№ 5

На сделанные мне вопросы Высочайше учреждённым Комитетом отвечаю я следующее1

1.

Я был принят в тайное общество в моей квартире состоящей в Лейб-Гренадерских казармах, господином Каховским около месяца до 14 декабря; точнее этого не могу означить время моего принятия.

2.

Ни что иное как желание принадлежать к оному; так как оно было по словам г[осподин]а члена, принявшего меня, для блага общего и как доверенность была главным условием при моём вступлении, то не смотря на то, что он не открыл мне ни плана, ни средств к достижению, я согласился вступить в оное.

3.

Известная мне цель общества как я уже выше сказал было: благо общее; средства же к достижению, так как я ещё не давно был членом, и не мог ещё заслужить доверенности, то их от меня скрыли.

4.

Так как мне сказано было стараться заслуживать любовь и уважение солдат то я и предполагаю что надежда была на оных.

5.

Известные мне члены общества были г[оспода] Рылеев, Каховский и Сутов; кто же из членов более действовал мне не известно, ибо круг моего действия не простирался далее: как получать приказания от общества через г[осподи]на Сутова, из чего следует что я // (л. 8 об.) не мог знать:

6.

Когда и кем из членов предполагалось начать открытые действия общества;

7.

Ни, что препятствовало обществу до сего времени к исполнению цели его;

8.

Ни, кто именно из членов, где и когда имели совещания о возмущении 14 декабря, ни, наконец, какие предполагались дальнейшие действия в случае удачи оного.

9.

Мог ли я в душе своей присягать когда я готовился к возмущению?

10.

Я не был ни в одном Гвардейском полку ни прежде и ни после присяги.

11.

Наставления полученные мною от общества через г[осподина] Сутова были: чтоб я старался возмутить солдат и привести их на Сенатскую площадь или в случае неудачи прибыть одному туда же.

12.

Один я, другие же офицеры напротив старались удержать оных.

13.

Когда мы подходили ко дворцу то в него вступали Сапёры; я принял их за Измайловских // (л. 9) и думал тут же найти и Московских, а так как цель моя была соединиться1 с ними то я и взошёл на двор, но только что увидал что тут их нет то и воротился.

14.

Граф Милорадович был ранен до моего прибытия, и я не знаю кто нанёс ему рану.

15.

Также не знаю кто ранил полковника Стюрлера, я был в это время на противной стороне на (против Галерной улицы) и хотя я и спрашивал у некоторых тут бывших кто был именно ранивший полковника, но не получил утвердительного ответа.

16.

Кто давал г[осподи]ну Глебову шпагу и деньги на вино для солдат мне также не известно.

17.

Да, я дал г[осподи]ну Сутову пороху для заряда карманного пистолета, для чего же ему было нужно, он мне не сказал.

18.

Не знаю в чьей квартире я был в доме графа Остермана, но кто именно те дамы давшие мне убежище, ибо я их в первый раз в моей жизни видел; также как и тут бывших свитских офицеров и офицера Гвардейского Экипажа. Г[осподин] Бестужев коего я тут нашёл: адъютант Его Королевского Высочества Герцога Виртембергского. Отдал кивер и получил // (л. 9 об.) круглую шляпу я от одной из дам мною выше означенных2.

19.

Всё что умею сказать о том кто мне дал партикулярную шинель это то: что он среднего роста, худощав, черноват, густые брови, хорошенько же его лица я рассмотреть не мог во-первых потому что я близорук, а во-вторых уже было темно и у него шляпа была с большими полями (это было минут за пять до того как стала действовать артиллерия). Так как тут было только два Лейб-Гренадерских офицера а именно г[осподи]н Сутов и я, то ему не трудно было после3 найти её; это как мне кажется, уничтожает невероятие чтоб незнакомый мог дать мне свою шинель.

20.

Не знаю, знали ли хозяева квартиры в доме графа Остермана что я действовал на площади или нет; по крайней мене я им этого не говорил. Двоюродный брат мой у которого на квартире ночевал уже около месяца как было тогда4 в отпуску. -

В дополнение на вопрос 5-ой скажу: что так как я на верное не знаю принадлежат ли г[оспода] Кожевников и Жеребцов к нашему обществу, то я их и не показывал в числе мне известных членов, ибо об них мне ни г[осподин] Каховский ни г[осподи]н Сутов не сказывали, а так как по словам первого многие были которые действовали за Великого Князя Константина Павловича, не зная ничего об обществе, то может быть они из числа оных; спросить же у них я не мог ибо у нас полагалось правилом скрывать даже от тех, о которых мы уверены, что принадлежат к обществу; что мы из числа оного. -

Г[енерал]-адъ[ютант] Бенкендорф // (л. 10)

1 В оригинале ошибочно: «соединься».

