О следственном деле В.Л. Лукашевича

Фамилия Василия Лукича Лукашевича впервые была названа А.И. Майбородой в дополнениях к допросу от 25 декабря 1825 г., указавшим, что Лукашевич «первый член Малороссийского тайного общества или начальник управы».

12 января 1826 г. при допросе в Комитете П.И. Пестель показал: «В Малороссии также существует тайное общество, коего член Лукашевич, недавно пожалованный в камергеры или камер-юнкеры, который в сношении с Польским чрез князя Яблоновского».

В заслушанных в Комитете 17 января показаниях М.И. Муравьёва-Апостола Лукашевич назван членом ложи М.Н. Новикова в Полтаве.

Приказ об аресте Лукашевича последовал 18 января 1826 г., он был арестован 27 января около Борисполя, отправлен в Полтаву, оттуда в Петербург, куда прибыл 3 февраля, и помещён на главную гауптвахту. В тот же день он был отправлен в Петропавловскую крепость с собственноручной запиской царя Николая I: «Присылаемого Лукашевича посадить, где лучше, и содержать хорошо».

При первом допросе у генерал-адъютанта В.В. Левашова В.Л. Лукашевич сознался, что был принят М.Н. Новиковым в Союз благоденствия, который вскоре прекратил своё существование, и знаком с польским офицером Ф. Маевским, который предлагал ему вступить в масонскую ложу, а позднее в Польское патриотическое общество, но Лукашевич от всего отказался, равно как и от управления киевской масонской ложей (док. № 2/1).

Вскоре Лукашевич обратился с письмом к Левашову, в котором отрицал свою причастность к тайному обществу и требовал доказательств этого факта (док. № 3/2). В следующих показаниях Лукашевич сознался, что был принят в Союз благоденствия В.А. Глинкой и избрал себе отрасль - просвещение; причину связи с Ф. Маевским относил насчёт участия в масонских обществах, где Ф. Маевский предлагал ему более высокую степень. Ещё до запрещения тайных обществ царём Лукашевич уничтожил документы, связанные с Союзом благоденствия и масонством (док. № 4/3).

В письме, обращённом к председателю Следственного комитета А.И. Татищеву, Лукашевич снова заявляет о своей невиновности (док. № 5/4), а в письме к царю аналогичного содержания он просил «дать... случай оправдаться» (док. № 7/6).

Между тем Следственный комитет собрал на основании показаний ряда декабристов сведения о Лукашевиче как о главе Малороссийского тайного общества и уполномоченном Южного общества для ведения переговоров с польскими обществами (док. № 6/5).

13 февраля 1826 г. Следственный комитет задал вопрос И.Н. Хотяинцову по поводу сделанного ему Лукашевичем предложения вступить в Малороссийское общество, в ответе на вопрос И.Н. Хотяинцов обнаружил полную неосведомлённость и сослался на С.Г. Волконского (док. № 8/7, 9/8).

14 февраля 1826 г. Следственный комитет в письменных вопросах к Лукашевичу стремился выяснить наличие в Малороссии тайного общества и его связей с польскими обществами, конкретными их членами, узнать о намерении Малороссийского общества отделить от России Украину, о переговорах Южного общества с Польским (док. № 10/11).

В ответах, повторяя уже сказанное ранее, Лукашевич отрицал своё членство в каких-либо обществах; при этом он назвал имена А.С. Яблоновского, А.С. Гродецкого и М.И. Тарновского, через которых Южное общество пыталось безуспешно установить контакты с польскими обществами; он не скрывал своего знакомства с С.Г. Волконским и С.И. Муравьёвым-Апостолом; назвал также членов масонской ложи в Полтаве, учреждённой Новиковым - С.М. Кочубея, В.В. Тарновского, Д.Л. Алексеева (док. № 11/12).

Вскоре после этого Лукашевич вновь обращается с письмом к великому князю Михаилу Павловичу, называя в нём себя жертвой злобной клеветы и прося снисхождения (док. № 12/13).

16 февраля 1826 г. Комитет добивался получить от Пестеля ответ о существовании тайного общества в Малороссии, стремившегося присоединиться к Польше, и о поручении Волконскому установить связи с Малороссийским обществом (док. № 13/14).

Пестель показал, что о существовании и цели Малороссийского общества слышал от доктора Плесселя, А.С. Яблоновского и А.С. Гродецкого; с последними он сам имел сношения от лица Южного общества. В эти дела были посвящены С.Г. Волконский, Н.И. Лорер и А.П. Юшневский. Поручений установить связи с Малороссийским обществом никому из членов Южного общества не давалось, так как цели их не согласовывались. С.Г. Волконский, действуя по собственному желанию и будучи знаком с Лукашевичем, стремился принять его в Южное общество для создания управы общества в Малороссии (док. № 14/15).

