Галина Лумпанова

Декабрист Семён Николаевич Жеребцов

I

В Биографическом справочнике «Декабристы», изданном под редакцией академика М.В. Нечкиной, о Семёне Николаевиче Жеребцове помещена следующая информация: «Прапорщик л.-гв. Гренад[ерского] п[олка]. Лицеист III курса (1823), выпущен в гвардию. Возможно, принадлежал к ячейке тайного общества, организованного в л.-гв. Гренад[ерском] п[олку] П.П. Каховским, но избег наказания.

На допросе показал, что с ротою декабриста А.Н. Сутгофа пришёл на Дворцовую площадь, но в восстании не участвовал. По прочтении этого показания император Николай I «изволил простить» его. Впоследствии полковник в отставке, почётный мировой судья». Дополнительно названа дата его смерти - 18.09.1881 г.

Крайне скупая информация: отсутствуют сведения о годе рождения, родителях, ближайших родственниках и др. Попробуем разобраться в судьбе Жеребцова, степени его участия в движении декабристов и заполнить лакуны в его биографии. Главными источниками для выполнения этой цели будут следственные дела декабристов, опубликованные в многотомном издании «Восстание декабристов», а также некоторые архивные находки (формулярный список Жеребцова и др.) и газетный материал того времени.

Начнём с предков Семёна Николаевича. Он принадлежал к старинному дворянскому роду Жеребцовых, основатель которого Иван Константинович по прозвищу Жеребец происходил из ещё более старинного рода Плещеевых. В роду Жеребцовых было много известных личностей.

Отец Семёна Николаевича - отставной капитан Николай Петрович, вологодский и кашинский помещик, мать, Наталья Андреевна, - воспитанница его деда Петра Евстигнеевича. По воспоминаниям внука Николая Петровича, генерала А.В. Верещагина, эта воспитанница была «не то турчанка, не то татарка и очень недурная собою»1.

Родители жили в сельце Погорелово Кашинского уезда Тверской губернии, принадлежащем дяде, отставному коллежскому советнику Семёну Евстигнеевичу Жеребцову, и впоследствии перешедшем в собственность Натальи Андреевны по его завещанию. Здесь 22 октября 1805 года родился Семён, а также его четыре сестры: Варвара (1804), Прасковья (1808), Вера (1814) и Анна (1819)2.

Незадолго до смерти 1 августа 1813 года, Семён Евстигнеевич написал духовное завещание, по которому свои имения, находившиеся в Вологодской губернии передавал племяннику Николаю Петровичу, а имения, находившиеся в Кашинском уезде Тверской губернии, а именно: в Суходольском стане сельцо Погорелово и деревни Кружково (Дядюшкино иначе), Турынино, Деревянная, Почмеха, Козлово и Злейцыно, - Наталье Андреевне, которую назвал племянницей. Ей же завещал небольшие имения в Вологодской и Ярославских губерниях.

В результате наследники увеличили своё состояние: Николай Петрович на 578 душ крепостных крестьян мужского пола, а Наталья Андреевна - на 4633 и оба - на несколько сотен десятин земли.

Завещатель Семён Евстигнеевич был хорошим, аккуратным хозяином. В сельце Погорелово находился господский дом со всеми необходимыми для жизни строениями и скотом.

По заведённому в 1812 году правилу он сообщил Тверскому депутатскому собранию о полученных им в этом году доходах в сумме 3000 руб. и в 1813 году - в такой же сумме. Его наследница Наталья Андреевна сообщала о ежегодных доходах в 1814, 1817, 1818 годах в сумме 1500 руб4.

Уменьшение доходов можно объяснить неумением вести хозяйство новой собственницей или умышленным сокрытием их суммы.

В 1819 году, родив дочь Анну, Наталья Андреевна скончалась5. Она не оставила завещания, и её имение перешло по закону детям и мужу. Оно оставалось неразделённым, и Николай Петрович управлял им, будучи законным опекуном своих несовершеннолетних детей.

Кашинский уездный предводитель  дворянства в 1832 году сообщает Тверскому губернскому дворянскому собранию, что у Николая Петровича Жеребцова имеется недвижимое имущество в Вологодской губернии в уездах: Вологодском - 260, Вельском - 314 души крепостных крестьян, Ярославской губернии в Мышкинском уезде - 4; а из имения покойной его жены, находящегося, главным образом, в Кашинском уезде Тверской губернии, ему полагается седьмая часть, то есть 55 душ6.

В 1831 году решением Вологодского дворянского депутатского собрания Николай Петрович Жеребцов был занесён во II часть Дворянской родословной книги Вологодской губернии, а в 1835 году Тверское депутатское собрание приняло аналогичное решение: «Внести просителя с родом его в ту же вторую часть Дворянской родословной книги здешней губернии, в которую он был записан по Вологодской губернии»7.

Дочери Н.П. Жеребцова получили образование, предположительно, домашнее. По воспоминаниям А.В. Верещагина, его мать, Анна Николаевна Жеребцова, «воспитание получила под надзором строгого отца, умного и набожного. Знала французский язык, читала книги, была рукодельница и хлебосолка»8.

Единственный сын Николая Петровича, Семён, в 1817 году был определён на учёбу в Императорский царскосельский лицей. В этом году состоялся первый выпуск лицеистов, в числе которых были А. Пушкин, А. Дельвиг, А. Горчаков, М. Корф, В. Вольховский, М. Яковлев и другие воспитанники, которые оставят заметный след в истории, культуре, дипломатии России.

