О следственном деле И.И. Иванова
Фамилия члена Общества соединённых славян комиссионера Ильи Ивановича Иванова была названа на следствии впервые в показаниях, зачитанных в Комитете 2 февраля 1826 г. Тогда же последовало решение об его аресте, оформленное приказом военного министра А.И. Татищева 14 февраля 1826 г.
27 февраля 1826 г. Иванов был привезён из Житомира в Петербург и помещён на главную гауптвахту. 3 марта он был заключён в особую арестантскую камеру Петропавловской крепости.
При первом допросе Иванов показал, что в тайное общество был принят в 1825 г. А.Д. Кузьминым. Во время сбора корпуса в Лещине на совещаниях у Я.М. Андреевича 2-го не был, о планах истребления царской фамилии не слыхал, действий в пользу общества никаких не производил, кроме открытия о нём П.Ф. Выгодовскому (см. док. № 3/1).
8 марта Следственный комитет вручил И.И. Иванову письменные вопросные пункты, в которых стремился выяснить его принадлежность к Виленскому тайному обществу, ряд моментов, связанных с деятельностью Общества соединённых славян, связям этого общества с Южным и Польским, а также роли в тайной деятельности Иванова и знании им планов подготовки покушения на царя.
На большинство заданных вопросов Иванов дал отрицательные ответы, сознался лишь в том, что им были приняты в общество канцелярист П.Ф. Выгодовский и юнкер Я.А. Драгоманов (см. док. № 4/5).
15 марта 1826 г. следователи обращаются к Иванову с вопросом по поводу найденного у него в бумагах стихотворения, авторство которого было им неизвестно (см. док. № 5/6). Иванов, ссылаясь на Н.Ф. Лисовского, П.Ф. Громницкого, М.М. Спиридова показал, что стихи были даны ему для прочтения Громницким. Это дало повод Комитету обратиться с дополнительным вопросом к Громницкому (см. док. № 6/7). Громницкий показал, что стихотворение А.С. Пушкина «Кинжал» было получено им от М.П. Бестужева-Рюмина, который читал его в присутствии А.И. Тютчева и М.М. Спиридова (см. док. № 7/8).
Иванов же на вопрос Комитета о лице, распространявшем стихотворение, отозвался незнанием того, что стихотворение Громницкому дал именно Бестужев-Рюмин. Для установления лица, распространявшего стихотворение, 31 марта 1826 г. Комитет обратился с вопросами к Лисовскому, Тютчеву и Спиридову (см. док. № 9/10, 10/11, 12/12, 12/13).
Лисовский не показал по этому поводу ничего определённого, Тютчев и Спиридов подтвердили факт передачи Бестужевым-Рюминым стихотворения А.С. Пушкина Громницкому.
Далее Комитет заинтересовался выяснением содержания письма, которое Иванов дал А.И. Борисову в декабре 1825 г., когда тот ехал через Житомир в расположение 8-й артиллерийской бригады, чтобы поднять восстание, а также и Житомирским совещанием членов Общества соединённых славян (см. док. № 13/14).
В ответах Иванов отрицал своё авторство письма к Киселевичу и Ярошевичу, а указал, что лишь сделал на письме Борисова приписку, о содержании же письма не знал (см. док. № 14/15).
25 апреля 1826 г. Комитет обратился к Иванову с вопросом о Житомирском совещании, в частности об участии в нём самого Иванова, со ссылками на показания других лиц об этом (см. док. № 15/16). Вопреки уликам Иванов продолжал отрицать, что принял в Общество соединённых славян П.Д. Мозгана, Ярошевича и Киселевича, что был секретарём общества, отрицал и то, что говорил Борисову: «Единственное средство избежать жесточайшего наказания - умереть с оружием в руках» (см. док. № 16/17).
В связи с тем, что Иванов отверг предъявленные ему улики других членов Общества соединённых славян, 30 апреля 1826 г. ему дана была очная ставка с Борисовым (см. док. № 17/18), 2 мая 1826 г. - с Тютчевым и Громницким (см. док. № 18/19, 19/20) и 3 мая 1826 г. - с Фроловым (см. док. № 20/21). Но Иванов остался при своих прежних показаниях.
