93. М.С. Волконскому

Женева, 27 апреля (9 мая) [1866 г.]1

Благодарю тебя, друг наш добрый Михаил Сергеевич, что в минуту своего счастья вспоминал о нас и тут же поделился с нами радостью. Ты нам доказал, как мы близки твоему сердцу! Вспомнил и призвал тех, которых с нами уже нет, чтобы придать больше святости всем нашим благословениям новорождённому2. Саша Александром, но мать, да подкрепит её бог!

Получив телеграмму, Лариса с постели закричала: «Знаю, знаю, это от М[ихаила] С[ергеевича]». Так и было, и семья вся окликнулась радостью! Телеграмма прервала Варю в исполнении «La Danse csp agn olc» d’Azcher*; я предсказываю новорождённому жизнь весёлую, шумную и блестящую! Так точно с вестью о нём водворилось и спокойствие у нас.

Третьего дня жене было очень худо - скопившаяся желчь во всё это время её испытаний наконец прорвалась рвотами, и сегодня утром она объявила, что совершенно здорова! Сегодня и покончу счёты с спасителем Strolin. Теперь надо взяться за строгое соблюдение всех предписаний и в особенности беречься от лишних передвижений! Очищение пришло в нормальное состояние и в своё трёхдневное продолжение! Вот одна из главных причин моего застоя в Женеве! Куды броситься, направиться при моих обстоятельствах? Что делать, когда велено не двигаться, к тому же и не прерывать занятий Вари?

При таких оцепивших меня обстоятельствах не могу и не внять голосу падения курса! Не предвидя возвышения, я задаю себе вопрос, как нам быть, и чую лишь один ответ: «Не заносись, не кичись, недоросль, а живи по средствам добытого звания!» Вот и стал я ходить уже несколько дней la tete haute** и поглядывая на мансарды, куды с первым пушечным выстрелом я думаю забраться. Это вернее будет всякого четырёхугольника!3 Буре не долго быть не по недостатку народа и даже денег, а того безумия, которое влечёт к оружию для разрешения общественных вопросов. Не признаю я силу в силе, а единственную силу в праве!

Венгрия, исказнённая Венгрия, ещё не исцелившаяся от нанесённых ей язв лютым Гайнау; та самая Венгрия, которую мы ходили усмирять, которая не выходила из-под осадного положения, теперь мановениями одного слова права примиряется, выводятся войска и восстают, как во время Марии Терезии, на защиту своего короля!4 Этого мало: все второстепенные члены конфедерации, все примкнули к тому, который провозвестил святость права. И против такого общего заявления Бисмарк мечтает быть министром германского императора! Какое заносчивое безумие, и между тем вся Европа потрясена в своих основах.

Дело за первым выстрелом, как самый отважный, и, конечно, первый выстрел германский покончится только последним восточным! Бога ради, станьте к последнему лицом к лицу, когда Англия становится к нему спиной! У неё теперь reformobjlle***, фенианы, Ферейра, Patti, Канада, и пр.5 А у соседа дело своё и больное! Один ложный шаг и опять воскресит против себя германский дух, как во время оно!6 Немыслима Россия наша в своей будущности без чёрной лужейки и не взорвав на воздух Дарданеллы7. Не говорю о многом другом!

Куды меня отбросил курс! Да как не увлечься политикой, когда миролюбивая Швейцария, и та туды же, выдвигает войска к границам, и сегодня читал предостережение в газетах всем должностным не разглашать о движениях? Слух, что дивизия доброго соседа направляется на Савойю, и, зная его благонамерения к французской Швейцарии, теперь только и читаешь, что nulus не по-прежнему a la liberte, mais a l’independance de la Suisse!****

Политика соседа обозначилась в ненависти к трактату 15-го года, и теперь увидим осуществление политики, обозначенной в речи Аяччио!8 Трудно быть оптимистом и не обнимать всех ужасов последствий от таких столкновений! Несчастное событие у вас9 имело ту счастливую сторону, что вся Россия слилась в одно чувство, в одно торжественное сознание святости особы государя, неприкосновенности монархического начала и единства России!

