№ 4 (2)1
1826 года 21 января в присутствии высочайше учреждённого Комитета для изыскания о злоумышленном обществе. На сделанные мне вопросы имею честь отвечать.
1-е
Присягал ли я на верность подданства государю императору Николаю Павловичу или нет, и почему? – Когда присягали, я не был повещён из роты по дальности моей квартиры от казарм. А кто из товарищей моих ещё не присягал, не знаю.
2-е
Не только не был членом тайного общества, но не знал и никогда не слыхал об оном.
3-е
Так как я не был членом общества, то и не знаю, какая была цель и какими средствами предполагало оно действовать для достижения оной.
4-е
Членов общества, и кто из них наиболее действовал, и что замышляли они противу священных особ августейшего дома, – можно видеть из 2 и 3 пункта, что всё сие мне неизвестно.
5-е
Накануне происшествия 14 декабря у кого я был на совещаниях, что было положено на оных, кто разде- // (л. 3 об.) лял их и какие кому были рассылаемы наставления? – Не был ни у кого на совещаниях. Нахожу за нужное уведомить, где в оный день был: обедал у адмирала Карцева, вечер был дома.
6-е
Будучи извещён словесно в 10 часу пополуночи чрез матроса 2-й роты, чтоб быть в Экипаже в полной форме, и на вопрос мой, зачем, он отвечал, что не знает. Пришедши в Экипаж, я узнал, что будут присягать его императорскому величеству Николаю Павловичу, и что ожидают корпусного командира. Я заходил к некоторым2 офицерам, но ни у кого не слыхал, чтобы наши матросы не хотели присягать, а из сего можно видеть, что я не знаю, кто поощрял солдат не принимать присяги, брать боевые патроны и выходить на Петровскую площадь.
7-е
Живши на вольной квартире, я только приходил в казармы по службе и никогда не слыхал, чтоб кто-нибудь делал неблагонамеренные внушения солдатам, а потому не мог предварить о сём начальство и стараться предотвратить ложные внушения и убедить солдат в неблагонамеренности оных. // (л. 4)
8-е
Пришедши в казармы незадолго, как вывели солдат на двор казарм, и не знавши, что оные были ложно предупреждены не присягать на верность подданства государю императору Николаю Павловичу, а когда батальон пошёл с двора казарм, в то время я старался удерживать их. Но они не только мне, но и экипажному командиру не хотели повиноваться и бежали с криком. Но чтоб я поощрял их к неустройству, то как 2-я рота, в которой я, так и весь батальон показать по совести этого не могут. А последовал за батальоном, потому что надеялся ещё сколько-нибудь способствовать к возвращению солдат в казармы. Но пришедши на Петровскую площадь и видя буйную толпу народа, которые кричали: «Ура, Константин!», потеряв всю надежду, что могу уговорить солдат к повиновению и будучи в нерешимости, что делать, ушёл с площади.
9-е
Кто повёл батальон на площадь, сего я утвердительно сказать не могу. Когда услышали выстрелы, тогда несколько голосов из колонны закричали: «Стреляют!» и побежали из казарм. Вышедши на улицу, я уви- // (л. 4 об.) дел впереди батальона капитан-лейтенанта Бестужева и лейтенанта Арбузова, а кто более возбуждал на сей площади солдат к неповиновению и чтоб они стреляли в кавалерию, как я мог заметить, это были в партикулярных платьях, которые имели при себе обнажённые шпаги и пистолеты, из коих я фамилий никого не знаю.
10-е
В тот день я не видел полковника Гренадерского полка Стюллера, следственно и не знаю, кто его смертельно ранил.
Все показании сии по чистой совести, в надежде уповаю на Бога и на милость монарха!
Лейтенант Миллер3 // (л. 7)
1 Вверху листа пометы карандашом неустановленной рукой: «Миллера» и В.Ф. Адлерберга: «Чит[ано] 23 генва[ря]», «Подтверждает все показания на словах».
2 Слово «некоторым» вписано над строкой.
3 Показание написано П.Ф. Миллером собственноручно.
