© Nikita A. Kirsanov 📜 «The Decembrists»

User info

Welcome, Guest! Please login or register.

You are here » © Nikita A. Kirsanov 📜 «The Decembrists» » Из эпистолярного наследия декабристов. » Письма декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина.

Письма декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина.

Page:   1 … 8 9 10 11 12 … 20  

Posts 91 to 100 of 192

91

91. С.Я. Знаменскому1

17 мая 1850 г. [Ялуторовск].

Много благодарю вас, добрый друг, за два ваши письма. Мы все здесь по вас стосковались; сама Анна Федоровна, как она всем говорит, не ездит к обедни потому, что не вы служите; после этого согласитесь, что вы человек всеми любимый, но ради бога не возгордитесь. Что вам сказать о наших собственных с вами делах? Они идут и хорошо, и плохо: на последней неделе вновь поступило в училище тринадцать девочек, их теперь слишком пятьдесят, и это хорошо, но то плохо, что скоро некуда будет их принимать, а возможности скоро выстроить новое училище еще не предвидится; недели три тому назад Анна Васильевна писала, что с следующей почтой пришлет доверенность на продажу своего дома в пользу нашего училища; но и до сих пор доверенность не получена. Некоторые полагают, что Бурцев писал к Мясниковой, и, может быть, она, получив его письмо, отменила намерение отдать нам свой дом; впрочем, что будет, то будет, а будет, что бог велит...

С наступлением теплой погоды оказалось, что летом никакой нет возможности заниматься у нас внизу рукодельем. Я просил Николая Герасимовича пустить нас к себе во флигель, на что он согласился с одним условием, чтобы мы ему ничего за это не платили; я мог только от души поблагодарить его за такую любезность, но вышло, что мы все-таки к нему не перешли: Николай Яковлевич пустил нас в дом Снигирева, разумеется, безденежно, и там нашим девицам во всех отношениях очень удобно, а наставницы наши, Анисья Николаевна и Августа, подвизаются усердно. Они мне дали 10 рублей серебром из выработанных денег их ученицами. Феоктиста также хорошо действует.

У мальчиков число прибывших очень незначительно, а Абрамов непременно хочет, чтобы мы ему дали учеников тридцать. Он вообще дурит и много сбивается на Лукина2. Я был у него несколько раз и обо всем с ним как с порядочным человеком говорил просто и откровенно; после этого, представьте мое удивление, когда я узнал, что он всячески придирается к нашим училищам. К мальчикам он заходил один раз, а у девочек и ни разу не был. Евгению он сказал напрямик, что ни то ни другое училище не должно существовать.

Встретившись со мной на улице, он мне сказал почти то же, но в таких странных выражениях, что я решился тут же объясниться с ним, и так как вам известно, что в подобных случаях я не умею говорить иначе как очень громко, то он и попросил меня итти с ним дальше и увел меня за собор; там я ему определил в точности и его и мое положение, что я, конечно, не имею никакого права заведывать училищем, и если я с ним говорил откровенно, то потому, что почитал его человеком порядочным, но что после всего того, что он мне сказал, я с ним незнаком и что он может делать на меня донос куда ему угодно. Объяснил ему также, что ему никакого нет дела до наших училищ и проч., всего не упишешь на этом листке. Если Чигиринцев окажется человеком порядочным, то я откровенно переговорю с ним обо всем.

92

92. С.Я. Знаменскому

[img2]aHR0cHM6Ly9zdW45LTM5LnVzZXJhcGkuY29tL2M4NTc2MjAvdjg1NzYyMDMwNS82ODFkYy9IUGlHS2ZQZkZDQS5qcGc[/img2]

Михаил Степанович Знаменский. Иван Дмитриевич Якушкин и Степан Яковлевич Знаменский в ланкастерской школе в Ялуторовске. 1860-е. Бумага, карандаш графитный, акварель. 25,0 х 34,5 см.

[Ялуторовск] 28 июня 1850 г.