Вне этих трёх начал только и может быть тот небывалый хаос, которого существование силились так напрасно доказывать враждующие между собой нелепые злобные наши журналисты! Эти г[оспода] напустились и на Женеву, которая, конечно, отозвалась теми же чувствами, как и вся Россия, -  а между тем прочти, пожалуйста, в «Вести» 18 апреля письмо от безымянного! Сколько тут злобных намёков, указаний; сколько клевет, основанных, увы, на лжи, на одной лжи! «Люди заведомо в сообществе с революционерами всего мира знали 6-го апреля имя и состояние убийцы!» и т.д.10

Каким образом этот господин знал то, чего не знали, не говорю о себе, а поручусь за всех здесь русских. Мы знали то же, что и вы, но после вас. Ни один журнал не возвещал им подсказанное. Набрасывая такую тень и такой извет, не годится патриарху скрывать своё имя и скрывать людей, причастных к делу! Затронутые русские хотели бы ответить и рассудили, придя в себя, молчанием отвечать на презренную клевету!11 И вот у нас как друг друга позорят, преследуют! Жалкие стороны не общества, а многих личностей!

Довольно - обращусь к нашему кругу. Получил я, наконец, письмо от Нелли. Слава богу, здорова сердцем, но больна умом, заражённым архитектурой! Строит не замки и не воздушные, а каменные, деревянные: и дом, и винокурни, и гумна и пр. Всё это не только нужно, но и необходимо, но взяться одновременно за это дело тяжело и невыносимо по доходам! Это её занимает, и пусть притупятся боли её сердца этим развлечением. Сейчас получил и другое письмо: горюет о Ларисе, как это она умеет, и сообщена весть о кончине Фишера! Бедный старик, много он выстрадал, и Нелля его так любила!

Все новости о Серёже более и более утешительны! Мать не нахвалится его нежностью и прилежанием! Большая для неё отрада! Каков Павид!12 Миша также разливает радости. Как прелестна Нелля в суждениях своих насчёт дяди! Признаюсь, не понимаю дружбы такой подозрительной, а вместе оскорбительной! Нелля может замуж выйти - прекрасно! Да разве следует, что она разорит этим сына и не ограждён бы был последний от мнимых беззаконий! Неллю подозревать?

Я уверен, что П[ётр] А[ркадьевич] как властолюбивый человек не хотел принять опеки, его отчасти ограничившей, и понудил дядю отклонить вовсе самую мать! Она славно определила свои отношения к опекуну - чуждается всего, и делать нечего!13 А между тем ведь это всё Мишино, своего детища, и что там будут за порядки, несмотря на всю честность правителя! Что-то поделывают твои двигатели Павловские? Пшеница в ходу, и запрос будет несомненный! Впрочем, как война не будет ужасна, а продолжения её не быть!

1-го числа Софья Григорьевна уехала в Aigle на один месяц. Накануне пришли к нам провести вечер и слушать Варю, от которой была в восхищении. Хотел было ей телеграфировать о Саше, но воздержался и буду писать. Вчера я, наконец, увидел господина Комиссарова - Иона Фокич, уезжая в Париж, сделал мне этот сюрприз!14 Я нахожу много выражения в задушевном взгляде того, на которого пала такая великая участь!

Прощай, друг мой, обнимаю тебя крепко, крепко, уж ели я этого не сделаю наяву! Целую ручку Лизавете Григорьевне, и скорого ей выздоровления. Четвёртому тысящу нежностей, равно и прочим пред ним милым великанам. До свидания. Сколько бы папа выслал мне телеграмм? Нет ни одного события, к которому не сливались воспоминания о нём: нет ни одной семейной у вас радости, к которой не призывал я твою мать святую. Начал ими и кончаю ими.

Твой А. Поджио.

*Испанский танец Ашера (франц).

**С высоко поднятой головой (франц.).

***Закон о реформе [избирательной системы] (искаж, англ.).

****Ничто не по-прежнему во имя свободы, а ради независимости Швейцарии! (франц.).

ГАРФ. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 768. Л. 133-138 об.

1 Год установлен по упоминанию о покушении Д.В. Каракозова.

2 Новорождённый - Александр Михайлович Волконский (1866-1897).

