№ 27

1826 Года Марта 12 Дня. От присутствия Высочайше учрежденного Комитета о злоумышленном обществе Г. Штабс-Капитану Репину вопросный пункт.

Комитет требует вашего показания: точно ли 13 Декабря когда вы были у Рылеева, Князь Трубецкой выводил вас в Другую Комнату вместе с Арбузовым, Бестужевым Михаилом, и Сутговым, и говорил вам, чтоб вы сами не начинали решительно отказываться от присяги, если не будете надеяться, что солдаты вас поддержат; тогда Бестужев спросил: что ж делать на это Трубецкой продолжали, что надобно оказывать сомнение в том что Государь Цесаревич отказывается и спрашивая: почему это известно? напоминать солдатами, что они ему уже присягали; и если солдаты вас поддержат, то можно надеяться что их успеете вывести на площадь; если же нет, то делать нечего, надобно присягать. -

Генерал-адъютант Бенкендорф

13-го Декабря, как я уже имел честь доложить Комитету, я у Рылеева не был; с Штабс-Капитаном Михайлом Бестужевым не знаком, а Сутгова в жизни моей никогда не видал и не знаю в лицо; означенного разговора не имел и ничего об оном не слыхал.

Штабс-Капитан Репин

Генерал-адъютант Бенкендорф

№ 29

Секретно

Начальнику Главного Штаба I Армии, Господину Генерал-Адъютанту и Кавалеру Барону Толю

Старшего Адъютанта Главного Штаба I Армии Гвардии Капитана Сотникова

Рапорт

Узнав по слухами, что якобы во время забрания Господином Генерал-Адъютантом и Кавалером Князем Щербатовыми в квартире бывшего дежурным Штаб-офицером в 4-м Пехотном Корпусе Полковника Князя Трубецкого бумаг, находящийся у сего последнего в должности дворецкого, Иван Шпехт, скрыл шкатулку с бумагами и отдал оную брату Трубецкого отставному Полковнику, Князю Александру Трубецкому, я докладывал о сем Господину Генерал-Адъютанту Демидову, и получил приказание узнать оное достоверно и Его Превосходительству доложить, и я посредством секретных разведываний открыл, что Шпехт о сем рассказывал живущему в бывшей квартире Трубецкого провизору Павлу Гестрину; что и Гестрин 18 числа при двух сторонних лично мне сказал.

По докладе моем слов Гестрина Господину Генерал-Адъютанту Демидову, Его Превосходительство изволил приказать мне спросить самого Шпехта; который быв приглашен мной под другим предлогом сказал мне, что он отдал Князю Александру Трубецкому пять или шесть писем, найденных им между белья после взятия Господином Генерал-Адъютантом Князем Щербатовым в квартире Князя Сергея Трубецкого бумаг, и шкатулку порученную ему от Князя Сергея Трубецкого, но в оной шкатулке хранились кольцы и браслеты жены Трубецкого, из бумаг же были только две на Немецком языке накладные товару отправленному на кораблях.

После сего я лично представлял Шпехта Господину Генерал-Адъютанту Демидову, а потом по приказанию Его Превосходительства Шпехта свободил вместе с Гестриным. Первый только дополнил к прежде им сказанному, что он сказал Гестрину, что Князю Александру Трубецкому отдал шкатулку с бумагами, но оных при осмотре шкатулки кроме двух выше упомянутых не нашлось; Гестрин же подтвердил прежде им сказанное. Господин Генерал-Адъютант Демидов по представлении мной вчера Гестрина и Шпехта лично изволил их спрашивать и они объявили тоже, что и мне.

После сего Господин Генерал-Адъютант Демидов призывал к себе Князя Александра Трубецкого, и по спросе его изволил мне сказать, что Князь Александр Трубецкой объявил Его Превосходительству что он взял из квартиры своего брата несколько бумаг и шкатулку от Шпехта и что все оное у него в деревне цело и он готов представить, почему он Господин Генерал-Адъютант, взяв о выдаче сих бумаг и шкатулки от Трубецкого к его жене письмо, послал за оными своего фельдъегеря обще с Шпехтом.

При сем Господин Генерал-Адъютант Демидов изволил приказать мне для принятия тех бумаг и шкатулки по возвращении фельдъегеря явится к Его Превосходительству. Сего дня утром я в присутствии Полковника Князя Александра Трубецкого, обще с Флигель-Адъютантом Полковником Дурновым осматривал привезенные фельдъегерем из деревни Трубецкого: портфель с бумагами, связку бумаг в платке и шкатулку.

