Письма декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина.

Page: « 1 2 3 4 … 20 »

Posts 11 to 20 of 192

Share112017-09-28 17:28:29

11. И.Д. Щербатову

1817, мая 13. Москва.

Маленькое нездоровье1 помешало мне, мой милый друг, ответить на твое последнее письмо, которое, несмотря на предполагаемую скуку, какую оно должно было мне причинить, доставило мне более чем удовольствие, так что я благодарен тебе за него от всего сердца. Если дружба есть благо в этом мире, если излияния сердца составляют действительное доказательство дружбы, то ты должен понять, насколько я был счастлив, получив твое письмо.

Тысячу раз в жизни я бывал горд твоей дружбой ко мне, тысячу раз бывал огорчен, чувствуя, что был ее не достоин, но нет, до сих пор я таким не был, я уверен, что ты сам отдашь мне справедливость. Я не могу сделать себе никакого упрека: никакой расчет, никакой личный интерес никогда не нарушали чистую привязанность дружбы, которая связывала меня с тобой. Еще раз, я уверен, что ты отдашь мне справедливость.

Как было мне тягостно уезжать в Соаницы, не имея возможности дать тебе отчет в моем поступке. Холодность, которую я на себя напускал, не отвечая вовсе на вопросы, которые ты мне задавал о моем отъезде, могла тебя обидеть и была тягостна для меня. Я имел, однако, счастье перенести эти минуты отъезда, ничего тебе не сказав; я утешался мыслью, что моя дружба к тебе была незапятнана, что она останется навсегда такой и что ты никогда не разделишь ни одной из моих скорбей. Я думал, что никогда тебя больше не увижу.

Если я страдал, то мне, по крайней мере, было не в чем себя упрекать в отношении тебя. А теперь ты, может быть, будешь меня упрекать, может быть, сочтешь меня недостойным своей дружбы. Мысль - ужасна, и еще более ужасно - не иметь возможности сказать тебе об этом что-либо больше. Единственная милость, которую я сейчас должен просить у тебя, - это отложить твой приговор; у тебя будет время меня обвинить, если я того достоин. Увижу ли я тебя вновь, или нет, ты будешь осведомлен обо всем и будешь моим судьей. Эта надежда меня облегчает. Прощай.

И. Якушкин.

Share122017-09-28 17:28:59

12. Н.Д. Щербатова - И.Д. Якушкину1

[1817 г.]

Прежде чем писать к вам, я обратилась к невинности под обликом Маши, - и пророческий приказ маленькой моей сибиллы меня заставил решиться. Итак, поймите это печальное сердце и его страдания до разлуки с ним, может быть, навсегда. Так выслушайте меня, Якушкин, и не злоупотребите доверием, которое я вам оказываю.

Поведение мое по отношению к вам непростительно. Я отплатила неблагодарностью за чувства, которые вы мне выражали, и вместо того, чтобы убить химеры вашего воображения, я напротив поощряла их моим присутствием. Я ввергла в пучину несчастия дорогого друга брата моего, товарища моего счастливого детства. На подводной скале его упований я разбила его сердце. Но я поступила еще хуже. Как раз тогда, когда вы мне давали доказательства вашей привязанности, я строила основу моего будущего благополучия на обломках вашего. Да, я цветами украшала свою жертву, чтобы затем своей же рукой заклать ее. Могло ли когда-либо сердце ваше ожидать от меня столь непомерного коварства.

И однакоже это не так, повремените со своим приговором. Я истомилась в этих невыносимых тисках. Они отозвались на моем здоровье. Вы это знаете. И это последнее испытание, которое вы заставили меня пережить, чуть не повергло меня в несчастнейшее состояние. Я порывалась писать вам при первом же известии о вашей болезни. Но голова моя слишком страдала и отказывалась служить моему сердцу.

Надо ли мне напоминать обещание, которое вы мне дали в письме? Надо ли настаивать на его выполнении? Живите, Якушкин! Имейте мужество быть счастливым и подумайте о том, что от этого зависит счастие, спокойствие и самое здоровье Телании2. Уезжайте, Якушкин! Это необходимо! Покиньте эти места, которые могут вам напомнить только печаль и горе. Вернитесь к тем, которые связаны с вами узами крови и любви. К ним направьте всю вашу привязанность. Проникнитесь сыновним чувством, столь сладостным и освященным, которое прольет спасительный елей на ваше израненное сердце.

