Драгоманов Яков Акимович.

Page: « 1 2 3 »

Posts 11 to 20 of 24

Share112021-06-12 07:19:44

№ 7 (6)

1826 года марта 6 дня от высочайше учреждённого Комитета подпоручику Бестужеву-Рюмину дополнительный вопросный пункт.

Полтавского полка юнкер Драгоманов принадлежал ли к тайному обществу, когда, где и кем именно был принят, в каких сношениях и с кем из членов находился и какое принимал участие в деле общества?

Драгоманов принадлежал к Обществу соединённых славян. Его также видел я один только раз вместе с Усовским. Как он был принят, приобрёл ли кого сам, всё сие мне совершенно неизвестно. Славяне засвидетельствуют сами, что я их поимённо не знал и в подробности // (л. 6 об.) их общества не входил.

Подпоручик Бестужев-Рюмин1 // (л. 7)

1 Ответ написан М.П. Бестужевым-Рюминым собственноручно.

Share122021-06-12 07:20:14

№ 8 (7)

1826 года марта 6 дня от высочайше учреждённого Комитета капитану Тютчеву дополнительный вопросный пункт.

Полтавского полка юнкер Драгоманов действительно принадлежал к тайному обществу, но кем и где был принят, наверное не знаю, а кажется мне, что комиссионером Ивановым, с кем из членов находился в сношении, сего неизвестен, а участие принимал к достижению цели.

К сему ответу руку приложил капитан Тютчев1 // (л. 8)

1 Ответ написан А.И. Тютчевым собственноручно.

Share132021-06-12 07:20:42

№ 9 (8)

1826 года марта 6 дня от высочайше учреждённого Комитета подпоручику Борисову 2-му дополнительный вопросный пункт.

Юнкер Драгоманов приглашён в Славянский союз Ивановым по причине склонности его к наукам и желанию образоваться в 1825 году в Житомире. Но мне совершенно неизвестно, с кем из членов находился он в сношениях, после того как славяне присоединились к Южному обществу, равномерно не знаю я, принимал ли он какое участие в делах общества.

Подпоручик Борисов 2-й1 // (л. 9)

1 Ответ написан П.И. Борисовым 2-м собственноручно.

Share142021-06-12 07:21:08

№ 10 (9)

№ 466

13 марта 1826

Господину главнокомандующему 1-ю армиею

Высочайше учреждённый Комитет о злоумышленном обществе, усмотрев из производимого исследования, что Полтавского пехотного полка юнкер Драгоманов принадлежит к тайному Обществу соединённых славян, всеподданнейше докладывал о сём государю императору, испрашивая разрешения о взятии Драгоманова под арест. На сие воспоследовала высочайшая его императорского величества резолюция, что Драгоманова возить сюда не нужно, а взять в Главную квартиру. // (л. 9 об.)

О сей высочайшей воле имею честь уведомить ваше сиятельство для зависящего с вашей стороны распоряжения, присовокупляя, что о принадлежности упомянутого Драгоманова к тайному обществу показали поручик Громницкий, подпоручик Горбачевский, прапорщик Бечасный, подпоручик Бестужев-Рюмин, капитан Тютчев, подпоручик Борисов 2-й, также майор Спиридов и прапорщик Шимков, видевшие его - первый в с[елении] Млинищах в собрании членов общества, а второй у подпоручика Андреевича на происходившем совещании; подпоручик Мозгалевский, называя Драгоманова членом общества, прибавляет равномерно, что он бывал и на совещаниях. А чиновник 10-го класса Иванов, служивший // (л. 10) в Житомире в корпусном провиантском комиссионерстве, показал, что он Драгоманова принял сам в члены тайного общества.

О последствии произведённого по сему предмету исследования покорнейше прошу ваше сиятельство почтить меня вашим уведомлением.

Подлинное подписал: военный министр Татищев 1-й

Верно: 8-го класса Карасевский // (л. 11)

Share152021-06-12 09:54:53

№ 11 (10)1

Секретно

Милостивый государь Александр Иванович!

По отношению ко мне вашего высокопревосходительства от 13-го минувшего марта за № 466 имею честь уведомить, что в принадлежности Полтавского пехотного полка подпрапорщика, произведённого между тем в прапорщики, Драгоманова к тайному обществу злоумышленных показал также в военном суде, здесь учреждённом, пойманный мятежник Сухинов. Я в то же время приказал Драгоманова арестовать и доставить сюда. Он был допрошен и сознался, что принадлежал к сему обществу и в какой мере в оном участвовал.