3 Итальянский четырёхугольник - сильнейшая укреплённая позиция, образованная крепостями Северной Италии, играла большую роль в войнах XIX в. Австро-прусская война не вызвала сепаратистских устремлений в Венгрии. Поджио связывает это с шедшими тогда переговорами о создании дуалистической монархии. Гайнау (Haynau) Юлиус Якоб (1786-1853), бар., австрийский генерал, суровыми мерами подавил революционное движение в Италии и в Венгрии, где в 1849-1850 гг. командовал австрийской армией. Тогда же русские войска были направлены Николаем I для подавления революции в Венгрии. Мария Терезия (1717-1780), австрийская монархиня с 1740 г., буржуазная историография подчеркивала её личное нежелание принять участие в агрессивных акциях Австрии. Венгерские соединения, входившие в состав австрийской армии, сыграли значительную роль в ряде сражений Семилетней войны 1756-1763 гг. (История Венгрии. М., 1971. Т. 1. С. 457).

4 А.В. Поджио перечисляет темы, обсуждавшиеся тогда в английской печати и на очередной сессии парламента Великобритании. Среди них - деятельность Лиги реформы, проводившей осенью 1865 и в начале 1866 гг. в Англии кампанию агитации за всеобщее избирательное право. В 1866-1867 гг. активизировали свою деятельность фении - ирландские мелкобуржуазные революционеры-республиканцы, боровшиеся за свержение английского владычества. «Ферейра» - очевидно, имеется в виду парламентский билль о Ямайке, который устанавливал на острове диктатуру в связи с процессом конца 1865 - начала 1866 гг. над английским администратором, подавившим восстание негров на Ямайке, газеты и парламентские ораторы ставили этот процесс в ряд с фениями и реформой.

Патти Аделина (1843-1919) - знаменитая певица, имела выдающийся успех во время лондонских гастролей. С 1864 г. британское правительство вело переговоры с канадскими провинциями, кончившиеся в дек. 1866 г. образованием доминиона Канады.

6 Имеется в виду движение в Германии против владычества наполеоновской Франции в 1808-1814 гг.

7 Имеется в виду Парижский мирный договор 1856 г., запрещавший России иметь военный флот на Чёрном море и подтверждавший запрет на проход через Босфор и Дарданеллы военных судов всех европейских держав, в том числе и России.

8 В мае 1866 г. Наполеон III произнёс речь, в которой заявил, что он ненавидит трактаты 1815 г. (имелся в виду заключительный  Венского конгресса). Это произвело огромное впечатление и было воспринято как указание на возможность участия Франции в австро-прусской войне. Вслед за другими государствами начали вооружаться Швейцария и Бельгия, опасавшиеся за сохранение своего нейтралитета во время большой войны (Санкт-Петерб. ведомости. 1866. 29 апр., 3 мая). За год до этого принц Наполеон произнёс речь по случаю открытия памятника братьям Бонапартам в Аяччио (Корсика), в которой объявил о своей ненависти к Венским трактатам и их последствиям и о том, что Наполеон не отомщён (Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселёв и его время. Спб., 1882. Т. 2. С. 372).

9 Речь идёт о покушении 4 апр. 1866 г. Д. Каракозова на Александра II.

10 В № 29 газеты «Весть» 18 апр. 1866 г. была напечатана анонимная корреспонденция из Женевы, которая содержала намёки на связь покушения Д.В. Каракозова с «замыслами революционеров всемирной пропаганды», с женевской эмиграцией и «Колоколом». Обосновывая эту мысль, автор (согласно «Летописи жизни и творчества А.И. Герцена» (1864-1867. М., 1987. Т. 4. С. 256) им был В.Д. Скарятин) писал, что в Женеве уже 6 (18) апр. было известно, «что преступник русский, люди, заведомо состоящие в сообщничестве с революционерами всех народов, утверждали, что преступник не только русский, но дворянин. Откуда они знали это 6 (18) апреля утром, когда в Петербурге сделалось известным только 12 (24) апреля имя и звание преступника?». Герцен последовательно отрицал связь террористического акта 4 апр. с русским освободительным движением (Рудницкая Е.Л. Русская революционная мысль: Демократическая печать. 1864-1873. М., 1984. С. 41), хотя И.А. Худяков побывал в Женеве в начале 1866 г.

11 Члены Женевской русской эмиграции направили в редакцию «Колокола» письмо с протестом против клеветнической заметки «Вести». Оно не было опубликовано Герценом, считавшим, что эта клевета не стоит ответа (Герцен. Т. 19. С. 78, 391). В № 36 «Вести» была помещена «Поправка», фактически опровергнувшая корреспонденцию в № 29 (там же, с. 392).

