№ 5 (5)
Дмитрий Александров Арцыбашев. Греко-российского исповедания, имею от роду 22 года; на исповедях и у причастия бывал и пропускал редко год. Под судом никогда не находился, в штрафах бывал в полку: за просрочку отпуска, за ссору с гоф-фурьером, стоя в внутреннем карауле во дворце.
1
Я был принят в общество, не упомню именно которого месяца и числа, но не будет ещё году. Принят был Свистуновым1, сам никого не принимал2.
2
Причин личных каких-либо, побудивших меня вступить в тайное общество, не имел, приписываю заблуждение своё чтению либеральных книг и разговорам, воспламенившим моё воображение. От правительства скрывал, ибо почитал тайну сию обязанностию.
3
В числе членов общества, сколько упомню, мною знаемых, были: Свистунов, Горожанский, Муравьёв, Анненков, г[осподин] Чернышёв, Депрерадович, к[нязь] Оболенский, к[нязь] Одоевский, к[нязь] Трубецкой3; сии // (л. 10 об.) три последние мне даже незнакомы, но я слышал, что они принадлежали к обществу, так же как и братья Бестужевы4, Рылеев4, равно как и все те, которые в 14-й день декабря находились в рядах возмущавшихся. Из названных мною членов ни в ком не примечал особенного стремления или особенных занятий; действия их, сколько мне, по крайней мере, было известно, ограничивались разговорами о правлении; кроме к[нязя] Оболенского4, у которого я был один раз, о котором упомяну впоследствии.
4
Цель общества, объявленная мне, заключалась в преобразовании правления в государстве; об сокровенной же в первый раз слышу.
5
Надежды, на которых основано было общество, подпоры его из известных в государственной службе лиц, мне совершенно чужды.
6
Когда общество предполагало начать открытые // (л. 11) действия, какими средствами думало преклонить войско и произвесть революцию, равно как и замыслы противу священных особ августейшей фамилии, мне также неизвестны, так же как и прочие тайны сего общества, существование которых я только узнал из данных мне вопросных пунктов. В искренности всего сего клянусь всем, что есть святое. Я не почитал бы себя совершенно угнетённым судьбою, ежели бы справедливость слов моих могла вас тронуть.
7
На совещаниях, касающихся до общества, я не бывал и потому не знаю, когда и5 у кого они происходили. Один только раз я был с Анненковым у к[нязя] Оболенского6 за два или за три дни до происшествия 14 декабря. Он спрашивал нас, знаем ли мы о слухе (который тогда и носился в городе), что великий князь Константин Павлович не принимает престола; говорил нам, что не надо присягать государю императору Николаю Павловичу, // (л. 11 об.) спрашивал также, можно ли надеяться на наш полк; на отрицательный наш ответ он не почёл, вероятно, за нужное открывать нам свой план. Мы возвратились домой, и, кроме того, что к[нязь] Оболенский проговаривался, что он надеется, что несколько рот не будут присягать, мы распоряжений того дня совершенно не знали до тех пор, пока не приехали с полком на место Петровской площади, где находились мятежники.
8
Экземпляры Конституции, приготовленные для России, я нигде не видал, в составлении их не участвовал и дух, в котором они были написаны, мне также неизвестен.
9
О существовании тайного общества на юге мне известно только то, что то же самое общество простирается в южной части России. Об обществе в Польше я даже ничего не знал и потому сношения их также не знаю, равно как и членов сих обществ. // (л. 12)
10
Предприятие на покушение жизни покойного государя капитаном Якушкиным7 не только мне было неизвестно, но и самой фамилии его я никогда не слыхал. Точно также и предприятие капитана Якубовича7 и членов Южного общества.
11
Накануне происшествия я ни на каких совещаниях не был и совершенно, как и в 7-м пункте объяснил, кроме того, что сказал, ничего более до того дня касающихся распоряжений не знал.
12
Внушения, деланные офицерами солдатам не присягать на верность государю императору Николаю Павловичу, каким образом и кем именно, мне неизвестно. Знаю только, что во время присяги нашего полка проехал на санях мимо казарм наших артиллерийский офицер и громко кричал стоявшим некоторым нижним чинам, чтобы не присягали; я это слышал, равно как и все товарищи мои, от них самих, но они не умели нам сказать, кто был тот офицер. // (л. 12 об.)
13
Во время неустройства кто поощрял солдат и возмущал чернь, не знаю. Слышал же, что Бестужев7, Рылеев7 и прочие офицеры, находившиеся в рядах мятежников.
14
О смерти графа Милорадовича мне известно было тоже по слухам, что выстрелил в него Грабе-Горский7.
15
О всём том объявляю с полною откровенностию и совершенным чистосердечием; более же теперь касающегося до общества или членов его ничего не упомню.
16
Чувствуя всю неосторожность моего поступка и важность моего преступления, мне ничего более не остаётся делать, как с раскаянием в душе и терзанием ожидать решения своей участи. // (л. 13)
1 Фамилия подчёркнута карандашом.
2 Против 1-го пункта на полях сделана помета карандашом: «NB. Принял Шереметева».
3 Все фамилии подчёркнуты карандашом.
4 Фамилия подчёркнута карандашом.
5 Далее зачёркнуто: «кем».
6 Слова «к[нязя] Оболенского» подчёркнуты карандашом.
7 Фамилия подчёркнута карандашом.