Декабрист в Звериноголовской крепости
Восемь декабристов были разжалованы и отправлены в дальние и «дальнейшие» гарнизоны Урала Оренбургской губернии, по крепостям Оренбургской пограничной линии и дальше - в Сибирь. Декабристу Мусину-Пушкину Епафродиту Степановичу судьбою было определено служить в Звериноголовской крепости.
Е.С. Мусин-Пушкин родился 20 апреля 1791 г. Его корни уходили к древнейшему русскому боярскому роду. Эти бояре вели свое происхождение от Рокши, которого считали своим родоначальником Шереметевы, Романовы, Пущины, Пушкины (в том числе великий поэт) ...
Одна ветвь Мусиных-Пушкиных шла вверх по придворно-административной линии, расширяя свои владения, пользовалась всяческими почестями и графским титулом. Другая ветвь осталась в рядах мелкопоместного служилого дворянства. Эти Мусины-Пушкины постепенно переходили на положение разночинцев. К этой ветви относился и наш герой.
Юный Епафродит Мусин-Пушкин обучался и воспитывался в Морском кадетском корпусе, куда поступил 12 мая 1804 г. Предметы, которым он отдавал предпочтение и более усердно ими занимался, были математика, артиллерия и фортификация. А в официальных документах по службе сказано «По-российски читать, писать умеет, французский язык и все науки, относящиеся к морской службе, знает».
3 марта 1808 г. Епафродит был произведен в гардемарины (фр., дословно – морская гвардия). Как раз в это время, а точнее 9 февраля 1808 г., начались военные действия в русско-шведской войне. И 21 июня 1808 г. Мусин-Пушкин на флагманском корабле «Благодать» под командою капитан-командора Быченского был в сражении со шведским неприятельским флотом. Ему тогда было всего-то 17 лет. И то сражение для него было настоящим боевым крещением.
В том же 1808 г., поздней осенью, он совершил плавание на том же корабле «Благодать» до Гангута. В 1809 г. гардемарин Мусин-Пушкин совершил пеший поход вместе с российскими войсками в Або, а оттуда переправились на Аландские острова, занятые еще в марте корпусом под командованием П.И. Багратиона, потом - в Свеаборг и обратно в Петербург на канонерских лодках под командованием капитан-лейтенанта Кононовича.
5 декабря 1810 г. Мусин-Пушкин произведен в мичманы, а 21 января 1816 г. - в лейтенанты. В гвардейском экипаже начал служить с 27 июня 1813 г.
Моряк Мусин-Пушкин много плавал. Так, в 1816-17-18 гг. в компании на галере «Паллада». В 1819 г. с 6 июня плавал на фрегате «Гектор» под командованием капитан-лейтенанта Титова от Кронштадта до Копенгагена, оттуда - к французскому приморскому городу Гавр-де-Грассу, а потом обратно через английские порты Гровзенд и Гримзбау. Совершал плавания лейтенант Мусин-Пушкин в качестве и командира. Так, в 1820 г. командовал галерой «Церера», в 1821, 1823, и 1825 гг. - бригом «Пожарский».
События 14 декабря 1825 г. изменили жизнь моряка Мусина-Пушкина. И вот как это было. Подготовка Гвардейского экипажа к восстанию велась давно и многими декабристами. Накануне 14 декабря она шла более активно. С этой целью в казармы моряков приезжали видные деятели тайного общества. В ответах следствию сам Мусин-Пушкин писал: «Возвратясь домой в 10 часу (вечера - В.Б.), в офицерском коридоре встретился с господином Якубовичем и Бестужевым 2-м (Александром - В.Б.), которые зашли ко мне на короткое время.
Разговор шел относительно моих картин, кои они рассматривали; и вскоре ушли в комнату к лейтенанту Арбузову, который и меня просил зайти к нему, где они разговаривали, что известно им, что завтра будут присягать государю императору Николаю Павловичу и что несправедливо, будто его императорское высочество цесаревич и великий князь Константин Павлович изволил отречься от всероссийского престола и будто бы завтра полки гвардии на Петровской площади будут просить объяснение по сему предмету...