С последней почтой я писал к вам, добрый друг, и просил вас похлопотать о разрешении нам строить училище на ограде церковной; с тех пор обстоятельства изменились. Вскоре по отправлении к вам моего письма привезли купленный тес для нашего строенья, который я отправил сложить в церковной ограде, но отец Александр выгнал, оттуда подводы вместе с тесом, который был не весь еще сложен. На другой день я пошел поговорить об этом с Николаем Яковлевичем. Он мне советовал сходить самому к отцу Александру и попросить его о позволении сложить только лес в ограде церковной.

Отец принял меня совсем не по-отцовски: на все мои уверения, что мы никак не приступим к самой постройке, не получив указа, и что прошу его только, позволить класть купленный лес в ограде, где уже лежат и дрова, и тес Куклина, он мне отвечал: «Не пущу, и если преосвященный разрешит указом строить училище на ограде церковной, я напишу в синод, а впрочем, мне толковать с вами некогда», - и затем ушел в свои дальние покои. В ту минуту эта выходка отца Александра показалась бы мне презабавной, если бы тут не шло дело о существовании нашего училища. Я надеялся все еще уладить через Торопова.

Торопов долго толковал с отцом и никак не мог вразумить его. После всего этого вы согласитесь, что, получив даже указ, решиться в отсутствии вашем строить на ограде церковной и ежедневно быть в столкновении с отцом Александром мне никак не приходится. А жаль, место прекрасное и на самой середине города; замечательно, что у нас теперь из 59 учащихся только пять учениц живут по эту сторону базара, а остальные все живут в той половине города, где находится училище.

Николай Яковлевич для постройки нашего училища дает место, принадлежащее Мясникову, против дома Снигирева, и если мы не придумаем ничего лучшего, то придется строиться на этом месте, которое далеко не так удобно, как место на ограде церковной; тут приходится по необходимости поставить строенье не лицом, а боком на улицу.

Плотников я нанял за 400 руб. на ассигнации поставить строение вчерне и покрыть его новым тесом. Перевезти его из Петровского Завода просили с меня 250 руб., я поскупился и за такую неуместную скупость буду должен поплатиться1.

Как видите, у нас все идет не совсем ладно, но я надеюсь, что бог нам поможет, как он не раз помогал нам и прежде в общем нашем деле. С 1 июля в обоих училищах у нас начнутся вакации, и мне будет удобно хлопотать о постройке.

План, посланный вам с прошедшей почтой, вероятно,, уже не будет годиться, и я прошу доброго Александра Львовича2 начертить и утвердить другой; высота строения ему известна, а в ширину оно будет 16 аршин, на которых надо разместить пять окон.

93

93. Е.И. Якушкину1

1850. Ялуторовск. Июня 28-го.

Вчера я был обрадован твоим письмом от 31 мая, мой милый друг Евгений. Бабушка так избаловала меня, извещая еженедельно обо всех мне близких, что для меня было бы очень чувствительным лишением, если бы пришлось теперь долго не получать об вас известий.

Я очень рад за Леночку и Оленьку, что они хоть сколько-нибудь подышат чистым деревенским воздухом, а для Оленьки, у которой прорезываются зубки, это и очень кстати, жаль только, что ты с ними розно.

С ужасом представляю себе положение бедного дяди Алексея, когда он увидел Сережу, упавшего с седла, и что лошадь тащит его по земле; еще слава богу, что это происшествие не имело за собой более важных последствий.

Когда будешь писать в Покровское, и дяде и всем поклонись от меня.

Статью, над которою ты трудишься, я полагаю, ты готовишь к печати, и со временем, вероятно, я прочту ее в каком-нибудь журнале. Всякий добросовестный труд над каким бы то ни было предметом и в особенности над предметом историческим требует много времени; тут необходимо перечитать множество книг и иногда прескучных, потому только, что, может быть, в которой из них найдется несколько строк, поясняющих предмет.

Я уже несколько раз желал тебе и теперь опять желаю полного успеха в твоих занятиях. Если ты видаешь Ивана Александровича Фонвизина и Петра Яковлевича Чаадаева, то прошу тебя обоим им от меня поклониться.

Крепко обнимаю тебя, мой милый друг, обними за меня Леночку и Оленьку и поцелуй ручку у бабушки Катерины Васильевны.

И. Якушкин.

