№ 14 (17)

Высочайше учреждённому Комитету на данные мне вопросные пункты следуют ниже сего ответы.

1

Прошлого 1825 года в майе месяце, какого числа не помню, в Житомирской губернии в г[оро]де Староконстантинове, при сборе полка в тесных квартирах, сего ж полка подпоручик Мазган1, бывши не в трезвом виде, отозвал меня в сторону, стал приглашать к сему обществу; после сего пригласил меня капитан Тютчев1 и поручик Громницкий1; но прежде сего за месяц у помещика Скальмировского1, Константиновского уезда, в селении Верх-Бородинце помещик Качковский2 просил меня, чтобы отобрать у капитана Тютчева1 и Громницкого1 письмо и порвать, а то оно их погубит, но я его не нашёл, кроме 800 рублей денег и ротного расхода.

Что ж касается побудило3 меня к сему обществу, более ничто, как одно только подражанье к Тютчеву1, Громницкому1, Лисовскому1 и Мазгане1. // (л. 26 об.)

Члены же сего общества Пензенского пехотного полка: майор Спиридов1, капитан Тютчев1, поручики Громницкий, Лисовский, Заретцкий, Мазган4, Саратовского пехотного полка фамилии настоящей не припомню, но, кажется, подпоручик Мазгалевский1, прапорщик Шимков1, 8-й артиллерийской бригады подпоручики Борисов1, Горбачевский1, прапорщики Бечасной1, Андриневич1, Черниговского пехотного полка поручики - барон Соловьёв1, Кузьмин1, Полтавского пехотного полка подпоручики Усовский1, Бестужев1, 9-й артиллерийской бригады подпоручик Пестов1 и комиссионер Иванов1, прочих фамилий не помню.

1 Фамилии подчёркнуты карандашом.

2 Фамилия подчёркнута карандашом и отмечена на полях знаком «NB», ниже на полях резолюция карандашом: «Справка. Насчёт сего письма посланы запросы 30 марта Тютчеву и Громницкому».

3 Так в подлиннике.

4 Четыре фамилии подчёркнуты карандашом и отмечены на полях знаком «NB».

2

Цель сего общества была та, чтобы сделать равенство; средства были те, чтобы умертвить покойного государя императора Александра Павловича и издать свои законы. // (л. 27)

3

При вступление в сие общество обязательств никаких не давал и не выполнял.

4

На совещаниях, бывших в лагере при Лещине у Сергея Муравьёва, не был и не слыхал ни от кого, что там происходило.

5

На совещаниях у Андриневича я был только один раз, более нигде не был и никем не был приглашён.

При сём совещании находились: Пензенского пехотного полка майор Спиридов1, капитан Тютчев1, поручики Громницкий1, Лисовский1, подпоручик Мазган1, Полтавского пехотного полка подпоручик Бестужев-Рюмин1, 8-й артиллерийской бригады подпоручики Борисов1, Горбачевский1, прапорщик Бечасной1, Андриневич1, 9-й артиллерийской бригады подпоручик Пестов1, прочих фамилии не припомню, но было человек до 16-ти.

На сём совещании Бестужев-Рюмин1 показывал чертёж, каким родом иметь // (л. 27 об.) сношение между собою, так чтобы округ округу давал знать об успехах, а не в Верховную думу; потом, доставши бумаги, положил на стол, чтобы их прочитать, и кто чего не поймёт, то он на следующий раз объяснить хотел; Борисов спросил его: «Скоро ли начнётся это действие?», - но он сказал: «Я полагаю, что на будущий год должно начаться».