Я имею честь препроводить при сём к вашему высокопревосходительству копию рапорта учреждённого здесь военного суда относительно показания Драгоманова. Он не сознаётся в дальнейшем распространении разврата, особливо между нижними чинами. А как военный суд, здесь учреждённый, // (л. 11 об.) по совершенном окончании дела над мятежными офицерами Черниговского полка теперь закрыт, то взамен оного учреждена здесь Следственная комиссия для окончательного разыскания о тайном обществе, коей и поручено сделать дальнейшее исследование о поступках Драгоманова, равно и всех прочих членов, вновь открытых по розыскам военных судов, здешнего и в Белой Церкви учреждённого.

С истинным почтением и преданностию имею честь быть вашего высокопревосходительства покорный слуга граф Сакен

№ 461

Апреля 3 дня 1826

Г[ород] Могилёв Белор[усский]

Его высокопре[восходительству] А.И. Татищеву // (л. 12)

1 Вверху листа пометы чернилами: «№ 932», «12 апреля 1826», «К сведению».

Share162021-06-12 09:57:04

№ 12 (11)

Копия с рапорта господину главнокомандующему 1-ю армиею Комиссии военного суда, учреждённой при Главной квартире армии, над мятежными офицерами Черниговского пехотного полка 30 марта 1826 года за № 59.

Во исполнение повеления вашего сиятельства, объявленного в отношении дежурного генерала армии от 24 сего марта за № 434 и по содержанию приложенного при оном в копии отношения г[осподина] военного министра, доставленный сюда под арестом Полтавского пехотного полка подпрапорщик, что ныне прапорщик, Драгоманов, оказавшийся принадлежащим к тайному обществу, по призыве в присутствие и по сделанному ему от оного о показании истины увещеванию, ответствовал, что он сначала с чиновником комиссионерства 10-го класса Ивановым познакомился по рекомендации поручика Громницкого во время нахождения в жалонерной команде при корпусной квартире в городе Житомире весною прошлого 1825 года, который, запрося его к себе на квартиру, после многих посторонних разговоров начал его, Драгоманова, // (л. 12 об.) приглашать к вступлению в общество, в котором, как говорил, был он сам, Иванов, и многие другие лица, в числе коих поручик Громнитский, подпоручик Борисов, бывший также в жалонерной команде; от чего он долго отговаривался и не соглашался на предложение Иванова; но когда он добавил, что большая часть значительных лиц и офицеров гвардии и армии участвует в сём, и наименовал двух графов польской фамилии, ему неизвестных, равно уверил его, что в сём обществе нет ничего вредного правилам добродетели, чести и обязанности верного сына отчизны, а всё клонится только к улучшению правительства, также и то, что со стороны его, Драгоманова, вся обязанность будет состоять только в приобретении членов общества, причём дал издалека заметить ему, что нескромность его в противном случае будет иметь вредные для него последствия, будучи убеждён и устрашён сими доводами, невольно, так сказать, согласился на предложение Иванова.

После сего дал он ему прочитать краткую писанную присягу для вступающих, содержащую подтверждение вступления, но какими именно словами, того теперь совершенно не упомнит, чрез // (л. 13) несколько времени по причине распущения команды отправился в полк.

Наконец, в исходе лета того же 1825 года, когда дивизия была в лагерях близ м[естечка] Лещина, пошёл он к поручику Черниговского пехотного полка Кузьмину для истребования от него должных ему по лотерее денег, которые он ему и отдал, и как он тогда был в его балагане один, то начал ему говорить, что, так как, по словам других, он, Драгоманов, находится в обществе, в котором и он, Кузьмин, состоит, то просил не чуждаться оного, называя цель общества благонамеренною, о которой будто бы известен был и блаженныя памяти государь император Александр Павлович; равно, что общество сие столь многочисленно, что в нём состоит большая часть войск и владельцев; когда ж он дал ему заметить своё сомнение в благонамеренности общества, к которому хотя приглашаем был Ивановым, но согласился не вовсе, доказательно тем, что и клятвы никакой не давал; равно в том, чтобы существование общества было известно государю императору, потому что в таком случае оное было бы совершенно явно, или даже приняты бы были другие // (л. 13 об.) надёжнейшие меры к улучшению правительства; причём стал вовсе отказываться от участия в обществе, которого по достаточно здравом рассуждении внутренно не одобрял.

