№ 6
На вопросные пункты, предложенные высочайше утверждённым Комитетом, сим донести честь имею.
1-е
Не могу изъяснить, что побудило меня вступить в общество Соединённых славян, мне сделали предложение и я его принял. Учредителями оного в 8-й и 9-й пехотной дивизии кто были, мне неизвестно; члены же оного сколько могу себе припомнить были: двое Борисовых, Горбачевский, Бесчасный, Тютчев, Громницкий, впрочем, не имея списков я не могу удовлетворить искреннему моему желанию, открыть Комитету всех состоящих в обществе членов.
2-е
Когда и кем сие общество первоначально было основано, где имеет своё первое управление, где первые отрасли и кто в них начальствует, мне совершенно неизвестно.
3-е
Где были приняты Борисовы и кем именно, не знаю. Имели ли они какое и с ккм-либо сношения, также мне неизвкстно. В отставке находящегося Борисова зовут: Андрей Иванович, чина в отставке - подпоручик, живёт в Курской губернии, но в котором уезде не могу известить. Как велики и имеет ли отрасли сие общество в славянских народах, не знаю.
Средства употребляемые Борисовыми к вовлечению в общество других, не знаю как: снискание дружбы, а потом откровенность.
4
Правила какие были объявлены мне Борисовым, я не упомню; клятвенное же обещание состояло в том, дабы не щадя живота своего соединить все славянские народы в одну державу под конституционным правлением; прямая цель оного есть - конституционное правление; средства же - размножение членов. Знаки познаются следующим образом ... Значит: оружие, древо вольности, город, порт. Значит: восемь народов соединённых в одно, a четыре якоря по бокам -четыре порта.
5-е
С какими обществами имело сношение Славянское, я не знаю; ибо с вступления моего в общество я не только с другими членами, но и с самим Борисовым никакого сношения не имел до лагерного времени в местечке Лещине. // (л. 12 об.)
6-е
Узнал я о существовании Южного общества во время манёвров в местечке Лещине, если не ошибаюсь, то от капитана Тютчева.
Свидания с Бестужевым-Рюминым имел я: первое в моей квартире, где он был, чтоб познакомиться с членами, и ничего более не говорил, как выхвалял то общество, и тех людей, которые находятся в оном.
Второе было у Андриевича на квартире в селении Млинищах (и это было второе собрание у Андриевича, ибо я на первом его уже не застал), где и говорил он речь. На сём же собрании требовал Бестужев клятвы в верности и говорил о присоединении членов.
Третье свидание моё с ним было у Муравьёва в лагерях; я ехавши из селения Песок, где квартировала 9-ая артиллерійская бригада, заехал к нему, где и застал много штаб-офицеров и прочих чинов, коих лица были мне неизвестны, где и побыл я не более четверти часа. С Муравьёвым же я виделся всего два раза: первый раз зашёл я к нему с тем, чтобы вместе с Бестужевым ехать на совещание к Андриевичу, а второй раз, как я уже выше сказал, заехав из селения Песок. Хотя я и виделся с Муравьёвым два раза, но ни разу не говорил с ним не только об обществе, в котором мы находились, но ничего и о постороннем.
Во всех разговорах Бестужева я видел одну только цель - конституционного правления; средства же - набирать более членов. Убеждения же, кои употреблены были со стороны Бестужева, были ничто иное, как похвала обществу и членам.
7
Правил и начертаний Южного общества я никаких не видел, кроме только Государственного Завета, в коем предположено было уничтожить в России все сословия и сделать одно гражданское, раздклить правление на два разряда: на Государственный Совет и Вече; первому предположено иметь законодательную власть, а второму исполнительную; сколько могу припомнить это есть главное содержание Государственного Завета, но в подробности изъяснить не могу.
8
Ни при вступлении, ни после не было мне открыто и известно, чтобы для вернейшего разрушения существующего порядка вещей, лишить жизни блаженной памяти государя императора, а о прочих членах не могу объявить.
9-е
Решительное намерение, ввести республиканское правление и лишить жизни всех священных особ августейшей императорской фамилии, мне было неизвестно, и было ли оно кем объявлено, не знаю. // (л. 13)
10
Ни от Бестужева и ни от кого я не слышал предложения идти в Таганрог и извести там покойного государя; где было совещание, кто присутствовал, кто вызвались сами на таковое предприятие и от чего Годениус, Лосев и Рославлев, (коих фамилии мне никогда не удавалось слышать), были назначены, я не знаю.