А среди соучеников Семёна Жеребцова были сыновья первых директоров Лицея И.В. Малиновского - Андрей (получил золотую медаль) и Е.А. Энгельгардта - Максим и сын архитектора А.Н. Воронихина - Александр9.

В 1823 году закончился срок обучения Жеребцова в Лицее. Он не получил медали, но судя по тому, что ему дали направление на воинскую службу в гвардию, а не в армию, он по своим успехам в учении занимал место в середине списка лицеистов.

Нет сведений о том, с кем дружил Жеребцов, но его судьба в первые годы после выпуска из Лицея была схожа с судьбой лицеиста Андрея Малиновского, что позволяет предположить существование между ними идейной близости, сходства взглядов и убеждений.

3 января 1824 года Жеребцов был зачислен в чине прапорщика в л.-гв. Гренадерский полк10. Его товарищ по учёбе Малиновский в таком же чине - в л.-гв. Конную артиллерию. Пройдёт два года, и они станут участниками событий 14 декабря 1825 года в Петербурге.

Смерть императора Александра I (19 ноября 1825 года) вызвала династический кризис. В соответствии с указом императора Павла I ввиду отсутствия у Александра прямых наследников престол должен был перейти к старшему из оставшихся братьев, Константину. Однако в 1823 году Александр I заготовил манифест об отречении Константина и передаче прав на престол Николаю. Константин написал письмо с просьбой освободить его от прав, которые он «по рождению своему может иметь». Всё это держалось в тайне.

Великий князь Николай оказался в затруднительном положении. Хотя он и знал об отречении Константина от престола, но не был уверен, что тот последует принятому решению, а потому первоначально присягнул Константину. Присяга Константину прошла в войсках и государственных учреждениях. Константин же находился в Варшаве. Затем Николай решился принять власть и назначил присягу на 14 декабря.

В период междуцарствия члены тайного общества - Северного - приняли решение воспользоваться этим удобным моментом и выступить со своими программными требованиями. Группа активистов общества разработала «Манифест к русскому народу», в котором провозглашались уничтожение бывшего правления и учреждение временного до установления постоянного выборного.

По Манифесту предполагался арест всей царской семьи, провозглашалось уничтожение крепостного права, сословного неравенства, уменьшение срока службы солдат в армии. Намечались конкретные действия в день восстания: захват Зимнего дворца, Петропавловской крепости и других ключевых пунктов столицы. Были распределены роли: избран «диктатор» восстания полковник Трубецкой, назначены его помощники - полковник Булатов и капитан Якубович, начальником штаба стал поручик Оболенский. Рылеев и Пущин должны были пойти в Сенат. Но не так проходило, как планировалось.

В результате доноса Николай узнал о назначенном восстании и принял свои меры: он перенёс присягу на более ранний час. Судьба восстания зависела от того, сумеют ли члены тайного общества помешать повторной присяге и вывести полки на Сенатскую площадь.

Наступило утро 14 декабря. Первыми присягнули конногвардейцы, с небольшими препятствиями состоялась присяга в Кавалергардском полку. В Московском полку члены тайного общества штабс-капитаны Михаил Бестужев, Александр Бестужев и Дмитрий Щепин-Ростовский убедили солдат не присягать Николаю и привели на Сенатскую площадь 800 солдат, построив каре между Сенатом и монументом Петру I.

Пройдёт около трёх часов прежде, чем на Сенатскую площадь придут три роты солдат л.-гв. Гренадерского полка численностью 1200 человек и матросы Гвардейского экипажа, доведя число восставших до 3000 человек. Но руководители восстания полковники Трубецкой и Булатов, капитан Якубович отказались выполнить возложенные на них функции. То, что восстание состоялось, заслуга других офицеров, молодых энтузиастов, восставших против несправедливости, царившей в стране.

Не вдаваясь в подробности восстания, сообщим лишь об участии в нём Гренадерского полка, в котором служил Жеребцов.

Л.-гв. Гренадерский полк в отличие от других гвардейских полков размещался в значительном отдалении от Зимнего дворца: один батальон - за пределами Петербурга, в деревнях, а два - в городе, за Петропавловской крепостью на берегах рек Малой Невки и Карповки. Присяга Николаю была назначена в полку на 8 часов, но лишь в 10 часов собрали солдат во дворе офицерского корпуса.

Семён Жеребцов (по свидетельству Александра Сутгофа, он был батальонным адъютантом), прибыв в полк, сказал ротному командиру, что  «во всех полках присягнули государю Николаю и что пустое затеваете»11. Формально присяга была принесена, хотя подпоручик Андрей Кожевников протестовал, и некоторые солдаты не поднимали рук в знак принятия присяги. Кожевникова сразу арестовали.

Жеребцов на допросе скажет: «Весь полк с офицерами присягнул своим порядком, и я тут же»12. После присяги, переодевшись, он отправился во Дворец, но, переправившись через Неву, увидел, что «конная гвардия идёт и в народе шум <…>, возвратился к полку, и уже его не застал»13.

Он не сказал, но нет сомнения, что он увидел на Сенатской площади и каре восставшего Московского полка и, оценив обстановку, поспешил в свой полк предупредить ротного командира Сутгофа об увиденном. Возможно, Жеребцов выполнял роль связного или информатора.

Со времени ухода Жеребцова в полку продолжалась агитация за выступление на Сенатскую площадь. В казармы приехали корнет л.-гв. Конного полка А. Одоевский и прапорщик конно-артиллерийской роты И. Коновницын, которые сообщили, что на Сенатской площади собираются восставшие полки. Сутгоф прервал обед, крикнул солдатам, что присяга была незаконной, и велел строиться, приказав одеть шинели и амуницию, взять ружья и патроны.