На что поручик Кузьмин ясно сказал ему, что если он будет так говорить, то во всякое время и во всяком месте пострадает смертию от кого-либо из членов такового многолюдного общества, почему он по свойственной всякому существу привязанности к жизни, устрашась последних слов Кузьмина, не прекословил ему далее, а он чрез несколько минут молчания, обратя разговор к другому предмету, сильно приглашал его в назначенный им день, которого числа не помнит, идти к одному его знакомому артиллерийскому офицеру на вечеринку, на что он, Драгоманов, и согласился, и в назначенный день, когда пришёл к нему, то застал у него того ж полка офицера барона Соловьёва, известного ему по нахождению вместе в жалонерной команде, с которыми офицерами отправились в неизвестную ему деревню, от м[естечка] Лещина как бы вёрст пять отстоящую, куда прибыв вечером, застал он там человек примерно около 15 разных пехотных полков и артиллерийских офицеров, из коих // (л. 14) были ему известны: капитан Тютчев, которого знал потому, что видел у поручика Громнитского, прапорщика Шимкова, подпоручика Борисова, коих знал по нахождению вместе в жалонерной команде, равно подпоручика Мозгалевского, которого знал и видел несколько раз в м[естечке] Лещине; Полтавского пехотного полка поручика Усовского и подпоручика Горбачевского, коего видел ещё до знакомства с Ивановым у поручика Громнитского, и где какой-то артиллерийский офицер начал потчивать его водкою и закускою, между тем как другие говорили друг с другом большей частию на ухо, он же, Драгоманов, выпив водки, так как был младшее в компании лицо по тогдашнему его чину, протеснясь к порогу, близ оного курил трубку, данную ему в толпе неизвестно кем; однако ж при всём удалении его мог он заметить, что разговор у некоторых клонился к правительству, которое хотели сделать лучшим, преобразовав оное в другой вид; но в какой именно, какими средствами хотели сего достигнуть и когда, сего он как по тихому голосу во многих местах разговора, так и потому, что не желал входить в смысл оного и внутренно // (л. 14 об.) удалялся от общества, расслышать и уразуметь не мог или, может быть, о сих последних предметах тогда и не говорили, к тому ж ещё заметил, что малое обращали там на него внимание; также слышал ещё, что когда стали говорить громко о предосторожности, долженствующей быть наблюдаемой при приёме кого-либо в общество, то какой-то неизвестный ему офицер сказал, что некто из числа их отказывается от участвования в обществе, на что другие сказали, что тот первый умрёт, кто первый дерзнёт так изменить.

После сего начали расходиться, говоря, что чрез несколько времени соберутся снова для настоящих переговоров, почему он, Драгоманов, хотя и недолго был там, но уже соскучив там угощением, поспешно отправился в лагерь, в свою палатку, решась во что бы то ни стало не следовать действиям сего общества, в котором он ничего более не слышал, кроме угроз, и не исполнял просьбы Иванова, чтобы приумножить оное членами, что и выполнял совершенно, ибо не только никого не привлёк; но даже и никому о том не говорил, будучи притом уверен, после всего им слышанного в таком случае, если объявить кому об оном, необходимо соделаться // (л. 15) жертвою угроз; к тому же на третий после того день по приключившейся ему сильной болезни отправлен был для излечения в госпиталь, а оттоль с полковым лазаретом на контонир-квартиры полка, и с того времени никого из виденных им в собрании не имел, да и иметь не желал.

А как ему более ничего не было известно о цели сего общества, как только какая-то перемена на правительство, то посему, а более по внутреннему суждению его, не распространял он никаких мыслей не только между нижними чинами, но и нигде.

Сам он в сём собрании находился один только раз, но полагает, что оное было и прежде того за несколько дней в м[естечке] Лещине у неизвестного другого артиллерийского офицера, куда завёл его поручик Кузьмин днём и где застал он только подпоручика Борисова и ещё двух незнакомых артиллеристов, из слов которых заметил, что незадолго до прихода их было у них много офицеров.

Незнанию ж его истинной цели общества полагает три причины: или ту, что не уверялись в скромности и преданности его, или что он не был в последнем собрании, о котором говорили при выходе из первого и в котором хотели, как выше // (л. 15 об.) им сказано, сделать настоящие переговоры, или же, наконец, что по малозначительности своей не сочли за нужное объявлять ему о точной цели сего общества и средствах к достижению оной. Равным образом о принадлежности к оному офицеров: Устимовича, Демяновича и отставного Ковальского совершенно ничего не знал и более при всех убеждениях ничего и никого не открыл.

О чём вашему сиятельству судебная комиссия почтеннейше донесть честь имеет.

