© Nikita A. Kirsanov 📜 «The Decembrists»

User info

Welcome, Guest! Please login or register.

You are here » © Nikita A. Kirsanov 📜 «The Decembrists» » «Прекрасен наш союз...» » Данзас Борис Карлович.

Данзас Борис Карлович.

Page:   1 2 3  

Posts 11 to 20 of 23

11

№ 4 (3)

Связь моя с Пущиным была основана на том, что воспитаны в одном заведении. Знакомство мое с Семеновым началось чрез Пущина менее году тому назад. Зубкова и Калошина я знаю года три, с тех пор как начали служить при Московском военном генерал-губернаторе; связи сии имели целью приятное препровождение времени; хотя, как и предполагать должно было, навлекли на меня сомнение, не заключали однакож в себе ничего предосудительного. А потому, не страшась никаких улик, на сделанные мне вопросы имею честь ответствовать по чистой совести, со всею справедливостью и без утайки.

1-е

Меня в тайное общество никто не принимал, не быв никогда членом, сам никого не принимал.

2-е

Я в общество не вступал.

3-е

Не знаю. // (Л. 4 об.)

4-е

Не знаю.

5-е

Я знал одного члена общества Пущина, действия его были мне не известны, он никогда о том не доверял; я узнал, что он член общества, следующим образом. Давно слухи носились о том, что есть в России тайные общества, я с ним об этом разговорился прошедшим летом, и он мне подтвердил о существовании общества; точной цели он вероятно мне не открыл, а говорил, что главный предмет общества состоит в том, чтоб распространять образование и стараться открывать всякого рода злоупотребления и искоренять оные12.

Единственная моя вина состоит в том, что, узнав некоторым [образом] о существовании общества, я не довел о сем до сведения Правительства; причина тому дружба моя к Пущину: не предвидев никакой опасности от сего общества, не хотел я его, т. е. Пущина, предать. О участии Семенова в обществе я совершенно не знал. Калошин открылся мне после // (Л. 5) происшествия, случившегося 14-го Декабря, когда я у него о том по приказанию Князя Голицына спрашивал. О Зубкове и по сие время не знаю, был ли он членом общества или нет, когда я его о том спросил, тогда он отвечал, что нет.

6-е

Не знаю.

7-е

Не знаю.

8-е

Не знаю.

9-е

Не быв сочленом общества, я никаких не имел обязанностей и никакого содействия в предприятии оного не оказывал.

10-е

Более я ничего не знаю, я с Пущиным один раз только о том говорил, и с тех пор он мне никогда не доверял ни намерений, ни действий своих, ибо правила мои и политические мнения были ему известны и, вероятно, не сходствовали с // (Л. 5 об.) его собственными. Я почел обо всем объявить Комитету единственно для того, чтоб не было у меня на совести, что я малейшее обстоятельство скрыл; боязнь быть обнаружену чрез очные ставки не имела никакого влияния на меня; будучи уверен, что о разговоре моем с Пущиным никто не знает; я сам, к несчастию моему, обратил на сие обстоятельство мало внимания; оно почти изгладилось из моей памяти, но несчастное положение, в которое вовлекли меня, совершенно невинного, связи с некоторыми участниками, напомнило мне о том.

За сим остается мне просить Высочайше учрежденный Комитет дать мне очную ставку с моими обвинителями и тем решить судьбу мою.

Надворный советник Данзас.

Г[енерал]-Ад[ъютант] Бенкендорф // (Л. 6)

12

№ 5 (4)

1826 года 13 Генваря от присутствия высочайше учрежденного тайного Комитета Г[осподину] Коллежскому советнику Пущину вопросный пункт:

Надворный советник Данзас и тит[улярный] сов[етник] Василий Зубков когда и кем приняты в общество и какое оказывали содействие в намерениях общества?

Г[енерал]-Ад[ъютант] Бенкендорф

На сей вопросный пункт честь имею ответствовать:

Что надворный советник Данзас и титулярный советник Зубков к нашему обществу не принадлежат и, следовательно, никакого содействия в намерениях оного оказывать не могли. К сему показанию коллежский асессор Пущин руку приложил.

Г[енерал]-Ад[ъютант] Бенкендорф // (Л. 7.)