Рота Сутгофа (около 400 человек) вырвалась из казармы со знамёнами и прямым путём, через Петропавловскую крепость, двинулась к Неве. В крепости несли караул солдаты Гренадерского полка, которые беспрепятственно пропустили своих однополчан через всю территорию крепости к гласису. Здесь на спуске к Исаакиевскому мосту* Жеребцов догнал роту и присоединился к ней.

Мост был занят солдатами Финляндского полка, и рота перешла на другой берег по замёрзшей реке, прервала строй конногвардейцев и вышла на Сенатскую площадь, где присоединилась к Московскому полку, встав на фасы его каре. Жеребцов скажет на допросе: «Пришли на Дворцовую площадь, став под аркою»14.

*В настоящее время мост не существует.

К моменту прихода лейб-гренадеров единственный на Сенатской площади восставший полк - Московский - уже был окружён по приказу Николая правительственными войсками. Военачальники пытались убедить восставших прекратить возмущение, обещая не принимать к ним мер. Уже был смертельно ранен петербургский генерал-губернатор Милорадович, и конногвардейские отряды совершили первые атаки на восставших, но получили отпор.

Рота Сутгофа присоединилась к восставшим в момент, когда перед ними с увещеваниями выступал митрополит Серафим. Это случилось в начале второго часа. В это время на площадь пришли и Гвардейский экипаж, и другая часть Гренадерского полка во главе с батальонным адъютантом 2-го батальона поручиком Николаем Пановым.

В более сложных условиях, преодолевая усилия командования удержать гренадеров, поручик Панов сумел выстроить солдат во дворе казарм и с криком: «Ребята, там уже стреляют, бежим на выручку наших, ура!» - один вывел около 900 человек со двора, прихватив ещё знамёна и полковое, и батальонное. Перейдя через Неву, он привёл свои роты к Зимнему дворцу, полагая, что тот уже занят восставшими, а затем, штыками преодолевая встречное сопротивление кавалерии и преображенцев, закрывающих вход на Сенатскую площадь, пробрался к своим и встал на левый фланг московцев.

Времени было около трёх часов. Полковник Стюрлер пытался вернуть солдат к повиновению, но был смертельно ранен выстрелом Каховского. Восставшие полки были со всех сторон окружены правительственными войсками численностью в 12 тысяч человек, то есть в четыре раза больше восставших. Начиная с трёх часов и в течение 30-40 минут было совершено несколько кавалерийских атак Конной гвардией, Кавалергардским полком и Конно-пионерным эскадроном. Ответный огонь восставших, а также град камней и поленьев из толпы народа у строящегося Исаакиевского собора вынуждало конников повернуть назад.

Около четырёх часов по восставшим началась стрельба из пушек. Было сделано пять выстрелов по восставшим на Сенатской площади и два выстрела по вновь построившейся на льду Невы колонне восставших. Восстание было подавлено. Началась облава на участников восстания, везде были установлены пикеты, двери домов запирались. Вечером были арестованы Щепин-Ростовский и Сутгоф, приведшие свои роты на Сенатскую площадь.

Жеребцов (он же адъютант!) появился в Зимнем дворце и получил задание от капитана Мещерского отправиться в свой полк «узнать, в каком положении он находится». Полковник Зайцев, принявший командование полком в связи с тяжёлым ранением командира, сказал, что «полк собирается, офицеры почти все съехались и что в казармах тихо»15. Жеребцов вернулся в Зимний дворец и тут же был арестован генерал-адъютантом Левашовым по подозрению в участии в мятеже.

В этот же вечер был доставлен в Зимний дворец подпоручик Андрей Кожевников, оказавший сопротивление присяге Николаю и арестованный за это в полку. Утром следующего дня добровольно сдался, придя в Петропавловскую крепость, поручик Панов.

В числе первых Жеребцов был допрошен генерал-адъютантом Толем. Допрос был кратким. Ему задали несколько вопросов: «Читали ли вам Манифест государя императора Николая Павловича и письмо его высочества Константина Павловича к его величеству? Сделана ли присяга после сего всем полком и офицерами? Куда пошли после сделанной присяги? Где вы присоединились к государевой роте? На вас показывают, что до присяги вы приезжали в полк и разное говорили. В чём ваш разговор состоял?»16

Генерал-адъютант Толь ограничился лишь выяснением причастности Жеребцова к событиям 14 декабря,  отношения его к присяге и обстоятельствах выступления полка на Сенатскую площадь.

Вопрос об участии его в тайном обществе не задавался.

В этот же вечер был допрошен и поручик Сутгоф, который в отношении Жеребцова дал благоприятные показания: «Жеребцов говорил, [что] во всех полках присягнули государю Николаю Павловичу, что же вы будете делать[?] Надобно и вам присягать Николаю Павловичу. На что присяга и учинена была»17.

Трудно сказать, кто был раньше допрошен - Жеребцов или Сутгоф, - но думается, что император знал показания обоих, и он простил Жеребцова. Пунктуальный генерал-адъютант Толь на протоколе допроса пометил: «По прочтении сих допросных пунктов государю его величество изволил простить Жеребцова»18.

Итак, император простил его. А простить человека можно, если тот в чём-то виноват, что-то совершил недозволенное, противоправное. Из показаний самого Жеребцова и его однополчанина Сутгофа усматривается, что Жеребцов знал о намерении тайного общества выступить в день присяги, и если подозрения об участии его в мятеже отпало, то осталась его вина в том, что он, зная об этом намерении, не сообщил о нём начальству.