Подлинный подписали: председатель генерал-майор Набоков

и генерал-аудитор Шмаков

Верно: дежурный генерал Ольдекоп // (л. 16)

Share172021-06-12 09:57:31

№ 13 (12)1

Секретно

Дежурство

Главного штаба

его императорского величества

По канцелярии

дежурного генерала

в С[анкт]-Петербурге

8 мая 1826

№ 843)2

Господину военному министру

Дежурного генерала Главного штаба

его императорского величества

Рапорт

Вследствие поручения г[осподи]на начальника Главного штаба его величества имею честь представить при сём вашему высокопревосходительству для рассмотрения в Комитете о злоумышленном обществе рапорт генерал-адъютанта барона Толя от 30-го прошедшего апреля № 559 с приложением двух вновь снятых допросов Полтавского пехотного полка с прапорщика Драгоманова.

Генерал-адъютант Потапов // (л. 17)

1 Рапорт написан на бланке с печатным штампом.

2 Ниже на полях помета карандашом: «К допросам».

Share182021-06-12 09:59:36

№ 14 (13)1

Управление

начальника Главного

штаба 1-й армии

№ 559

Главная квартира в Могилёве Белорусск[ом]

Апреля 30 дня 1826 года

Начальнику Главного штаба

его императорского величества господину

генерал-адъютанту и кавалеру барону Дибичу

Начальника Главного штаба 1-й армии

генерал-адъютанта барона Толя

Рапорт

Вновь снятые в учреждённой здесь Следственной комиссии Полтавского пехотного полка с прапорщика Драгоманова два допроса по поручению г[осподина] главнокомандующего армиею я имею честь представить при сём на благоусмотрение вашего превосходительства.

Генерал-адъютант Толь // (л. 18)

1 Рапорт написан на бланке с печатным штампом. Вверху листа помета чернилами: «№ 754». На полях пометы карандашом: «В Комитет» и зачёркнутая «Для све[дения]».

Share192021-06-12 10:01:31

№ 15 (14)

Копия с рапорта главнокомандующему 1-ю армиею Следственной комиссии, учреждённой при Главной квартире сей армии, от 27 апреля 1826 года № 5

С допроса прапорщика Драгоманова, состоявшего в тайном обществе, и передопроса, здесь же ему учинённого, Следственная комиссия долгом почла представить на благоусмотрение вашего сиятельства точные списки, донося притом, что не распространял ли сей Драгоманов в Полтавском полку между нижними чинами разврата, комиссия не упустит сделать предписанного разыскания.

Подписал: генерал-майор Кратц

Скрепил: аудитор Чикалин

Верно: генерал-адъютант барон Толь // (л. 19)

Share202021-06-12 10:02:31

№ 16 (15)

Копия

1826 года апреля 16 дня в присутствии Следственной комиссии, учреждённой при Главной квартире армии, Полтавского пехотного полка прапорщик Драгоманов допрашиван и показал:

Вопросы - Ответы

1-й

Как вас зовут по имени и отчеству? Сколько от роду лет, какой веры, и ежели христианской, то на исповеди и у святого причастия бывали ль ежегодно?

На 1-й

Имя моё Яков Якимов сын Драгоманов. От роду 23 года. Веры греко-российской. На исповеди и у святого причастия ежегодно бывал.

2-й

В службу его императорского величества вступили вы которого года, месяца и числа, из какого звания и откуда уроженец? Имеете ль за собою недвижимое имение и где оное состоит? // (л. 19 об.)

На 2-й

В службу его императорского величества поступил я из дворян, в гражданскую в Совет Военного министерства 817-го, месяца и числа не помню, из оного переведён в Канцелярию военного министра, в коей, служа с лишком 3 года, награждён чином коллежского регистратора1.

По домашним обстоятельствам увольняясь в отпуск, заболел и, не имея состояния отправиться на прежнюю // (л. 19 об.) службу государю и отечеству, но горя желанием по выздоровлении продолжать оную где бы то ни было, определился в Полтавский пехотный полк 820-го в начале октября, а произведён в настоящий чин сего года генваря 21-го. Уроженец я Полтавской губернии, имею недвижимое имение, с братьями ещё не разделённое. Оно состоит в той же губернии.

3-й

На верность службы и подданство его императорскому величеству присягали ль, воинский устав, артикулы и другие установления читали ль и, что за какое преступление чинить повелено, знаете ль?

На 3-й

На верность службы и подданство его императорскому величеству не присягал я потому, что во время присяги на подданство сильно был болен и находился в гошпитале; на верность же службы не мог успеть присягнуть потому, что чрез 6 дней после объявления2 мне высочайшего приказа о производстве меня в чин офицера был я арестован и отправлен в Главную квартиру армии; но всё сие // (л. 20) не имеет ни малейшего на меня влияния, ибо родители мои и брат, запечатлевший в бою собственною жизнию приверженность к престолу царей, с самого младенчества словами и собственным примером научили меня благоговеть пред великим царём России и, не переставая быть ему верным, жертвовать ему всем и самою жизнию. Воинский устав, артикулы и многие другие узаконения читал, и что за какое преступление чинить повелено - знаю.