Во время закуски Бестужев разговаривал 9-й артиллерийской бригады офицером, фамилию его не знаю, который просил Бестужева, чтобы он ему всё открыл подробно по той причине, что он далеко стоит и не может бывать часто, но Бестужев ему сказал, чтобы он собрал 9-й дивизии офицеров, тех, которые состоят в сём обществе; он к ним приедет, привезёт выписки из конституции и объяснит в то время всё; более не припомню, что он говорил; бумаги же, которые Бестужев положил на стол, Горбачевский читал их про себя, но я их не читал и что в них заключается, мне никто не открывал. // (л. 28)

По отъезде Бестужева Андриневич говорил, чтобы во время дороги в Петербург как можно стараться склонять чернь, представлять им резоны, какая им будет польза, если они не будут подвластны государю; пришедши же в Петербург, надо взять все возможные меры, чтобы государя не выпустить, там же его умертвить, а то впоследствии време[ни] худо будет; во время нашего действия надо взять меры, чтобы кровопролития и междоусобной войны никакой не было. Но что после меня говорили2, не знаю, ибо я там всех оставил ещё в сборе.

В чём именно все присутствующие члены на совещаниях у Андриневича присягали пред образом, который приносил Бестужев, то я в сие время не был и о сей присяге ни от кого не слышал.

6

Как действовали на возбуждение нижних чинов к неудовольствию начальства и что именно говорил майор Спиридов об обязанности каждого члена действовать на солдат и обращение его с ними в командуемом баталионе, мне неизвестно. // (л. 28 об.)

Кто именно наиболее успел привлечь нижних чинов к сему обществу, не знаю; только однажды пришёл в балаган3 подпоручик Радкович, Мазган и я4, где застали у Тютчева1 Саратовского пехотного полка 1-й гренадерской роты рядовых, но он им при нас ничего не говорил. Чрез несколько времени я спросил у Тютчева, зачем они приходили, он сказал, что Троицкого полка унтер-офицер и Саратовского полка рядовые служили вместе со мной в лейб-гвардии Семёновском полку и что он им говорил: «Мы было начали в Петербурге дело, но не кончили, то здесь надо кончить, а вы постарайтеся подговаривать своих товарищей к сему»5.

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Одиннадцать строк от слов «говорил, чтобы во время дороги в Петербург...» отчёркнуты на полях карандашом и отмечены знаком «NB».

3 Слова «пришёл в балаган» подчёркнуты карандашом.

4 Слова «Радкович, Мазган и я» подчёркнуты карандашом.

5 Пять строк от слов «со мной в лейб-гвардии Семёновском полку...» отчёркнуты карандашом и отмечены знаком «NB».

В бытность мою при корпусной квартире в учебном баталионе был у комиссионера Иванова1, который хвалил мне Горбачевского1, что он деятелен, и показывал от него письмо, в котором пишет, что Спиридов1 спит, а у нас вся 8-я артиллерийская бригада готова. Здесь я сказал: «Если этим солдатам объявить, которые находятся у меня в команде, то, верно, и они готовы будут»2, - но я им не объявлял. // (л. 29) Чрез кого успели возбудить дух неудовольствия в солдатах Борисов, Андриневич и Бечасной3, сего также не знаю. Кто получил преступный «Катехизис» для распространения его между нижними чинами и где наиболее был употребляем, мне неизвестно.

7

Когда по открытии общества Тютчев, Громницкий и Спиридов3 осуждали Сергея Муравьёва4 за то, он прежде времени возмущение начал5, то я в сие время не был в полку и не слыхал об этом.

8

От Борисова1 насчёт Славянского общества ничего не слыхал, но мне поручик Громницкий1 хотел открыть и сие открытие всё отлагал до времени, однако ж не открыл.

9

О существовании Польского общества мне неизвестно, но только капитан Тютчев1 говорил что в сие общество принимает князь Яблуновский1, а о сношении с Южным обществом не знаю. // (л. 29 об.)

10

Подпоручик Мазган6 говорил мне, что он находит меня к сему обществу полезного и деятельного, что я многих приглашу к сему обществу; цель же его состоит в том, чтобы сделать равенство, и это зависит от одной особы, если мы умертвим государя, то в то время легко будет сделать это: «У меня есть Клятвенное письмо, которое я тебе покажу, ты его подпишешь и дашь 50 рублей денег для отыскания прежних масонов». Я ему на сие сказал: «Поговорим после», - денег же ни ему и никому не давал. Клятвенного же обещания не подписывал.