94

94. Е.И. Якушкину

1850. Июля 2-го [Ялуторовск]

На этот раз не могу воздержаться, чтобы не написать к тебе, мой милый друг Евгений, письмо. Его доставит тебе Сергей Александрович, которого ты знаешь и который всех вас знает. В начале июня я писал к бабушке с купцом Филатовым, он же должен был доставить мое письмо и посылку Леночке; если вы все это получили, напиши ко мне только, что Леночка довольна моим подарком. По желанию твоему и по собственному желанию я нишу к тебе еженедельно через третье отделение. Пока жила бабушка она своей любовью к нам всех нас сближала, и я тогда не очень хлопотал о том, часто или редко пишу к тебе; но с тех пор, что ее не стало, для меня необходимо получать от тебя письма часто и извещения о всех, мне близких. Я, слава богу, здоров, ученики и ученицы мои распущены на полтора месяца, но я немного пользуюсь этим временем и почти не имею минуты заняться чем-нибудь дома.

Приступая к постройке нового училища, в которое мне хочется перейти с моими ученицами до наступления зимы, я целый день на ногах. Хлопот много, но я ими не скучаю, зная, что без хлопот ничего не делается. Ученье у нас до сих пор идет очень успешно, в одном из училищ перебывало в осемь лет его существования около 400 учеников, а в другом в продолжение четырех лет с небольшим сто учениц2, и я убедился, что наш способ преподавания3 самый дешевый и потому самый удобный для образования народа, о котором пора подумать.

Содержание обоих наших училищ, включительно тут и жалованье преподавателям, не стоит и трехсот рублей серебром в год, а прежде оно стоило еще меньше. От преподавателя требуется только хорошее поведение и уменье обходиться с учениками и никаких особенных сведений; я в этом убедился на опыте. Дьячок, вышедший из пятого класса семинарии, не знавший ни географии, ни российской истории, ни геометрии, ни механики, прошел, и очень удовлетворительно, все эти предметы с обоими учениками; учивши их, он сам всему этому научился.

Теперь все эти предметы не проходят более в нашем училище для мальчиков, в котором ученье, по обстоятельствам, от меня независящим, очень упало, и оно теперь служит приготовительным классом для здешнего уездного училища4, но в училище для девочек проходим всех предметов очень достаточно для первоначального образования и для того, чтобы сколько-нибудь осмыслить наших учениц.

Поступивши в училище, в продолжение трех лет они выучиваются довольно порядочно читать и писать, сверх того проходят с ними краткий катехизис, краткую священную историю, все четыре части грамматики, первую часть арифметики, географию, русскую историю5. А всем училищем заведывают теперь осмнадцатилетние девицы, которые поступили к нам три года тому назад, не знавши ни читать, ни писать; в рукодельном классе учат у нас шить гладью и в тамбур, вязать тамбурной иглой и плести кружева, и этим классом заведывает Августа, которой 17 лет, и другая ее подруга Балакшина, которая немного ее старше. Вот тебе сколько подробностей о наших училищах.

Но пора кончить, меня ждут.

Крепко тебя обнимаю, обними за меня Леночку и Оленьку. Дядю Алексея крепко обнимаю, обними за меня также всех своих братьев и сестер. У Катерины Сергеевны и бабушки Катерины Васильевны поцелуй ручку. Поклонись от меня Якову Игнатьевичу. Прилагаемое письмо передай Ивану Александровичу.

95

95. Е.Г. Якушкиной1

1850. Ялуторовск. Июля 7-го.

Письмо твое, милая Леночка, от 7 июня я получил и много благодарю тебя за все доброе, что ты в нем сказала мне. Я очень рад, что ты и Оленька, вы пожили сколько-нибудь в деревне с добрыми нашими родными, и вполне понимаю, с каким скорбным чувством вы приехали в Покровское, где все и на каждом шагу напоминало вам о нашей потере. Более нежели когда-нибудь я чувствую цену неусыпных попечений бабушки обо мне; для нее было мало любить меня самой нежной любовью, она всеми силами старалась, чтобы все - вы и я, мы не были чужды друг другу; теперь у меня много близких в расположении которых я уверен и, бывши далеко от них, я сердцем с ними не разлучен. Сегодня же писал к Вареньке в ответ на ее очень милое письмо: для меня, точно, было бы теперь неловко жить, не получая иногда известий о Шереметевых; бабушка так часто и так много всегда ко мне писала об них, что вся эта молодежь как будто родилась и выросла на моих глазах.