1 Восемь строк от слов «в гражданскую» отчёркнуты на полях карандашом.

2 Восемь строк от слов «его императорскому» отчёркнуты на полях карандашом.

4-й

Во время службы какими чинами и где происходили, наперёд сего не бывали ль вы за что под судом и по оному, равно и без суда, в каких штрафах и наказаниях?

На 4-й

Какими чинами и где происходил, значится выше.

5-й

Из отобранного от вас в бывшем здесь военном суде над мятежни- // (л. 20 об.) ками Черниговского полка показания усматривается, что при всём старании вашем закрыть то, что вы, быв членом злоумышленного тайного общества, о всех предположениях и действиях оного совершенно знали и сами в том участвовали, обнаружили, однако же, многое, во всём оном вас уличающее, ибо всех изветов на вас многих лиц, которых вы в ответах своих ничем не опровергнули, везде видна неразлучная связь ваша с подпоручиком Кузьминым во время Лещинского лагеря, где вы, будучи им как членом тайного общества неотступно в оное приглашаемы, должны были объявить о сём начальству, а если сего из боязни сделать уже не решались, то, по крайней мере, с первой той самой минуты стараться уклоняться от него // (л. 21) и избегать всяких с ним сношений, но вы, напротив, не только ни того, ни другого не учинили, но ещё сами, по-видимому, из единого желания быть во всём ему согласным и в нарочито определённый день опять прибыли к нему и обратились с ним туда, где было собрание для зловредных совещаний.

Если вы говорите, что в том месте не обращали на вас внимания и что туда сильно приглашал вас Кузьмин под предлогом - на простую вечеринку, и вы не отказались, то не один ли изворот заставляет вас скрывать истину, поелику какая нужда побуждала Кузьмина делать вам приглашение в особенности, а тем менее самим вам компанировать ему, бывая с ним не один раз, где, как и сами // (л. 21 об.) говорите, и слышали и замечали толки насчёт перемены правительства, не та[к] ли, что вы во всяком случае оказывали готовность ему сопутствовать?

А по сим и по другим значащимся по делу видам, обнаруживающим упорство ваше в раскрытии истины, Следственная комиссия требует чистосердечного вашего сознания:

1-е) С какого точно времени начало составляться помянутое тайное общество; по какому побуждению, с какою целью и на какой предмет и кто оного был началом?

2-е) На сколько округов оное разделялось, как те округи именовались и какие были правила и обязанности из них каждого?

3-е) В сём обществе какая именно состояла Верховная дума, кто в ней присутствовал и в чём заключалось учреждение оной?

4-е) Когда сами вы // (л. 22) вступили и кем именно были введены в сказанное общество? К какому округу принадлежали, где, когда и сколько раз было собрание, какое происходило в оном совещание и на каком основании хотели установить конституцию?

5-е) Когда, как и посредством чего всё это располагали произвесть в действие, с которого округа предположено было начать оное и что тому воспрепятствовало?

6-й

Быв членом тайного общества, где, когда и какую дали вы клятву, кто от вас оную отбирал; для одних ли вас она была установлена или для всех вообще и подписывались ли вы под оною и кто ещё другой? Когда, кому из нижних чинов и каких полков открывали сию тайну и распространяли между ними разврат и какие именно из них были согласны и несогласны с вашим предложением?

Что содержала в себе клятва сия, // (л. 22 об.) не было ли притом самоотрицание и пожертвование? В чём состояла обязанность ваша по той клятве, действовали ль вы по оной, как и чем? И как известно из показания некоторых, что для исполнения предприятий предложено было более всего привлекать солдат, то, кроме прочего, не участвовали ль и вы в оном?