В шкатулке найдено также несколько бумаг, баночка с Арсеником и несколько неизвестных порошков, которое все мною и принято; шкатулка ж и находящиеся в оной вещи отданы Князю Трубецкому. Как Господин Генерал-Адъютант Демидов никаких дальнейших приказаний по сему предмету мне не изволил дать, а предоставил действовать по моему усмотрению, то я находя нужным отобрать от Князя Трубецкого касательно тех бумаг формальное объяснение, к чему немедленно и приступил.

Потом полагал осмотреть лично дом его ъ деревне, не найдется ли в оном каких-либо еще бумаг принадлежащих его брату, но при отобрании от него объяснения узнал, что он уже несколько дней был известен о нескромности Шпехта, а потому я не ожидая никакого успеха от обыску, решился оный оставить. По отобрании объяснения от Князя Александра Трубецкого, я потребовал объяснение на бумаге от Шпехта, но как он дал то объяснение на Немецком языке, то счел нужными, взять от него объяснение на русском, что и исполнено.

Донося о сем, имею честь представить на благоусмотрение Вашего Превосходительства как вышеупомянутые взятые в квартире Полковника Князя Александра Трубецкого принадлежащие брату его Полковнику Князю Сергею Трубецкому бумаги в трех паках за моею и его печатями и также запечатанный пакет с Арсеником и неизвестными порошками, так данное Полковником Князем Александром Трубецким объяснение, равно объяснение, написанное Шпехтом на Немецком языке с черновыми оного, и показание мною от Шпехта на русском языке отобранное.

При сем долгом считаю доложить Вашему Превосходительству, что к открытию у Полковника Князя Александра Трубецкого бумаг, принадлежащих брату его Полковнику Князю Сергею Трубецкому, в особенности мне способствовал здешний Губернский Почтмейстер Надворный Советник Хорошкевич.

Гвардии Капитан Сотников

№ 31

20 февраля 1826

Г. Киев

№ 31

Im Monadt December - 1825.

Welcher dato ich nicht Errinern kann, ist S.-Durch Laucht. en der H. Fürst Scharbatcw mit eine Off z eren bey mir im Hausze gekomenn, und befohl der Fürst Scharbatow dasz ich soll die Zimer auf Sciüszen.

Jezt zu meine Unglück hatte ich keine Sclüszell nicht von die foder thiere, der Junge der da imer warr, warr ausgegangen, also ich antwortete den den Fürsten dssz ich kiene Schlüszeln nicht habe also Befohl der Fürst dasz ich solauf Brecken, aber als ich versuchte so faste eine ander Schlüszell mit welche ich aufschlieszen konte, als wier kamen im Fürst Trubetzkoy seines Kabinet so frug der Fürst Scharbatow ob ich Schlüszell habe vom denBüero, ich antworte dasz der Fürst Trubetzkoy hat mitgenomen, also ich miszte ein Schlöszer hollen zum auf zu machen, aber der Schlöszer hatte schlegte Strumenten wier misten doch auf Berechen wo Bey standen die Beide Herrn, also nahm ich den Lacken mit welche wahren einige Sachen auf Tusch Bedeckt, und wurde alle die Fapieren die da wahren Eingebunden und im Fürsten Scharbatow seine Schlüten eingelegt, und den Lacken an einer Soldaht der es zu dem Fürsten Brachte; gleich darr auf nach Einige Tage Lisz der Gennerall Krassawsky mir zu sie kommen, und sagte zu mir ich habe eine Brief mit eine Fasilka bekomen vom deiner Fürsten, der Fürst schreibt dasz Er wirde nicht so bald hier sein dasz ich soll die zimer versiegelln als Schlafzimer auch Die Kabinet, und ich miszte so lange abwar. 

Ich miszte so Lange Bey den Gennerallen abwarten bis der Gennerall fertig wurde mit seiner Geschefte, und fuhren nach unser Hause noch mit eine anderOffiezier und versiegelte die zwey Zimer, und die ander blieben so, als nach den wurde erlaubt vom den Fürst Scharbatow dasz Hausz für die Kontrackten zeit zu vermitten und also wurde durch eine Offizier des Gennerall Krassowsky wie der aufgemacht und noch alle überrein Fapieren im einn Kasten eingelegt und versiegelt zu Gennerall Krassauwsky gebracht, nach dem versammelte ich im eine Zimer alle die Sachen im Fürsten ich Gardirof stet so fand ich im Kleider Schranke einige Brieffe aber ich weisz nicht wie vieil, und Legte im eine Krustalnoy Skatulke und als der Fürst Alexander kam sagte ich zu ihm dasz ich Einige Briefe gefunden haben hier haben Sie, so foderte der Fürst dasz ich mein tuch geben soll und bundt Sie ein und Brachte nach seiner Cartier -also nach den foder mir der Fürst die ich Bey mir hatte mit Fürstin ihre Ringe allerhands Dams Sachen und machte der oberste auf aber der unterste kontte nicht auf machen als dasz ich miszt bey Tüschlehr gehn und auf machen Laszen, wo nich weiter drin warr als einige Papieren geschrieben auf Engelisch oder Franzosisch und zwey Futler, noch Bey Versiegelug die Zimer habe ich an den Gennerall Krassauwsky gesagt dasz ich die Skatul habe Bey mir mit Fürstin Sachen.

