

В 1854 г. умер неизменный друг Фролова Ф.Б. Вольф, завещав ему  5 тыс. руб. Позже Александр Филиппович распродал все свое имущество и, присоединив к вырученной сумме деньги, полученные по завещанию, решил уехать в Россию с женой, дочерью и двумя сыновьями. Он мог свободно выехать из Сибири, так как по манифесту об амнистии от 26 августа 1856 г. был восстановлен в своих прежних правах.

После возвращения в Европейскую Россию, в 1858 г. поселился в Керчи. Арендовал земельные участки вблизи города, занимался хлебопашеством, овцеводством. Однако дела не ладились. Фролов продал хозяйство и переехал в 1872 г. в Троице-Сергиев посад. А в 1879 г. перебрался в Москву, где и умер в 1885 г. за три года до смерти пораженный нервным ударом.

А.Ф. Фролов является автором «Воспоминаний», которые были опубликованы в 1882 г. в журнале «Русская старина». Они представляют собой отклик на записки декабриста Д.И. Завалишина о заселении Амура и Амурского края, о декабристах в Чите и Петровском заводе. Автор считал, что Завалишин исказил многие факты, события в истории Амурского края и отношения между декабристами в период каторги. «Воспоминания» носят острый полемический характер.

О.М. Долидович

Вл. Гирченко

Из неизданной переписки декабристов

В Читинском Государственном Областном Музее имени Кузнецова среди других архивных материалов, относящихся к истории пребывания декабристов в Забайкалье, имеется письмо декабриста А.В. Поджио к его товарищу по каторге декабристу А.Ф. Фролову*.

Но письмо это написано не самим А.В. Поджио: оно переписано с черновика Поджио - Марией Николаевной Волконской и дополнено её письмом к тому-же адресату - А.Ф. Фролову. Кроме того, к письму, как видно из имеющейся в нём приписки, было приложено ещё письмо М.К. Юшневской.

Это, так сказать, «сложное» письмо с внешней его стороны даёт живое представление о том, с какими трудностями декабристам приходилось вести переписку с родными и знакомыми, и в то же время знакомит с самой техникой составления таких писем.

Письмо интересно также и со стороны его содержания, отражая некоторые черты жизни декабристов в Петровско-заводском каземате и на поселении в конце 30-х годов.

Письмо написано в Петровском заводе и датировано 30-м января 1837-го года. Оно относится таким образом к эпохе постепенного «разъезда» декабристов из Петровско-заводской тюрьмы в различные районы Сибири на поселение, когда часть декабристов уехавших и уже устроившихся на местах поселения, информировала оставшихся в Петровском заводе товарищей о новых условиях своей жизни, а эти оставшиеся, готовясь также к отъезду, из получаемых сведений узнавали, какая обстановка ожидает их на поселении в том или ином районе Сибири.

Предполагая дать небольшой комментарий к указанному письму в виде «послесловия» к нему, ограничусь в предисловии сообщением лишь кратких сведений о А.В. Поджио и его корреспонденте - А.Ф. Фролове.

Поджио, Александр Викторович, отставной полковник, был членом Южного общества. Осуждён по I разряду на бессрочную каторгу. В конце 30-х годов был поселён в селе Усть-Куде, где занимался педагогической деятельностью. В 1859 г. вернулся в Россию, потом жил в Женеве. Умер в России в имении Волконских.

Фролов, Александр Филипович, подпоручик Пензенского пехотного полка. Был членом Общества соединённых славян. Осуждён по II разряду на 20 лет каторги и поселение. В 30-х годах, после отбытия срока каторги, водворён на поселение в с. Шушенское Минусинского округа. После амнистии поселился в Керчи. Умер в Москве.

Приводим полностью содержание письма.

*Письмо поступило в музей от дочери А.Ф. Фролова - Надежды Александровны (по мужу Манганари), жившей некоторое время в Чите.

Александру Филиповичу Фролову в Шуше Красноярской губернии.

30-го Генваря 1837

Петровский завод

Письмо ваше от 17-го августа, добрый мой Александр Филиповичь, я имел удовольствие получить и благодарю вас искренно как за извещение о себе так и за дружеские ваши приветствия. Радуюсь, что вы не теряя времени, сей же час приступили к устройству вашего маленького хозяйству. Вы как кажется скоро ознакомились с местностью и успели усмотреть все выгоды земледелия. При вашей деятельности и наклонности к занятиям полевым, успех будет не сомненный и за ранее поздравляю вас с обильной жатвою.

