№ 11 (12)
В высочайше учреждённый Комитет.
Смущён быв духом в присутствии государя императора, не мог я свои ответы составить соответственно с течением; и потому на другой день заключения моего препроводил к его превосходительству господину генерал-адъютанту Левашову подробное показание, в коем объяснил по всей истине, что к обществу Союза благоденствия сделался я причастным чрез одно только намерение вступить в оное, что предложено было мне не Новиковым, а полковником артиллерии Владимиром Глинкою, который, быв верный слуга царю и отечеству, без всякого злого умысла, считая предварительное начертание предполагаемого общества за благонамеренное и изъявя согласие вступить в оное, предложил то и мне (квартируя в моём повете).
На что, быв одинакого с ним мнения (прочитав сообщённую им мне тетрадь), с охотою согласился; и избрав себе отрасль просвещения, дал следуемую расписку согласоваться с положениями установляемого общества, которое, однако же, неизвестно мне почему, не состоялось, как объяснил то Новиков на сделанный мною ему вопрос (ибо им, Новиковым, в 1818 году привезена была упомянутая тетрадь из Москвы). Сим только одним действием как я, так и полковник Глинка соделались причастны Союза благоденствия1. // (л. 23 об.)
Далее же продолжал я, что, познакомясь2 с капитаном польских войск Маевским, объяснял ему намерение моё оставить киевскую ложу и даже масонство по уважении тому, что в составе членов занимались более количеством, нежели качеством, на сие и он, соглашаясь, предложил мне внешние степени масонские, говоря, что там в выборе разборчивее, и дали мне степень тамплиера, которую мы, будучи с ним на контрактах в Киеве, сообщили и ещё3 нескольким полякам, с коими он меня познакомил.
Что самое и временное управление мною киевскою ложею породило связь с поляками, которая, однако же, не была мне по сердцу; и когда вознамеривался Маевский выписать из Эдинбурга устав тамплиерский и составить ложу, то я как от киевской, так и от предполагаемой формально отказался и, предав огню все имеющиеся патенты и ритуалы, от того времени чужд был всему мистическому. А состоявшаяся высочайшая воля в полгода засим о уничтожении всех тайных обществ уничтожила и тамплиерские; как о том говорили мне Маевский и другие.
(Что же происшествию сему назначил я 1822 год ошибочно, доказывает и самое то показание моё, в коем, как и здесь, объяснял, что после обнародованного запрещения ни делом, ни помышлением тайных обществ не касался; к тому же, объявляя по единой токмо откровенности об обстоятельстве, не входящем даже и в состав чинимых вопросов, верно, сообразился бы со временем. То что чистосердечие моё не во вред мне служило.)
В промежутках упомянутых сношений с поляками предлагал мне Маевский вступить в польский Тугендбунд, или Патриотическое общество, но я, прочитав ему // (л. 24) статью из тетради Союза благоденствия, воспрещающую связи с иноземными, отказался под сим предлогом4.
На сём искренном изложении основывалось показание моё! Но ежели члены Южного общества обнаруживают, что в Малороссии существовало тайное общество под управлением моим, что многие из сообщников моих им известны, что я находился в связях с обществами польскими и что даже один из означенных лиц находился со мною в сношениях, то сим открывают самый удобный способ изобличить меня в злоумышлении или клевете! Имея (как они на меня навлекают) столь обширные и вредные замыслы, должен был я необходимо сообщаться с моими единомышленниками, как равно и они со мною, а ежели в моих бумагах к улике моей ничего не открывается, то не в порядке вещей, дабы у членов мнимого моего общества не обнаружили чего-либо к моему уличению.
1 Восемь строк от слов «общества, которое» отчёркнуты на полях карандашом.
2 Перед словом «познакомясь» поставлена карандашом ломаная скобка.
3 На полях против слов «контрактах в Киеве, сообщили и ещё» карандашом поставлен знак «NB».