Уезжайте и увезите с собой бесспорную уверенность, что мой союз с N3 столь же мало вероятен, как возврат к жизни засохшего цветка. Якушкин! исполните следующую мою просьбу - пускай чувство брата объединит и меня с вашими сестрами в единой мысли. И тогда!. Если и суждено мне когда-либо стать супругою и матерью, искренняя привязанность, которую я к вам и впредь буду питать, преисполнит мое сердце до последнего его дыхания4. Прощайте, мой брат и друг мой.

Сестра ваша Телания.

P. S. Верните письмо это в мои руки, после того как вы его прочитаете.

Я этого требую во имя вашей чести. Я надеюсь, что чуткое сердце ваше оценит последствия поступка, который не скреплен даже согласием Лизы..5 Это первая тайна, которую я похищаю у дружбы любимой сестры. Рука моя дрожит. Боже мой! Сможете ли вы прочесть это и понять меня?6

Share132017-09-28 17:29:21

13. Н.Д. Щербатовой1

[1817 г.]

Неужели мне суждено быть виновником одних только ваших беспокойств, между тем как я отдал бы жизнь свою за минуту вашего покоя! Я желал бы быть в состоянии ценою еще больших мучений, нежели те, которые я только что пережил, искупить те беспокойства, которые я вам против воли причинил. Вы повелеваете, чтобы я продолжал влачить свое существование; ваша воля будет исполнена. Я буду жить и даже по возможности без жалоб. Только бы вы смогли быть спокойны и счастливы.

Share142017-09-28 17:29:43

14. И.Д. Щербатову

4 июня, понедельник [1817 г.]. Москва.

В данный момент, мой милый друг, я не могу тебе дать ничего, кроме очень мало достаточного бюллетеня того, что произошло. Выехав из Царского Села в четверг в 2 часа утра, я приехал вчера в 2 часа пополудни. Я не нашел в Москве Фонвизина, он был в деревне у своего отца; через несколько часов после моего приезда он также приехал и мне сообщил, что твои сестры отправились в деревню к тетке что твой отец также должен был уехать в Ярославль. Я был у вас сегодня утром в 8 часов. Я встретил твоего отца; он меня обнял, я отдал ему твое письмо; он пригласил меня обедать, и я у них был вместе с Фонвизиным, которого он принял вполне хорошо и без всяких церемоний2.

От твоего отца я отправился к Облеухову. Я с ним переговорил откровенно. Он начал с того, что обиделся, я его убедил, и он кончил тем, что пришел в отчаяние, уверял меня, что никогда не думал что-либо говорить, и если мог быть виноват, то, может быть, в том, что плохо выразился; что он в отчаянии, что он просит прощения; я ему сказал, что о прошедшем вопроса не ставится; насчет же будущего он мне сказал, что не будет бывать в доме. Для данного момента я считаю, что это все, что нужно требовать от него3.

Твоя тетка пригласила Фонвизина непременно приехать к ней в деревню; мы едем завтра утром в Дмитров, послезавтра я рассчитываю передать твоей сестре письмо, которое ты ей писал и которое должно ее успокоить. С первою же почтою я тебя уведомлю обо всем. Прощай, мой милый друг.

Офицеры гвардии, которые сюда приезжают, будут размещены в казармах. Император отпустил сумму, чтобы омеблировать их помещение.

Share152017-09-28 17:30:11

15. И.Д. Щербатову

9 июня. Суббота [1817 г.]. Дмитров.

Как я тебя предупредил, я передал твое письмо в прошлую среду; оно несколько успокоило твою сестру, но не совсем, что я и ожидал, и что ты также должен был ожидать; но все же, в надежде скоро тебя увидеть, она будет иметь, я надеюсь, терпение, чтобы не очень волноваться до твоего приезда. Не стараясь о том, я все же узнал, что недавно ему1 снова писали и что его торопят приехать; хотя это не очень тревожно, но это доказывает только, что неприятельские действия продолжаются2.