Иван Васильевич пишет, что выходцы из Малороссии засевают у вас многими десятинами арбузы и дыни для сбыта их в Красноярск. Вот неоспоримое доказательство доброты вашей почвы. Верите ли вы, что с трудностию допускаешь всю истину, так еще мы сильно и неосновательно преубеждены против всего возможного под широтой Сибирской. Я уверен, что можно бы сделать не одну удачную попытку в разведении многого неизвестного у вас; Кукуруза и Арноутка конечно бы при девственной вашей почвы могли бы быть с успехом разводимы. Постараюсь последней через Матушку вам доставить для будущей весны. Теперь же я прошу М: Ник: переслать вам малый сбор семян здесь находящийся, вы усмотрите некоторый недостаток в них, который пополнится при первом получении.

У нас все по старому, то есть одна и таже однообразность как в образе жизни так и в занятиях жизни. Все ваши Товарищи вас помнят а некоторые из них в особенности М: Матвеевич Ал: Ива: и Винивмин Николаевичь ожидают с нетерпением ожидают обещанного письма. Петр Ивановичь вам кланяется и вместе со мной просит вас извещать нас о себе почаще. Вы не должны сомневаться в нашем участии и дружбы к вам. Прошу вас передать почтенному Петру Ивановичу Фаленбергу, заверение моей дружеской об нем памяти. Простите любезнейший Александр Филиповичу будьте тверды, не скучайте, одиночеством уделом всех нас ожидающем, к которому невольно должны покориться. -

Добрый Александр Филиповичь я передала вам собственные слова Александра Викторовича. Теперь выслушайте меня. Вы Мишу оскорбили вашем сомнением о его памяти об вас. Сию же минуту спрашивая к кому я пишу он отозвался, что он очень помнит Фиялова. - Мы выезжаем в будущем месяце, пожелайте нам доброго оконьчания пути. Сближение с вами послужит вам, я надеюсь, поводом хотя изредка ко мне писать.

Скажите Петру Ивановичу тысячу дружеских приветствий от меня. Сергей Григорьевич его обнимает вместе с вами.

Прощайте добрый мой Александр Филиповичь я никогда не забуду ваша внимания к маим Детям благословляю вас и требую от вас чтобы вы ко мне писали в Урику.

Марья Волконская.

[Сбоку 2-й страницы.] При сем прилагаю вам письмо от Марии Казимировны, оно у меня залежалось потому что посылка не была готова.

[Сбоку 3-й и 4-й страниц.] Mon cher Falenberg j'ai lu avec le plus vif interet votre derniere letre a Madam Juchnievsky, j'espere qu'une fois aux Colonies je recevrais aussi de vous nouvelles. Portez avec bien et que Dieu soit avec vous*.

*Мой дорогой Фаленберг я прочла с живейшим интересом ваше последнее письмо к мадам Юшневской, я надеюсь что когда-нибудь на поселении я также получу от вас известия. Будьте здоровы и да будет бог с вами (франц.).

*  *  *

Посредничество жён декабристов в переписке узников с их родными и знакомыми началось с первых месяцев водворения декабристов в Читинской тюрьме и продолжалось, как видно из письма, до самого выезда их на поселение. «Нам воспрещено было писать самим к нашим родным, - пишет в своих воспоминаниях декабрист Н.В. Басаргин, - приезд и пребывание дам много облегчили судьбу нашу.

Им нельзя было воспретить писать, и они с удовольствием приняли на себя обязанность наших секретарей, то есть, писали от имени каждого из нас к родным и тем восстановили переписку и поддерживали родственные связи наши». Следует отметить, что М.Н. Волконская смотрела на эти посреднические обязанности как на свой долг. «Пока у меня останется хоть искра жизни, - писала она ещё в 1829 году в одном из своих читинских писем к матери, - я не могу отказать в услугах и помощи стольким несчастным родителям».

Переходя к самому содержанию письма нельзя не заметить, что главной его темой является сельское хозяйство. Вопросы агрономии вообще занимали многих из декабристов во время их пребывания в Петровско-заводском каземате. Огород, устроенный при тюрьме, служил опытным полем для их агрономических опытов. «Многие занимались изучением агрономии по Тееру и другим писателям, - пишет декабрист А.П. Беляев, - а наши огородники приложили теорию к практике».