Спрашивали меня, буду ли я присягать, на что я отвечал: «Не зная ничего относительно сего предмета, я не могу ничего сказать; а завтра, когда начальство объяснит, что для меня должно быть известно, я буду исполнять, что мне будет приказано. После чего ушел домой».
Плохо спалось лейтенанту Мусину-Пушкину перед восстанием. Ночью он заходил в квартиру капитан-лейтенанта Лялина и просил его совета «как поступить при сем случае, но, получив в ответ, что утро вечера мудренее, удалился».
О том, как действовал Мусин-Пушкин 14 декабря, хорошо показал капитан-лейтенант Лермантов во время следствия внутри Гвардейского экипажа: «14 декабря рано поутру, когда же получено было приказание командира экипажа, чтоб приготовили амуницию и были бы все при своих местах, лейтенант Мусин-Пушкин, поставив во фронт бывшую тогда в его командовании 2-ю роту, объявил им, что «сегодня имеет быть присяга другому царю, а наш прежний государь Константин Павлович жив, хотите - давайте присягу, хотите - нет, помните, что вы целовали крест и Евангелие. Присяга есть великое дело, за присягу стоять надобно»; словом, внушал им, чтоб соблюдали верность прежде данной присяге государю цесаревичу; потом распустил роту... Из этого ясно, что в день восстания рано утром командир роты Е.С. Мусин-Пушкин настраивал матросов на то, чтоб они не присягали Николаю Павловичу.
Вот по этим причинам в день восстания обстановка в Гвардейском экипаже оказалась сложной. Экипаж бурлил. Почти невероятно звучит показание Бодиско 1-го о том, что когда бригадный командир С.П. Шипов «хотел прочесть манифест, скомандовал было «на караул», но люди не сделали того и потому манифеста не читали».
Это же самое в своих показаниях подтверждает Н.А. Бестужев: «Единогласно все офицеры, кроме штаб-офицеров, и все рядовые отказались». Таким образом, моряки начали открытый мятеж. В условиях начавшегося бунта Шипов разоружил лейтенанта Ф.Г. Вишневского. Остальные морские офицеры демонстративно вручили свое оружие генералу. Они были арестованы.
Узнав от брата Петра о том, что Московский полк вышел на площадь, Николай Бестужев велел декабристам Беляевым спешно освободить арестованных командиров. Несмотря на препятствие со стороны бригадного командира Шипова, братья Беляевы выполнили распоряжение Николая Бестужева.
В это время с Сенатской площади донеслись выстрелы. То Московцы отражали атаки конной гвардии. И тут по команде Н.А. Бестужева: «За мной! ... Выручать своих!» - Гвардейский экипаж «двинулся как одна душа» на Сенатскую площадь со знаменем впереди. Криками «Ура!» их встретил Московский полк. Лейтенант Мусин-Пушкин был во главе своей роты.
Из материалов следствия видно, что матросов на площади встретил Оболенский, начальник штаба восстания. Лейтенант Е. Мусин-Пушкин и лейтенанты М. Кюхельбекер, А. Арбузов, увидев Оболенского, закричали «Ура!» и «представители батальону как старшего начальника над оным», факты ярко говорят и о солидарности восставших частей, и о знании цели офицерами.
В это самое время, после атаки конной гвардии, Николай I против восставших предпринял новую атаку. Он бросил против них свой надежный резерв - митрополита Серафима. Н.А. Некрасов в поэме «Русские женщины» так писал об этом:
Явился сам митрополит
С хоругвями, крестом,
«Покайтесь, братия! - гласит, -
Падите пред царем!».
Но восставшие не дрогнули перед митрополитом, не пали перед царем. Е.С. Мусин-Пушкин, М.К. Кюхельбекер и другие не допускали митрополита к солдатам. «Советую вам дальше не ходить, а идти с богом домой...» крикнул Михаил Кюхельбекер (родной брат поэта В.К. Кюхельбекера).
