О следственном деле М.Д. Лаппы

Подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка Михаил Демьянович Лаппа был арестован 23 декабря 1825 г. Обстоятельства его ареста таковы. Узнав в тот день об аресте своего друга А.С. Гангеблова, он явился к арестовавшему его полковнику Щербинскому «и, объявя себя виновным, требовал, чтобы его арестовали и представили куда следует, почему в то же время, вместе с поручиком Гангебловым, с тем же фельдъегерем был отправлен и подпоручик Лаппа». Сначала Лаппа содержался на карауле у Нарвских ворот, затем с 25 декабря 1825 г. до 16 февраля 1826 г. в Кронштадтской крепости, а 16 февраля был переведён в Петропавловскую крепость и помещён «в особый арестантский покой» № 14.

Уже на первом допросе, снятом В.В. Левашовым, Лаппа показал, что был принят в тайное общество в 1819 г. «итальянцем Жильи», но с Северным обществом не был связан; «хотя на оное был приглашён Рылеевым и Бестужевым, но всегда предложения их отклонял». Во время восстания 14 декабря был в Петергофе, где утром того же дня получил записку от Кожевникова, извещавшего, что «несколько из них решились скорее умереть, чем присягнуть» (Николаю) (см. док. 3/1).

17 февраля 1826 г. Следственный комитет потребовал от Лаппы подробных показаний об обстоятельствах вступления его в тайное общество, особенно о личности принявшего его «итальянца Жильи», о цели и планах общества, о существовании известных Лаппе других тайных обществ, о конституционных проектах, о выдвигавшихся Якушкиным в 1817 г. и Якубовичем в 1825 г. планах цареубийства и, наконец, о подготовке декабристами солдат к выступлению (док. 4/3).

В своих ответах Лаппа снова подтвердил, что был принят Жильи в 1819 г., но смерть последнего, сказал он, «прервала цепь, связывающую меня с обществом». Вследствие этого он не может ничего сообщить о раскрытом правительством тайном обществе, его планах, намерениях, совещаниях и членах. Вместе с тем Лаппа сознался в том, что подготовил к принятию в общество Кожевникова и Фока, а накануне восстания знал о готовившемся выступлении войск и отказе от присяги Николаю Павловичу (док. 5/4).

В журнале Следственного комитета о результатах этого допроса записано, что хотя Лаппа и сознался «в принадлежности к обществу», однако «мало оказывает раскаяния». 22 февраля Лаппа вновь был вызван в Следственный комитет и подвергнут устному допросу (протокола этого допроса в деле Лаппы нет). Как записано в журнале Следственного комитета, 22 февраля Лаппа «раскаялся в своём заблуждении» и сознался, что, будучи членом общества, знал цель его.

Следственный комитет заинтересовался личностью «итальянца Жильи», о котором показалл Лаппа. В связи с этим 26 февраля 1826 г. наиболее видным деятелям Северного общества Е.П. Оболенскому, И.И. Пущину, К.Ф. Рылееву, С.П. Трубецкому был задан специальный вопрос, состоял ли Жильи членом тайного общества, а также какова была роль в обществе Лаппы. Все спрошенные отрицали принадлежность Жильи к русскому тайному обществу. Относительно Лаппы Оболенский показал, что «подпоручик Лаппа принят в общество штабс-капитаном Назимовым в половине или в начале истекшего (1825-го. - Прим. ред.) года», остальные отозвались незнанием (см. док. 6/5, 7/6, 8/7, 9/8 и 10/9).

Основываясь на показании Оболенского, Следственный комитет потребовал 27 февраля от Лаппы «чистосердечного сознания» в том, что он был принят в общество Назимовым. В своём показании 27 февраля Лаппа вынужден был сознаться, что действительно его принял в общество Назимов ещё в 1824 г., рассказал ему о цели общества и спросил его, не может ли он назвать в своём полку возможных кандидатов в тайное общество. Лаппа тогда назвал Кожевникова и Фока (док. 11/10).

Позже Следственный комитет получил новые улики против Лаппы. А.С. Гангеблов в своих показаниях сообщил, что ещё до своего вступления в общество слышал от Лаппы о намерении «какого-то офицера» в 1823 или в 1824 г. совершить покушение на Александра I. Кроме того Гангеблов показал, что за несколько дней до восстания 14 декабря Лаппа тайно ездил из Петергофа в Петербург и по возвращении рассказывал о сильном возбуждении в столице, договаривался с Гангебловым не присягать Николаю Павловичу, а 14 декабря одного унтер-офицера «склонял к бунту».