Я считаю себя обязанным осведомлять тебя обо всем; я не могу бояться быть тебе не вполне понятным, однако, - говоря в скобках, - расставшись с тобой и повторяя все, что мы говорили вместе, я заметил, что у тебя есть подозрение против меня, которое, если бы оно было справедливым, было бы позором для меня, и что, несмотря на это, ты имел великодушие не судить меня так строго, как того заслуживало бы мое предполагаемое поведение.

Ты думал, что я мог себе позволить сказать твоей сестре что-нибудь, касающееся собственно меня, не предупредив тебя о том тотчас же. Если ты теперь хорошенько рассмотришь дело, - что ты можешь сделать без зазрения совести, - то ты увидишь, что не только для меня, но даже для существа, в котором ты не мог бы никогда предполагать ни дружбы к тебе, ни того же чувства, какое я имею к твоей сестре, такое поведение было бы дурным поступком, низостью в отношении тебя и самой твоей сестры. После всего того, что я тебе только что оказал, ты можешь легко понять, насколько мне было приятно догадаться о твоем подозрении в то время, когда я был уверен, что оно больше не существует.

Со времени моего приезда в Дмитров я был два раза у твоей тети: первый раз один, второй - с Фонвизиным. Никто не чувствовал себя стесненным, даже твоя сестра Лиза, хотя я не был с нею откровенным, но искренность, которую я выражал по отношению к ней, ее ободрила. Мы снова будем там завтра, чтобы ночевать у Давыдова, откуда я пишу тебе это письмо и откуда, может быть, напишу еще, в случае, если буду иметь что-нибудь тебе сказать. По всему этому я полагаю, что у тебя будет много, что читать, и мало, что писать.

Воскресенье. Мы обедали сегодня у твоей тети. Все, как и раньше, кроме того, что твоя сестра казалась несколько обеспокоенной; я думаю, что ее страшит будущее, но так как сейчас делать нечего, то следует, за неимением лучшего, довольствоваться вещами такими, как они есть. С этим письмом ты получишь другое, от твоей сестры, которое она дала Фонвизину для пересылки к тебе. Напиши, приедешь ли ты вместе с батальоном3.

Share162017-09-28 17:30:34

16. Д.В. Нарышкину1

[12 июня 1817 г.]

Господина Нарышкина просят потрудиться размыслить о том, что он будет делать по возвращении в Россию. Многие лица, возмущенные его прошлым поведением за время последнего его пребывания в Москве и после, твердо решили потребовать от него в том объяснений. Господин Нарышкин должен быть уверен в честности лица, которое ему пишет, и если оно не подписывает своего имени, то это не помешает ему явиться первым к нему по возвращении его из Франции.

Share172017-09-28 17:30:57

17. И.Д. Щербатову1

16 июня. Суббота [1817 г.]. Дмитров.

Я тебе посылаю прилагаемое письмо незапечатанным, чтобы ты мог прочесть содержание и взвесить его более справедливо.

Теперь мне следует объяснить тебе причину, по которой я решился написать это письмо. Я узнал, как я тебе говорил, что к нему не переставали писать и приглашать его вернуться возможно скорее, что его даже вовлекли в заблуждение, что не существовало никаких препятствий для его проектов. Его нелойяльное поведение в отношении твоей сестры, все его интриги и хитрости, клонящиеся к тому, чтобы поставить ее в такое положение, в котором замужество с ним было бы неизбежным, не избавляют, однако, я думаю, от задачи извлечь его из спокойной уверенности, и чтобы он, по крайней мере, знал, что если он вернется, то отнюдь не будет в роли Цезаря, о котором нам говорит евангелие2.

Я, может быть, не имел бы права писать ему это письмо, если бы ты был в состоянии сам это сделать, но молчание, которое ты принужден хранить, чтобы иметь возможность лучше действовать впоследствии, уполномачивает меня вступить в те права, которые оспаривать у тебя я никогда не имел бы претензии не только потому, что ты ее брат, но и потому, что она тебя любит, считает своим другом и что я уверен, что ее интересы ты блюдешь, как свои собственные.