После разгрома восстания матросы Гвардейского экипажа пришли в свои казармы. В тот же вечер их собрали к присяге. Настроение командира 2-ой роты было подавлено. С расстройства он выпил спиртного, но свою линию на то, чтоб присягать новому царю, продолжал проводить. А вот что об том сказал капитан-лейтенант Лермантов в своих свидетельских показаниях:
«Когда же нижние чины с площади возвратились и, будучи предварительно приготовлены к присяге, были собраны в учебной каморе, то Мусин-Пушкин, явясь перед ротой в несовершенно трезвом виде, говорил роте своей, чтоб они на колени не становились, если бы сие другие стали делать...» Далее Лермантов добавил, что «следует присовокупить, что лейтенант Мусин-Пушкин замечен возражавшим и не допускавшим до баталиона увещевавшего митрополита».
15 декабря лейтенант Мусин-Пушкин был арестован лично великим князем Михаилом Павловичем в казармах Гвардейского экипажа, а 16 декабря - помещен на главную гауптвахту. 3 января 1826 г. его перевели в Петропавловскую крепость, в один из казематов куртины, между бастионом Екатерины I и Трубецкого. На следствии отрицал все. По некоторым данным Е.С. Мусин-Пушкин не был членом тайного общества.
Академик М.В. Нечкина считала, что Епафродит Степанович был связан с обществом внутри Гвардейского экипажа. В книге «Движение декабристов» (именной указатель к документам фондов и коллекций РГВИА, изд. М., 1975 на с. 471) Е.С. Мусин-Пушкин назван членом Северного общества. Надо отметить и то, что с 1822 г. он принадлежал к масонской ложе «Российский Орел» в Петербурге в то время, когда масонство в 1822 г. было запрещено правительством.
Обвинялся Мусин-Пушкин в том, что «... лично действовал в мятеже». После вынесения приговора Верховным уголовным судом моряков-декабристов отвезли в Кронштадт и в то же утро, 13 июля, исполнили над ними приговор разжалования на флагманском корабле адмирала Кроуна. Мундиры и эполеты были сорваны и брошены в воду.
Для прохождения дальнейшей службы разжалованный декабрист Мусин-Пушкин был определен в Звериноголовский гарнизон и туда отправлен 28 июля 1826 г. Лихо неслась фельдъегерская тройка по Руси, увозя за седой Урал троих разжалованных в солдаты. Вот и Троицк. Здесь, в гарнизонном батальоне, предписано служить декабристу Ф.Г. Вишневскому (родному брату жены генерала В.А. Глинки). Фельдъегерская тройка летела дальше параллельно реке Уй туда, куда река несла свои воды к степному Тоболу. И вот она остановилась перед полосатым шлагбаумом, который перекрыл дорогу к Оренбургским воротам Звериноголовской крепости.
После проверки документов тройка с приехавшими проследовала внутрь крепости. Сюда доставлен декабрист Е.С. Мусин-Пушкин. Этот факт подтверждается документом из центрального государственного военно-исторического архива (РГВИА - г. Москва). В фонде 36, оп. 4., св. 25, д. 430 «Показания возвратившихся фельдъегерей» на листе 8 читаем:
«Фельдъегерь Гредякин, препровождавший трех человек, разжалованных в солдаты и именно: в Звериноголовский гарнизонный батальон Мусина-Пушкина, в Троицкий гарнизонный батальон Вишневского и в Петровский гарнизонный батальон Лаппу, показал, что все оныя разжалованные вели себя хорошо, были покойны, примечательных разговоров между ними никаких не происходило и ничего особенного не случилось; в места расположения батальонов доставлены благополучно». Даты нет. По некоторым расчетам выходит, что доставлен Мусин-Пушкин в Звериноголовскую крепость около середины августа 1826 г.