Во время сбора корпуса под Лещином в селении Млинищах стояли на квартире у капитана Тютчева1 подпоручики Радкович1, Мазган1, прапорщик Политика 1-й и я7. Во время перекладывания вещей Мазган1 достал бумагу, на которой была начерчена звезда, спросил у меня, знаю ли я. Я отвечал ему, что нет. «Эти семь лучей означают семь держав, а середина оной означает славян», - после сего, развернув, показал две строки, в которых заключалось: «Ты сам есть раб и рабами повелеваешь». Потом // (л. 30) дал он мне его прочитать, только в это время входит Радкович1 и спрашивает: «Что это за печать, покажи мне». Мазган1 взял от меня это письмо, и я более не видал и содержания его, кроме сих двух строк, не знаю; к сему же обществу я никого не приглашал и никому не открывал.

В бытность мою у Андриневича1 кто-то посмотрел в окно; увидавши я сие, сказал: «Кто-то в окно смотрит». В сие время капитан Тютчев1 сказал: «Ну что ж, пусть смотрит, хотя бы кто вздумал и донесть, то он должен иметь свидетелей, а свидетели мы сами; но не только из посторонних и из наших кто донёс бы, то мы всех своих товарищей не знаем, поэтому нас всех за одним разом не заберут, а кто останется, то он должен доносчика убить».

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Пять строк от слов «что Спиридов спит...» отчёркнуты карандашом и отмечены знаком «NB».

3 Три фамилии подчёркнуты карандашом.

4 Слова «Сергея Муравьёва» подчёркнуты карандашом.

5 Слово «начал» вписано над строкой.

6 Фамилии подчёркнуты карандашом и на полях напротив помета: «Мазган».

7 Слова «прапорщик Политика 1-й и я» подчёркнуты карандашом.

При совещаниях, где положено было начать возмутительные действия лишением жизни царствующего лица и всех священных особ августейшей императорской фамилии, когда, где и каким // (л. 30 об.) образом происходило и кто из членов был назначен для совершения сего преступного предприятия, мне неизвестно по той причине, что я был при первом совещании, когда только даны были бумаги, объяснение оных было отложено до следующего разу.

Но я на прочих совещаниях не был и не был приглашаем. Окончания их не знаю и никто мне не открывал, потому что в бытность мою у Андриневича майор Спиридов говорил1 подпоручику Пестову, что я молод и неопытен, не гожусь быть в этом обществе, и я полагаю, что был удалён от сего; иногда приходили и приезжали артиллерийские офицеры к Спиридову, Громницкому, Лисовскому2, к Тютчеву же когда приедут и застанут меня, то идут к Спиридову или к Лисовскому, и когда приходил я туда, то они сейчас переменят разговор, и потому я более ничего не знаю. Но то, что только знал, видел и слышал, то всё объясняю; более ничего не припомню.

Пензенского пехотного полка подпоручик Фролов3

Февраля 27 дня

1826 года

Генерал-адъютант Чернышёв // (л. 15)

1 Слова «у Андриневича майор Спиридов говорил» подчёркнуты карандашом.

2 Три фамилии подчёркнуты карандашом.

3 Ответы написаны А.Ф. Фроловым собственноручно.

№ 16 (11)1

[В] высочайше учреждённый Комитет

Пензенского пехотного полка подпоручика Фролова

Показания

В бытность мою в учебном баталионе при корпусной квартире в г. Житомире прикомандированный в команду мою Полтавского пехотного полка подпоручик Богославский2 в одно время спрашивает меня, не знаю ли, что значит этот знак (который был употребляем у славян [как] знак согласия), я ему отвечал, что нет. «Ты же почему знаешь?» Он мне отвечал: «Когда был в Лещине собран корпус, то пришёл ко мне на квартиру Черниговского пехотного полка подпоручик Кузмин пьяный3 и говорил, // (л. 13 об.) что я тебя нахожу способным к нашему обществу, мы хотим идти в Петербург и выдать законы, завтра приходи в 8-ю артиллерийскую бригаду и там узнаешь всё. Если же ты не согласишься, то не только в военной службе, но и нигде места не найдёшь»; после сего рекомендовал он меня Тютчеву, Пестову, Шимкову4, которые давали мне тоже так руку и говорили, что наш. Но [в] 8-й артиллерийской бригаде не был и кого ни спрашивал, что этот знак значит, то никто не знает. «Я полагал, не говорил ли вам Тютчев насчёт сего». - Я ему отвечал, что нет. «Напрасно ты не расспросил Кузмина, он бы тебе открыл».