Я был уверен, что и для тебя и для Оленьки чистый деревенский воздух будет полезен, и прежде нежели я узнал, что вы в Покровском, я сокрушался, что вам придется, может быть, целое лето дышать душным воздухом столицы. Ты пишешь, что Оленька по приезде Евгения в Покровское не узнала его и что тебя это очень опечалило; я полагаю, что печаль твоя продолжалась недолго и что в тот же день дочь твоя опять познакомилась с отцом и привыкла к нему.

У детей в первом их возрасте есть что-то похожее на прозрение и, очень может быть, что единственная причина неблаговоления Оленьки к отцу заключалась в том, что в первые минуты, свидевшись с тобой, он не обратил исключительного на нее внимания. Это мне напомнило последнее мое свидание в Ярославле с моими2.

Евгению был тогда второй год, и он только что начинал ходить; в продолжение нескольких часов все старания Настеньки не могли заставить его приблизиться ко мне, и только перед самой нашей разлукой он протянул ко мне ручонки и сел на колени; ты легко поймешь, как в эту минуту, несмотря на мое тяжкое положение, я был счастлив. Но все это давно прошедшее.

Прости, моя милая Леночка, душевно обнимаю тебя, Евгения и Оленьку. Евгения очень благодарю за присланные мне деньги, сто сорок рублей серебром, за исключением того, что вычтено в пользу почты; мне сейчас только принесли их.

И. Якушкин.

96

96. С.Я. Знаменскому1

[Ялуторовск]. 8-го июля 1850 г.

Не знаю, добрый друг, какое действие произвело на отца Александра разрешение преосвященного строить училище в ограде церковной, но могу вас уверить, после того, как этот человек выказал какое-то остервенение против нашего училища для девиц и даже писал о нем бог знает какой вздор к архиерею, я никак не могу решиться строить в ограде церковной, причем в отсутствии вашем мне пришлось бы беспрестанно быть в столкновении с этим полусумасшедшим человеком.

По общему совету мы купили место против дома, в котором живет Бурцев и который принадлежит нам; место не очень большое, но довольно удобное для нашей постройки, а главное - на самой середине города; оно покупается на имя Николая Яковлевича; он же предлагает и строить для нас училище на деньги Мясниковой; он сам хотел написать к вам о причине, почему он не может приступить к постройке училища в ограде церковной. Строение из Петровского Завода2 частью уже перевезено. Подрядчик обещает мне, что в нынешнем месяце оно будет поставлено и покрыто; если он не обманет, то можно надеяться, что к зиме мы в него перейдем.

В последнее время к нам поступило так много новых учениц, что оказался недостаток в грифельных досках; я несколько досок на время взял из нашего другого училища, а Синюкову поручаю купить в Нижнем для нас досок сорок. Вы, может быть, удивитесь, если я вам скажу, что мои отношения с Абрамовым опять несколько изменились, но на этот раз к лучшему; вообще после пребывания у нас директора он, кажется, несколько успокоился и совершенно смирился. Я, кажется, вам писал, что он посетил наше училище для девиц и все в нем очень хвалил; правда, он изъявил и тут некоторые за себя опасения, но они уже были так слабы, что мне ничего не стоило его успокоить.

При переводе мальчиков в уездное училище он довольствовался таким числом, какое мы назначим, но просил, если можно, переписать к нему для счета человек двадцать, на что я охотно согласился; часть переведенных учеников останется у нас еще на год, и они будут только считаться в уездном училище, в том числе и Балакшин, и Загибалов, и мой крестник. Абрамов звал меня убедительно на акт и после прислал пригласительный билет в розовой рамке.

Мы с Николаем Васильевичем были на торжестве в новом храме науки; другие были приглашены, но не были; после акта надо было еще ехать на завтрак к смотрителю; и тут и там он был внимателен и любезен со мной как нельзя более; и теперь если я с ним и не в таких близких отношениях, как по приезде его в Ялуторовск, то нисколько и не в неприязненных, как это было месяца два тому назад.