6 мая 1826 г. последовал дополнительный вопрос Иванову по поводу принятия им в общество чиновника Костыры (это стало известно из показания Громницкого) (см. док. № 21/22). На этот раз Иванов был вынужден подтвердить показание Громницкого (см. док. № 22/23).
В тот же день Комитет обратился к П.И. Борисову 2-му с дополнительным вопросом по поводу принятого в общество Костыры. Борисов подтвердил показание Иванова (см. док. № 23/24). 8 мая 1826 г. Иванову последовал дополнительный вопрос по поводу приёма им в Общество П.Д. Мозгана (как показал сам Мозган), на что Иванов ответил отрицательно (см. док. №24/25).
В дополнительном вопросе 9 мая Следственный комитет стремился установить посещение Ивановым собраний у Андреевича (на основании показаний М.М. Спиридова, И.В. Киреева, Н.Ф. Лисовского), однако Иванов дал и на этот вопрос отрицательный ответ (см. док. № 25/26). В связи с этим 12 мая 1826 г. была устроена очная ставка Иванова с Киреевым; Иванов по-прежнему отрицал своё присутствие на собраниях у Андреевича и знание намерений общества подготовить цареубийство. (см. док. № 26/27)
Характерно, что в дополнительном показании 14 мая 1826 г. Киреев изменяет свои первоначальные показания и начинает утверждать, что, возможно, Иванов пришёл к Андреевичу на собрание, когда оно уже заканчивалось и Бестужев-Рюмин уже выступил с речью (см. док. № 28/29).
12 мая 1826 г. на очной ставке с П.Ф. Выгодовским Иванов продолжал отрицать, что он знал о намерениях общества восстать против императора и ниспровергнуть существующий порядок вещей (см. док. № 27/28).
Подводя итоги следствия по делу Иванова, Комитет констатировал, что «на допросах он оказывал до конца упорство и запирательство» (см. док. № 32/0).
Кроме указанных документов дело Иванова содержит опись документов, формулярный список о службе, вопросы «о воспитании» и ответы на них, выписку из показаний декабристов об Иванове (см. док. № 1, 2/4, 29/2, 30/3, 31/0).
Согласно судебному определению И.И. Иванов был осуждён за то, что «участвовал в умысле бунта принятием членов и приуготовлял товарищей к мятежу». Верховный уголовный суд приговорил Иванова к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжные работы на 12 лет. Указом 22 августа 1826 г. срок каторжных работ был сокращён до 8 лет с дальнейшим поселением в Сибири.
Следственное дело И.И. Иванова хранится в ГА РФ, в фонде 48 под № 447. Согласно современной нумерации оно состоит из 59 листов. На листах дела сохранилась нумерация, проставленная во время его формирования военным советником Вахрушевым. Эта первоначальная нумерация учла в деле 69 листов, в том числе чистые листы. Документы № 1, 31/0, 32/0 попали в дело позднее. Лист документа № 1, был помещён перед л. 1, листы документа № 31/0 - между лл. 52-53 нумерации Вахрушева, а документ № 32/0 - после л. 68.
Ниже дан перечень дел Следственного комитета, в которых имеются показания Иванова по различным вопросам, не вошедшие в состав публикуемого здесь дела № 447:
1) Дело № 305, «Просьбы арестованных лиц по разным предметам и родственников их», л. 191 (рапорт от 6 апреля 1826 г.).
2) Дело № 146, В.И. Шеколлы, Островского, Невенгловского, П.К. Головинского, Н. Красницкого, Костыры, лл. 45-45 об., 48 (показания от 30 мая и 5 июня 1826 г.).
3) Дело № 303, «Об отобранных сведениях от арестованных лиц, не имеет ли кто из них в судебных местах тяжебных дел», л. 237 (показание без даты).