11
У Сергея Муравьёва, как я уже и пояснил в пункте 6-м, был я всего два раза: первый раз только, что взглянул, и сей час уехал с Бестужевым, где никого не видел, кроме Муравьёва, а другой раз - тоже заехав видел много штаб-офицеров из коих только и заметил командира Ахтырского полка полковника Муравьёва, но по кратковременности моего там пребывания, прочих не заметил, да и встречал лица вовсе мне незнакомые. Говорили ли о смерти генерала Лисаневича и были ли там полковники Швейковский и Враницкий, я не могу объяснить; впрочем, не могу утвердительно сказать, было ли сие совещание, или просто какое-нибудь сборище.
Также от полковников: Швейковского, Тизенгаузена, Враницкого и от подполковника Сергея Муравьёва, я никогда не слышал не только о намерениях, силе Южного общества и что действия скоро начнутся, но даже и о посторонних материях с ними никогда не имел разговора.
Бестужев всегда говорил о присоединении членов наиболее таких, кои недовольны правительством; но чтобы по первому его знаку вооружиться и увлекать за собою всех, наипаче же солдат, я от него не слышал.
12
При совещаниях, бывших у Андриевича, находились многие члены Славянского общества, но кто именно не могу себе припомнить, и не знаю, предназначены ли действия при ожидаемом в 1826 году соединении и смотре корпусов в присутствии государя.
При мне предложил Бестужев одну только клятву в верности, которая и была принята обществом. Каким же образом решило общество действовать при соединении корпусов в 1826-м году, мне неизвестно, да и то делал ли Бестужев подобные предложения.
В рассуждении распоряжений, сделанных Бестужевым, тоже не могу известить.
Речь, читанная Бестужевым, состояла в похвале и в славе, какую мы приобретем введя конституционное правление в России.
13
Не могу изъяснить почему я назначен для покушения на жизнь покойного государя, что для меня немало удивительно. Какие меры насчёт солдат должны были быть приняты, я также не знаю и мною исполняемо не было, впрочем, я и не имел у себя в управлении солдат, занимая должность адъютанта. // (л. 13 об.)
14
Не могу сказать, был ли вызван отставной Борисов Горбачевским, искал ли Бестужева, был ли посылаем Горбачевским же к Громницкому, Тютчеву и Лисовскому с подобным известием и предложением, ибо с отставным Борисовым я не виделся с 1820-го года, быв вместе юнкерами, мы были вместе же здесь в С.-Петербурге на экзамене, а по производстве разъехались: он в 8-ю, а я в 9 бригаду и больше я его не видел и не переписывался, притом в конце декабря месяца я был отпущен генерал-майором Богославским в отпуск, почему и не знаю ничего там происходившего.
Также не знаю и того, по чьему поручению действовали Борисовы и Горбачевский, но мне предложения никакого ни от кого не было сделано, также не могу уведомить, что удержало членов общества в исполнении.
15
О подобном обществе Друзей природы, существующем в Малороссии, ни от Борисова и ни от кого, я не слышал.
16
О тайных обществах, находящихся в Польше и в губерниях Волынской, Киевской и Подольской, а в особенности о том, что в Житомире есть управа под начальством графа Мощинского, мне совершенно неизвестно и был ли вышеописанный граф Мощинский в сношениях с Швейковским, также мне неизвестно, почему я и не могу удовлетворить требования Комитета.
17
Принадлежали ли к обществу Славян, а потом и к Южному, когда были приняты и кем прописанные чины в 17-м вопросном пункте, я не знаю но на совещаниях нигде я их не видел.
18
Комиссионер Иванов состоит в комиссионерстве 3-го пехотного корпуса бухгалтером, зовут его Илья Иванович, но где теперь находится, мне не известно, ибо выезжая из Житомира, я его там оставил.
Объявив всё, что было мне известно о тайных обществах, должен присовокупить следующее: случившиеся обстоятельства, прописанные мною, были во время лагеря и как по должности моей, быв озабочен делами службы, я не мог узнавать всего происходившего, ежели и случалось мне быть где-нибудь на совещании, то на самое короткое время, почему всепокорнейше прошу Комитет, ежели я чего-нибудь и не пояснил как бы того требовалось, не причесть сие моё действие за запирательство, но оно ничто иное есть, как незнание. Во всех сих пунктах показал сущую справедливость
9-ой артиллерийской бригады подпоручик Александр Пестов
Февраля 14-го дня
1826-го года.
Генерал-адъютант Чернышёв // (л. 14)