22 февраля 1826 г. Комитет задал вопрос Н.И. Лореру о том, слышал ли он от Пестеля о существовании общества в Малороссии. Н.И. Лорер подтвердил, что слышал от П.И. Пестеля, что тайное общество в Малороссии тяготеет к Польше, откуда приезжали агенты, имеющие сношения с помещиками в Малороссии, и что Южное общество интересовалось тайным обществом в Малороссии (док. №. 15/16). Аналогичный вопрос был задан в тот же день А.П. Юшневскому, который ничего определённого не показал (док. № 16/17).

23 февраля 1826 г. И.Н. Хотяинцову был задан Комитетом уточняющий вопрос в связи с утверждением С.Г. Волконского факта о приглашении И.Н. Хотяинцову Лукашевичем вступить в Малороссийское общество. И.Н. Хотяинцов отрицал этот факт (док. № 17/18).

В тот же день Комитет потребовал от С.Г. Волконского подтверждения сведений о предложении Лукашевича И.Н. Хотяинцову вступить в Малороссийское общество. С.Г. Волконский продолжал держаться прежней версии, хотя и не смог привести веских доказательств, так как разговор между С.Г. Волконским и И.Н. Хотяинцовым происходил наедине (док. № 18/19).

Между тем Лукашевич снова обращается в Комитет, утверждая, что на него возводится клевета, и он ждёт очных ставок со своими обвинителями (док. № 19/20).

25 апреля Лукашевичу снова был задан вопрос об уточнении лица, принявшего его в Союз благоденствия в связи с расхождением по этому вопросу его показаний с показаниями М.И. Муравьёва-Апостола. Лукашевич, отметив, что в Союз благоденствия его принял В.А. Глинка, продолжал утверждать, что он и Глинка «причастны были Союзу благоденствия по одному токмо намерению». Он также добавил, что вёл разговор с И.Н. Хотяинцовым о масонских обществах, которые не приносят пользы молодым людям, которым лучше объединяться в общества для изучения исторических событий и дел великих деятелей (док. № 20/21).

В тот же день Комитет задал дополнительный вопрос С.И. Муравьёву-Апостолу по поводу приглашения Лукашевича в Южное общество С.Г. Волконским и в связи с заявлением Лукашевича, что им интересовались как представителем Польского тайного общества, к которому он в действительности не принадлежал. С.И. Муравьёв-Апостол пересказал свой разговор с Лукашевичем в присутствии С.Г. Волконского; он подтвердил, что Лукашевичу не предлагали вступить в Южное общество и не стремились использовать его в качестве посредника для связей с поляками, которые в то время уже были установлены и через них и были получены сведения о мнимом Малороссийском обществе (док. № 21/22).

Одновременно Комитет стремился выяснить у Волконского подробности о предложении с его стороны Лукашевичу вступить в Южное общество и произошло ли отдаление от Лукашевича после того, как выяснилась его непричастность к Польскому обществу. С.Г. Волконский заявил, что Лукашевич без основания приписывает ему намерение установить через него связи с Польским обществом, так как это было сделано раньше, и что Лукашевич в разговоре с ним в Киеве дал понять, что знает об этом (док. № 22/23).

28 апреля состоялась очная ставка С.Г. Волконского с Лукашевичем по поводу предложения С.Г. Волконского и С.И. Муравьёва-Апостола Лукашевичу вступить в Южное общество. С.Г. Волконский подтвердил, а Лукашевич отрицал этот факт (док. № 23/24).

В тот же день состоялась очная ставка И.Н. Хотяинцова с С.Г. Волконским по поводу получения И.Н. Хотяинцовым предложения от Лукашевича вступить в Малороссийское общество, о чём И.Н. Хотяинцов сообщил С.Г. Волконскому. Волконский остался при своём мнении, И.Н. Хотяинцов отрицал этот факт (док. № 24/25).

29 апреля Лукашевич после очной ставки с С.Г. Волконским обратился в Комитет с просьбой дать возможность ему оправдаться (док. № 25/26).

2 мая ему была дана очная ставка с С.И. Муравьёвым-Апостолом, во время которой Муравьёв-Апостол доказывал, что говорил с Лукашевичем о Союзе благоденствия и сокровенной цели его - введении в России представительного правления и не касался вопроса о Польском тайном обществе. Лукашевич же продолжал утверждать, что С.И. Муравьёв-Апостол через него намеревался установить связи с Польским обществом (док. № 28/27).