Позже, когда закончится следствие и суд распределит подсудимых по разрядам в зависимости от степени их вины, то подсудимые, которые были осведомлены о готовящемся восстании, будут отнесены к IX или X разрядам и получат соответствующее наказание. А Жеребцова император простил, помиловал до суда. Но чем было вызвано такое аболиционное помилование? Документы, которые могли бы объяснить такое решение, отсутствуют. Попробуем порассуждать.

Проживавшие в Петербурге дворяне Жеребцовы не были близкими родственниками кашинских Жеребцовых, а потому вряд ли они стали бы хлопотать о Семёне. К тому же события разворачивались так стремительно (в один день и мятеж, и арест, и допрос), что никто из родственников и друзей не мог знать о последствиях возмущения на Сенатской площади. Так что со стороны родственников и друзей помощи Жеребцову не было.

Известно, что император в первые дни следствия лично присутствовал на допросах арестованных, и у них появлялась возможность отрицать своё участие в делах тайного общества, а также произвести благоприятное впечатление своим поведением. Прямые свидетельства тому, что император был на допросе Жеребцова, отсутствуют.

Помета генерал-адъютанта Толя на протоколе допроса Жеребцова о том, что императору был прочитан протокол, не убеждает в том, что его самого не было на допросе. Он мог видеть Жеребцова и слышать его ответы, а потом уйти и позже прослушать записанный Толем текст протокола. И, возможно, молодой прапорщик Жеребцов произвёл на него благоприятное впечатление.

Есть версия, что командир полка Стюрлер до своей смерти (а он скончался 17 декабря) мог сказать, что-то положительное в адрес Жеребцова, когда узнал об его аресте, ведь в полку производилось служебное расследование и выяснялась роль каждого офицера в событиях на Сенатской площади.

Но скорее всего освобождение от наказания Жеребцова и многих других в период следствия объясняется занятой Николаем I позицией проявлять милосердие к тем, виновность которых незначительна, и поступать «без жалости, без пощады» лишь с «вожаками и зачинщиками заговора»19. Время покажет, как соблюдалось его намерение. Но это другая тема.

Генерал-адъютант Левашов, производивший следствие, заметил неполноту допроса Жеребцова и пометил на протоколе: «Спросить, принадлежал ли и с какого времени обществу, и кем был принят в общество, и кого имел сочленами»20. Однако эти вопросы не пришлось задавать Жеребцову, так как император его простил. 15 декабря был допрошен поручик Панов. Он ни словом не обмолвился о Жеребцове ни на этом допросе, ни на последующих, и вообще он был не очень-то откровенен.

16 декабря Кондратий Рылеев, один из руководителей восстания, показал: «Каховского узнал я в начале нынешнего года и, испытав его образ мыслей, через месяц принял его. Он после принял Сутгова (Сутгофа. - Г.Л.), Жеребцова, Панова и Кожевникова»21.

А 28 января 1826 г. и подпоручик Андрей Кожевников в объяснении назвал фамилию Жеребцова как участника совещания на квартире у Сутгофа 28 ноября, то есть за две недели до выступления на Сенатской площади: «В сей же вечер я открыл ещё двух: нашего полка поручика Панова и прапорщика Жеребцова, которые тут же находились»22. На этом документе кто-то карандашом подчеркнул фамилии Панова и Жеребцова - появились уличающие их показания.

Относительно Жеребцова следовало, что он не только знал о готовящемся 14 декабря восстании, но и был членом тайного общества. Результатом этих показаний явился арест Жеребцова23. В середине февраля 1826 года.

Петропавловская крепость была заполнена 156 арестованными, и 19 февраля комендант крепости генерал-майор Сукин докладывал императору: «Во вверенной мне крепости не осталось для посажения ни одного свободного каземата или арестантского покоя»24. Поэтому 25 февраля Жеребцова посадили на гауптвахту, где он находился в течение месяца.

Расследование продолжалось. 14 марта 1826 года. Следственный комитет получил ещё от одного арестованного, Евгения Оболенского, показания об участии Жеребцова в совещании на квартире у Каховского: «10 числа (декабря. - Г.Л.) <…> на совещании (у Рылеева.- Г.Л.) Трубецкой привез известие, что по всему видно, что император (Константин Павлович. - Г.Л.) отказывается от престола. Сие известие побудило нас всех ехать к членам и объявить им сие известие. Я был у Каховского и нашёл у него Сутгофа, Жеребцова и ещё незнакомого, при коем разговор был общий, и я уехал»25.

В связи с вновь открывшимися обстоятельствами император меняет своё решение относительно Жеребцова: он наказывает его в административном порядке. 21 марта состоялся приказ о переводе Жеребцова из гвардейского Гренадерского полка в армейский Костромской пехотный полк.

Формулярный список Жеребцова по л.-гв. Гренадерскому полку не найден, а в «Формулярном списке о службе и достоинстве Костромского пехотного полка капитана Жеребцова» от 1836 года записано: «21 марта по высочайшему приказу по воле начальства переведён в бывший Костромской пехотный полк, что ныне Егерский полк»26.

25 марта Жеребцова освободили из-под ареста. Однако отъезд на новое место службы задержался, так как следствие ещё не было закончено.

14 мая ещё один подследственный, отставной поручик Пётр Каховский, даёт признательные показания и называет Жеребцова: «В начале мая прошлого года (1825. - Г.Л.) я подал просьбу в Елецкий пехотный полк. <…> Я остался в Петербурге ждать предполагаемого восстания. По словам Рылеева, всё готово, нужно только приготовить солдат.