12 Гувернёр С.Д. Молчанова.

13 Конфликт Е.С. Кочубей с братом покойного мужа П.А. К очубеем был вызван имущественными спорами. По завещанию Н.А. Кочубея его вдова получила в пожизненное владение Воронки, почти не приносившие дохода, и должна была выплатить 25 тысяч С.Д. Молчанову, 5 тысяч В.А. Поджио, построить церковь и т. д. Расходы достигали 59800 руб. Е.С. Кочубей предполагала использовать на эти цели 60 тысяч, которые должен был выплатить брату П.А. Кочубей за полученные по семейному разделу имения, но тот заявил, что выдаст деньги только племяннику Михаилу по достижении им совершеннолетия, если он доживёт до него.

В переписке М.С. Волконского с П.А. Кочубеем речь шла даже о судебном процессе, хотя до этого дело не дошло. («В семье сибиряков Волконских, - писал М.С. Волконский, - не приняты процессы (вам, как родственнику, конечно, известно, что они должны были получить по возвращении из Сибири и что они на самом деле получили») - ГАРФ. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 106. Л. 3).

«Дядя» - Александр Васильевич Кочубей, он завещал М.Н. Кочубею своё имение Коношеевку, приносившее, по словам Елены Сергеевны, от 5 до 7 тысяч в год. Управлявший имением П.А. Кочубей предложил выдавать из них по 1200 рублей в год, а остальное тратить на улучшение хозяйства. Е.С. Кочубей отказалась, потребовав выплаты всех доходов. Возникновению конфликта с Кочубеями могли способствовать и отношения её с А.А. Рахмановым - намёки на это содержатся в письмах П.А. Кочубея (см. переписку М.С. Волконского с Е.С. и П.А. Кочубеями - ГАРФ. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 69. Л. 75, 115-117; Д. 550).

14 Крестьянин Осип Иванович Комиссаров (1838-1892), о фотографии которого пишет А.В. Поджио, по официальной версии, спас Александра II, подтолкнув во время выстрела руку Д.В. Каракозова. Иона Фокич - вероятно, Иона Фокич Миллер, знакомый А.В. Поджио по Иркутску.

95. М.С. Волконскому*

[Женева,] 14 июля [1866 г.]1

Только что заслышал уличного крикуна: «О мире на су!» и бросился за перо, добрый друг наш Михаил Сергеевич! Почём знать, быть может, и в самой вещи немцы примутся чинить и дороги, и мосты, и изорванную карту Европы!.2 Непредвиденные развязки следуют одна за другой, и мы не выбираемся из неожиданностей! Плохая вещь неожиданность в великих делах человеческих, и грустно говорить, что мы из них выберемся ещё не так скоро!

Как вы видите, даже в наших отношениях бывают неожиданности, потому что наш друг3 оказался среди дефилировавших в Карлсбаде. Он переслал мне ваше письмо, и судите о моём изумлении, когда я вижу ваш почерк на конверте, отправленном из Карлсбада! Я получил разгадку этого, но не получил записки от больного, насыщенного углекислотой и натрием до немоты3. Я ему только что отправил письмо, чтобы предупредить его о нашем намерении провести один месяц в Бе, маленьком городе в 5 часах езды от Женевы по железной дороге, вы, должно быть, его знаете. Там есть солеварни и воды, а горный воздух будет во благо Вареньке.

Впрочем, это очень тихий уголок, пансионы там в 3 фр[анка], это одновременно будет мерой вполне экономической! Пора уж подумать об этом, насколько предупредительность, с которой вы пришли нам на помощь, говорит о вашем сердце и уме! Повышение распространилось на все процентные бумаги, кажется, за исключением наших. По-видимому, финансовый недуг, который нас подтачивает, находится вне иностранного влияния, и чтобы его лечить, надо приниматься за самих себя. Заставьте вернуть капиталы, и, если не будет несчастных событий, которые заставили покинуть страну и для которых нет более причины, вы вернётесь в лоно финансовой веры.

Если хороша политика, хороши финансы! А каким образом, правда, вести её правильно рядом со всем тем, что позволяют себе делать. Посмотрите на Пруссию, которая становится морской державой, желающей запереть наши корабли в Балтийском море; а Австрия <...>**, из конфедерации, чтобы обрушиться на соседних славян4. Какая ошибка эта уступка Наполеону Венецианской области!5 По отношению к Италии это оскорбление, которое нация не смогла бы принять безнаказанно, но по отношению к Австрии и всей Европе - ошибка, большая ошибка! Это не успокоить, а раздражить все интересы или, скорее, все злополучные честолюбия, поставленные на карту.