13

№ 6 (5)

1826 года 15 генваря от присутствия Высочайше учрежденного Комитета г. Коллежскому асессору Пущину вопросный пункт:

По поводу сделанного надворным советником Данзасом сознания, что прошлого лета вы сообщили ему о существовании тайных обществ и о намерении оных, - требуется ваше показание: что именно вы сообщили ему, Данзасу, о сих обществах? Предлагали ли ему вступить в члены, и обещал ли он вам хранить в тайне сделанное ему доверие?

Г[енерал]-ад[ъютант] Бенкендорф

На сей вопросный пункт честь имею ответствовать следующее:

Как Данзас подозревал меня в тайных сношениях с некоторыми лицами, с которыми я часто бывал вместе13, то я, не помню в какое именно время, между прочими разговорами объявил ему, что я состою в обществе и что сие общество старается приготовить средства к изменению по возможности Правительства, действуя покамест с целью благотоворительною. После такового разговора он никогда меня более о сем // (Л. 7 об.) не спрашивал, я же никогда не начинал о том с ним говорить; ибо он, когда я ему в первый раз открылся, советовал оставить намерение сие, неисполнимое по его мнению.

Вступить в члены общества я ему не предлагал и не требовал от него сохранения тайны моей, потому что, зная его за благородного человека, уверен был, что он не захочет мне повредить. К сему показанию коллежский асессор Пущин руку приложил.

Г[енерал]-Ад[ъютант] Бенкендорф // (Л. 8.)

14

№ 7 (6)15

[Подлинник по-французски]

Господин Генерал!

Третьего дня Вы оказали мне честь, расспрашивая меня, я скрыл от Вас, что получил от [Пущина] некоторые сведения о существовании тайного общества, не зная, однако, ни его истинной цели, ни его названия. Чувствуя себя абсолютно невиновным и слыша, как Ваше Превосходительство обвиняет меня в том, что я был членом этого общества, в то время как я только слышал разговоры о его существовании, я сказал, что не знаю политического общества под названием, которое Вы мне сообщили.

Я признаю, что поступил дурно и непорядочно по отношению к Вашему Превосходительству, имея честь знать Вас, я осмеливаюсь обратиться к Вам, господин Генерал, чтобы просить Вас принять во внимание совершенную невиновность несчастного, который единственно уступил дружеской привязанности и не придал значения инциденту, вскоре им забытому, но ужасные последствия которого вновь заставили его вспомнить о нем. Я дал показание Комиссии не из страха перед обвинениями, которые могут измыслить против меня, ибо разговор с Пущиным был известен только ему и мне и, возможно, был забыт им самим, - а потому, что моя совесть не позволяет мне что-либо скрывать.

Я заявляю также, что никогда не был членом тайного общества, что я совершенно не знал о том, что замышляется заговор с целью свергнуть Правительство; я испытываю к нему только чувство признательности, будучи воспитанным со всеми моими братьями16 [...], а мой отец17 получает пенсию, которая составляет его единственное состояние.

Впрочем, преданность, с которой я отношусь к Князю Голицыну, будучи обязанным ему моей карьерой и моим состоянием, мои принципы, моя репутация, наконец, все на свете, - являются моими поручителями, я был бы неблагодарным чудовищем, если бы принял участие в таком гнусном заговоре. Если когда-нибудь нечто подобное тому, что произошло в Петербурге, случилось бы в Москве, то пули и штыки пронзили бы сначала мое тело, прежде чем достигнуть его. [...]

Господин Генерал, не думайте, будто я желаю повлиять на Ваше мнение обо мне; причина смелости, с которой я взялся Вам писать, заключается в намерении просить Вас ускорить решение моего дела и сегодня же предоставить мне очную ставку с моими обвинителями, и не оставлять меня в неизвестности относительно моей судьбы. Князь Дмитрий сказал мне, чтобы я обратился к Вам в любом случае; великодушный Князь верит в мою невиновность, я надеюсь, что Его Величество в [этом?] также убежден.