Теорию агрономии особенно основательно изучил К.П. Торсон. Одним из самых ревностных агрономов-практиков были А.В. Поджио и А.Ф. Фролов. Во время пребывания на каторге Поджио с особенным прилежанием занимался огородничеством - разводил арбузы, дыни, спаржу, цветную капусту.

Не отставал от Поджио и Фролов, который, «предавался огородничеству со всем пылом своей увлекающейся натуры и выращивал великолепные дыни и арбузы».

Ближайшим поводом к обмену мыслями именно в области агрономии послужило то обстоятельство, что А.Ф. Фролов, будучи водворён на поселение в с. Шушенское - в Минусинском округе, отличающемся плодородием почвы, нашёл здесь обширное поле для разносторонней сельскохозяйственной деятельности: он занимался хлебопашеством, завёл впоследствии табун лошадей, построил мельницу, устроил огромный огород, причём хлебные и огородные семена выписывал из России и старался о распространении их среди местных крестьян, которым вообще помогал чем только мог.

Характеризуя плодородие Минусинского округа, А.П. Беляев в своих записках указывает, что «в одном только Минусинском округе росли на бахчах арбузы, хотя и не крупные, но это за отсутствием всяких плодовых деревьев, кроме китайских яблоков-пигмеев, и это преимущество округа Минусинского делало его какою-то обетованною землёю для сибиряков и поселенцев». Кроме того в Минусинском округе существовали табачные плантации.

Характерно выраженное в письме стремление оставшихся в Петровском заводе декабристов помочь хозяйственному устройству своего товарища посылкой ему сбора семян с Петровско-заводского тюремного огорода («сбор здесь находящийся»). Посредником при пересылке семян был декабрист Михаил Николаевич Глебов. - М.Н. Глебов принадлежал к Северному обществу, был приговорён к 10 годам каторги, по отбывании которой был в 1832 г. водворён на поселение в с. Кабанском, тогдашнего Верхнеудинского уезда.

Пересылка семян была поручена Глебову, вероятно, потому, что он, проживая в селении, расположенном на Большом Московском тракте, имел более, чем другие декабристы, возможностей организовать пересылку семян в Минусинский округ. Кроме того можно предполагать, что Глебов и сам интересовался агрономическими вопросами: из имеющихся в Бурят-Монгольском Центрархиве донесений старост бывшей Ильинской волости видно, что Глебов в с. Кабанском занимался «хлебопашеством».

Из других сообщений письма следует отметить указание на продолжающуюся «однообразность как в образе жизни, так и в занятиях жизни».

Кроме Глебова в письме обозначены лишь именем и отчеством (без указания фамилий) следующие декабристы:

1) Иван Васильевич Киреев, прапорщик 8-й артиллерийской бригады, принадлежал к Обществу соединённых славян, осуждён на 20 лет каторги, по отбытии которой жил в г. Минусинске.

2) Михаил Матвеевич Спиридов, член Общества соединённых славян, присуждён к бессрочной каторге, сокращённой до 20 лет. В 1839 г. «обращён на поселение» в г. Красноярск.

3) Вениамин Николаевич Соловьёв (барон), штабс-капитан Черниговского полка, принадлежал к Обществу соединённых славян.

4) Пётр Иванович Фаленберг - подполковник квартирмейстерской части, был членом Южного общества, осуждён на 15 лет каторги. В 1833 г. поселён в с. Шушенском, Минусинского округа, где жил и А.Ф. Фролов.

5) Александр Иванович Якубович, капитан Нижегородского драгунского полка, принадлежал в Северному обществу, осуждён на бессрочную каторгу. В 1839 г. вышел на поселение в с. Малую Разводную.

Упоминается в письме М.Н. Волконской Миша - её тогда пятилетний сын, впоследствии - товарищ министра народного просвещения при Александре III.