Мой дорогой друг, каким бы я ни был старым, умирающим, я не смогу отречься от того чувства возмущения, которое вы видите, оно сразу заставило меня выйти из круга мыслей, которые мне надо было обсудить. Я возвращаюсь к ним со всей радостью быть вам всегда и постоянно обязанным. Долгое ваше молчание снова обратило меня к череде ваших одолжений, и я не могу выразить всё, что должен был, перечитывая ваше письмо!

Вы праздновали семилетие6, и да будет богу угодно, чтобы вы прослужили надлежащие 30 лет так же мужественно и особенно так же счастливо, благословляемый и другими! Какая радость нам узнать, что к доброй княгине возвратились все её краски! Деревенский воздух придёт вам обоим на помощь. В письме вашем есть место, которое вызвало у меня дрожь; как можете вы предполагать, что мне на ум придет мысль, что моего ребёнка возьмете не вы, а другие? Как, после тех прав, которые вы приобрели на неё, кто-нибудь осмелился бы прикоснуться к этому вкладу, который я вам всегда завещал как священный, ненарушимый! Ну что ж, раз мне это пришло в голову, надо, чтобы мы об этом подумали с Ларисой. Боже мой, не пришлось бы мне умереть с этой тревогой на сердце!

Наконец добрая Нелли пересекла столь же победно немцев и приехала ко мне, полная забот о нас! У неё тоже свой крик законного возмущения вследствие той высокомерной спеси, которой хотели бы подчинить её такой благородный, такой независимый характер!7 Её, её унизить, и кому? И что мне эта честь, эта столь узкая честность, тогда как нет душевной чуткости, которую бы я чувствовал!

Ах, если бы покойный оказался на их месте, не такое бы он дал доказательство своей чести! Но Нелли высоко держит своё знамя, и чего ей стоят порывы вечно непризнанного, всегда раненного сердца! Однако есть предел всему; понятно, что она бросает им в лицо всё, что относится к ней, но она не вправе отвергать долю, которая за ней признана в завещании, даже в управлении имуществом, а не протестовать против архитектурных претензий г. опекуна - значило бы быть чересчур совестливым!

Представляю себе, что достанется Мише от всех этих разграбленных лесов и от всех этих дворцов, построенных в ущерб его материальным интересам. А покойный? Он был вполне вправе сказать себе: «Она же может снова выйти замуж», но вправе ли он был предположить, что если бы представился случай, Нелли начала бы тратить имущество своего ребёнка? Кстати о вкладе, я долго смеялся, найдя вас обоих в одной строчке***.

*Подлинник на франц. яз.

**Несколько слов неразб.

***Конец письма отсутствует.

ГАРФ. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 768. Л. 101-105 об.

1 Год установлен по упоминанию о намерении выехать в Бе.

2 22 июля началось перемирие, 14 (26) июля был подписан прелиминарный мир, означавший конец австро-прусской войны 1866 г.

3 О ком идёт речь, установить не удалось.

4 Усиление Пруссии вызывало в России опасение, так как превращало её в соперницу России на Балтике. В результате австро-прусской войны была ликвидирована Германская конфедерация, в которую входила и Австрия, но это не усилило (как предполагал Поджио), а ослабило позиции последней на Балканах.

5 По условиям прелиминарного мира, подтвержденным затем и и мирном договоре, Австрия признавала передачу Венецианской области Наполеону III, а он затем передал её Итальянскому королевству.

6 За семь лет до того, в 1859 г., состоялась свадьба Волконских.

7 О конфликте Е.С. Кочубей с родными покойного Н.А. Кочубея см. примеч. 13 к письму 93. Речь идёт не о приезде Е.С. Кочубей в Женеву, а о получении письма от неё.

