О следственном деле И.А. Фонвизина

Первые сведения об участии в Союзе благоденствия Ивана Александровича Фонвизина следователи получили из ранних (до 19 декабря 1825 года) показаний С.П. Трубецкого. Он указал, что И.А. Фонвизин был принят в тайное общество в Москве в 1818 г. 26 декабря Трубецкой вновь назвал Фонвизина в общем списке членов организации. 4 и 8 января 1826 г. М. Орлов и Никита Муравьёв также назвали Фонвизина членом общества и участником Московского съезда 1821 г. 12 января Комитет принял решение об аресте Фонвизина, на следующий день соответствующий приказ был послан Московскому военному генерал-губернатору.

16 января Фонвизина арестовали в Москве и в тот же день отправили в Петербург. В столицу на главную гауптвахту он был доставлен 19 января. 20 числа того же месяца его перевели в Петропавловскую крепость и заключили в «арестантский покой» № 8 Невской куртины согласно распоряжению Николая I: «Присылаемого Фон-Визина отставного п[од]полковника посадить и содержать строго по усмотрению». К 30 января он находился в каземате № 3 во фланге бастиона Екатерины I.

На первом допросе, состоявшемся 19 или 20 января в присутствии царя, Фонвизин признал себя членом общества, имевшего уставом «Зелёную книгу», он подчёркивал свою пассивность в делах организации. Он указал, что был участником Московского совещания 1821 г. и отошёл от общества после его формального роспуска. С тех пор, по его словам, он ничего не знал о тайном обществе (док. № 2/1). Сразу же после допроса Фонвизин направил В.В. Левашову письмо, адресованное фактически царю, где стремился доказать свою невиновность (док. № 3/5). К февралю следователи имели о И.А. Фонвизине показания его брата М.А. Фонвизина и Е.П. Оболенского. М. Фонвизин показал, что именно он принял в тайное общество своего брата, а Оболенский отметил, что хотя И.А. Фонвизин не принадлежал к 1825 г. к тайному обществу, но знал о его существовании.

3 февраля 1826 г. Фонвизин был впервые допрошен в Комитете, где продолжая скрывать действительную свою осведомлённость в делах тайного общества, подчёркивал кратковременность пребывания в Союзе благоденствия. Он обращал внимание на то, что не был знаком с главными членами Союза благоденствия, не знал его целей, не участвовал во многих совещаниях и не имел никаких сведений о тайном обществе после 1821 г. В журналах Комитета отмечалось, что на этом допросе Фонвизин «оказал неискренность».

Фонвизину удалось скрыть один важный факт - своё свидание с М.П. Бестужевым-Рюминым в Москве в 1823 г. при разработке членами Васильковской управы Бобруйского плана и, следовательно, свою полную осведомлённость о существовании тайного общества. На допросе же 3 февраля Фонвизин показал, что Бестужева-Рюмина не знал и никогда не видел (док. № 4/2, 5/3). При чтении этих ответов Фонвизина в Комитете 8 февраля было решено «по родству его с генерал-майором Фон-Визиным и тесным сношением с Якушкиным и другими значительными членами долженствующего знать и тайную цель Союза благоденствия, передопросить, собрав предварительно надлежащие о нём сведения».]

6 февраля, отвечая письменно на вопросы от 31 января, С.И. Муравьёв-Апостол упомянул о встрече Бестужева-Рюмина с И. Фонвизиным в Москве в 1823 г. для обсуждения возможности выступления в Бобруйске в том же году. Как показывал Муравьёв-Апостол, Бестужев-Рюмин привёз известие, что общества в Москве не существует, а И. Фонвизин и Якушкин отказались поддержать план выступления. Это показание С. Муравьёва-Апостола хотя и вошло в «выборку показаний» И. Фонвизина (док. № 8/7), но в формулировке отсутствовал факт осведомлённости Фонвизина о Бобруйском плане и в следствии о Фонвизине этот факт не учитывался.

Однако Комитет принял во внимание показание Якушкина от 16 февраля, где И. Фонвизин был назван в числе членов, знавших о существовании общества после его формально уничтожения. На основании этого показания И. Фонвизину 22 февраля был задан новый вопрос: знали ли он о существовании тайного общества после 1821 г., как свидетельствует Якушкин. Ответ был дан вновь отрицательный (док. № 6/4). 9 марта Комитет опять потребовал от Якушкина подтверждения имён участников тайного общества, которые были знакомы с новым уставом тайного общества, принятым в 1821 г. после роспуска Союза благоденствия. Якушкин повторил в этом списке имя И. Фонвизина, прибавив, что братья Фонвизины впоследствии «не действовали в пользу общества» и «полагали его не существующим после указа об уничтожении в России тайных обществ».

Следует указать, что в Комитете часто путали показания о М. Фонвизине с показаниями о его брате Иване; так в «выборку показаний» о И. Фонвизине вошли свидетельства А.Н. Муравьёва, М.Ф. Орлова, которые имели в виду М.А. Фонвизина. Также в деле М.А. Фонвизина имеются вопросы Оболенскому и Пущину о «полковнике Фонвизине», ответы же касаются генерал-майора М. Фонвизина.

В середине марта следствие о И. Фонвизине было закончено. 18 марта Комитет зачитал записку о И. Фонвизине с резолюцией Николая I: «Выпустить, отдав под надзор полиции» (док. № 9/8). 21 марта И. Фонвизин был освобождён из Петропавловской крепости. На следующий день петербургскому и московскому военным генерал-губернаторам были направлены распоряжения о полицейском надзоре за Фонвизиным. 23 марта московскому военному генерал-губернатору был послан новый приказ о ежемесячном донесении о поведении Фонвизина.

В деле И. Фонвизина имеется также недатированное письмо, вероятно, к Левашову, при котором было послание Фонвизина к жене (док. № 7/6). Укажем, что в следственном деле М.П. Бестужева-Рюмина есть подробное показание о встрече и разговоре его с И. Фонвизиным в Москве летом 1823 г. Показание представляет собой один из ответов на вопросы, данные Бестужеву-Рюмину 5 апреля, то есть после освобождения И. Фонвизина, и в деле И. Фонвизина оно не отражено.

Следственное дело И.А. Фонвизина хранится в ГА РФ, в фонде № 48, под № 119. В деле насчитывается 28 листов по современной нумерации. А.А. Ивановский, формируя дело, учёл в нем 25 листов. Документ № 1 не был им пронумерован.

Ниже указано дело Следственного комитета, в котором имеются собственноручные документы И.А. Фонвизина, не вошедшие в состав дела № 119.

1. Дело № 294, л. 112, 113 (две расписки от 23 марта 1826 г.).