7-й

Кто именно были все без изъятия члены тайного общества, кто из них состоял в каком разряде или округе, как и чем действовал? К // (л. 23) числу оных не принадлежали ль офицеры Тамбовского полка: барон Розен, барон Унгерн-Штернберг, Рихард 1-й и Рихард 2-й, Саратовского Видеев, Черниговского Ядрило, Кременчугского Фёдоров, Полтавского Устимович, Демянович и Усовский, Пензенского подпоручик Мисюров, конноартиллерийских рот: № 5 подпоручик Бутович и № 6 подпоручик Сергеев и отставной Ковальский, и если принадлежали, то также не действовали ль когда и чем именно? и, наконец,

8-й

Не скройте всех членов общества до остатка и весь круг и образ действия сего общества и влияния оного, куда только оно проникнуть могло, // (л. 23 об.) показав во всём том во всей подробности и по самой сущей справедливости, что сами знаете, видели или от кого именно слышали? Причём, напоминается вам на собственное ваше размышление, что если вы и засим станете упрямиться и не откроете точной истины, то отрицание ваше, само по себе и без признания вашего обнаружиться могущее, тем более, что товарищ ваш поручик Усовский вас уличит, послужит к настоящему вреду для вас. // (л. 24)

На 5-й

По нахождению моему в жалонерной команде при корпусной квартире в городе Житомире, в начале1 // (л. 20 об.) весны прошлого 1825 года, по рекомендации бывшего со мною в той команде поручика Громнитского, познакомился я с комиссионером Ивановым.

Сей последний запросил меня к себе на квартиру и после многих посторонних разговоров начал приглашать ко вступлению в общество, стремящееся ко благоденствию России, в котором, как говорил, был он сам, находящиеся в жалонерной команде офицеры: Соловьёв, Громнитский, Борисов и Шимков2, также большая часть офицеров гвардии и армии, равно и владельцев, говоря, что вся моя обязанность состоять будет в приумножении общества членами, что побудительные причины, заставившие несколько годов уже3 существовать сие общество, были следующие: что в отечестве нашем, России, не находили // (л. 21) во многом точного исполнения законов и видели многие отступления от оных и даже злоупотребление4.

Да и самые законы сии, многочисленностию и нередко разнозначительностию своею делают то, что знатность и богатство всегда берут верх над бедностию и бессилием. Что крестьяне владельцами их для корыстолюбивых видов угнетены до бесконечности и даже так, что, имея самое малое время на труды для собственных нужд или вовсе оного не имея, доведены до постыдного человечеству нищенства; что правительство мало обращает на сие внимания, что дворянство угнетено, особливо в воинской службе, в которой при сверх должного обидах от начальства, поступая на службу для защиты престола и отечества и в нужном случае готовясь жертвовать жизнию своею, // (л. 21 об.) вместо определённого монархом 4-летнего термина выслуги в нижнем чине, служат по шести и более годов, что, наконец, дослужась до сего неудобополучаемого чина офицера, многие из них, люди достойнейшие и которые могли бы быть истинным украшением войска русского, по каким-то прихотям или видам полковых командиров, без всякой со стороны первых вины, нередко бывают оными гонимы, вовсе удаляемы из службы или, что ещё хуже, выжидая5 удобного случая для погубления их и улучив оный, употребляют в свою пользу, донося начальству разные изветы, которые увеличить и изобресть весьма не трудно, ибо всё имеет две стороны: добрую и худую, смотря по тому, с какой точки зрения взираем на него.

1 Три первые строки ответа отчёркнуты на полях карандашом.

2 Четыре фамилии подчёркнуты карандашом.

3 Слово «уже» вписано над строкой.

4 Пятнадцать строк от слов «также большая часть офицеров» отчёркнуты на полях карандашом.

5 Семнадцать строк от слов «вместо определённого монархом» отчёркнуты на полях карандашом.

Зло же1 // (л. 22) сделать весьма легко; что солдаты, при всей тягости долговременной службы, будучи за малые вины, а иногда и по одному капризу нашего начальства весьма строго наказываемы, самую службу сию несут нередко гораздо более положенного государем императором 25-летнего времени, а если уже и доживут оного, то, пожертвовав службе отечества здоровьем своим, наконец, дряхлые, немощные и старые бедняки сии, не могущие питаться собственными трудами, скитаются почти без пропитания, а нередко и без приюта.

Всё это делается, говорил мне комиссионер Иванов, мимо августейшего монарха нашего, ибо сие не сходно с беспримерною добротою его и, чтобы прекратить оное, стоило только довести до сведения государя великого. В сём2 последнем я совершенно был // (л. 22 об.) согласен с Ивановым.

Сии-то причины вместе с уверениями комиссионера Иванова, что большая часть гвардии, армии и владельцев находится в обществе, стремящимся к исправлению означенных несправедливостей и, следственно, не ко вреду, но к истинной пользе Отечества, побудили меня согласиться на вступление в общество.