97. М.С. Волконскому

Женева, 13 (25) [октября 1866 г.]1

Я только что было выслал тебе, друг мой Михаил Сергеевич, свою челобитную, как ты, не ожидая её, и ответил подробным извещением о себе! Глубоко ты высказался, друг ты мой, и глубоко ты затронул меня, одного из двух отсутствующих, к которым несется твоё бедное сердце в часы какой-то отчаянной грусти. Понесённые, не скажу тобой, но и нами потери сильно тебя потрясли! Ты не стал более верить в прочность счастия и ещё менее в свою жизнь! Я вижу, до чего ты бываешь и мрачен, и безнадёжен, и почему третье - хотя и всеобъемлющее для тебя лицо2 в эти только минуты более раздражает, чем успокаивает расходившуюся скорбь!..

Я знаю, как это дорогое лицо необходимо для излияния твоих и радостей, и счастия и как это же лицо ты силишься отстранять от всего скорбного и потрясающего! Сберегая и щадя его, ты невольно взываешь к тем, которые могли бы и разделять, и, быть может, подчас и облегчать тяжесть таких взрывов ума и сердца! Почему же мне на склоне лет суждено вдали от вас двоих кончать свои дни? Вот что тяготит и мучит меня! Полвека прожили с папой, и не умел, и не мог быть с ним при нашем расставании! Так кончу я и с вами - благословлю вас издали!

Миша мой, друг ты мой, бог тебя сохранит; я так убеждён в этом счастии и моём, и всех тех, к которым ты присущей! Вот мне так свойственно раздумье; всё, всё к этому наводит и влечёт, что я совершаю и, конечно, в одиночку. Благодарю бога, что ты не поддался холере и безопасно можешь предаться всем шумным предстоящим увеселениям3. Хочешь не хочешь, а <...>* не миновать! Поликуй со всей Россией, и благодарю тебя за утешительную весть о помиловании осуждённых на смерть4. Смерть гнусна сама по себе, а ещё более, когда она насильственна. Закон, как ни свят, не может не подчиняться высшему закону природы, которая одна имеет право отымать то, что она и даёт...

История перед нами и доказывает, что смертная казнь выражала всегда бессилие, а не силу власти. Бессилие потому, что виселица, плаха не могут же быть в беспрестанном действии и служить, как ошибочно полагают, и страхом, и примером; но более ещё и потому, что все эти варварские орудия, действуя вещественно, поражают одно тело, а не дух! Таким образом в Америке Браун как аболиционист был повешен, растерзан5, а дух его, все целый, не переставал оживлять современников, и два года спустя миллионы негров, достигшие своего освобождения, поклоняются памяти мученика.

Итак, бессильная в борьбе с истиной, она является спутником отвратительного закона при поражении лжи. Каракозов6 и сообщники его были дважды казнены, засужены всею землёй русской и всей, скажу, Европой, казнь эта была действительнее всякой казни верёвочной! Ты говоришь, что Ходюков, за неимением юридического доказательства, был только выслан в Сибирь7. Не знаю, какие могли его быть действия в России, но что касается до заграничного агентства, право, не только трудно, но и смешно отыскивать следы.

Все эти существовавшие революционные комитеты хороши для убаюкивания москворецких читателей и не далее8; пора бы отнести все эти пускаемые пугала к области буков, употребляемых для детей. Все эти комитеты, заговоры, общества выброшены как средства, не соответствующие требованиям большинства, а не меньшинства, как это водилось. Человечество по предназначенному свыше ему закону, покидая одни, избирает другие пути для достижения своей цели! На этой цели остановлюсь.

Я увлёкся, заговорился и отбился от тебя, друг мой! Ты посвятить хочешь ноябрь на свои поездки, какой вредный месяц! А делать нечего, надо посетить благодарную несколько Куршу и воскресающую Павловку! Не худо они показали себя. При таком начале надо ожидать ещё лучшего продолжения. Теперь о моём капитале! Добрая Нелля, всегда недоверчивая, выхватила деньги у Протасова и навалила на тебя обузу их помещения. Всё это не так - ты по своей доброте дал им приют и за своё же гостеприимство наказал себя платежом удвоенных процентов!

Ты ссылаешься на свои финансовые обороты! Я бы более удовлетворился другим сознанием: «получу 5%, а остальное добавлю из своих». От тебя нет подаяния! Нелля, не доверяя П[ротасову], не должна была верить предводителю Козелецкому!9 За что ты засудил себя на произвольную издержку? Твоя расписка обидна для нас, и я только объясняю себе ее состоянием мрачным твоего недоверчивого к жизни ума! Я всё-таки думаю облегчить тебе эту обузу и, может быть, укажу тебе через несколько дней средство и лицо к помещению. Впрочем, делай как знаешь, ты был и есть мой хозяин и благодетель. Прошу тебя до дальнейшего исхода и выслать на имя жены 250 р. Если можно, на банкира Моссуар et a vue, lettre chargee et poste restante**.