В продолжение всего времени я принял в общество лейб-гренадерского полка поручика Панова, подпоручика Кожевникова и прапорщика Жеребцова. Никому из них не открывал (замысла. - Г.Л) об убийстве царствующей династии, но возбуждал сильно. <…> Я один причиною восстания лейб-гвардии Гренадерского полка»27.

Показания Каховского подтвердили сказанное подследственными Рылеевым, Кожевниковым и Оболенским о принадлежности Жеребцова к тайному обществу. Но никто из них не сказал о конкретных делах Жеребцова в тайном обществе. Следовательно, вина Жеребцова не увеличилась. Император, приняв решение о переводе Жеребцова в армию, не стал его изменять. Следственный комитет прекратил в отношении его свои действия, и суду Жеребцов не был предан.

Случай с Жеребцовым - от помилования к наказанию - не единичный. В числе первоначально прощённых, а потом привлечённых к следствию и получивших наказание административное либо по судебному приговору, были прапорщик Иван Коновницын, штабскапитан Михаил Назимов, полковники Фёдор Глинка и Павел Граббе и флота лейтенант Дмитрий Завалишин.

В июле Следственный комитет закончил свою работу. 12 июля Верховный уголовный суд объявил приговор, пять осуждённых (Рылеев, Каховский, Муравьёв-Апостол, Бестужев-Рюмин и Пестель) были повешены, остальные 116 человек ожидали исполнения приговора в отношении себя, находясь в Петропавловской либо в других крепостях. Наказанные в административном порядке отправлялись в другие полки.

Чтобы не выходить за рамки объявленной темы статьи, не будем приводить цифры выявленных участников тайных обществ и военных выступлений 1825-1826 гг., а также сообщать о принятых к ним мерах воздействия. Ограничимся информацией о судьбе участников восстания - лейб-гренадеров. Однополчане Жеребцова, офицеры Сутгоф и Панов, были лишены чинов и дворянства и отправлены в Сибирь на 20 лет каторги; подпоручик Кожевников в административном порядке был переведён в Иркутский гарнизонный полк тем же чином.

Шесть солдат-гренадер получили от 6000 до 8000 ударов шпицрутенами, 807 - в составе Сводного гвардейского полка отправлены на Кавказ, 227 переведены в армейские полки Кавказского  корпуса.

Через год правитель дел в Следственном комитете, военный советник А.Д. Боровков составил для императора «Алфавит членам бывших злоумышленных тайных обществ и лицам, прикосновенным к делу, произведённому высочайше учреждённою 17-го декабря 1825-го года Следственною комиссиею», в который занёс и фамилию Жеребцова с краткой справкой о нём, но не указал об его аресте, переводе в другой полк, а также о наличии уличающих Жеребцова показаний других подследственных. Такая неполная справка, умаляющая роль Жеребцова в декабристском движении и скрывающая меру его наказания, привела к искажению информации о нём в последующих авторитетных изданиях.

II

16 июля 1826 года Жеребцов отправился в Костромской пехотный полк, куда прибыл 1 августа28. Началась армейская жизнь. В первый год служба проходила возле городов Вязьмы, Петербурга, Кронштадта. У него всё складывалось удачно: он получил четыре высочайшие благоволения, а 22 июня 1827 года стал подпоручиком.

В апреле 1828 года Николай I объявил Турции войну и приказал командующему 95-тысячной армией фельдмаршалу П.Х. Виттенштейну перейти Прут, Дунай, занять Молдавию, Валахию и Добруджу, а командующему Отдельным Кавказским корпусом графу И.А. Паскевичу - вступить в Малую Азию. Костромской пехотный полк вошёл в состав Дунайской армии и 17 сентября, перейдут Прут, вступил на территорию княжества Молдавии и Валахии.

Затем полк перешёл и Дунай и 7 октября блокировал турецкую крепость Силистрию. К этому времени русская армия на обоих фронтах одержала несколько побед в сражениях и взяла крепости Исакча, Браилов, Варну, Карс, Ахалцыхе и др. Жеребцов участвовал в блокаде Силистрии и отражении неприятельских вылазок из крепости. Но Силистрия не сдавалась.

21 ноября полк вернулся на левый берег Дуная (на зимние квартиры). В январе следующего года полк присоединился к Донскому отряду, блокирующему крепость Журжу (Джурджу). И здесь Жеребцов также участвовал в блокаде и отражении неприятельских вылазок.

В этом году русскими войсками совместно с морским флотом были взяты турецкие крепости Сизополь, Мессемврия, Инада, Эрзрум, а также несколько городов. Наконец пала и крепость Силистрия. Захватив город Адрианополь, Россия вынудила Турцию признать поражение и заключить в сентябре мирный договор на выгодных для победителя условиях.

Война закончилась. 31 октября 1829 года Костромской полк вступил в крепость Журжу (Джурджу) и, пробыв в ней полмесяца, вернулся в княжество Молдавии и Валахии. В этом году Жеребцов был назначен полковым адъютантом и, с небольшим перерывом, оставался им до своего увольнения из армии.

11 марта 1830 года за отличие по службе ему присваивают чин поручика. Кроме того, его награждают серебряной медалью «За турецкую войну» и поощряют дополнительным годовым жалованием.