В связи с этим 14 мая 1826 г. Следственный комитет подверг Лаппу новому допросу, требуя от него назвать того офицера, который вызывался на цареубийство, рассказать с какой целью Лаппа ездил в Петербург за несколько дней до восстания и действительно ли Лаппа склонял своего унтер-офицера к бунту. Кроме того, основываясь на показаниях Г.А. Перетца, Следственный комитет старался выяснить, не был ли Лаппа принят в тайное общество ещё до Назимова Искрицким, и требовал от Лаппы рассказать, что он знает о самом Перетце (см. док. 12/11).

В своём ответе Лаппа отверг первое показание Гангеблова об офицере, покушавшемся на цареубийство, назвав это показание «неосновательным», в остальном подтвердил показания Гангеблова. Далее показал, что ничего не знает о Перетце; но его показание признал «справедливым», объяснив, что Искрицкий действительно предложил ему, Лаппе, вступить в тайное общество, членом которого Лаппа уже был, но только скрывал это от Искрицкого до того момента, как Искрицкий сделал ему такое предложение (см. док. 13/12).

Поскольку Лаппа отрицал показание Гангеблова о намерении офицера совершить покушение на Александра I, 16 мая 1826 г. Следственный комитет устроил очную ставку Лаппы с Гангебловым, на которой оба остались при своих показаниях (см. док. 14/13). В тот же день Следственный комитет запрашивал Лаппу, действительно ли он говорил Гангеблову о том, что существует «заговор, имеющий целию введение республиканского правления в России». Лаппа ответил, что не помнит сказанного им Гангеблову, но сам слышал об этом от Назимова и для выяснения дела просил устроить ему очную ставку с Назимовым (см. док. 15/14).

Однако, прежде чем дать Лаппе очную ставку с Назимовым, Следственный комитет 17 мая потребовал от Лаппы объяснить, справедливо ли показание Гангеблова о том, что однажды вечером Гангеблов говорил Лаппе о предстоящем в скором времени политическом перевороте, а Лаппа говорил об «одном молодце», который хотел ещё «в 1822, или 23, или в 24 году нанести удар императору» во время летних лагерей, но не был допущен к тому членами общества, считавшими, что «слишком ещё рано» (вероятно, Лаппа что-то слышал о Бобруйском 1823 и Белоцерковском 1824 гг. заговорах).

В своём ответе Лаппа снова отрицал свои слова о «молодце», готовившем покушение на царя, но сознался, что вёл с Гангебловым разговоры о предстоящем политическом перевороте в России (док. 16/15). Следственный комитет не видел необходимости давать очную ставку Лаппе с Назимовым и ограничился запросом 17 мая 1826 г. Назимову, точно ли он говорил Лаппе, что «многие из общества желают совершенного республиканского правления». Назимов показал, что, действительно, он говорил об этом Лаппе, причём речь шла о конституционном проекте Пестеля, о содержании которого говорил Назимову Оболенский.

Кроме указанных выше документов, дело М.Д. Лаппы содержит опись документов, формулярный список о прохождении им службы, вопросы о «воспитании» и ответы на них Лаппы, свод показаний о нём и справку о главных пунктах обвинения Лаппы, составленную А.Д. Боровковым (см. док. 1, 2/1, 17/2, 18/17 и 19/0).

М.Д. Лаппа обвинялся в том, что «принадлежал к тайному обществу, хотя без полного понятия о сокровенной цели оного относительно бунта». Верховный уголовный суд отнёс его к одиннадцатому разряду и приговорил к «лишению токмо чинов с написанием в солдаты с выслугою». По конфирмации 10 июля 1826 г. Лаппа определён солдатом в дальние гарнизоны. Указом 22 августа 1826 г. переведён в полевые полки Кавказского корпуса с установлением надзора.

Следственное дело М.Д. Лаппы хранится в ГА РФ, в фонде № 48, под № 385. Согласно современной нумерации дело состоит из 42 листов. Первоначальная нумерация, проставленная при формировании дела надворным советником А.А. Ивановским, учла 36 листов. Документы  1, 2/1, 15/14, 16/15 и 19/0 включены в дело позднее. Листы 33-36 с адресами.

Ниже дан перечень дел Следственного комитета, в которых имеются показания М.Д. Лаппы по различным вопросам, не вошедшие в состав публикуемого здесь дела № 385:

1. Дело № 303, л. 210 об. (ответ без даты).

2. Дело № 386 М.А. Назимова, л. 16 (показание без даты).