Благодарю тебя от души за твои все назначения. Ваня ещё не отозвался, я же его, опекуна, допрошу - впрочем, он мало обо мне думает, как кажется. Я написал письмо Сонюшке с коня: чтобы выслала тебе должные мне 200 р. Теперь о бедном Ив[ане] Иваныче. Что за грустное, хотя и ожидаемое известие! Как не сочувствовать нам тому, который так близок по душе Воронкам! Бедный он! И как Коси все это предугадывал! Бедность, зависимость от службы погубили его! Коси требовал месячного лечения и у себя в Vevay. Он было до того его поднял, до того восстановил его аппетит, его силы, что в течение 3-х дней мы с ним бегали по Женеве, ни разу не прибегая к фиакру. И всё это утрачено - дороги и болота ускорили ход болезни. На днях буду писать к нему и Белоголовому, чтобы этот его осмотрел и сказал бы мне всё сущее с ним...

Белоголовый решился отвернуться от расхищенного родного пепелища в Сибири и думает расположиться у вас. Человек умный, даровитый, учёный и сверх того честнейший, каким бы он мог быть тебе полезным спутником. Лучшего отзыва не могу дать, как отзыв самого Боткина, который рекомендовал его герцогу Лейхтенбергскому для сопровождения его в поездке на Урал10. Он три раза был за границей и все три раза сиживал на ученической скамье! Сколько тут после патента докторского самопознания и любознания. Испытуй его - не пожалеешь. Он живёт у Пяти углов, дом Лапина, на квартире Боткина!

Артистка моя слаба - глисты её замучили; принимает sirope vermifuge***. Третий день как не звучит. Всегда октябрь так для неё тяжёл! Elle est tellement enervce que dernieremcnt elle s’est mise a jouer la musique de Foss et a fini par quitter le piano fondant en larmes. Cet etat fait que je la menage et qu’elle ne travaille pas comme elle le fera a 14 ans****. Много, много я говорю, друг ты мой, как бы я тебя обнял и посмотрел бы на тебя и на деток всех дорогих. Господь с вами - все втроём ваши А., Л., В. Поджио.

*Одно слово неразб.

**Векселем на предъявителя, письмо страховое и до востребования.

***Глистогонный сироп (франц.).

****Она настолько слаба, что не так давно принялась играть музыку Фосса, но бросила рояль, заливаясь слезами. Это состояние принуждает меня беречь её и не даёт ей работать так, как она будет в 14 лет (франц.).

ГАРФ. Ф. 1146. Оп. 1. Д. 768. Л. 87-91 об.

1 Год и месяц установлены по упоминанию о вынесении приговора каракозовцам.

2 Имеется в виду Е.Г. Волконская.

3 28 окт. 1866 г. состоялось обручение наследника престола Александра Александровича и датской принцессы Дагмары, вел. кн. Марии Фёдоровны (1847-1928).

4 Смертная казнь была заменена бессрочной каторгой только Н.А. Ишутину, участнику революционного движения 1860-х гг., приговорённому по делу Каракозова.

5 Браун Джон (1800-1859), борец за освобождение негров-рабов в США , повешен по приговору рабовладельческого суда.

6 Каракозов Дмитрий Владимирович (1840-1866), русский революционер, 4 апр. 1866 г. неудачно стрелял в имп. Александра II. Сам Каракозов был повешен, его товарищи по тайному революционному обществу приговорены к каторге.

7 Худяков Иван Александрович (1842-1876), русский революционер, этнограф, фольклорист. В 1866 г. по делу Каракозова сослан на вечное поселение в Верхоянск.

8 «Моск. ведомости» 11 авг. 1866 г. обвинили русскую революционную эмиграцию в участии в заговоре. В обвинительном заключении утверждалось, что каракозовцы были связаны с европейским революционным комитетом и намеревались создать такой же в России (Санкт-Петерб. ведомости. 1866. 4 (16) окт. № 262).

