Дело М.Ф. Митькова
Имя М.Ф. Митькова, как одного из видных членов Общества, впервые упоминается в протоколе 15-го заседания Комитета, происходившего 1 января 1826 г., где сказано, что из показаний кн. Трубецкого и Рылеева открылось, что полковн. Финляндского полка Митьков в последние годы был в Карлсбаде и Дрездене.
Спустя несколько дней - 5 января - А. X. Бенкендорф уже доносит Комитету, что он разбирал бумаги, отобранные у Митькова, но ничего особенного в них, однако, не обнаружил. И только 24 января в 39-м заседании Комитета Митьков был подвергнут изустному допросу, в результате чего ему были вручены вопросные пункты, те самые, которые находятся в следственном деле Митькова под № 4.
Представленные на них ответы Митькова Комитет заслушал 2 февраля причём Комитет так резюмировал общее впечатление от этих ответов Митькова: «признался, что был членом Общества до отъезда своего в чужие края, а потом уже в том никакого участия не принимал».
В дальнейшей своей части дело Митькова весьма близко соприкасается с делом Муханова, причём все показания Митькова по поводу Муханова, находятся именно в деле Муханова. Минуя их, переходим к дальнейшим показаниям Митькова; первым из них в деле Митькова находятся под № 5 те вопросы, какие Комитет предложил ему 19 апреля в своем 119-м заседании.
О том изустном допросе Митькова, который происходил 19 апреля в Комитете, в протоколе этого заседания находим следующую запись: «допрашивали л.-гв. Финляндского полка полк. Митькова для пояснения показаний, сделанных на него отставным подполк. Поджио и Матвеем Муравьёвым-Апостолом, будто бы он в 1823 г . согласился на предложение Южного Общества истребить всю императорскую фамилию и пр. Митьков во всём не признался».
Вторичный, уже написанный, ответ на эти вопросы Митьков кончил писать 26 апреля; заслушан он был в 118-м заседании Комитета 27 апреля, о чём в протоколе этого заседания записано: «слушали ответ на допросные пункты полк. Митькова: согласны с последним словесным показанием, но в заключении просит, избавя от очных ставок, признать его виновным в том, что на него показывают, если сии показания на то достаточны. Положили ответы взять в соображение, а просьбу принять к сведению».
Здесь следует сделать одно замечание. Основную часть своих ответов Митьков окончил писать, как видно по дате, им проставленной, 25 апреля 1826 г., а дополнение к ним, в котором Митьков просит Комитет избавить его от очных ставок и которое стоит под № 6, он написал на следующий день, т.е. 26 апреля (см. дату внизу этого дополнения).
Разница этих двух дат дала повод составителю описи, находящейся в начале дела Митькова, думать, что он имеет дело не с одним, а с двумя показаниями Митькова, почему конечное заключение этого показания он и выделил в особый номер, наименовав его в порядке последовательности шестым. Но это не точно: в руках у Комитета было всё заявление Митькова с его заключительным окончанием, написанным 26 апреля; это видно из вышеприведённого определения Комитета от 27 апреля, а также из следующего: л. 33, на котором написан № 6, представляет одно целое с л. 26, где начинаются ответы Митькова на этот запрос Комитета.
Несмотря на просьбу Митькова освободить его от очных ставок, на следующий день, именно 28апреля, в 118-м заседании Комитета «дана была очная ставка полк. Митькову с отставным подполк. Поджио в том, что в 1823 г., спрашивая у Поджио, какого он мнения, и на ответ сего последнего, что он согласен с мнением южных членов истребить императорскую фамилию и ввести республиканское правление возразил : «моё мнение - до корня». Не допуская до очной ставки, Митьков согласился с показанием Поджио». Запись об этой очной ставке мы находим в деле Митькова под № 7.
Дальнейшее упоминание о Митькове мы находим в протоколе 127-го заседания, происходившего 6 мая 1826 г., а именно здесь записано: «слушали объявление л.-гв. Финляндского полка полк. Митькова: на данной ему с отставным подполк. Поджио очной ставке Митьков признался, что в 1823г., разговаривая с Поджио о намерении Общества ввести республиканское правление, спрашивая его мнение на счёт императорской фамилии, и к ответу сего последнего: «надобно истребить её», прибавил: «моё мнение: всех до корня». В присланном же ныне объяснении Митьков вновь отказывается от сознания, утверждая, что он совершенно слов сих не помнит, и даже старается разными доводами доказать, что он их не говорил.
Поелику на очной ставке сознание Митькова не было принужденное, а добровольное, после того, как Поджио его уличил и многими доводами доказал справедливость своего показания, - положили: объявление полк. Митькова, в коем он от признания своего отказывается, оставить без внимания».
Это «объявление», о котором здесь идёт речь, мы имеем в деле Митькова под № 9. Следует отметить, что составитель «резюме» в деле Митькова в своей сводке ссылается на приведённый отзыв Комитета, причём почти буквально цитирует это определение.
По тому же поводу, через несколько дней, Митьков подал в Комитет вторичное заявление (№ 10), которое было заслушано в 132-м заседании 11 мая 1826 г., причём в протоколе этого заседания записано: (Митьков) «просит дать ему другую очную ставку с отставным подполк. Поджио, дабы доказать ему, что он Митьков не говорил тех преступных слов, кои Поджио ему приписывает (моё мнение - всех до корня, говоря об истреблении всей императорской фамилии); положили: Митькову в сей просьбе отказать на основании заключения Комитета по журналу 127 заседания».
Дополним, что в деле Митькова не раз упоминается о секте духовидцев на Дону, возглавляемой Котельниковым, о которой упоминается и в деле Пущина.
Кроме обложки, в состав дела Митькова входят следующие части: 1) опись документов (1 л. ненум.), 2) «резюме» (3 лл., нумер, каранд.), 3) формулярная копия (2 лл., нумер, каранд.), 4) самое дело (38 лл.) - причем два последних листа просчитаны одной общей цифрой, как лл. 38 а и 386 ; таким образом в деле Митькова всего 45 записанных листов. Далее до конца дела идут незаписанные листы, которые помечены как лл. 39-45.
На лл. 10 и 26, где начинаются собственноручные показания Митькова на вопросы Комитета от 24 января и 19 апреля, находим сделанную карандашом отметку: 25; такой же цифрой отмечено и «резюме» в деле Митькова. На первых листах рукописи находим остатки прежней нумерации, которая, однако, отсутствует на лл. 3 и 4, где помещаются «вопросы о воспитании».
Наконец, следует отметить, что на лл. 10-14, где находятся ответы Митькова на вопросы от 24 января, мы находим отметки по листам, сделанные тюремной администрацией, которая, однако, не отметила места заключения Митькова - а сидел он «в доме комендантском во вновь отделанном арестантском покое, № 1» - в Петропавловской крепости.
