Новое о декабристах
Участие лейтенантов Гвардейского экипажа Александра Анисимовича Баранцева и Александра Петровича Литке в выступлении 14 декабря не отразилось ни в персональных делах фонда Следственного комитета (специальных дел на них не было заведено), ни в «журнале» Комитета. Известно, что на площадь вышла подавляющая часть гвардейских моряков и значительная часть офицеров, здесь были и ротные командиры (за малым исключением) и почти все младшие офицеры.
Некоторые из них были связаны с тайным обществом, другие - с особым кружком офицеров-вольнодумцев в Гвардейском экипаже, остальные, по имеющимся данным следствия, были увлечены планом сопротивления новой присяге. Среди последних находились большинство тех, кто, простояв некоторое время на площади, вскоре покинули ряды экипажа, вернувшись в казармы. В их числе были и лейтенанты А.П. Литке и А.А. Баранцев.
О том, что Баранцев находился на Сенатской площади в рядах экипажа, показал М.К. Кюхельбекер: «…князь Оболенский подошёл ко мне и спросил у меня: „Старший ли вы?“, почему, не видя никого из офицеров при баталионе старше себя, ибо лейтенантов Мусина-Пушкина и Баранцева в то время я уже при баталионе на площади не видел, то посему и сказал, что я остался старший…».
Следовательно, Баранцев находился при батальоне экипажа достаточно длительное время, едва ли не до того момента, когда Оболенский принял начальство ввиду отсутствия С.П. Трубецкого, т. е. за полчаса до разгрома восставших.
Присутствие А.П. Литке в составе восставшего Гвардейского экипажа обнаруживается также благодаря мемуарам его старшего брата Ф.П. Литке, который вспоминал: «...когда Бестужевы увлекли экипаж на площадь, все обер-офицеры последовали за знаменем, а командиры и все штаб-офицеры оставались в казармах. Им это было поставлено в заслугу. Увидя, пришед на площадь, что тут не ладно, брат под некоторым предлогом ушёл за фронт и далее к матери своей, где его и заперли…». Ф.П. Литке далее сообщает: «Брата арестовали, как и других, но не посадили в крепость, а вместе с Баранцевым и [Д.Н.] Лермонтовым 2-м - в Семёновский госпиталь, потому что командиры поручились за их непричастность к шайке».
Всех офицеров Гвардейского экипажа, участвовавших в выступлении, арестовали в казармах. Тех, кто играл более активную роль в событиях, отправили на гауптвахты Зимнего дворца и Главного штаба, а затем в крепость. Менее замешанных, покинувших ряды восставших прежде разгрома каре, также арестовали и поместили на гауптвахтах, частью на гауптвахтах при полковых казармах. Так, арестованные вечером 14 декабря А.П. Литке, А.А. Баранцев, В.А. Шпейер, П.Ф. Миллер и Д.Н. Лермантов оказались на гауптвахте л.-гв. Семёновского полка. Об этом свидетельствует историк этого полка П.Н. Дирин, который основывался на документах полкового архива.
Данный факт несомненно доказывает участие перечисленных офицеров в выступлении. В дальнейшем В.А. Шпейер и П.Ф. Миллер оказались в Петропавловской крепости, Д.Н. Лермантов «по болезни» содержался при госпитале Семеновского полка, а А.А. Баранцев и А.П. Литке 16 декабря были освобождены. Однако им предстояло ещё пройти через полковое следствие, которое возглавлял капитан-лейтенант М.Н. Лермантов.
Примеры А.А. Баранцева и А.П. Литке говорят о том, что традиционные представления о составе офицеров, находившихся 14 декабря в восставшем каре, нуждаются в корректировке. Действительно, в нём, помимо активных участников восстания, приведших на площадь мятежные части, находились также офицеры, которые мало или вовсе неизвестны в качестве участников тайных обществ или заговора декабристов.
Возможно, они были увлечены агитацией в пользу «законности прав» императора Константина, вовлечены в события в последний момент или отправились вслед за находившимися в их подчинении солдатами. Но не менее вероятно и другое. Исследователь не вправе исключать причастности некоторых из них к декабристскому заговору и осведомлённости о его целях.
П. Ильин