Но Богославский это мне говорил ещё в прошлом 1825 годе, в ноябре месяце // (л. 14) сего ж 1826 года, в последних числах генваря месяца, подпрапорщик Богославский2 был в городе Житомире, приехавши оттуда, говорил мне, что трёх офицеров в 8-й артиллерийской бригаде повезли в Петербург; тут я его вызвал на двор и сказал, что меня возьмут в Петербург, потому что я состоял тут в заговоре, рассказал, кто были члены сего общества, делали подписку и давали по 50 рублей денег для отыскания прежних масонов. После сего были у комиссионера Иванова, хотели узнать всю цель сего общества, но он нам ничего не открывал, когда я говорил, какого наказанья мы должны ожидать за сие, то комиссионер Иванов отвечал: «Никакого5, ибо конституции были [при] французском, англицком (и ещё в каких-то, которых не припомню) дворах, которые рассматривали и обещали сделать вспомоществование»6.

Подпоручик Фролов7

Марта 12 дня

1826 года

Генерал-адъютант Чернышёв // (л. 31)

1 Вверху листа помета чернилами: «Читано 17 марта».

2 Фамилия подчёркнута карандашом.

3 Слова «Кузмин пьяный» подчёркнуты карандашом.

4 Три фамилии подчёркнуты карандашом.

5 Слова «то комиссионер Иванов отвечал: «Никакого» подчёркнуты карандашом.

6 Девять строк от слов «Иванова, хотели узнать...» отчёркнуты на полях карандашом, отмечены знаком «NB» и пометой: «Иванов».

7 Показания написаны А.Ф. Фроловым собственноручно.

№ 18 (19)

1826 года, марта 30 дня, от высочайше учреждённого Комитета капитану поручику Громницкому дополнительный вопросный пункт.

Пензенского полка подпоручик Фролов показывает, что в прошлом 1825 году помещик Качковский, в бытность у помещика Скальмировского, просил его, Фролова, чтобы отобрать у вас и капитана Тютчева письмо и порвать, ибо оно вас погубит.

Объясните откровенно: какого содержания было означенное письмо, возвратили ли вы оное Фролову или самому Качковскому, когда и где или же оное осталось у вас, либо Тютчева, а помянутый Качковский принадлежал ли к тайному обществу, // (л. 32 об.) когда, где и кем именно был принят, в каких сношениях с кем из членов находился и какое принимал участие в действиях общества?

Генерал-адъютант Чернышёв

Бумага, о которой показывает подпоручик Фролов, заключала в себе Правила общества Славянского, или «Катехизис» на языке польском, который, как имел я честь объяснить в прежних ответах высочайше учреждённому Комитету, был взят у меня капитаном Тютчевым и отдан Скармировскому, у которого и остался. По незнанию языка он назван Качковским письмом. Качковский же к тайному обществу не принадлежал, и когда предлагали ему Тютчев и я, то он отказался и просил не мешать его в такие дела, в которых он не только участия принимать не хочет, но желает, чтобы ему впредь о них и не упоминали.

Поручик Громнитский1

Генерал-адъютант Чернышёв // (л. 33)

1 Ответ написан П.Ф. Громнитским собственноручно.

№ 20 (21)

На сие имею честь отвечать, что я ошибся в моём показании, сие было не письмо, а точно бумага, заключающая в себе Правила Славянского общества, или «Катехизис» на польском языке, которая находилась у Громницкого, а я взял от него и отдал Скальмировскому.

Я же получил от Иванова на русском языке Правила, или «Катехизис». И при оном Клятвенное обещание точно такого содержания. И при открытии Бестужеву, что я состою в обществе, отдал ему.

К сему ответу руку приложил

капитан Тютчев1

Генерал-адъютант Чернышёв // (л. 35)

1 Ответ написан А.И. Тютчевым собственноручно.