По прибытии в крепость фельдъегерь Гредякин передал Мусина-Пушкина коменданту Звериноголовской крепости майору Кадамцову Александру Прокопьевичу и командиру гарнизонного батальона майору Волкову. Трудно судить о том, как был принят декабрист Мусин-Пушкин в Звериноголовской крепости. То, что в крепости знали о событии в Петербурге 14 декабря, подтверждается документально, предписанием коменданту Звериноголовской крепости Оренбургским военным губернатором генералом Эссеном об отыскании одного декабриста.
Документ датировался 25-м января 1826 г. Одно можно сказать, что, как и во всей России, в крепости это событие, видимо, не было воспринято однозначно. Хочется думать, что комендант крепости майор А.П. Кадамцов и командир батальона С.А. Волков с сочувствием отнеслись к декабристу... Ведь первый был всего на четыре года старше, а второй - на столько же моложе Мусина-Пушкина.
Надо полагать, что служба декабриста в Звериноголовской крепости началась с того, что ему придали вид солдата, рядового воина. Каптенармус помог подогнать обмундирование и амуницию. После 18 лет службы моряком, а если считать вместе с учебой в Морском кадетском корпусе, через 22 года он стал солдатом от инфантерии, как в старину называли пехоту.
В октябре 1978 г. я посетил с. Звериноголовское с надеждой найти хоть какие-то следы той старой крепости, которая стояла на правом берегу Тобола и в которой отбывал наказание декабрист Мусин-Пушкин. От той крепости, которую видел он, видимо, ничего не осталось. Вот в центре села стоят кирпичные дома старой постройки и некоторые домики деревянной конструкции. Их можно отнести к старожилам. А каменная церковь! Она красавицей стоит в центре села и, может быть, помнит еще декабриста?
Согласно документов Курганского госархива эта Крестовоздвиженская церковь была построена в 1826 г., когда декабрист приехал в Звериноголовскую крепость. Отсюда ясно, что он видел ее новенькой и истинно красавицей. Возможно, и заходил к священнику Игумнову Кузьме Петровичу. Ведь Мусин-Пушкин был верующим и на следствии отвечал, что он исповедания греческого и ежегодно бывает на исповеди и у святых тайн... (для краеведов: в приход этой церкви тогда входили д. Верхне-Алабугская, отряд Озерный, отряд Алабугский).
Прошло не столь уж много времени пребывания в Звериноголовской крепости, как стало известно о том, что Мусина-Пушкина переводят служить в другое место. И все получилось так. Когда декабрист был доставлен в крепость, царь Николай I почти в это же время прибыл в Москву, где состоялась его коронация. Вот в это самое время император решил судьбу Мусина-Пушкина и других декабристов по-иному.
В Москве вышел царский Указ от 22 августа 1826 г. Этим указом начальнику Главного штаба И.И. Дибичу предписывалось: «... написанных рядовыми без лишения дворянства Петра Бестужева, Веденяпина 2-го, Вишневского, Мусина-Пушкина, Окулова, Фока, Лаппу перевести в полки Кавказского корпуса, дабы могли заслужить вину свою ... Император Николай».
Практически перевод Мусина-Пушкина и других декабристов на Кавказ решался долго. Шла переписка военного начальства, из которой видно, что 18 октября 1826 г. этот вопрос был не решен.
Пока нет точной даты отправки Мусина-Пушкина из Звериноголовской крепости. Известно, что было предписано отправить Мусина-Пушкина, П. Бестужева, Ал. Веденяпина, Вишневского в г. Тифлис к господину Ермолову на почтовых с жандармами, а где их нет, то с благонадежными унтер-офицерами. В списках декабристов, прибывших на Кавказ, под порядковым номером «9» значится Мусин-Пушкин. Этот список (дело) начат 13 декабря 1826 г. Выходит, что в декабре 1826 г. он был уже на Кавказе. Умер Мусин-Пушкин 14 июля 1831 г. в укреплении Гагра.
В. Бездомов, краевед, г. Курган