Ибо, хотя я сначала неохотно верил всем злоупотреблениям законов наших, но, вспомнив, что и в самой фамилии моей близ ста лет ведётся дело с графами Разумовскими, предок коих отнял у деда моего около тысячи душ крестьян, пожалованных ему царями за верные службы; но и в сие дело при всей справедливости своей было Правительствующим Сенатом несправедливо противузаконно опровергаемо // (л. 23) и решаемо в пользу графов, вопреки высочайшему повелению рассмотреть оное по всей справедливости. Также и то, что сам я, будучи сын штаб-офицера, служил до настоящего чина не четыре государем императором назначенные, но 6 лет, без всякой моей причины.

Не имея после сего никаких возражений на представления Иванова, мог ли я не согласиться на оные? После сего дал он мне прочитать Клятву вступления в общество, говоря, что впоследствии должен я буду дать оную при нескольких членах. Но сего, однако ж, со мною не было, и как я на оной не подписывался, так равно не видел и того, чтобы кто-то другой был на оной подписан; а потому и не знаю для одного ли мня или для всех вообще была она составлена?

1 Две строки от слов «по тому, с какой точки» отчёркнуты на полях карандашом.

2 Шесть строк от слов «августейшего монарха» отчёркнуты на полях карандашом.

Клятва сия содержала в себе подтверждение вступления и уверения в преданности обществу; какими же // (л. 23 об.) именно словами, того припомнить по скорости, с которою читал, не могу; но самоотрицания никакого не требовала. Вот каким образом поступил я в общество, в котором не мог видеть ничего противного законам природы и общежития. Решаясь на вступление в него, я нимало ни в душе моей, ни на самом деле не отступал и не думал отступать от пользы государя моего и обязанности моей к монарху, отечеству и вере1.

Таковы, сколько мне известно, были побудительные причины, составившие сие общество, которое, как я уже сказал, имело целию своею исправить вышесказанные недостатки, но какими средствами и когда, того, свидетельствуюсь Богом, который видит теперь чистоту моего сердца и подаёт мне смелость говорить истину, - не знал и, если бы из чего-либо усмотреть мог, что цели своей желали // (л. 24) достигнуть предосудительными средствами, то тогда не товарищем, но, напротив, первым врагом их не замедлил бы я соделаться, хотя бы, впрочем, сопряжено сие было с потерею собственной жизни.

Кто был началом сего общества, я не знаю и думаю, что немногие знают сие, ибо я ни от кого из известных мне о том не слыхал, равно как и того, на сколько округов оное разделялось, как оные именовались, какие были правила и обязанности из них каждого, какая была Верховная дума, кто в ней присутствовал и в чём заключалось учреждение оной, ибо о сём слышал я спрашивающих один у другого офицеров, виденных мною в Лещине в собрании общества, но ни один не казался мне знающим о том.

Наконец, осенью прошлого же года, будучи в лагерях при м[естечке] Лещине, пошёл я к поручику Черниговского полка // (л. 24 об.) Кузьмину за должными им мне по лотерее деньгами, который, между прочим, сказал мне, что, узнав о участвовании моём в обществе, просит не чуждаться оного, ибо цель его есть самая благонамеренная, присовокупив, что оная будто бы известна была и блаженной памяти всемилостивейшему государю императору Александру Великому.

Я открылся Кузьмину, что сомневаюсь2 в сём последнем; на что он сказал, что если кто-либо из состоящих в обществе будет чуждаться оного, то неукоснительно может пострадать самою даже смертию; причём, уверял меня и в том, что если бы, впрочем, государь император был о сём известен, то неужели бы он по отеческому милосердию и беспристрастному правосудию своему // (л. 25) в таком случае попустил пострадать людям, стремящимся ко благоденствию народа, мудрому его попечению свыше вверенного?

1 Пять строк от слов «ни в душе моей» отчёркнуты на полях карандашом.

2 Восемь строк от слов «цель его есть» отчёркнуты на полях карандашом.

Признаюсь, сия последняя мысль сделала на меня сильное впечатление, ибо в благости монарха я никогда не сомневался1.

После сего Кузьмин пригласил меня идти с ним в назначенный им день к одному знакомому его артиллерийскому офицеру. В тот день я был с ним там, и, как увидел после, день сей был днём собрания общества, и всё сведение, приобретённое мною в оном относительно цели общества, состояло в том, что желали улучшить правительство благовиднейшим преобразованием, так чтобы злоупотребление ни под какою личиною вкрасться в оное не могло; но какое именно долженствовало быть сие преобразование, когда, с какого округа предполагали начать и какими // (л. 25 об.) средствами, сего, клянусь всемогущим Богом, не знаю, может быть, по причинам, изложенным мною в прежних ответах моих.