97

97. Е.И. Якушкину1

1850. Ялуторовск. Июля 12-го

На неделе я не получил от тебя письма, мой милый друг Евгений; впрочем, я и не ожидаю, чтобы ты писал ко мне еженедельно; при твоих занятиях и по службе и дома понятно, что со всем твоим желанием часто извещать меня о себе и всех вас, тебе не всегда удается написать и отправить ко мне свой листок. На прошедшей неделе я писал к Леночке и Вариньке в ответ на их добрые письма ко мне; на прошедшей неделе я также получил от тебя деньги 140 р. серебром.

Я полагаю, что Леночка не зажилась долго после тебя в Покровском, но очень рад, что ей хоть сколько-нибудь удалось пожить с Оленькой в деревне на чистом воздухе; наверно и ей и девочке было это на пользу, я по себе знаю, как для здоровья необходимо дышать чистым воздухом; летом, когда у меня и днем и ночью окно открыто, я совсем другой человек, нежели зимой, когда почти целый день приходится жить в запертой комнате; и теперь, походивши много по улицам или бывши несколько часов на ногах в комнате, я устаю, а если удается когда выбраться в поле, я всякий раз там отдыхаю. Очень недавно мне случилось в одно прекрасное утро отправиться в деревню, которая верст осем от нашего города; туда и обратно я шел менее трех часов и, возвратившись домой, я не только не устал, но мне казалось, что я совершенно возобновлен. Впрочем, все это для тебя должно быть еще непонятно, в твои годы везде дышится свободно.

Прости, мой милый друг. Крепко обнимаю тебя, обними за меня жену и девочку свою, всем родным и знакомым усердно кланяюсь.

И. Якушкин.

98

98. Е.И. Якушкину

1850. Ялуторовск. Июля 19-го

Вчера я получил твое письмо, мой милый друг Евгений, от 15 июня. Очень понимаю, как ты неохотно уехал из Покровского, где во всех отношениях тебе было так хорошо; с твоей стороны и со стороны Леночки, конечно, большое пожертвование, что вы проживете целое лето не вместе, но всякое пожертвование, когда оно имеет прямую цель, заключает в самом себе и вознаграждение. Я надеюсь, что, при помощи божией, чистый деревенский воздух будет полезен для твоей жены и для твоей дочери. Здесь, как и у вас, погода не совсем благоприятная для урожаев; в июне была засуха, и теперь, когда начался сенокос, всякий день по нескольку раз бывает проливной дождь. Я, точно, не знал в тебе страсти к лошадям, бабушка мне писала несколько раз, что ты любишь ездить верхом, но я полагал, что в этом случае ты не столько любишь лошадей, как не любишь ходить пешком.

Страсть к лошадям совсем не такая обыкновенная и пошлая страсть, как это иногда думают; припоминая о всех моих знакомых, я могу тебе только назвать Павла Христофоровича Грабе, который любил лошадей по собственной своей к ним наклонности, не имея при этом никаких побочных целей, - я чуть не назвал тебе еще Alfieri, но он был барышник, а где замешается барыш, там не много любви. Может быть, Байрон, хоть и плохо ездил верхом, но был способен полюбить лошадь, как полюбил Пушкин кипарис на берегу Черного моря.

Мне иногда казалось, что и я люблю лошадей, но на поверку выходило, что я всегда любил только красивую лошадь и нисколько не более, как красивую корову, красивую собаку и даже красивое дерево. Но, пора кончить! я сегодня поздно встал и поздно сел писать к тебе мое письмо, с которым боюсь опоздать, куда следует. Прости, мой милый друг. Крепко тебя обнимаю. К Леночке непременно напишу на будущей неделе, обними ее и Оленьку за меня, у бабушки Катерины Васильевны целую ручку.

И. Якушкин.

99

99. Е.Г. Якушкиной1

1850. Ялуторовск. Июля 26-го

В последний раз писавши к Евгению, я не успел отвечать на твою приписку, милая моя Леночка; боялся опоздать с моим срочным к вам листком; уверен, что ты на мне не взыщешь за такую неисправность. Пребывание твое у добрых наших родных в Покровском, наверно, и для тебя и для Оленьки очень полезно, но вместе с тем я вполне понимаю, что тебе грустно прожить целое лето в разлуке с мужем, тут и ты и он неоспоримо жертвуете собственным удовольствием пользе вашей девочки.