В середине апреля 1830 года полк переправился через Прут и вступил в пределы России. Но в ноябре этого же года началось восстание в Польше. Восставшие ставили своей целью отделение Польши от России и образование самостоятельного государства. На подавление восстания Николай I направил в Польшу армию. Костромской полк с июля 1831 года под Зендзолем (Литва) начинает военные действия против отряда польских мятежников Дембинского. 26 августа русская армия взяла Варшаву. 28 сентября и Костромской полк вступил в Царство Польское, где находился до апреля 1834 года.

1 января 1833 года Жеребцов получил чин штабс-капитана «со старшинством».

По возвращении из Польши полк участвует в смотрах, и Жеребцов в 1835 году получает высочайшие благоволения и дополнительное «третное» жалование. Его положительно аттестует командование полка: «Отчёты представлял во-время, жалобам никаким не подвергался; слабым в отправлении обязанностей по службе не замечен, равно беспорядков и неприятностей между подчинёнными не допускал»29.

31 декабря 1836 года Жеребцов увольняется со службы «по домашним обстоятельствам». Ему 31 год. Перед увольнением он получил очередной чин капитана30. На военную службу Жеребцов не возвращался и полковником, как указано в Биографическом справочнике «Декабристы», не стал. Он вернулся на родину.

Три сестры его вышли замуж и покинули родительский дом. Мужем Варвары стал отставной подполковник, осташковский помещик И.М. Ельчанинов, Прасковьи - отставной флота мичман, старицкий помещик Д.А. Дубасов, Веры - вологодский помещик Н.П. Комаровский. В скором времени выйдет замуж и младшая сестра Анна и переедет в Вологодскую губернию к мужу В.В. Верещагину31.

У всех сестёр появились дети, и Семён Николаевич стал дядей многочисленного племени племянников, среди которых - будущий художник  Василий Верещагин. По его воспоминаниям, дед Николай Петрович разделил своё богатое состояние между детьми, оставив себе лишь небольшое имение32.

Вероятно, это было имение в Осташковском уезде со 197 душами, которое упоминается в информации Тверской казённой палаты о недоимках по владельческим имениям Тверской губернии за 1843 год33. Он ещё раз женился, и женой стала его экономка Олимпиада Ильинична, которая родила ему дочь Людмилу34.

Семёну Николаевичу досталось имение в Кашинском уезде с 519 крепостными душами35. 12 августа 1838 года он обратился к тверскому губернскому предводителю дворянства А.М. Полторацкому с прошением следующего содержания: «<…> желая участвовать в предстоящих дворянских выборах по Кашинскому округу <…>, покорнейше прошу о внесении меня в Дворянскую родословную книгу по Тверской губернии»36.

Губернское дворянское депутатское собрание довольно быстро (2 октября 1838 года) приняло решение: «Как род гг. Жеребцовых, в т. ч. и сам проситель капитан Семён Николаевич Жеребцов же, по чину его упоминаемого отца внесён уже во вторую часть Дворянской родословной книги здешней губернии, то на основании [указа] о дворянстве дать ему должную от собрания грамоту»37.

Итак, капитан С.Н. Жеребцов официально признан кашинским дворянином и мог участвовать в общественной жизни своего уезда и Тверской губернии и занимать «по выборам дворян» соответствующие должности.

Кашинский уезд был невелик, насчитывал не более 300 дворян, проживающих в большинстве своём в уезде и занимающихся сельским хозяйством38. Семён Жеребцов относился к небольшой группе дворян - крупных землевладельцев, в собственности которых было от 4 до 12 тысяч десятин земли39.

Но сельское хозяйство не приносило больших доходов. К примеру, две его деревни Деревенская и Козлово со 156 крепостными крестьянами и 1145 десятинами земли (пахотной и сенокосной) давали доход 1452 руб. серебра в год40. Деятельный Жеребцов занялся коневодством - разведением лошадей для своего хозяйства и для продажи. В 1850-е годы коневодством занимались дворяне только четырёх уездов Тверской губернии: Бежецкого, Калязинского, Новоторжского и Кашинского. У Жеребцова на конезаводе была 21 лошадь, что составляло 5,54% от общего числа лошадей на дворянских конезаводах41.

Сведения о выполняемой Семёном Жеребцовым в 1840-е годы работе «по выборам дворян» не найдены. В конце 1850-х годов он был избран депутатом губернского дворянского собрания. Это были годы подготовки крестьянской реформы. Отправив свои предложения об улучшении быта помещичьих крестьян в Главный комитет по крестьянскому делу, закончили работу губернские дворянские комитеты.

Проект тверского дворянства, разработанный его предводителем А.М. Унковским, считался наиболее прогрессивным, однако он был принят в острой борьбе мнений дворян и не единогласно, а лишь большинством голосов. Полного единодушия в среде тверских крепостников не было, страсти и разгул различных мнений по многим вопросам продолжали бушевать.

В декабре 1859 года в Твери открывался очередной съезд депутатов губернского собрания, и 7 декабря Жеребцов приехал на съезд42. В первые дни своей работы дворянское собрание приняло решение об исключении пяти депутатов - членов счётной комиссии, которые высказали мнение, обвиняя строительный комитет, возглавляемый Унковским, в заключении сделок с подрядчиками в ущерб интересам дворян.

Семён Жеребцов подписал протокол об исключении этих депутатов43, но при последующем баллотировании, то есть при голосовании, отказался подать голос за их исключение44. Вероятно, Жеребцов, как и некоторые другие депутаты, сознавал, что нарушается порядок исключения депутатов, хотя основания к такому исключению у дворянского собрания имелись.