4 Шесть строк от слов «с поляками предлагал мне» отчёркнуты на полях карандашом и отмечены знаком «NB».
Ежели не писал я по осторожности ничего к им, то писали они обо мне к третьему, одним словом, невозможно дабы хоть отвлечённо обо мне или о Борисполе, средоточии общества, не выскользнуло слово из пера тех людей, кои были причастны к одной и той же мысли. Да и то лицо, с коими был якобы я в сношении, пусть предъявит оное, ибо я торжественно объявляю себя от членов Южного общества оклеветанными из мщения, что препятствовал им (по их заключению, как в том сказано будет ниже) соединиться с обществом польского Тугендбунда. // (л. 24 об.)
Великодушное понимание высочайше учреждённого Комитета к участи обвинённых и благодетельный способ, предоставляемый к оправданию, с признательностию ценить умеет каждый из нас. Повергаю жребий свой правосудию тех избранных мужей, кои как по собственному побуждению, так и по сердцу чадолюбивого монарха многих уже оправдали! Взывая ко всемогущему, коему открыта душа человека, да лишит меня своей помощи, ежели в нижеследующих ответах не изложусь с искренностию и по сущей истине!
1-ый
Воспитывался я в Пажеском корпусе, приуготовляя себя к гражданской службе, почему и обращался к словесности разных языков.
2-ой
По слабому сложению в военной службе не служил, а выпущен был переводчиком в Иностранную коллегию, где прослужа малое время, по домашним обстоятельствам вышел 1805 году в отставку. А 1809 году выбран был маршалом, в звании коем по сие время 18 лет постоянно избираюсь.
3-ий
Служа в столице, знакомства особого не имел, кроме того, которое приобретается в 17 лет. В Полтавской же губернии находился я в связи со всеми людьми, доброе имя имеющими, и пользовался особенною благосклонностию князя Якова Ивановича Лобанова, Дмитрия Прокофьевича Трощинского, Николая Григорьевича Репнина и прочих многих, что из моих бумаг усмотреть удобнее. // (л. 25)
4-ый
По масонству познакомился я с Растишевским, бывшим киевским маршалом, и с двумя Харланскими1, с Мушинским и Карвицким2. По тамплиерству с Пулавским и Маевским, с сим последним был я ближе, чем с первыми. Прочими же мало занимаясь, имён их не помню, кажется мне, что упоминаемый в сём вопросе Черкоский (ежели их три брата) был принят в тамплиеры.
С Яблоновским, Гродецким и Тарновским я вовсе не знаком, но знаю, что они употреблены были Южным обществом ходатайствовать в варшавском Главном управлении о соединении их3 с польским Тугендбундом, в чём было им отказано4. (Сие-то и5 есть то сведение, о коем отвечать буду в 16-м вопросе.) Олизара, хотя тоже не знаю, но видывал часто в Киеве, Хоткевича же один или два раза у генерала Раевского6.
5-ый
Тайного общества в Малороссии никакого и ни под какими наименованиями никогда не было, исключая временно существовавшей масонской ложи, которая гораздо до запрещения уничтожилась, и предполагаемого Союза благоденствия, который вовсе и не существовал.
6-ой
Я никогда никаким обществом не начальствовал и не усредоточивал оного в Борисполе, а управлял некоторое время киевскою масонскою ложею, от чего тоже отказался, в чём удостовериться можно из журналов оной, усмотрев, что на место моё избран был полковник Дубельт.
7-ой
Не было общества, то не было и цели! // (л. 25 об.)
1 Фамилия подчёркнута карандашом.
2 Две фамилии вписаны над строкой и подчёркнуты карандашом.
3 Слово «их» вписано над строкой.
4 Шесть строк от слов «С Яблоновским, Гродецким» подчёркнуты карандашом и отмечены на полях знаком «NB».
5 Союз «и» вписан над строкой.
