Его кончина опечалила литературную Москву

[img2]aHR0cHM6Ly9zdW45LTI1LnVzZXJhcGkuY29tL3MvdjEvaWcyL0tWLTRuRjl1SWpjVUVvNjcwbzBHRUVNWVBORlU3SzVvdGV0NXhNQ3lYRXN6d2d3cnN3dXVmV29DWEhWdUhOcDBhQmZZdEk2Rkg3MkRHU2pXdUxfSXdieUcuanBnP3F1YWxpdHk9OTUmYXM9MzJ4NDMsNDh4NjUsNzJ4OTgsMTA4eDE0NiwxNjB4MjE3LDI0MHgzMjUsMzYweDQ4OCw0ODB4NjUxLDU0MHg3MzIsNjQweDg2OCw3MjB4OTc2LDEwMzZ4MTQwNSZmcm9tPWJ1JnU9ZXF4dzhOVGtYYjFrS3ZBR0dSMFZtcGplWnIyQm5RSGdHMTM3b1l5NnF0WSZjcz0xMDM2eDE0MDU[/img2]
Неизвестный автор. Портрет С.Е. Раича. Российская империя. Последняя четверть XIX - начало XX в. Бумага, фототипия. 10,5 х 7,7 (изображение); 11,5 х 9,0 (лист). Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля.

Как пишет в некрологе М.А. Дмитриев: «Отдав долг поэту, что скажу я о человеке? Чистая и смиренная душа была у этого тихого и смиренного человека! Всегда довольный, нисколько не жаловался он на судьбу, которая не наградила его своими материальными дарами. Всегда с добродушною улыбкою встречал он приятелей, которые посещали его, забытого многими, в далеком и тесном его приюте.

Всегда радовался он, встречая в нашей литературе доброе и прекрасное! Никогда никакая резкая укоризна не вырывалась из уст его. Если случалось говорить ему о направлении времени, которое не согласовывалось с его воспоминаниями прежнего; о направлении литературы, отклонившейся от чистоты прежних убеждений: чистосердечная, веселая улыбка довершала добродушно-строгое замечание!...

Если человек смеет произнести свое суждение в великую минуту разлучения другого человека с землею, то, вспоминая младенчески-незлобивую душу Семена Егоровича Раича, невольно желаешь произнести: «таковых есть царствие небесное»!