Забегая вперёд, отметим, что по жалобе исключённых депутатов Правительствующий сенат через четыре месяца отменит постановление тверского дворянства, так как исключённым не было предоставлено право дать объяснение в своё оправдание. Кроме того, Правительствующий сенат наложит денежное взыскание: на рядовых депутатов, подписавших протокол, - в сумме 1 руб. 40? коп., на уездных предводителей - 30 руб., на губернского предводителя - 60 руб45.

На этом съезде произошло ещё одно событие, отразившееся на судьбе некоторых его депутатов. Накануне съезда из Министерства внутренних дел был получен циркуляр, запрещающий касаться крестьянского вопроса на дворянских собраниях. Этот запрет вызвал протест большинства депутатов. 15 декабря 154 депутата во главе с предводителем А.М. Унковским составили прошение Александру II с жалобой на министра Ланского и отправили его в Петербург.

Кашинские депутаты (11 человек) возражали против подачи прошения, соглашаясь «в точности исполнить высочайшую волю» и выражая уверенность в том, что император заботится об интересах дворян, о чём составили соответствующий документ. Но среди подписавших этот документ фамилии капитана Жеребцова нет46.

19 декабря были получены подтверждение запрета на обсуждение крестьянского вопроса и уведомление об отстранении Унковского от должности губернского предводителя дворянства. В знак протеста тверские дворяне отказались выбирать нового предводителя, и правительство было вынуждено временно назначить на эту должность П.П. Клокачёва.

19 февраля 1861 года состоялась отмена крепостного права; крестьяне освобождались от крепостной зависимости и наделялись землей. Повсеместно началась реализация «Положения от 19 февраля 1861 г.»: помещики выделяли крестьянам в собственность землю, составляли уставные грамоты с крестьянами, а затем и выкупные сделки.

19 марта 1862 года мировой посредник оформил уставные грамоты Жеребцова с пятью сельскими обществами, в соответствии с которыми Семён Николаевич предоставил 494 бывшим своим крепостным земельные наделы из расчёта 4 десятины на одного человека. 

За крестьянами сохранялось право пользования водопоем и выгоном скота. Относительно леса, занимавшего площадь на крестьянской земле, Жеребцов принял на себя обязательство в течение пяти лет вырубить его и вывести. Заметим, что законодательство обязывало помещиков предоставлять землю, но не лес.

Процесс заключения с крестьянами выкупных сделок и утверждения их выкупными учреждениями затянулся. В течение шести лет (с 1864 по 1870) Жеребцов заключил выкупные сделки с бывшими крепостными крестьянами (их было 494 чел.) деревень Чёрного Ручья, Турынино, Кружково, Деревенской, Змейцино и Козлово,  предоставив им в собственность 2021 десятину земли (из них 13 безвозмездно).

Главное выкупное учреждение, утвердив сделки, начислило полагающуюся ему сумму 98 286 рублей47. Эти деньги крестьянам предстояло выплачивать государству в течение многих лет. Назначенная Жеребцову денежная сумма оставалась в казне, а он ежегодно получал определённый процент от неё. У него самого оставалась 1661 десятина земли48.

В новых экономических условиях Жеребцов, как и все другие помещики, стал вести сельское хозяйство с применением наёмного труда. Как это ему удавалось, не известно. Он продолжал жить в деревне, изредка наезжая в город по служебным и общественным делам.

В 1864 году прошли реформы местного самоуправления и судебная. Жеребцов был избран гласным Кашинского уездного земского собрания. Всякий раз, когда заканчивался трёхлетний срок деятельности, и до самой смерти Жеребцов вновь избирался гласным уездного земского собрания, а также присяжным заседателем и почётным мировым судьёй49.

В 1869 году в Кашине был создан уездный отдел Тверского местного управления Общества попечения о раненых и больных воинах. Жеребцов был в числе его учредителей, и на первом году существования этого отдела было собрано взносов и пожертвований в сумме 389 рублей, что составило одну четвёртую часть от общей суммы собранной во всех 12 уездах Тверской губернии50.

Имя жены Семёна Николаевича осталось неизвестным. Дочь Евгения Семёновна (1862-?)51 вышла замуж за дальнего родственника, отставного капитана Дмитрия Николаевича Дубасова (1853-?). Он был сыном лейтенанта корпуса жандармов Н.Н. Дубасова и внуком Прасковьи Николаевны Дубасовой, урождённой Жеребцовой52.

В приданое дочери Семён Николаевич отдал большую часть своего имения, и она вошла в число кашинских землевладельцев, имеющих право непосредственного голосования. Семён Николаевич, сохранив небольшое владение, стал участвовать в избирательных съездах только через своего представителя. Муж Евгении в Кашинском уезде имел только 66 десятин земли при сельце Савицыне.

Чтобы преодолеть имущественный ценз при устройстве на государственную службу, она предоставила мужу 464 десятины земли при сельце Погорелово «в качестве ценза». Правительственный сенат согласился с таким решением и в 1841 году утвердил его в должности кашинского участкового мирового судьи53. Он будет избираться на эту должность с 1881 по 1887 годы, а с 1890 года он станет почётным мировым судьёй54.

Семён Николаевич Жеребцов скончался 19 сентября 1881 года55.

*  *  *

Итак, на основании архивных разысканий установлены дата рождения С.Н. Жеребцова, имена его родителей, сестёр, дочери, принадлежность к дворянскому роду Жеребцовых по Кашинскому уезду.

Установлено, что во время следствия он находился под арестом один месяц, после чего был переведён в армейский полк, следовательно, наказан в административном порядке56. Участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., подавлении восстания в Польше в 1830-1831 гг. Имел серебряную медаль. Уволен с военной службы в чине капитана.