3 мая Лукашевич обратился с письмом в Комитет с указанием важности для него заявлений С.И. Муравьёва-Апостола на очной ставке и необходимости их письменной фиксации (док. № 29/28).

5 мая была дана очная ставка И.Н. Хотяинцову с Лукашевичем. И.Н. Хотяинцов по-прежнему утверждал, что он не слышал от Лукашевича о Малороссийском обществе и не говорил об этом С.Г. Волконскому. Лукашевич же показал, что в разговоре с И.Н. Хотяинцовым о масонских обществах предлагал создать общества для изучения исторических событий и деятельности знаменитых людей. Хотяинцов согласился с Лукашевичем (док. № 30/29).

В письме к председателю Следственного комитета от 12 мая 1826 г. Лукашевич продолжал опровергать необоснованность обвинений против него Волконского, С.И. Муравьёва-Апостола и И.Н. Хотяинцова; он продолжал утверждать, что, будучи главой киевской масонской ложи, оставил её ещё до правительственного запрещения лож, в Союз благоденствия фактически не вступал, так как в Малороссии не была образована его управа.

В разговоре с С.И. Муравьёвым-Апостолом заявлял, что Россия имеет давно представительное правление в силу царской жалованной грамоты. Он продолжал утверждать, что его хотели использовать как посредника для установления связей с Польским тайным обществом, при этом он ничего не знал о существовании Южного общества. Единственная вина его состояла в том, что он не донёс, так как не располагал точными сведениями и не знал, какие последствия будут иметь эти действия (док. № 31/30).

14 мая Комитет снова задал Лукашевичу дополнительный вопрос на основании показания С.Г. Волконского, ссылавшегося на Лукашевича, о сношениях Польского общества с немецкими, но Лукашевич полностью отрицал этот факт (док. № 32/31).

На другой день Лукашевич снова обратился к председателю Комитета А.И. Татищеву с письмом, в котором уличал С.Г. Волконского в клевете и вымыслах в связи с последним заданным ему вопросом (док. № 33/32).

В связи с высочайшей резолюцией о необходимости выяснения связей капитана польских войск Ф. Маевского с Лукашевичем началась переписка военного министра Татищева с дежурным генералом Главного штаба е.и.в. об истребовании дополнительных сведений от Варшавского следственного комитета об участниках польских обществ, в результате чего были получены при рапорте следственной комиссии в Варшаве на имя великого князя Константина Павловича копии протоколов показаний Ф. Маевского, А.С. Яблоновского и А.С. Гродецкого, допрошенных в связи с показаниями П.И. Пестеля и С.Г. Волконского о существовании в Малороссии тайного общества, стремившегося установить связи с Польским и ставившего целью отделение Малороссии от России и присоединение её к Польше (док. № 35/34, 36/35, 37/36, 38/37).

Кроме указанных выше документов, дело В.Л. Лукашевича содержит опись документов дела, вопросы «о воспитании» и ответы на них Лукашевича (док. № 1, 26/9, 27/10).

По делу Лукашевича 4 сентября 1826 г. последовало высочайшее повеление: «Лукашевичу жить в деревне, где он выберет, под надзором малороссийского генерал-губернатора» (док. № 39/38).

Следственное дело В.Л. Лукашевича хранится в ГА РФ, в фонде 48, под № 70. По современной нумерации в деле значится 98 листов, в том числе два литерных и несколько чистых. Нумерация, сделанная при формировании дела военным советником Вахрушевым, учла 96 листов, в том числе и чистые. Документ № 1 попал в дело позднее и не был пронумерован, в деле имеются листы с указанием на обороте адресатов, которым направлялись вопросы Комитета.

Ниже дан перечень дел Следственного комитета, в которых имеются показания В.Л. Лукашевича по различным вопросам, не вошедшие в состав публикуемого здесь дела № 70:

1. Дело № 305, «Просьбы арестованных лиц по разным предметам и родственников их». Л. 99, 99 об. (письмо Николаю I от 30 марта 1826 г.). Л. 109 (письмо от 12 мая 1826 г.). Л. 111 (письмо Татищеву от 15 мая 1826 г.). Л. 110 (письмо Николаю I от 18 мая 1826 г.). Л. 115, 115 об. (письмо Николаю I от 27 мая 1826 г.).

2. Дело № 303, «Об отобранных сведениях от арестованных лиц, не имеет ли кто из них в судебных местах тяжебных дел». Л. 304 (ответ от 25 апреля 1826 г.).

3. Дело № 295, «О деньгах и вещах, принадлежащих арестованным лицам». Л. 43 (расписка от 13 сентября 1826 г.).