Что при приёме в общество желали наблюдать предосторожности, привлекая только людей с умом, дарованиями и стремлением ко благу общему. Равно некоторые говорили так, что если кто изменит обществу, то таковой погибнет от руки других. Сие последнее было причиною, что я с той самой минуты внутренно решился не следовать намерениям общества и удаляться2 оного, ибо3 полагал, что если бы и сам я заметил впоследствии что-либо в нём предосудительного, то при таком строгом правиле не мог бы открыть его.

Да, впрочем, я рассудил ещё, что хотя цель общества и известна мне с благой стороны, но как я не знаю // (л. 26) средств, к достижению оных предполагаемых, то посему неблагоразумно бы было, не знав сего последнего, решиться на что-либо, ибо и самая благовиднейшая цель, если оная достигаема худыми средствами, теряет цену свою. А посему желал я узнать о средствах, преднамереваемых обществом, в будущем собрании оного. Но постигшая меня на другой же день жестокая болезнь лишила сего сведения, ибо я отправлен был в гошпиталь.

С сего времени, не зная о средствах таковых совершенно и опасаясь, чтобы средства сии не были худы, я не действовал ничем, не говорил никому об обществе и в оное никого не привлёк.

Мне известно, что членами общества сего были: комиссионер Иванов, поручик Громнитский, штабс-капитан Соловьёв, капитан Тютчев, поручики: Кузьмин, Сухинов, Усовский, подпоручики: Борисов, Горбачевский и прапорщики: Шимков, Мозгалевский4 и многие другие, из коих5, хотя некоторых я узнал бы по лицу, // (л. 26 об.) видев их в собрании, но фамилии не помню.

1 Тринадцать строк от слов «государь император» отчёркнуты на полях карандашом.

2 Слово «удаляться» подчёркнуто карандашом.

3 Семь строк от слов «кто изменит обществу» отчёркнуты на полях карандашом.

4 Перечисленные фамилии подчёркнуты карандашом.

5 Семь строк от слов «сего были» отчёркнуты на полях карандашом.

Равно говорили в том собрании, что тут же участвуют подполковник Муравьёв и подпоручик Бестужев, из коих последнего ожидали в собрание, но он не был. Не знаю, кто из них, даже и сам я, в каком округе или разряде состояли, равно неизвестно мне, кто, как и чем действовал.

Обнаружив, таким образом, по самой истине мне известное, я за небезнужное считаю сказать, что в первых ответах моих я нимало не запирался и не скрывал истины - сие мне несвойственно. Сей драгоценный, но редко возжигаемый светильник всегда был путеводителем моим! Я и прежде показал то, что показал и теперь, но гораздо короче, ибо так был спрашиван.

Я не запирался, что был в обществе и что в оном знал, но говорил - и поелику сие истинно, - то и говорить буду, что о цели общества я знал только перемену и улучшение правительства; о средствах же // (л. 27) и даже времени исполнения оных ничего не знал, а не зная сего, я старался уже удалиться от общества.

Наконец, да позволено будет мне сказать ещё, что если я не всё открывал в ответах моих, то оттого, что ожидал и ожидаю, что буду потребован в столицу и там, представ пред священную особу его императорского величества, всемилостивейшего государя моего, открыть всё остальное.

Я не боюсь царя, но люблю, обожаю его и чту в нём Бога земного, защитника и попечителя нашего1. Тот худо понимает монарха, кто его боится, ибо боязнь заглушает откровенность, а первый долг всякого верноподданного - говорить великому царю своему правду и открывать истину. И потому только перед сим нелицеприемным судиёю нашим, сим милосердным отцом многочисленного народа, один из ничтожных, но вернейших его подданных, // (л. 27 об.) я дерзал желать счастия открыть всё остальное, мне известное, и тогда, повергшись пред священною особою его, ожидать его правосудного милосердия.

Что ни изречёт праведный судия сей, я покорюсь без ропота, ибо знаю, что тут было бы взято в соображение не только, что я был в обществе, найденном ныне злоумышленным, и, следовательно, достоин наказания, но что человек, преданный государю своему и отчизне, не зная ничего более, стремился только ко благу соотечественников своих и сие то благо, озарив его блеском своим, было и единственно его целию.

Я знаю также, что сердце царёво в руце божией и воля его есть отпечаток воли всемогущего, а потому, какой бы ни постиг меня жребий, в какое состояние ни поставила бы меня судьба, но я не престану быть верным и полезным государю моему и отчизне, преданности к коим ничто в мире ослабить и поколебать во мне не могло и не может.

Скрепили: генерал-майор Кратц, аудитор Чикалин

Генерал-адъютант барон Толь // (л. 28)

1 Шесть строк от слов «императорского величества» отчёркнуты на полях карандашом.