6 Пункт 4-й отчёркнут на полях карандашом.
8-ой
При всём желании не обременять высочайше учреждённый Комитет излишними рассуждениями, не могу перенести на сердце и пройти в молчании следующего: возможно ли поверить, чтобы малороссийские единоверцы и единоплеменные русским, один и тот же народ, согласились, отложась от России, подвергнуться старым своим гонителям - полякам, коих одно имя волнует кровь последнего казака! И я или кто иной, предложивший столь дерзкое намерение, сделался бы жертвою их ярости либо понёс достойное наказание от закона!
Одна лишь наглая клевета могла вымыслить неимоверное сие событие, ибо стоит проехать чрез Малороссию, чтобы удостовериться, сколь мало есть таких, которые опричь своего хозяйства и службы о чём ином мыслили, и слово даже общество для них невразумительно. Независимость же самая счастливая есть та, чтобы исполнять гражданские свои обязанности и гордиться именем русского! Я ссылаюсь на двух малороссийских генерал-губернаторов князей Куракина и Лобанова, которые неизменно подтвердят сию непреложную истину.
9-ый
Никто, ибо первый предложивший первый бы и предан был правосудию, хотя б то предложено было и в тесном круге тайного общества!
10-ый и 11-ый
Я буду отвечать собственно за себя (ибо общества не было), что я с Хоткевичем не знаком, а встретясь с ним у генерала Раевского, на приветствие его сказал ему несколько слов, приличных вежливости; на другой день, будучи у генерала Орлова, с коим занимал он один двор, зашёл к нему с визитом и с того времени по сей день его более не видел1. // (л. 26) К тому же, если бы и действительно причастен я был возводимому на меня преступлению, то не ближе ли было обратиться к тому, кто предлагал вступить мне в общество Польское, чем рисковать откровенностию с таким лицом, коего в первый раз видел или и видев, но не был знаком. Почему и отвечаю, собственно, на 10-й вопрос: никогда, ни чрез кого и никаких, а на прибавление к 11-му: никому!2
12-ый
Никогда ни чрез какие лица и никаких условий заключено не было. Как равно и взаимных обязанностей.
13-ый
Чего не было, того и не распространялось, что же относится до Черниговской губернии, то (сколько мне известно) в сословии гражданском никакого тайного общества не крылось3.
14-ый
Вымыслом полковника Хотяинцова (под личиною усердия) оставляю на совести его! Что же относительно до слов «Солнце взошло в Чигирине», то оные составляют древнюю казацкую пословицу, знаменующую то счастливое событие, по которому они, собравшись к Хмельницкому в Чигирин, пошли войною на поляков и, свергнув иго их, присоединились к державе Российской; мог я говорить о сей пословице, мог хвалить его и мог даже считать приличным каждому малороссиянину иметь имя Богдана Хмельницкого в своём катехизисе, яко мужа, оказавшего знаменитую нам услугу; но чтобы образовалось общество под сим окликом, то это совершенная клевета! Которое ежели бы и существовало, то, верно, состояло бы из одних только малороссиян, по чему самому и не мог бы предлагать или открыться о сём Хотяинцову4. // (л. 26 об.)
1 Ответы на 10 и 11-й пункты отчёркнуты в начале и в конце косыми чёрточками карандашом.
2 Три строки от слов «почему и отвечаю» отчёркнуты на полях карандашом.
3 Три строки от слов «что относится до Черниговской губернии» отчёркнуты на полях карандашом.
4 Ответ на 14-й пункт отчёркнут в начале и в конце карандашом косыми чёрточками.
15-ый
С князем Волхонским познакомился я у брата его, нашего военного губернатора, а с Муравьёвым Сергеем у Волхонского. В Южное общество вступить мне1 не предлагали (о коем я и понятия не имел), а полагали меня принадлежащим к братству «Зелёной книги» и обществу Польскому, с которым обнаруживали желание вступить в сношение и соединиться. Я объяснил им, что к Польскому обществу не принадлежу и считаю не по сердцу русского вступать с поляками в связи, на что отвечал Муравьёв, что это «un patriotisme de privince»2 и где дело идёт о счастье народном, то там все одного племени.