Во всяком случае, это письмо вовсе не подписано, не говорит ничего точно и никого не компрометирует; оно может только заставить его поразмыслить о том, что он делал и что ему делать, а это, по моему мнению, вовсе не мало необходимая вещь. Я показывал это письмо твоей сестре, думал успокоить ее в отношении его возвращения и ее безопасности. Она им далеко не вполне довольна3: она предвидит от него огласку и опасность. Я показывал также это письмо Фонвизину: он его одобрил. Это не мешает мне, однако, просить тебя хорошенько его рассмотреть и не посылать его иначе, как в том случае, если ты найдешь его хорошим и сочтешь его пригодным принести пользу. Ты можешь отправить его через почту или через посредство банкира.

Я был третьего дня один, а вчера вместе с Фонвизиным, у твоей тети. Твоя сестра оба эти раза была спокойна и даже весела. О поведении твой сестры Лизы я ничего не знаю.

Share182017-09-28 17:31:26

18. И.Д. Щербатову

23 июня [1817 г.]. Дмитров.

Я только что получил твое письмо от 12-го. Ты не должен удивляться, что сестра тебе не ответила: я ей передал твое письмо только 6-го. Твой отец 6 дней назад возвратился из Михайловского, был у тетки, чтобы взять твоих сестер, и отправился с ними в Рожествино Он думал пробыть в Москве не более двух дней. Он приглашал меня и Фонвизина приехать к нему в деревню, именно, в Серпуховскую, что доказывает, я думаю, что он переменил решение и не поедет больше в Ярославль. Он оказал много внимания к Фонвизину и достаточно доброты ко мне. Я полагаю, что он меня считает несколько экстравагантным и не упускает ни одного случая, чтобы дать мне это почувствовать. Я не сержусь на это, лишь бы только он не считал меня дурным и не лишал меня уважения, - это все, что я желаю. Послезавтра я рассчитываю ехать в Москву с Фонвизиным; быть может, твой отец еще не уедет, я тебе это скажу в этом же письме: я его запечатаю только в Москве.

Полк Нарышкина находится во Франции, но так как он им не командует, то он легко может получить отпуск. Твоя сестра по временам мучится раскаянием в том, что не оказала достаточного сопротивления всем «авансам», которые он ей делал. Как только ты будешь здесь, я уверен, что она будет успокоена. Фонвизин тебе пишет; это превосходный человек. Я рад думать, что если он принимает такое живое участие во всем этом, то это скорее по природной доброте его, чем по дружбе ко мне. Записка, которую он мне написал с Бурцевым, не имела никаких последствий; впрочем, ты можешь о том спросить Бурцова от моего имени. Ты мне не сказал, выступает ли гвардия в июле или в августе? Я повторял более десяти раз твоему отцу, что ты опередишь гвардию, и всякий раз он. казался очень довольным.

28 июня.

Ты должен был узнать из письма сестры, что они не уехали: дела задержали твоего отца в Москве. Я получил твое письмо для сестры, которое ей передал в тот же день. Вполне достоверно, что твой отец не намеревается ехать в Ярославль.

Share192017-09-28 17:31:47

19. И.Д. Щербатову

15 июля [1817 г.]. Москва

Я только что получил твое письмо от 10-го. Так как ты казался понимавшим меня до сих пор, то я постараюсь сделать так, чтобы ты понял меня также и на сей раз.

В моем поведении могли быть провинности, которые происходили не от недостатка доброй воли сделать хорошо, а единственно от того, что я сам обманывался. В этой свадьбе Н[арышкина] мне казался форменный заговор; я старался предостеречь от него твою сестру, не обращая внимания на то, прилично или неприлично было такое мое поведение, и, вероятно, оно не показалось бы заслуживающим порицания для лица безразличного; для твоей же сестры ой о могло показаться заинтересованным, хотя, в действительности, я в нем не раскаиваюсь и никогда не буду раскаиваться...