Обращает на себя внимание то, что, как видно из этого письма, Волконским заранее было известно место их будущего поселения (с. Урик). Объяснение этому находим в записках Волконской, где она пишет, что С.Г. Волконский «заранее просил», чтобы его поселили в с. Урике вместе с декабристом Ф.Б. Вольфом - доктором и старым знакомым Волконского. Желала этого и М.Н. Волконская, чтобы «обеспечить своим детям советы этого прекрасного врача». В приложении к запискам напечатано её письмо об этом (от  1 августа 1836 года) шефу жандармов Бенкендорфу. Ходатайство Волконских было удовлетворено.

В заключение необходимо отметить ещё одну внешнюю особенность приводимого письма. Читатель легко заметит некоторые неправильности письма в отношении стилистики: «приступили к устройству Вашего маленького хозяйству», «простите, любезнейший Александр Филиповичу», «не скучайте одиночеством..., к которому невольно должны покориться», «однообразность в образе жизни и в занятиях жизни»...

Возникает вопрос, кому принадлежат эти стилистические промахи и неудачные обороты речи: автору письма (А.В. Поджио) или переписчице (М.Н. Волконской)? Возможно, что подлинник письма Поджио был написан по-французски и переведён на русский Волконской. Во всяком случае эти недочёты находятся в связи с тем общеизвестным фактом, что начиная с XVIII века в верхах русского общества и среди части интеллигенции знание иностранных языков, в особенности французского, было гораздо основательнее, чем знакомство с русским языком.

Одним из ярких примеров этого положения по отношению к декабристам и их родственникам являются как раз «Записки» М.Н. Волконской, написанные на французском языке.

Итак, письмо от 30 «генваря» 1837 г. интересно как с его внутренней, так и с внешней стороны и является, правда, небольшой, но всё же характерной страничкой из жизни декабристов на каторге и на поселении.

Личность в истории: Александр Филиппович Фролов

Бывший подпоручик Пензенского полка Александр Филиппович Фролов, родился 24 августа 1804 года в Севастополе, в семье начальника Керчь-Еникальской крепости, артиллерийского офицера. Детские годы его прошли в тёплой семейной обстановке и в Московской школе Колонновожатых Н. Муравьёва.

В 17 лет А. Фролов принял участие в заграничных походах. Находясь на военной службе на Юге, был принят своим начальником капитаном А.И. Тютчевым в члены общества Соединённых славян весной 1825 года.

Фролов был ещё очень юным. На допросе Николай I прежде всего спросил: «Сколько тебе лет?» - а в заключении сказал: «Я тебя проучу». Эти слова царя декабрист помнил всю жизнь. Подпоручик А.Ф. Фролов был осуждён по 2 разряду к каторге и поселению в Сибири.

Заключение, как и все испытания в жизни, Александр Филиппович сносил терпеливо и мужественно. Был деятельным и работоспособным. В течение многих лет помогал в тюремной больнице доктору Вольфу: приготовлял лекарства, заботился о медицинской посуде. Состоял в артели закройщиков. Летом Фролов разводил огород на каторжном дворе и выращивал впервые в Забайкалье прекрасные арбузы и дыни. На каторге занимался самообразованием, читал, изучал ремесла: слесарное, токарное, переплётное, ювелирное. Все нужные ему инструменты выписывали из Читы Н. Муравьёв и княгиня Е. Трубецкая.

Был освобождён от каторги указом 14 декабря 1835 года. 14 июня 1836 года прибыл на поселение в Шушенское Минусинского округа. Сундук со столярным, слесарным, сапожным инструментом он взял с собой на поселение.

В Шушенском всю свою кипучую энергию Александр Филиппович направил на развитие сельского хозяйства: занимался хлебопашеством, завёл табун лошадей, огромный огород, построил мельницу. Хлебные и огородные семена, которые выписывал из России, распространял среди крестьян.

Фролов одарённый математическими способностями, прекрасный чертёжник, не только делал планы хозяйственных сооружений, но и принимал личное участие в их постройке.

Доходов с хозяйства и казённого пособия было недостаточно, и Александр Филиппович поступил на службу в контору питейных сборов Минусинского округа.

8 февраля 1846 года Фролов вступил в брак с 26-летней дочерью атамана Саянской казачьей станицы Евдокией Николаевной Макаровой. Ещё за 7 лет до этого минусинские декабристы заинтересовались выдающимися способностями этой девушки, занялись её образованием и достигли больших успехов. Некоторое время она была невестой А.П. Беляева, но в связи с его отъездом на Кавказ он поручил свою невесту другу Фролову. Коренная сибирячка, Евдокия Николаевна была прекрасной хозяйкой, истиной труженицей. В 1849 году у Фроловых было уже трое детей.

