№ 4 (З)1

Секретно

Милостивый государь, Александр Иванович!

Директор департамента внешней торговли представил мне рапорт, поданный ему служащим в том департаменте коллежским советником Колошиным, об исходатайствовании ему свидетельства о невинности его по делу о злоумышленном обществе.

Сей рапорт Колошина я счёл долгом препроводить при сём на рассмотрение вашего высокопревосходительства, честь имея быть с совершенным почтением и преданностию вашего высокопревосходительства покорнейший слуга

Егор Канкрин

№ 482

22 июня 1826

Его высокопре[восходительст]ву А.И. Татищеву // (л. 6)

Его превосходительству

директору департамента внешней торговли

господину действительному статскому советнику и кавалеру

Дмитрию Гавриловичу Бибикову

Исполняющего должность начальника 1-го отделения коллежского советника Петра Колошина

Донесение

Вашему превосходительству известно, что 24 декабря прошедшего 1825 года по окончании допроса, сделанного мне для изысканий о злоумышленном обществе, имел счастие из собственных уст государя императора услышать приговор свой, что я совершенно прав.

Таковой всемилостивейший обо мне отзыв был // (л. 6 об.) для меня тем лестнее и приятнее, что в последние годы жизни покойного императора я без поданных мною особенных поводов был предметом подозрения для моих начальников и в безмолвии скорбел о том, что пылкие мысли в молодости и принадлежность к такому обществу, от коего давно и чистосердечно отказался, могли на половине жизни2 останавливать ход моей службы и уничтожать все труды моего усердия и откровенной приверженности к государю и отечеству.

Восшествие на престол ныне царствующего монарха, предзнаменуя России новую жизнь, обновило и моё ничтожное существование. По кратком допросе, по чистосердечном изложении всего, что я имел на совести, его императорскому величеству угодно было простить мне // (л. 7) заблуждения прошедшие и поверить настоящему образу мыслей моих.

Ваше превосходительство легко из сего усмотреть изволите, что я не только невинен, но даже столь великодушным оправданием лишён возможности когда-либо соделаться виновным пред таким правительством, которое требовало только чистосердечия и раскаяния, и искало не жертв, но средств к оправданию невинных.

Сие самое могу я сказать пред целым светом, и никто не может мне упрекнуть в злоумышлении.

Между тем, однако же, в донесении Следственной комиссии имя мое предано теперь во всеобщее известие: все читают его наряду с именами преступников или жертв ложного убеждения; редкие знают о высочайше дарованной мне милости оправданием. Хотя, спокойный // (л. 7 об.) в моей совести и твёрдый монаршим словом, я не страшусь никаких посторонних нареканий; однако ж, имея сына, больно бы мне было передать ему одно только свидетельство моих заблуждений, не имея возможности оставить ему в наследство и моего оправдания.

Сия мысль побуждает меня, ваше превосходительство, покорнейше просить довести мои опасения до высочайшего сведения и исходатайствовать мне3 какое-либо явное свидетельство о моей невинности, которое было бы и мне, и детям моим необходимою защитою и оправданием.

Я не смел, подобно другим, обратиться с сею просьбою в Следственную комиссию, ибо не был призыван в оную, а допрашиваем почти в высочайшем присутствии его императорского величества.

Коллежский советник Колошин4

Июня 16-го дня 1826

1 Вверху листа пометы чернилами разными почерками: «№ 1240», «23 июня 1826», «Отвечать, что как он в Комитет к следствию требован не был, и нет ему аттестата».

2 Слово «жизни» вписано над строкой.

3 Слово «мне» вписано над строкой.

4 Прошение написано П.И. Колошиным собственноручно.