Я прошу Вас, господин Генерал, снисходительно принять признание о раскаянии, что я скрыл что-то от человека, который проявил ко мне участие; вообразите мое несчастье, - до настоящего времени я сохранил репутацию незапятнанной, как заставить забыть то, что нанесло ей ущерб в результате моего заключения, только великодушие и справедливость Императора могут вновь восстановить меня в глазах общества. Став моим судьей, будьте моим адвокатом перед Его Величеством, сообщите ему о моих чувствах, пусть он будет убежден, что у него никогда не будет более верного подданного, чем я.

Соблаговолите простить, господин Генерал, дерзость, с которой я направляю Вам это письмо, и благосклонно примите заверение в глубоком уважении и совершенной признательности, которая будет сопровождать до могилы того, кто имеет честь быть,

господин Генерал,

Вашего Превосходительства

нижайшим и покорнейшим слугой.

Данзас.

14 января 1826 года.

15

№ 8 (7)

Выписка из докладной записки Комитета

о XXXV заседании18

4. Отставной полковник Барон Штейнгель19 показал, что советник Московского губернского правления Данзас был в частых сношениях с Пущиным, судьею Московского надворного суда, одним из ревностнейших членов тайного общества.

По исследованию открылось, что Данзас с Пущиным были товарищи по воспитанию в Лицее, что Пущин однажды сказал ему о существовании общества, которое, действуя с целию благотворною, намерено приготовить средства к изменению по возможности правительства. После такового разговора Данзас никогда Пущина о сем более не спрашивал, и Пущин не начинал с ним о том говорить.

Кроме сего, о тайном обществе Данзас ничего не знал и членом оного не был. Комитет повергает участь Данзаса на милосердое воззрение Государя Императора, считая со своей стороны достаточным наказанием за то, что о словах Пущина не донес Правительству, взятие под арест, привоз из Москвы в С. Петербург // (Л. 10 об.) под караулом и содержание в крепости.

На сей докладной записке собственною Его Императорского Величества рукою написано: посадить еще на месяц на гауптвахту и потом выпустить. // (Л. 11).

16

№ 9 (8)

Выписка [из] показаний на надворного советника Данзаса

Муханов20 .......................... Член общества (123). С. 7 на обор[оте].

Штейнгель ..................... Член общества (102). С. 1 на обор[оте].21

Коллежский Асессор

Пущин ........................... Просил письмом, дабы предложил К[нязю] Голицыну, военному Генерал-губернатору, об определении его судьею в 1-й Департамент надворного суда (36). С. 8. на обор[оте].

17

[img2]aHR0cHM6Ly9wcC51c2VyYXBpLmNvbS9jODUwNDM2L3Y4NTA0MzYzOTYvMTgxM2ViL1VoTDVhWFNxSXlnLmpwZw[/img2]

Неизвестный художник. Портрет Бориса Карловича Данзаса. 1850-е. Холст, масло. 93,5 x 74,5 см. Государственный Русский музей.

18

II. Б.К. Данзас

Мемуарные записи допросов в Следственном комитете по делу декабристов

1.

[Мемуарная запись первого допроса, снятого В.В. Левашовым]

11 генваря Его П[ревосходитель]-ство В.В. Левашев объявил мне, что Семенов и Калошин показали на меня, что я член общества под названием Союза благоденствия, спрашивал меня о том, прибавив, что достаточно знать о существовании Тайного Политического общества, чтобы быть членом оного.

Ответ. Я никогда не был членом общества и о существовании его не знал.

Вопрос. Какие были связи ваши с Семеновым и Калошиным и другими участниками.

Отв[ет]. Я был друг Пущина, Калошина и Зубкова и был знаком с Семеновым.

В[опрос]. Что вам известно о них и вообще об обществе.

О[твет]. Я заметил, что Пущин рассуждал о вещах, о которых не следовало ему рассуждать; дабы не навлечь какого-либо подозрения, я просил князя Голицына не отпускать его на несколько времени в Петербург.

Автограф. РО ИРЛИ. Шифрованный фонд. № 22864. CZIX б59. Л. 1.

19

2.

[Мемуарная запись допроса в присутствии Следственного комитета 13 января 1826 г.]

12 генваря23 в Комитете сделаны были следующие вопросы Его Пр[евосходительств]ом Г[осподи]ном Генерал-адъютантом Бенкендорфом.

В[опрос]. Связи ваши с некоторыми из главнейших участников, а более сделанные на вас показания, дают повод думать, что вы были член тайного общества. Не допуская до улик, могущих усугубить вашу участь, отвечайте совершенную правду.