«Счастье народное, - говорил я ему, - есть слово пространного и сложного значения, о коем положительно излагаться есть несколько самонадеятельно». «Вы согласитесь, однако же, - продолжал он, - что там только обеспечено право собственной и личной свободы, где пользуются Конституциею или представительным правлением». - «Там, - возразил я, - где оная зреет вместе с понятиями граждан ибо мы, дворяне, образованный (как полагать должно) класс народа, давно посредством высочайше Жалованной грамоты, имеем представительное правление, дарованным правом избирать своих судей, депутатов и представителей в лице маршалов, но не умеем пользоваться называемым вами благом, потому что нередко обращаемся с жалобами к правительству на тех, коих мы сами облекли в доверие наше. Что и доказывает, что для счастия народа русского необходима самодержавная сила, чтобы двигать и управлять необразованными массами».
Столь противуположный образ мыслей сократил нашу беседу. С Муравьёвым более я не виделся, а Волхонский охладел ко мне до той степени, что нередко громкий разговор с кем-либо переменял в шёпот3, // (л. 27) когда я входил в комнату, доказывая тем, что считался я в ней лишним. По чему самому и насчёт Южного общества по сие время ничего не ведал.
16-ый
Когда испытание над мною южных членов окончилось столь неудачно, то обратились они посредством Яблоновского, Тарновского и Гродецкого домогаться сего соединения чрез Варшавское главное управление, в чём было им отказано и о чём удостоверительно говорил мне4 позапрошлые5 контракты помещик Пулавский6 (человек простой и добрый, служивший в нашей службе), который7, верно, сие не от кого иного слышал, как от Маевского.
Я, видясь8 тогда же с Волхонским9 (к фамилии коих издавна я предан, быв крещён его отцом и пользуясь особенной благосклонностию брата его) от единого усердия, упрекал его в порыве, противном правительству10, предрекая жребий, который их постиг, и уличая в желании достигнуть только одной пагубной известности без всякой благонамеренной цели. «Vous faites dans tout ceci le bouc emissaire»,11 отвечал он мне и, оставя посреди залы, ушёл в комнаты жены своей, после чего более с ним не виделся. Сие то обстоятельство и предположение, что я служил им препоною, ожесточило их в ту степень, что они, заглушив совесть, невинно меня губят12.
1 Слово «мне» вписано над строкой.
2 Провинциальный патриотизм (франц.).
3 Ответ на 15-й пункт до конца страницы отчёркнут на полях карандашом.
4 Семь строк от начала ответа подчёркнуты карандашом.
5 Часть слова «поза» вписано над строкой.
6 Фамилия подчёркнута карандашом.
7 Слово «который» подчёркнуто карандашом.
8 Слова «слышал, как от Маевского. Я, видясь» подчёркнуты карандашом.
9 Фамилия подчёркнута карандашом.
10 Слова «упрекал его в порыве, противном правительству» подчёркнуты карандашом.
11 Во всём этом деле вы окажетесь козлом отпущения (франц.).
12 26 строк ответа на 16-й вопрос отчёркнуты на полях карандашом вертикальной чертой и косыми чёрточками.
Я сам обвиняю себя в том, что не обнаружил их, но к смягчению заслуженного приговора приемлю смелость изложить следующее: не принадлежав ни к Южному, ни к Польскому обществу, не знал и злонамеренной цели их. Считая сие общество сословием праздных и пустословных, яко же и // (л. 27 об.) масонское. К тому же я бы донёс об одном только предположении их, которое, как мне известно было, не состоялось, и, оглася себя таким поступком, понёс бы имя доносчика (ради собственной выслуги), потому что едва ли бы нашёлся и один, который причислил бы сие моё действие к отечественному порыву. Я не смею оправдываться, но желал только отделить умысел от неосторожности, что повергаю милостивому благоуважению.