So frug der Gennerall was da drin warre ich antwortete verschiedliche Dams Sachen Ringe, Brüsleten, so sagte der Gennerall zu mir dasz ich traue dier dasz es wird ganz - und noch den Portofell nam der Fürst Allexandar bey ein Packen die Letzte Papieren wo auch nichts drin warr.

Gedinnt Bey den Fürsts Sergey PetrGwitsch Trubetzkoy als Hofmeister, ein Jahr und drey Mcnadt.

St. Perburschen Muschenin Johan n Speixt. Februar M. 20-1826.

Перевод: В декабре месяце 1825, какого именно числа, не могу вспомнить, его светлость князь Щербатов пришел ко мне на дом с каким-то офицером; и приказал мне князь Щербатов отпереть комнаты. К несчастью, я не имел ключа от входной двери, а мальчик, постоянно там находившийся, ушел; тогда я ответил князю, что у меня нет ключа, тогда князь приказал мне, чтобы я взломал, но тут я попробовал отпереть другим ключей.

Когда мы вошли в кабинет князя Трубецкого, князь Щербатов спросил меня, есть ли у меня ключ от бюро, - я отвечал, что князь Трубецкой взял с собой, так что я должен был привести слесаря, чтобы он открыл, но у слесаря были плохие инструменты, и нам пришлось взломать, при чем присутствовали оба господина; тогда я снял простыню, которой были покрыты кое-какие вещи на столе, и все находившиеся там бумаги были связаны и положены в сани князя Щербатова, а простыню я дал солдату, который и отнес ее к князю.

Несколько дней спустя позвал меня к себе генерал Красовский и сказал мне: я получил от твоего князя письмо с посылкой; князь пишет, что он не скоро будет здесь и что я должен запечатать комнаты - спальню и кабинет. Я должен был подождать, пока генерал закончил свои дела, и потом мы поехали в наш дом и с нами еще один офицер, и запечатали две комнаты, а остальные остались так, после чего князь Щербатов разрешил сдать дом на время по контракту внаймы, и тогда он снова был отперт адъютантом генерала Красовского, и все бумаги были сложены в ящик, запечатаны и отнесены к генералу Красовскому.

После этого я собрал все вещи в одну комнату, - ту, где стоит княжеский гардероб; в платяном шкафу нашел я несколько писем, - сколько, точно не знаю; я положил их в хрустальную шкатулку и, когда пришел князь Александр, я сказал ему, что нашел несколько писем, - вот они; тогда приказал князь, чтобы я дал платок, связал их и отнес к себе на квартиру, а после того потребовал князь имевшиеся у меня кольца княгини и разные дамские вещи и открыл верхний, а нижний не мог открыть, так что я должен был пойти за столяром и велеть ему отпереть, но там тоже ничего не было, кроме нескольких бумаг, не то на английском, то ли на французском языке, и еще двух футляров; еще при запечатывании комнаты я сказал генералу Красовскому, что у меня есть шкатулка с вещами княгини.

Генерал спросил меня, что там находилось, - я ответил, что различные женские вещи, кольца, браслеты; тогда генерал сказал мне, что я тебе верю что все будет цело, и еще взял князь Александр последние бумаги из портфеля, где также больше ничего не было.

Служивший дворецким князя Сергея Петровича Трубецкого, год и три месяца, санкт-петербургский мещанин Иоганн Шпейхст. Февраля 20, 1826 г.

Писано в моем присутствии.