9 Предводителем дворянства Козелецкого уезда был штаб-ротмистр Пётр Андреевич Катеринич.

10 В 1866 г. Н.А. Белоголовый участвовал в поездке на Урал Николая Максимилиановича Романовского, герцога Лейхтенбергского (1842-1890), президента Минералогического общества. Боткин Сергей Петрович (1832-1889), знаменитый русский врач, друг Н.А. Белоголового.

99. М.С. Волконскому

[Женева, ноябрь 1866 г.]1

Телеграмма от 29 возвестила нас о торжественном бракосочетании, но храм наш не огласился ещё громкими молитвами всех русских. Ожидаем торжества здесь и мы; ожидает также герцог Карл Глюксбургский, дядя по супруге в[еликой) к[нягине] Марье Фёдоровне!2 Неоднократно посылал он к священнику узнавать о времени молебена - но, как говорил я, манифест ещё не получен!  Ожидать буду приезда Вл[адимира] Ивановича3, который дополнит рассказами то, чего не доскажут газетчики. С завтрашнего дня буду на несколько дней посещать Cafe du Nord, где получаются С.-Пет[ербургские] ведомости! Буду следить, радоваться торжеству! Не забыты и страждующие, и слава богу! Люблю амнистии, люблю род этого усмирения, предпочитая его всякому другому...4

Власть милующая сильнее власти карающей потому именно, что дело не в усмирении, а в примирении! Одни пугливые или, лучше, запуганные люди могут вызывать кары, как мы видим в Испании5, не понимая, что сила не в каре, а в праве, без сознания которого нет прочности, нет будущности. А силу права мы почувствовали на днях, т.е. в воскресение, когда Женева, вся обезоруженная, отразила так успешно натиск бесправия. И здесь также две партии, оспоривающие каждая своё значение: независимые и радикалы, или фазисты6. В этот день оканчивались выборы, и вечером, когда радикалы почувствовали своё поражение, они вздумали было разбить урны и тем уничтожить подачу голосов. По окончании выборов урны эти запечатываются, и на другой день уже поверяются листки и провозглашаются избранные.

Только что председатель комитета приступил к печатанию, вдруг послышался шум и толпа стала врываться, угрожая положить конец насилию независимых. Эти же успели их вытеснить из залы и заперли большую дверь избирательного дворца, где это происходило. Тут явились подготовленные две банды, вооружённые палками, и начали бить окна, стёкла, швырять каменьями в осаждённых, но подоспевшие жандармы и пожарные в числе 60 чел[овек] восстановили сейчас порядок и тишину. Не досчитывают 2 носа, несколько пар ушей и дюжины две-три зубов - вот и всё! Демократическая кулачная революция начата и покончена без выстрела. На другой день начали отписываться, оправдываться, извиняться, что одни случайности обратили самую мирную демонстрацию в неприязненную. Бесправие повинилось перед ненарушимым правом. Везде выбраны кандидаты независимых - заявлены, и все им повинуются.

Воображаю, какие размеры французские газетчики дадут делу - им больно хочется восстановлять порядки в Женеве. Во главе был <...>* и следствие началось и выкажет господина. Если буду завтра болтлив, то сообщу ещё тебе кой-какие слухи.

До свидания, дорогой мой друг, благословения всем вам.

*Одно слово неразб.

ГАРФ. Ф . 1146. Оп. 1. Д. 768. Л. 96 об. - 98.

1 На л. 96 письмо В.А. Поджио. Датируется по упоминанию и бракосочетании наследника престола Александра Александровича и принцессы Дагмары.

2 Принцесса Дагмара происходила из Глюксбургской династии.

3 В.И. Назимов.

4 28 окт. 1866 г. части осуждённых по делу Каракозова были сокращены сроки каторжных работ.

5 В Испании накануне революции 1868 г. правительство Изабеллы II подавляло крестьянские восстания и выступления революционеров.

6 В Швейцарии в то время вели борьбу две партии: независимые (консерваторы) и прогрессисты (радикалы, или фазисты - по имени Жана Жака Фази (1794-1878), швейцарского государственного деятеля и публициста). На выборах 11 нояб. 1866 г. между ними произошло столкновение, в ходе которого были использованы силы жандармов и батальона милиции, имелись раненые. На выборах вновь победили независимые (Санкт-Петерб. ведомости. 1866. 6 (18) нояб. № 295).