Исключая упомянутых в ответе сём трёх лиц, ни о ком определительно сказать не могу, дабы оные были в сношении с Южным обществом, что же относится до времени и места1 их переговоров, то Киев и контракты есть самые к тому удобнейшие, ибо, собираясь в контрактовую залу из всех мест губерний и Царства Польского, легчайший и удобнейший имеют способ сообщаться, которая зала, являя тогда род Сейма, и простому глазу обнаруживает в лицах многих те чувства, кои преисполняют душу поляка2.
17-ый
Об обществе «Друзей природы» не имею никакого понятия и, зная почти всех и каждого в Малороссии, определительно сказать могу, что в гражданском сословии оного не было.
18-ый
Кочубей, Тарновский и Алексеев к обществу моему не принадлежали, ибо оного и не было, а принадлежали к масонской ложе, учреждённой в Полтаве Новиковым.
Первый был наместным майстером, второй был надзирателем, а третий членом. Кочубей есть робкого и нерешительного нраву, но благородного и доброго сердца человек, и весьма далёкий и неспособный к каким-либо замыслам, а наипаче к пагубным. // (л. 28) Овладел им Новиков по его добродушию и вовлёк в масонство механически.
Тарновский прослужил почти век свой в Польше, там приобрёл гибкость характера польского и, может быть, и порывист был бы ко многому, но имеет 70 лет и удручён немощию в труде проведённой жизни.
Алексеев одним только именем своим помещал место в списке членов ложи. Все три к обществу Новикова не принадлежали, ибо оного не было, да и Новиков ни доверенностию, ни уважением в Малороссии не пользовался3.
Насчёт тайных обществ и лиц, к оным принадлежащих, ничего более добавить не имею, умоположительно скажу: что Харьков, местилище людей учёных и разноплеменных, заслуживает внимания, но ни кого из там живущих ничего указать не знаю.
В заключение со всею истиною изложенных ответов принесу искреннейшую и не лицемерную исповедь на свой собственный счёт!
Получив некоторое образование, вышедши 17-ти лет в отставку и живя на свободе в достатке, предавался тому брожению ума, которое без путеводителя в молодых летах свойственно. Я ревностно порывался озариться тем светом, который, по мнению моему, отделял меня от общего класса людей, и всё мистическое и таинственное имело в глазах моих несказанную прелесть. Я полагал, что общества, образуя сердце человека, рождают братскую связь и поучают взаимным обязанностям. // (л. 28 об.)
Заблуждение моё было недолговременно и масонство, открыв завесу ложного моего понятия, обнаружило сущность вещи. Я давно смотрю уже на предмет сей с настоящей точки зрения4, но ложный стыд заставлял меня казаться пред упомянутыми здесь лицами тем, чем был и прежде, и, чужд будучи сердцем всякого умышления, играл, однако же, роль всеведающего. Несчастная роль сия меня погубила! Отторгнула от семейства и опозорила доброе имя, приобретённое в 18-летней службе маршалом.
Но я покоряюсь без ропота судьбе своей, ибо, во дни счастия отклонился я от источника всех благ, забыл всемогущего и ныне, в свою череду, забыт им!
Маршал Василий Лукашевич5
Генерал-адъютант Чернышёв // (л. 29)
1 Слово «места» вписано над строкой.
2 Семь строк от слов «ибо собираясь в контрактовую залу» отчёркнуты на полях карандашом.
3 Первые 23 строки 18 ответа отчёркнуты на полях карандашом косыми чёрточками.
4 Двадцать одна строка ответа от слов «В заключение» отчёркнута на полях косыми чёрточками.
5 Ответы написаны В.Л. Лукашевичем собственноручно.