После амнистии 26 августа 1856 года, получив от старого друга Фердинанда Богдановича Вольфа в наследство 5 000 рублей, продав дом и хозяйство, Фролов с семьёй выехал в Россию.

Его престарелая полуослепшая мать была ещё жива. После стольких лет разлуки Александр Филиппович, чтобы не испугать старушку, явился сначала, как один из товарищей её сына, но чуткое материнское сердце открыло истину: ощупав лицо и пальцы сына, она убедилась в этом окончательно.

Сначала А. Фролов с семьёй обосновался в Керчи, купил в окрестностях хутор и занялся овцеводством. На новом месте хозяйство Фролова шло неудачно, не как Сибири: был большой падёж овец, операции с шерстью не удавались. В конце концов, А.Ф. Фролов продал своё хозяйство и переехал в Троицко-Сергиевский Посад около Москвы, а с 1879 г. поселился в Москве, где жил в кругу старых товарищей-декабристов: А.П. Беляева, М.И. Муравьёва-Апостола, П.Н. Свистунова.

В последние годы жизни Александр Филиппович при помощи одного из сыновей и старых товарищей написал свои воспоминания, которые отражают характер этого прекрасного человека: благородство чувств, признательность и любовь к товарищам, строгие нравственные правила.

Скончался в Москве 6 мая 1885 года, был похоронен на Ваганьковском кладбище.

Декабристы в Шушенском

Т.М. Кикилова

История политической ссылки в с. Шушенском очень богата. Она представлена разными поколениями и различными политическими течениями всего XIX и первой половины XX в.

Одними из первых ссыльных на шушенской земле были представители дворянского движения 1825 г. Это Петр Иванович Фаленберг, подполковник, участник Отечественной войны 1812 г., член Южного общества, приговоренный к восьми годам каторжных работ с дальнейшим поселением в Сибири, и Александр Филиппович Фролов, подпоручик, член Общества соединенных славян, приговоренный к 15 годам каторжных работ и поселению в Сибири.

Для создания музейной экспозиции о ссылке декабристов в Шушенском в 1990-1991 гг. были изучены документы Иркутского и Минусинского государственных архивов. Много интересных сведений о ссыльных декабристах хранится в документах Шушенского волостного правления Минусинского архива; изучение их продолжается. По этим данным, П.И. Фаленберг прибыл в Шушенское в июне 1833 г., а А.Ф. Фролов - в июле 1836 г.

По предписанию свыше Шушенское волостное правление обязано было ежемесячно к назначенному сроку доставлять сведения о поведении и занятиях «государственных преступников» в адрес окружного начальства. Так, в сведениях за январь 1837 г. пишется, что «П.И. Фаленберг ведет себя хорошо, характеру кроткого, занимается хозяйством и чтением книг», «А.Ф. Фролов - поведения хорошего, занимается хлебопашеством, слесарным ремеслом и домообзаводством».

Предписывалось также осуществлять надзор за их корреспонденцией. Каждый раз в волостное правление поступали распоряжения о выдаче «государственным преступникам» Фаленбергу и Фролову писем, посылок с обязательной распиской получателя, которую немедленно отправляли окружному начальнику. В распоряжениях отмечалось, что письма, посылки шли от родственников, а также от жен декабристов Волконского, Трубецкого и Юшневского, которые посылали вещи, денежные переводы, книги на французском, немецком языках и гамбургские газеты.

В первые годы при отсутствии материальных средств П.И. Фаленберг тяжело переносил ссылку в Шушенском. Предписание о выдаче солдатского панка ежегодно по 200 руб. пришло только в ноябре 1835 г. На первых порах ему пришлось выдержать нелегкую борьбу с пьяным и невежественным старостой, который пробовал использовать по отношению к декабристу свои обычные приемы управления, применявшиеся им к ссыльнопоселенцам. И неизвестно, чем бы она закончилась, если бы Фаленберг не получил поддержки со стороны жившего в Шушенском И.В. Кутузова-Голенищева, смотрителя казенных поселений, которого очень уважали в селе.