2 Далее стоят вычеркнутые и взятые в скобки слова: «Всё что умею сказать».

3 «После» - над строкой.

4 «Тогда» - над строкой.

№ 71

1826 года 15 генваря от присутствия Высочайше учреждённого Комитета Лейб-Гренадерского полка поручику Павнову вопросный пункт.

Вы и ещё некоторые офицеры носили железные кольца, имевшие вид перстня, внутри вызолоченные и с означением цифры 71-н. Комитет имеет уже достоверное сведение о цели, с какою сделаны были сии кольца; но испытывая чистосердечие ваше, требует собственного показания вашего: с каким намерением вы имели означенное кольцо? Что означала цифра: 71 и кто ещё имел такие же кольца?

Г[енерал]-адъ[ютант] Бенкендорф

Точно, я имел железное кольцо2 внутри выложенное золотом с означением цифры 71 и со следующей внутри надписью, взятой из стихотворения г[осподина] Жуковского:

«Для дружбы всё, что в мире есть».

Цель с которым сделано было сие кольцо ни что иное как желание иметь // (л. 11 об.) знак памяти и дружбы.

Я и бывшие мои сослуживцы г[оспода] Сумороков, Богуславский и Порохов которые выходили из полку, хотели друг другу оставить на память и сделали вышеозначенные кольца. Цифра 71 означает имя Николай, а так как мы все четверо носим это имя то и поставили его сверху. В доказательство истины слов моих я прилагаю исчисление:

1  2  3  4   5   6   7   8   9  10  11 12 13  14  15

А. Б. В. Г. Д.  Е.  Ж. З.  И.   I.  К. Л.  М.  Н.  О.

Н - 14

И - 9

К - 11

О - 15

Л - 12

А - 1

И - 9

_____

Итого 71

И так имели вышеозначенные кольца я и г[оспода] Богуславский, Порохов и Сумароков; сделаны они были около двух лет тому назад. В добавление скажу что железо означало непоколебимость нашей дружбы, золото её чистоту, а змея окружавшая цифру 71 её вечность. - Более же я показать на сей счёт ничего не имею. -

Г[енерал]-адъ[ютант] Бенкендорф// (л. 12)

1 На обороте незаполненного второго листа этого вопросного пункта - адресная подпись: «Л. Г. Гренадерского полка поручику Панову 2-му»; ниже карандашом: «зат. баст. Изв. 9-го».

2 Показание написано Пановым собственноручно.

№ 9

Сведения о поступках Лейб-Гвардии Гренадерского полка поручика Панова 2-го во время происшествия бывшего прошлого 14-го декабря 1825-го года собранные по следствию производимому наряженною при сём полку Следственною Комиссиею.

Вопросы

1-е

Во время приведения к присяге 14-го декабря, был ли при своей команде?

2-е

Не старался ли отклонять нижних чинов от дачи присяги и возбуждать к неповиновению?

3-е

Когда нижние чины Лейб-Гвардии Гренадерского полка, оказав явное неповиновение, пошли из казарм: то как при сём случае поручик Панов действовал, не производил ли особенного буйства, и не возбуждал ли к тому других?

4-е

Кем, когда, где и почему приказано взять под арест?

Объяснения

На 1-е

Во время приведения полка к присяге, 14-го числа декабря, хотя и рапортовался до сего времени больным, но по просьбе его и с позволения полкового командира, находился тогда при своей роте, и по окончании присяги расписался в присяжном листе.

На 2-е

Во время присяги полка, замечено не было чтобы старался он от оной отклонить нижних чинов, и по производимому при полку следствию по сему предмету, ничего не открыто.