О[твет]. Связи мои могли навлечь на меня подозрение, но они не заключают в себе ничего предосудительного. С Пущиным я воспитывался в одном и том же заведении, Семенова, Калошина и Зубкова узнал я с тех пор, как они при князе Голицыне служат. Не страшась никаких улик, по чистой совести отвечаю сущую правду.

В[опрос]. Кто вас принимал членом Тайного общества и кого вы сами приняли?

О[твает]. Меня в общество никто не принимал; не быв сам членом, я никого не принимал.

В[опрос]. Что побудило Вас вступить в общество?

О[твет]. Я в общество никогда не вступал.

В[опрос]. Какие были ваши занятия по обществу.

О[твет]. Не быв членом, я не имел никаких занятий.

В[опрос]. Какие из членов общества были вам известны и в чем заключались их намерения и действия.

О[твет]. Я знал одного члена общества Пущина. Прошедшим летом я сказал ему, что, вероятно, и в России находятся тайные общества, несмотря на то что оные запрещены. Он мне сознался, что он член какого-то общества, которого название и, вероятно, настоящую цель от меня скрыл, а сказал только, что общество занимается распространением просвещения и старается исправлять злоупотребления.

Ошибка моя состоит в том, что я, узнав о существовании общества, хотя политическая цель была мне совершенно не известна, я не довел о том до сведения правительства. Причиною тому дружба моя к Пущину, не предвидев никакой опасности от существования подобного общества, я не желал напрасно вредить ему. Впрочем, намерения и действия его, исключая по службе, мне были совершенно не известны, он мне о том никогда не доверял, ибо он знал мои правила и образ мыслить, которые не сходствовали с его собственными.

Что ж касается до Калошина и Семенова, то участие последнего в обществе было мне по сие время не известно; от Калошина я узнал, что он член общества, после 14 декабря, перед отъездом его в Петербург24, а Зубков, - и теперь не знаю, принадлежал ли он к обществу или нет; более же мне ничего об обществе не известно.

Объявляя ныне о разговоре моем с Пущиным, я следую единственно велению совести, которая запрещает таить истину. Доносов я никаких не страшусь, ибо выше упомянутое обстоятельство никому не известно, я сам, не обратив, к моему несчастию, на разговор мой с Пущиным внимания, позабыв его почти, и только бедственное положение, в которое привели меня связи, напомнило мне о том. Если за сим есть против меня какие-либо обвинения, то я прошу Комитет дать мне с обвинителями немедленно очную ставку и тем решить судьбу мою.

На все прочие вопросы, как то: о цели, намерениях, средствах общества и т. д., я отвечал: не знаю

Автограф. РО ИРЛИ. Шифрованный фонд. № 22864. CZIX б59. Л. 2-2 об.

20

3.

[Прошение Б.К. Данзаса, адресованное членам Следственного комитета]

[Конец января - февраль 1826 г., Санкт-Петербург.]25

23 генваря Господин Комендант крепости26 объявил мне, что Государь Император приказал посадить меня на месяц под арест за то, что я знал о существовании общества и не объявил о том. Господин председатель Комитета27 писал к Князю Голицыну28, что я наказан за то, что знал о заговоре и не объявил. Известие сие меня поразило, и приводит в ужас. Иметь сведение о заговоре и утаить, значит быть клятвопреступником, в этом совесть меня не упрекает.

Таковое обвиненье меня оскорбляет, я почитаю его пятном на всю жизнь. Одна уверенность в совершенной невинности удерживает меня от отчаяния и подает мне надежды. Просьба моя состоит в том, чтоб не включить арест в послужной список, чтоб Комитет в аттестате признал невинность мою, засвидетельствовал, что я никогда не был в заговоре и сведения об оном не имел; а что я был наказан за то только, что знал о существовании Тайного общества, хотя политическая цель оного была мне не известна.

Автограф. РО ИРЛИ. Шифрованный фонд. № 22864. CZIX б59. Л. 2 об.

Page:   1 2 3  

You are here » © Nikita A. Kirsanov 📜 «The Decembrists» » «Прекрасен наш союз...» » Данзас Борис Карлович.