Илья Васильевич, по воспоминаниям декабриста А. Беляева, находившегося на поселении в Минусинске, пригласил Фаленберга жить у себя. Не раз в уютном доме Кутузова-Голенищева собирались декабристы минусинской колонии, где П. Фаленберг с Н. Крюковым ублажали друзей игрой на скрипке. По предложению Ильи Васильевича Фаленберг вместе с ним занялся разведением табака и изготовлением сигар. В зимнее время занимался выделкой кож и шил головные уборы.

Для обеспечения хозяйственных нужд по указу императора «государственным преступникам» было выделено по 15 десятин земли. П.И. Фаленберг, по данным Шушенского волостного правления, свой надел использовал отчасти для сенокоса. А.Ф. Фролов «на отведенных землях засевал лишь от 3-х до 5-ти десятин земли хлеба, так как земли сии для хлебопашества неудобны, местами болотисты и солончаты». Впоследствии оба декабриста занялись огородничеством, выращивали разные овощи, семена которых получали от родственников. Помимо хлебопашества Александр Филиппович занимался столярным, токарным, слесарным делом, увлекался строительством.

Генерал-губернатор разрешил декабристам построить себе дома. Фролов построил дом на месте теперешнего здания аптеки, что находится по ул. Ленина, он сгорел во время большого пожара в Шушенском в 1888 г. Тогда же сгорел и дом Фаленберга, который находился за р. Исток. Описание дома и усадьбы Фаленберга имеется в книге контрактов Шушенского волостного правления в документе о купле-продаже их в 1859 г. хозяином купцу Молодых.

Дом состоял из семи комнат и кухни. В усадьбе были баня, три амбара с погребом под одной крышей, каретный сарай, конюшня, над ней сеновал, сарай для сушки табака, коровьи и овечьи стойла и два навеса. Дом продавался с обстановкой. Из обстановки перечисляется шесть столов, семь стульев с подушками, три дивана, соломенное «волтерское» кресло с подушкой, два комода, один комод для посуды, этажерка, три кровати, настенные часы.

Будучи людьми образованными, декабристы отдавали много времени чтению книг, присылаемых им друзьями. Фролов занимался самообразованием и увлекался чтением литературы по земледелию.

П. Фаленберг проявил интерес к камням с древними надписями, привезенными с берегов Енисея в волостное правление. Петр Иванович снял с них копии и отправил в Академию наук.

Оба декабриста общались с крестьянами, содействовали их просвещению, помогали советами. Фролов выписывал семена овощей и распространял их среди крестьян. Он также оказывал им медицинскую помощь. В документах Шушенского волостного правления хранится заявление, написанное П.И. Фаленбергом, с просьбой принять меры к поселенцу с. Ермаковского Ивану Шугаю, домогавшемуся его стряпки и оскорблявшему дерзостями его семью.

Крестьяне уважали поселенцев. Об этом свидетельствует такой факт. В 1851 г. в период наводнения была смыта табачная плантация Фаленберга, и жители Шушенского и Минусинска собрали значительную сумму для оказания помощи пострадавшему.

Важными событиями в жизни декабристов было обзаведение их семьями. П.И. Фаленберг женился в 1840 г. на дочери казака из станицы Саянской Анне Федоровне Соловьевой. Повенчались они в Шушенском в храме Св. Петра и Павла, а свадьба с деревенскими играми и песнями проходила в станице. На свадьбе присутствовали и друзья Фаленберга из Минусинска. В этой семье выросло трое детей: дочь Инна и сыновья Федор и Александр.

А.Ф. Фролов в 1845 г. взял в жены подругу супруги Фаленберга, дочь отставного урядника станицы Саянской из д. Каптыревской Евдокию Николаевну Макарову. У Фроловых было трое детей: два сына - Николай и Петр, и дочь Надежда.

По манифесту об амнистии 1856 г. декабристам было разрешено вернуться в Россию с восстановлением их в прежних нравах. Фролов с семьей выехал в 1858 г. по получении по завещанию 5 тыс. руб. от декабриста Вольфа и поселился в Керчи, а Фаленберги смогли выехать только в 1859 г. в Ригу.

Все эти сведения о жизни декабристов, живших в с. Шушенском на поселении, мы получили из архивных документов, ксерокопии которых теперь хранятся в фондах Шушенского музея-заповедника. Часть их представлена в экспозиции, посвященной истории села и его политической ссылки.