Старший Адъютант Главного Штаба  1 Армии

Гвардии Капитан Сотников

№ 33

1826 года февраля 20 дня находящийся у бывшего Дежурным Штаб-офицером в 4-м Пехотном Корпусе Гвардии Полковника Князя Сергея Трубецкого в должности дворецкого Иван Андреев Шпехт спрашиван и показал:

От роду ему 32 год, родом из Лифляндии. Званием С. Петербургский мещанин. У Князя Трубецкого находится во услужении другой год. -

По выезде Князя Трубецкого в Октябре месяце прошлого 1825 года в С. Петербург квартира им занимаемая в Киеве была в ведении его Шпехта и в оной было бюро с бумагами от коего ключ был у Князя. Также поручена ему Шпехту Князем шкатулка красного дерева с бронзою, от коей ключ находился в выше упомянутом бюро, которое стояло в кабинете. -

В конце Декабря месяца но которого именно числа не помнит часу в первом или во втором приехал в квартиру Князя Трубецкого Г. Генерал-Адъютант Князь Щербатов с неизвестным ему Шпехту офицером и приказали отворить дверь, но как мальчик у которого был ключ от комнат отлучился со двора, то он Шпехт и отвечал, что не имеет ключа. Но его Сиятельство изволил сказать, чтобы он отломал дверь, ибо ему нужны бумаги. Почему он и послал за топором, однако ж между тем как принесли топор он Шпехт отпер двери другим ключом. И Князь Щербатов взойдя в комнаты пошел прямо в кабинет с  выше упомянутым офицером.

По входе же в кабинет потребовали ключ от бюро, когда ж Его Сиятельство узнал что ключа нет, то приказали призвать слесаря за которым ездил он Шпехт сам. Но привезенный им слесарь по неимению хороших инструментов, отломал от того бюро замок.

По открытии бюро все находившиеся в оном бумаги также бывшие на столе в портфелях Князь Щербатов приказал завязать в простыню. Причем он Шпехт подал Князю Щербатову стоявшую в кабинете корзину с бумагами и Его Сиятельство сии бумаги с корзиною приказал положить в ту же простыню, и все оное изволил взять с собою. На другой день после сего он Шпехт осматривая комнату жены Князя Трубецкого нашел в оной в шкафу возле белья несколько писем, но сколько оных было, того настояще сказать не может; ибо оных не считал. Письма сии он Шпехт положил в хрустальную шкатулку и взял к себе в комнату.

На другой или на третий день Генерал Красовский призвав его Шпехта к себе объявили ему, что Князь Трубецкой прислал к нему посылку и пишет, чтобы кабинет его и спалю запечатать и вместе с ними отправясь в квартиру Князя Трубецкого запечатали выше упомянутые комнаты. При сем он Шпехт докладывал Генералу Красовскому, что у него есть шкатулка, и на вопрос Его Превосходительства какие в оной вещи отвечал, что принадлежащие Княгине. Генерал же Красовский изволил ему сказать, что он ему Шпехту верит. О выше ж упомянутых бумагах, найденных им Шпехтом в комнате Княгини Генералу Красовскому он не докладывал, считая их не нужными.

Вскоре после запечатания Генералом Красовским спальни и кабинета, приехав в Киев брат Князя Трубецкого отставной Полковник Князь Александр Трубецкой, которому он Шпехт означенные найденные им бумаги и отдал. Потом чрез несколько дней, присланный от Генерала Красовского Майор, которого фамилии не знает, распечатал кабинет и спальню из сей последней комнаты взял с собою ящики с бумагами.

На другой или на третий день после сего Князь Александр Трубецкой взял к себе в деревню бывшие в кабинете книги, но нашел-ли при сем Князь Александр Трубецкой какие-либо бумаги или нет того он Шпехт не знает. Около 20 Генваря Князь Александр Трубецкой потребовал к себе вышеупомянутою красного дерева шкатулку и в оной верхний ящик открыли при нем Шпехте, но в сем ящике никаких бумаг он Шпехт не видал; но как нижний ящик не могли тогда открыть, то он Шпехт по приказанию Князя Александра Трубецкого возил шкатулку к столяру, по открытии ж столяром нижнего ящика найдено в оном несколько бумаг и небольшая голубенькая книжка.

Что все им Шпехтом и отдано Князю Александру Трубецкому.

Кроме оного относительно бумаг ничего не знает и никаких бумаг с намерением скрыть не брал, да и не имел к сему никакой причины; ибо об аресте Князя Сергея Трубецкого узнали долго уже спустя после взятия Князем Щербатовыми бумаг. Когда же Князь Щербатов брал бумаги, то он Шпехт полагал, что Князь Сергей Трубецкой умер. -

Все сие показал справедливо - прежде ж относительно найденных им бумаг не сказал всех подробностей до оных относящихся, единственно по беспамятству.

С-т Петербургский мещанин

Иван Андреев Шпейкст, Johann Speixt

Спрашивал: Старший Адъютант Главного Штаба 1 Армии,

Гвардии Капитан Сотников