На 3-е

Спустя некоторое время, пришёл во 2-ю Гренадерскую роту - а из оной в 4-ю, - поселил в нижних чинах подозрение к учинённой присяге, говоря: что их обманули, что настоящий царь наш Константин, что весь Гвардейский корпус не присягает Николаю Павловичу, - собравшись на Петровской площади, что им будет худо, за то, что приняли // (л. 13 об.) легковерную присягу, - приказывал скорее людям одеваться в шинели, и обещал их вести на Петровскую площадь если они согласны будут с ним следовать. Вслед за сим действительно по приказанию полкового командира велено было батальонам выходить на двор, с боевыми патронами. -

Когда же оба батальона состоявшие из 4-х рот 2-го и двух первого, были построены вместе справа в колонну, - и оставались довольно долгое время на дворе, то поручик Панов, старался каждую команду полкового командира и действие, - ходя между каждым взводом, представлять людям с худой и для них опасной стороны, - ибо когда 1-я рота прежде сего уведена была поручиком Судговым на Петровскую площадь, - то полковник Стюрлер, при вторичном выводе рот, велел расставить кругом цепь, и не пропускать никого обратно как из 1-й роты, равно и прочих посторонних людей, то поручик Панов говорил людям: «Смотрите, вот как начальники боятся, становят цепь, - полки придут сюда и всех вас перебьют за ложную присягу». -

Когда же командовано было заряжать ружьё, то и тут приказывал людям сего не исполнять, а советовал, лучше сдаться без драки - когда придут против них полки Гвардейского корпуса, - и наконец, приготовив таким образом людей, взошёл в середину колонны, первый подал знак к возмущению криком «Ура!» // (л. 14) и повёл роты в совершенном расстройстве на Петровскую площадь. -

Во время смятенного следования поручик Панов был всегда впереди и заходил с правым флангом на двор Зимнего дворца; но увидев сапёров стоявших там в карауле закричал: «Ребята! Это не наши! Налево кругом, на Петровскую площадь. Ура!» - и таким образом привёл их в толпу мятежников, - где приказывал унтер-офицерам сортировать смешавшихся по ротам. -

Из показания же нижних чинов видно, что он командовал ими, приказывал кричать «Ура, Константин!». Колебавшихся и устрашённых солдат тут же заметивших обман поручика Панова, обнадёживал, что скоро будет сам Константин с войсками, истребить Гвардейский корпус за их непостоянство, а они за верность и преданность к нему будут щедро вознаграждены.

На 4-е

15-го числа декабря утром, поручик Панов подъехал к Невским воротам Петропавловской крепости в мундире и партикулярной шинели, был узнан Лейб-Гвардии Гренадерского полка капитаном Милгуновым, находившимся тогда при своей роте содержавшей там караул, взят на месте по дошедшему известию, что в числе возмутителей отыскивается и он и при конвое препровождён к коменданту крепости г[осподину] генералу от инфантерии Сукину.

Полковник Малинин // (л. 15)

№ 11

О поручике Гренадерского полка Панове

Собственное показание1

Панов сознался, что около месяца до 14 декабря был принят Каховским в общество, которого целью было благо общее. О средствах к достижению оной ему не открыто, ибо он не успел ещё заслужить доверенность. Круг его действий не простирался далее, как получать приказания от общества, через Сутгофа. Получил от него повеление возмутить солдат и привести их на Петровскую площадь, или в случае неудачи прибыть туда одному.

Панов 14-го декабря, // (л. 1 об.) когда полк был собран, пользуясь любовью к нему солдат, тронул оный с места, повёл в Зимний дворец, надеясь найти там московцев; но увидя на дворе сапёров, вернулся вдоль бульвара, и, встретив останавливавшую их кавалерию, выскочил вперёд, закричал людям идти за ним, и пробившись, стал подле Московского полка в каре. При втором выстреле картечью люди рассыпались, несмотря на то, что он старался их удерживать // (л. 2) О Панове из дела ничего не открывается.

Из сведений доставленных от командующего Гвардейским корпусом, сверх изъяснённого самим Пановым, открывается, что он, как показывают нижние чины, командовал ими, приказывал кричать: «Ура, Константин!», колебавшихся и устрашённых обнадёживал, что скоро будет сам Константин с войсками, истребит Гвардейский корпус за их непостоянство; а они за ревность и преданность // (л. 2 об.) к нему будут вознаграждены.

Поутру 15 декабря Панов подъехал к Невским воротам Петропавловской крепости, был узнан караульным офицером и представлен к коменданту. А Панов в ответах своих показал, что приехавши в крепость сам объявил себя арестантом2.

Правитель дел Боровков

1 Ниже на полях карандашом: «№ 27. Извлечение Комиссии № 27 и № 3-й в особом списке» внизу страницы чернилами: «№ 11. Читано 4 июня 1826».

2 Последняя фраза приписана той же рукой, но другими чернилами.