71. И.И. Пущину1
1841. Ялуторовск. Октября 25.
Письмо ваше от 5 сентября я давно получил, мой милый и любезный Иван Иванович; вероятно, вы неистовствуете на меня, что я так долго не отвечал на это письмо; причины моего молчания все те же, какие были и прежде. Совестно как-то навязывать другим запрещенный товар. Конечно, я мог бы писать к вам через губернатора, но одна мысль, что строки мои будут читаны кем-нибудь кроме вас, отнимают охоту приняться за перо.
Жалобы мои на Степана Михайловича оказались несправедливыми. Он никогда не проезжал мимо Ялуторовска, и из Омска на Тобольск совсем не дорога на наш город. Объяснять вам, как в этом случае я попал в просак, было бы слишком долго; дело в том, что я был виноват пред Степаном Михайловичем, поверив глупому слуху, будто он всех нас объехал, и чистосердечно просил у него прощенья.
Всею душою потужил, узнавши о последней вашей потере2; пятнадцать лет обстоятельства приучают нас к разлуке с близкими нам людьми; благодаря бога, они нисколько не разучили вас любить тех, кого вы когда-нибудь любили, и потому полагаю, что горестное известие из дому очень вас опечалило. Я нисколько не опасаюсь, чтобы и в самой печали вами обуял дух уныния, но признаюсь вам, что иногда очень боюсь за ваше телесное здоровье; без него в наших обстоятельствах очень плохо. Жаль, что Михаил Ивановичь не приезжал в Петербург проститься с матушкой; вероятно, присутствие его оживило бы сколько-нибудь вашего батюшку и было бы отрадно для Анны Ивановны.
Я не писал к Надежде Николаевне о сюрпризе, ей вами приготовленном; любопытно знать, как он разыграется.
Евгения Петровича давно ждут в Тобольск, но его еще там не было по известию от 19 октября. Невероятно, чтобы он вздумал к нам заехать. Крюк, конечно, был бы небольшой из Тобольска завернуть в Ялуторовск, но кроме всех трудностей окольного пути, он наверно будет под конец спешить добраться до Туринока, где все так давно его ожидают. Паче чаяний, если он теперь уже с вами, прошу вас очень его обнять за меня.
Свистунов, в проезд свой из Кургана в Тобольск, пробыл у нас три дня. Он имеет решительное намерение жениться в начале будущего года при совершеннолетии своей невесты. Теперь он хлопочет в Тобольске о вступлении на службу. Здоровье его не совсем исправно, но, кажется, он мнителен, преувеличивает свою хворость и главный его недуг состоит в беспрестанном его внимании, обращаемом им на свое здоровье.
По письмам Катерины Ивановны и Сергея Петровича от 29 августа все они там здоровы.
Где находится Лунин, положительно они не знают, вот слова Катерины Ивановны3: «О Лунине мы знаем то, что рассказал вернувшийся на днях в Бельск Громницкий: недавно ему вернули все вещи, теперь он получает письма от своей сестры и небольшую помощь деньгами». И вообще видно, что положение его несколько улучшилось и из этого кажется можно заключить, что по его делу Иркутское начальство произвело много шуму по пустому.
Хозяйка моя морозит тараканов и, не желая погибать вместе с этими насекомыми, я живу пока у Матвея Ивановича; всякий день случается говорить об вас и пожалеть, что вы не с нами; оставив свое жилище, все мои хлопоты были обращены на камелию, которую я принужден был перенести в баню, где пока и Родивоновна с кошкой своей поместилась под конец, и надеюсь, что камелия будет цвести; на ней образовалось несколько цветочных почек и иные из них достигли величины голубиного яйца; но с уменьшением дня рост их приостановился, и теперь я не знаю, будут ли они иметь довольно жизни, чтобы вполне развернуться.
О другом моем растении, Оленьке, ничего особенного сказать вам не имею, может и потому, что я, говоря с вами об ней [нрзб.], не знал и очень оттого не чувствую охоты говорить вам об ней на бумаге. Как вы сами знаете, не все то пишется, что говорится, и не все то говорится, что пишется.
Мария Константиновна благодарит вас за память, Матвей Иванович дружески жмет вам руку. Гутинька посылает вам две строки своего чистописания. При случае не следует ли вам ей доставить пропись вашего произведения, по которой она могла бы обучиться писать мелким почерком, или прикажете ей паки продолжать ей писать с тех прописей, которые вы ей оставили.
Степан Яковлевич вам свидетельствует почтение. Николинька пробыл у него шесть недель, в которые мы мало его видели; с прошлого года он не очень много вырос, но очень похорошел. Теперь Свистунов, который живет в одном доме с Мишей, он кажется дает этому юноше уроки французского языка.
У меня есть до вас просьба, нельзя ли узнать, делают ли картон на бумажной фабрике, что возле Туринска и почем обходится лист величиною и толщиною, какой именно, не умею вам сказать. Картон нам этот нужен для наклейки таблиц, по которым обучаются в школах взаимного обучения; также - почем можно купить на этой фабрике стопу писчей бумаги и стопу бумаги для оклейки стен.
Как бы ни желалось еще поболтать с вами, но надо кончить. Простите, мой милый и любезный друг, очень крепко вас обнимаю. По приказанию вашему читаю французскую книгу, разумеется, за исключением всего того, что относится до политических сплетней. Сказка Souilly мне не понравилась не потому, чтобы я не признавал некоторое дарование в ее сочинителе, но потому, что весь этот период, который он в ней представляет, истинно отвратителен.