Моя главная ошибка заключалась в вере, что твоя сестра, быть может, имела ко мне чувство, которое было больше, чем доброта... (без того, чтобы я о том догадался), (мою назойливость в отношении ее). Чтобы ее искупить, если это возможно, я искренно признаю свое заблуждение и от него отрекаюсь от всего сердца. Что касается фразы: «пусть они меня оставят в покое», - прежде, чем узнать о ней из твоего письма, я шел ей навстречу: по моем возвращении из Дмитрова, заметив принужденность в поведении твоей сестры со мною, я, несмотря на усиленные приглашения твоего отца, сестры Лизы и даже сестры Натали, несмотря на обещание Фонвизина, воспротивился тому, чтобы мы поехали к ним в деревню. Сегодня я решил сделать больше; я отправлюсь тотчас же в Орел, чтобы удалиться от места действия, где я рискую, может быть, снова нарушить спокойствие твоей сестры. Я останусь там до того времени, когда я смогу удалиться еще дальше1.

Можно упрекать меня еще в одной вине, - это в отсутствии смысла в поведении при всем этом; но эта вина происходит от того, что для меня в мире существовал только один интерес - это знать, любит ли твоя сестра меня или нет, а так как это не могло зависеть, по-моему, ни от людей, ни от обстоятельств, то я и обращал очень мало внимания на тех и на других.

Что меня тяготит, так это то, что твоя сестра, как я вижу, могла считать меня способным злоупотреблять ее доверием. Если бы это подозрение было обоснованным, я был бы ничем другим, как подлецом, и она имела бы право меня презирать. Я поручаю тебе вывести ее из заблуждения по этому пункту. Другие могут меня судить по одному моему поведению и меня осуждать: ты не можешь этого сделать, зная мои намерения.

Желаю, чтобы это письмо нашло тебя в добром здоровье. Фонвизин в Дмитрове, я его ознакомил с твоим письмом; это очень честный человек, и я уверен, что никогда не буду иметь повода раскаиваться в том, что считаю его таковым. Ради бога, никакого беспокойства на мой счет.

Share202017-09-28 17:32:38

20. И.Д. Щербатову

31 марта, год [18]18. Ливны.

Я только что получил твое письмо от 19 числа сего месяца. Оно доставило мне момент удовлетворения, дав надежду, что мое отсутствие способно, быть может, доставить ей полное успокоение. Не теряй ни на один миг из виду ее спокойствия и не заглядывай далее.

К чему, мой милый друг, желать сделать меня известным ей так, как ты меня знаешь? Разве ты сам знаешь меня таким, каким я есть? Разве ты считаешь ни во что свою дружбу ко мне? Поверь мне, что она знает меня по-настоящему. Она меня не уважает, в этом я уверен, так как я ничего не сделал, чтобы это заслужить. Она не находит меня любезным, и я, действительно, не таков. Она не находит ничего похвального и чудесного в привязанности, которую я к ней имею, и признай, что она права.

На что же надеялся я? На ее снисходительность, на счастие, которого я - это я хорошо знал - нисколько не заслужил, но которое было необходимо, чтобы привязать меня к жизни, которое заставляло бы меня краснеть перед людьми, которых теперь я позволяю себе судить с такою строгостью, которое заставило бы меня связать себя в отношении их такими обязанностями, для выполнения коих не была бы, может быть, достаточна целая моя жизнь. Это было бы несправедливостью: быть счастливым прежде, чем того заслужишь, и провидение отнюдь не допускает такой несправедливости.

Я имел тысячу вин в отношении ее, которые, как бы невольны они ни были, не перестают быть через это все же винами. Если бы ты достиг того, чтобы их загладить, ты этим дал бы мне величайшее доказательство своей дружбы. Если бы она меня не знала, она никогда не имела бы всех тех беспокойств, которые я заставил ее испытать. Не забудь ничего, чтобы ее успокоить; попытайся, если это необходимо, если это возможно, уничтожить в ней даже самую память обо мне.

Перечитывая это письмо, я боюсь, чтобы ты не видел вещи совсем иначе, чем они видимы для меня. Прощай.

Я второй раз нахожусь в Ливнах. В первый раз я приехал несколькими часами после того, как курьер уехал, и это - причина, почему ты так долго не получал от меня известий; теперь это не может больше случиться, потому что я рассчитываю ходить все эти восемь дней сам на почту. Я это писал из Тулы.