Подполковником, как ошибочно указано в Биографическом справочнике «Декабристы», Жеребцов не был. Участвовал в работе тверского губернского дворянского собрания, был не только почётным мировым судьёй, но и гласным уездного земского собрания и присяжным заседателем.

Примечания и комментарии:

1. Верещагин А.В. Дома и на войне. 1853-1881. СПб., 1886.

2. ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Д. 1269. С. 11,13.

3. Там же. Ф. 1401. Оп. 1. Д. 24. С. 3-4, 6, 13.

4. Там же. Д. 6. С. 1-5.

5. Там же. Ф. 1741. Оп. 1. Д. 34. С. 13.

6. Там же. Ф. 645. Оп. 1. Д. 1269. С. 9.

7. Там же. С. 3,15.

8. Верещагин А.В. Указ соч.

9. Руденская М.П., Руденская С.Д. С лицейского порога. Выпускники Лицея. 1811-1917. Л., 1984.

10. Декабристы. Биографический справочник. / Под ред. М.В. Нечкиной. М., 1988.

11. Восстание декабристов. Документы (ВД). Т. XXI. М., 2008. С. 238.

12. Там же.

13. Там же.

14. Там же.

15. Там же.

16. Там же.

17. ВД. Т. 1. М.-Л., 1925. С. 122.

18. ВД. Т. XXI. М., 2008. С. 238.

19. Ильин П.В. Новое о декабристах. СПб., 2004. С. 586.

20. ВД. Т. XXI. М., 2008. С. 238.

21. ВД. Т. I. М.-Л., 1925. С. 153.

22. ВД. Т. XVIII. М., 1984. С. 49.

23. ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Д. 1269. С. 24-29 (Формулярный список о службе и достоинстве Костромского егерского полка капитана Жеребцова. Графа 10).

24. Цит. по: Лумпанова Г.А. Декабрист Матвей Муравьёв-Апостол. Тверь., 2015. С. 167.

25. ВД. Т. I. С. 246.

26. ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Д. 1269. С. 27-29.

27. ВД. Т. I. С. 373.

28.  ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Д. 1269. С. 27-29.

29. Там же.

30. Там же. С. 23.

31. Там же. С. 43.

32. Верещагин В.В. Детство и отрочество художника В.В. Верещагина. Т.1. М., 1895.

33. Сысоев В.И. Тверской губернатор Александр Павлович Бакунин. Тверь., 2003. С. 102.

34. Верещагин В.В. Указ. соч.

35. ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Д. 1269. С. 20.

36. Там же.

37. Там же. С. 30-31.

38. ГАТО. Ф. 59. Оп. 1. Д. 3398. С. 55.

39. Тверские губернские ведомости (ТГВ). 1865, № 23 от 5 июня.

40. ГАТО. Ф. 59. Оп. 1. Д. 2296. С. 5.

41. Чижова В.В. Попытки модернизации в дворянских поместьях <…> // Из архива тверских историков. Вып. 4. Тверь, ТГУ, 2003.

42. ГАТО. Ф. 59.Оп. 1. Д. 2069. С. 19.

43. Там же. Д. 3092. С. 27.

44. Там же. С. 67.

45. Там же. С. 53-58.

46. Там же.

47. ТГВ. 1865. № 51 (1204 десятины для 302 крестьянина первых четырёх деревень, сумма 35 246 руб.), 1869, № 94 и 1870, № 31 от 29 апреля (204 десятины и 13 безвозмездно, для 51 крестьянина деревни Змейцыно, сумма 6120 рублей). 1870, № 93 от 2 декабря (564 десятины для 141 крестьянина деревни Козлово, сумма 16 920 рублей).

48. ТГВ. 1871. № 46.

49. ТГВ. 1865. № 44; 1868. № 61 от 14 августа; 1871. № 46; 1872.; № 95 от 2 декабря; 1880. № 67 от 30 августа. Тверской вестник. 1880. № 35. ТГВ. 1866. № 45 от 19 ноября и № 52. 1869. № 49 от 25 июня. Приложение к ТГВ № 10 за 1867.

50. ТГВ. 1869. № 21 от 15 марта; 1870. № 19 от 11 марта. 1872. № 40 от 21 мая.

51. ГАТО. Ф. 595. Оп. 1. Д. 13. «О службе мирового судьи 1 участка Дубасова Д. Н.». Л. 1.; Генеалогический форум ВГД.

52. Там же; М.П. Чернявский. Генеалогия господ дворян, внесённых в родословную дворянскую книгу Тверской губернии с 1787 по 1869 годы. Тверь. 1869.

53. ГАТО. Ф. 595. Оп. 1. Д. 13. Л. 84.

54. Там же.

55. Декабристы. Биографический справочник. М. 1988. С. 68.

56. В связи с обнаруженными находками в биографии С.Н. Жеребцова возникает необходимость внести изменения в учётные категории декабристов: Жеребцова, причисленного к категории освобождённых от наказания(Ильин П.И. Новое о декабристах. СПб., 2004. С. 586), исключить из этой категории и отнести к категории наказанных в административном (несудебном) порядке.

Список использованной литературы:

В день 14 декабря 1825 года (б/а) // Звезда. 1975, № 12.

Гордин Я. Мятеж реформаторов. Л., 1989.

Нечкина М.В. День 14 декабря 1825 года. М., 1985.

Нечкина М.В. Движение декабристов. Т. 2. М., 1955.

Пресняков А.Б. 14 декабря 1825 года. Гвардия в декабрьские дни 1825 г. М., 1921.