По моему убеждению, всякое разумное пожертвование собой сопровождается непременным вознаграждением; я уверен, что когда тебе сгрустнется по муже, с которым ты розно, взглянувши на загорелые розовые щечки Оленьки, ты бываешь довольна и им и собой. Я не думаю, чтобы, любивши истинно добро, можно было без пожертвований прожить на этом свете; где, как сказал наш ветеран-поэт, бывши еще молодым человеком: «где все, мой друг, иль жертва, иль губитель»2.

Не бывши ни ученицей, ни учительницей и нигде на службе, ты сокрушаешься, что в июле мало праздников. Зато в августе их очень  много, и если ты в этом месяце будешь еще в Покровском, то, может быть, Евгению и удастся тогда побывать у вас, и я наперед радуюсь вашей радости, представляя себе ту минуту, когда вы обнимете друг друга.

Ты пишешь, что Оленька, становясь смышленее, становится вместе с тем несколько и своенравна; это обыкновенный ход развития всех детей; тут уже начинается их умственное и нравственное воспитание. Все их окружающее несравненно более действует на них, нежели, как полагают те, которые не обращают на них большого внимания.

Излишняя строгость, как и излишняя снисходительность, а более всего недостаток терпения могут умертвить в них зародыш всего прекрасного.

К тебе и к Вариньке я писал от 7 июля; прошу тебя очень обнять ее за меня и всем покровским от меня поклониться; у бабушки Катерины Васильевны поцелуй за меня ручку. Крепко обнимаю тебя, моя милая Леночка, обними за меня своего мужа и свою девочку. От всего сердца благодарю тебя, добрейшая и дорогая Елена, за мысль поговорить со мной, когда ты была на могиле бабушки.

И. Якушкин.

100

100. Е.И. Якушкину

1850. Ялуторовск. Августа 2-го

На нынешней и на прошедшей неделе я не получил от тебя письма, мой милый друг Евгений. Если вы все здоровы, то и слава богу. Я продолжаю писать к тебе в срочный день, как я писывал к бабушке - она приучила меня еженедельно получать известия обо всех об вас, и я сам привык всякую неделю непременно писать к ней; вдруг отстать от этих привычек было бы трудно, и я продолжаю попрежнему писать к тебе еженедельно и еженедельно жду к себе письма, как чего-то необходимого; и сам знаю, что это неблагоразумно, но надеюсь, что со временем все это придет в порядок.

На прошедшей неделе я писал к Леночке и отправил мой листок к ней на твое имя в Москву. Полагаю, что пока он дойдет туда, она уже возвратится из Покровского. Я знаю, что в августе у вас бывает обыкновенно прекрасная погода, и уверен, что для здоровья жены твоей было бы хорошо вместе с дочерью подышать еще какой-нибудь месяц чистым деревенским воздухом; но Леночка в последнем своем письме уже сокрушалась, что она должна целое лето жить с тобой в разлуке, и после этого я не полагаю, чтобы она долго зажилась в Покровском.

У нас стоит престранная погода, совсем не сибирская; обыкновенных сильно жарких летних дней совсем не было, перепадают дожди, и после них дует холодный ветер; вчера, купаясь в Тоболе, я перезяб более нежели когда-нибудь и даже более, нежели купавшись в ноябре, когда река частью бывала уже покрыта льдом.

О Муравьевых я узнал из письма племянницы Матвея Ивановича, Бибиковой, что они вместо того, чтобы поехать за границу, купаются в море неподалеку от Петербурга. О Вечеславе я давно ничего не знаю, о Покровских также, и об нем и об них нередко думается. На будущей неделе не получу ли письма от кого-нибудь из вас. Может, ты или Леночка или даже Варинька писали ко мне, и твое или их письмо где-нибудь задержалось.

Прости, мой милый друг. Крепко тебя обнимаю, обними за меня Леночку и Оленьку, всем близким и родным кланяюсь, у бабушки Катерины Васильевны целую ручки.

И. Якушкин.

Page:   1 … 8 9 10 11 12 … 20  

You are here » © Nikita A. Kirsanov 📜 «The Decembrists» » Из эпистолярного наследия декабристов. » Письма декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина.