Оренбургский губернатор В.А. Перовский

Среди оренбургских губернаторов большую часть жизни отдал краю человек неординарной судьбы и энергии Василий Алексеевич Перовский. И дело не только в количестве лет, которые он посвятил Оренбуржью, речь идет о значимости вклада, внесенного им в развитие губернии. Имя В.А. Перовского знала Россия, он дружил с Н.В. Гоголем и В.А. Жуковским, был близок с Н.М. Карамзиным и П.А. Вяземским. А.С. Пушкин называл его «милым другом»; его ценили политические деятели, писатели, архитекторы и художники; о нем слышала Европа, о нем писал Ф. Энгельс.

Его личность привлекала Льва Толстого, Григория Данилевского, Николая Анова, Валентина Пикуля, не говоря уже о многочисленных краеведах: И.В. Чернове, П.Н. Столпянском и др. Перовский умел окружать себя талантливыми людьми, ценил их труд и в то же время презирал тупость и бездарность чиновников иного рода, вызывавших у него гнев и презрение. Люди типа Перовского, которым были свойственны и все пороки той жестокой эпохи, тем не менее не могли не стать гордостью России.

Родился Василий Алексеевич Перовский 9 февраля 1795 г. на Украине в черниговском имении Почепа, принадлежавшей графу А.К. Разумовскому. Василий был его внебрачным сыном от М.М. Соболевской, служившей на различных должностях у графа. Фамилия Перовский пошла от подмосковного села Перова, в котором находилось имение Разумовского. Учился Василий в Москве в частном пансионате. В 17 лет он закончил Московский университет, а затем - Муравьевское училище для колонновожатых, стал поручиком.

С начала войны 1812 г. Перовский находится в гуще боев. Выл адъютантом командующего армией генерала от инфантерии Милорадовича. В Бородинском сражении оторвало ему часть среднего пальца руки (в последующем, стесняясь этого, он носил на том пальце длинный золотой наперсток). Выполняя в Москве поручение Милорадовича, Перовский был пленен маршалом Даву. Находясь во Франции, бежал из Орлеанского лагеря в Париж в 1814 г., когда туда уже вступили русские войска.

С 1818 г. В.А. Перовский - капитан лейб-гвардии Измайловского полка. Он примыкал к будущим декабристам, был членом «Союза благоденствия», но позднее в других организациях декабристов не участвовал. Вскоре полковник директор канцелярии морского штаба В.А. Перовский стал адъютантом при великом князе Николае Павловиче. В период восстания декабристов он был всегда при нем, был ранен в спину поленом. Позднее участвовал в русско-турецкой войне, в 1828 г. был тяжело ранен в грудь, награжден Георгием 4-й степени. В 1829 г. стал генерал-адъютантом, а в 1833 г. последовало назначение Оренбургским военным губернатором и командиром корпуса.

Губернатор прежде всего - администратор. И процветание при нем Оренбургского края во многом определялось людьми, которыми себя окружал Василий Алексеевич. Он стремился к тому, чтобы его помощники были единомышленниками, но не просто поддакивающими ему или угадывающими, что думает он сам по данному вопросу, а теми, кто радел за Отечество и Оренбургский край, был способен представить оригинальный проект на губернаторское суждение. Среди окружения Перовского в губернской канцелярии и других учреждениях было много людей весьма талантливых и образованных: гвардейский офицер И.В. Виткевич, гражданские чиновники, известные ученые исследователи братья Н.В. и Я.В. Ханыковы, В.И. Даль, Ф.К. Зан и др.

Во второй период своего правления он привез с собой в Оренбург статского советника Василия Васильевича Григорьева, эрудита, великого знатока языков, истории и быта стран Востока, их поэзии и философии, географа, археолога, нумизмата, ориентолога, талантливого и умелого организатора. В 1854 г. он назначается на пост председателя Оренбургской пограничной комиссии, ведавшей отношениями с казахами и другими среднеазиатскими народами. В.В. Григорьев был профессором, позднее ставшим членом-корреспондентом Российской Академии наук. Он первым приступил к чтению в Петербургском университете курса по истории Востока.

Деятельность В.А. Перовского не была строго регламентирована свыше. Находясь в отдалении в две тысячи верст от столицы, при тех средствах сообщения он действовал на свой страх и риск, исходя из здравого смысла, а не из каких-либо схем и догм.

Василий Алексеевич был строг и требователен к подчиненным: жестоко карал за казнокрадство, бесчинство, лихоимство и взяточничество. Он был вспыльчив по характеру, не стеснялся в выражениях, был человеком настроения. Стилю его руководства характерно упорное доведение задуманного до логического конца. В общении с подчиненными был прост, со многими из них был на «ты»; не стеснялся советоваться со специалистами, особенно по вопросам, в которых недостаточно разбирался. Был тверд с неплательщиками налогов и нарушителями таможенного режима.

Развивая торговлю, Перовский энергично поддерживал местное купечество, особенно Деева, Ключерова и др.

Немало сделал он и для смягчения участи таких политических ссыльных, как А.Н. Плещеев, Н.В. Ханыков, Т.Г. Шевченко и др.

Усилиями и энергией Перовского в 1836 г. была создана укрепленная линия на востоке губернии, давшая возможность предотвратить набеги кочевников. Линия, протяженностью восемнадцать верст, представляла собой земляной вал в шесть футов высотой, а возле нее был выкопан ров такой же глубины. Тогда же в губернии было возведено три поташных, конный и пчелиный заводы.

При Перовском кардинальные изменения произошли в самом Оренбурге. Особо следует сказать о возведении Караван-Сарая. В центре города на средства правительства сооружалась мечеть. Для ее украшения собирались пожертвования. Сбор возглавил татарин А. Давлетшин. Среди магометан, особенно среди башкир, было собрано более 30 тыс. руб. Планировалось, что Караван-Сарай будет своеобразной гостиницей для странствующих мусульман. Автор проекта Караван-Сарая А.П. Брюллов. Его блестящий талант архитектора проявился в том, что весь комплекс зданий был построен в духе ассоциации с летним башкирским аулом.

Именно благодаря Перовскому, дружившему с архитектором, Брюллов согласился создать проект сооружения, ставшего шедевром зодчества и; символом нашего города. Строительство грандиозной и великолепной мечети в Оренбурге явилось началом превращения города в центр, где стали сочетаться православные церкви и соборы, мусульманские мечети, костёлы и молитвенные дома. Город становился местом, где мирно уживались различные религии и народы.

Именно при Перовском в 1836-1838 годах в Оренбурге был сооружен дом в стиле позднего классицизма, где сейчас размещается областной краеведческий музей; построено здание Благородного собрания. После пожара 1879 г. оно было восстановлено на средства различных слоев населения и получило название общественного собрания. Кроме того, на центральной улице города тогда же были сооружены здание нынешней 30-й школы, дом, или дворец губернатора (ул. Советская, 2), дом обер-коменданта (ул. Советская, 5).

Во второй период губернаторства Перовского было построено здание на ул. Набережной, 29. Предназначалось оно под архив и денежные кладовые, но позднее было передано под гауптвахту; теперь здесь музей города Оренбурга. В 1856 г. было сооружено здание, облицованное глазурованным кирпичом (ныне Парковый проспект, вблизи вокзала), используемое под складское помещение.

Когда Перовский прибыл в Оренбург, город был еще очень мал, дома преимущественно деревянные, немало было и землянок, часть из которых находилась в полуразрушенном состоянии. Перовский поставил задачу очистить город, особенно его центральную часть, от этих жалких строений. Жителям ветхих домов бесплатно выделялись новые земельные участки, а также по 50 бревен и 50 рублей.

Это была значительная сумма, т. к. корова тогда стоила 4 рубля. На освободившихся территориях стали строить в основном казенные каменные здания. Не случайно в начале XX в. такой выдающийся краевед как П.Н. Столпянский отметил, что три четверти всех примечательных зданий в Оренбурге построены при Перовском. Они и сегодня составляют гордость города.

При Василии Алексеевиче было положено начало освещению улиц Оренбурга: появились первые фонари, для которых использовалось конопляное масло. При Перовском возникли первые сады в городе, разбиты клумбы с цветами в районе Караван - Сарая. В 1835 г. появился водопровод. Вода с Урала поступала в бассейн на городской площади, оттуда жители могли набирать ее бесплатно бочками и развозить по домам.

Когда в 1842 г. Перовский временно перестал быть губернатором, водопровод быстро пришел в негодность, однако вернувшись, он добился, чтобы водопровод возобновил свою работу, а на главной площади кроме этого появился фонтан. Перовский первый сделал попытку строительства постоянного моста через Урал.

По инициативе Перовского в Оренбургском крае были проведены значительные перемены в жизни казачьего войска. Губернатор видел недостатки казачьей войсковой системы, прежде всего в слабом использовании земель и лесов. И поэтому он упорядочил землепользование. На каждого мужчину, казака с 17-летнего возраста выделялся 30-десятинный надел а остальные земли переходили в собственность казачьего войска и сдавались желающим в аренду.

Была введена общественная запашка части станичных земель с тем, чтобы на каждого казака в случае неурожая приходилось по пуду хлеба. Эта мера не нашла всеобщей поддержки в казачестве, но Перовский не остановился перед самыми крутыми мерами для ее введения: наказывал шпицрутенами и плетьми, отдавал в солдаты, прибегал к переселению несогласных в отдаленные места губернии (станицы Новоорская и Кумакская образовались при нем из непокорных казаков).

Опираясь на опыт Крымской войны, в которой прославились кубанские пластуны, Перовский приказал завести 6 пеших батальонов в Оренбургском казачьем войске. Это облегчало условия службы части казаков, ибо избавляло их от необходимости иметь строевого коня, стоившего весьма дорого. При внесении в войсковой капитал 200 рублей (58 руб. серебром) казаки могли освобождаться от службы.

В.А. Перовский придавал важное значение мерам по улучшению экологического состояния Оренбургского края. В 1833 г. он издал следующий циркуляр комендантам крепостей: «При проезде моем по линии с прискорбием заметил худое состояние лесов по Уралу - большая часть из них совершенно вырублена или быстро клонится к истреблению; с истреблением лесов, сих кормилиц влаги и снега, освежительная роса исчезает... Урал мелеет и во многих местах представляет беспрерывный ряд бродов... летом палящий зной сжигает хлеба, сено, томит людей и животных... пушной зверь и дичь покидают край, в котором нет лесов для их пищи и жилища...»

Перовский предписал осмотреть оставшиеся леса, выделить заповедные участки. Кроме того, он предложил собрать все образцы почв и лесных пород. На основании этих данных весной 1835 г. губернатор выпустил литографированное «Наставление, как производить посадку леса». В результате его упорных усилий было посажено около 200 тыс. молодых деревьев, из них принялось примерно 70 тыс. Начало было положено, но вместе с тем стала ясна необходимость создания специальных учебных заведений. Так 18 февраля 1836 г. в Оренбурге было открыто училище лесоводства и земледелия. Оно просуществовало более 70 лет, обеспечив в известной мере подготовку соответствующих специалистов.

Большое внимание В.А. Перовский уделял башкирам. Кроме постройки Караван-Сарая, планировалось открыть в нем школы для малолеток, мастерские для обучения молодежи ремеслам. Значительное число башкирской молодежи отправлялось в Казань для обучения медицине.

Заняв пост военного губернатора, В.А. Перовский построил при училище земледелия и лесоводства здание музея, первоначально основанного при Неплюевском училище. Музею Перовский уделял особое внимание. Заведование им было получено таким просвещенным деятелям, как Зану (другу А Мицкевича) и Зеленко. В организации его принял самое горячее участие В. И. Даль. При Перовском музей пополнился ценными коллекциями видного зоолога Северцева.

Активно содействовал губернатор и развитию торговли. Перовский добился для Оренбурга на 1838-1848 гг. права вновь приписываемым к купцам платить 5 лет только половину пошлины, а если кто из них выстроит дом, то освобождаются от подати на 3 года совсем, а остальные 7 лет платят только половину; последние права распространялись и на старожилов. В результате купеческий капитал в городе вырос к 1848 г. на две трети.

Перовский был одним из образованнейших людей России. Он знал множество иностранных языков, любил поэзию, музыку. При нем было открыто второе приходское училище в городе, в губернской канцелярии возникла богатая библиотека. Современников Перовского, прибывающих из столицы в Оренбург, поражал высокий интеллектуальный уровень его окружения, оренбургского высшего общества.

Граф Перовский был выше среднего роста, отличался изящными манерами, обладал необычайной физической силой, - свободно разгибал подковы. Был горд и отзывчив, имел большой успех у женщин. Любил роскошно обставленное жилье. Его кабинет отличался экзотикой: стены увешаны мечами, саблями, пистолетами, на столе - статуэтки рыцарей, спальня устлана богатыми коврами, здесь же был шикарный турецкий диван, огромные зеркала. Перовский шутил: «Здесь нахожусь я в объятиях Морфея, когда мне отказывают в других».

Но Перовский иногда был чудовищно жесток. Казак Пшеничников был прогнан сквозь строй только за ношение бороды и пререкание с губернатором; по его приказу закопали в землю живым солдата только за то, что он возмутился, что погибающих в походе на Хиву солдат не хоронили в земле, а бросали в степи, слегка прикрывая снегом. За ограбление казахов во время свадьбы Перовский приказал сотника Бухматова и казаков прогнать 12 раз сквозь строй из тысячи человек. Да, он был жесток, как было сурово то время.

Особые страницы биографии В.А. Перовского - это встречи с А.С. Пушкиным. По-видимому, А. Пушкин познакомился с В. Перовским в послелицейский период (1817- 1818) через В.А. Жуковского, который был не только воспитателем Василия, но и его другом. Документы свидетельствуют, что в 1825 г. Перовский и Пушкин были уже знакомы. Они встречались и в 1829-1830 гг. С трудом добравшись 1 сентября 1833 г. в Оренбург, Пушкин пробыл три дня в загородном доме Перовского (ныне - пр-д Коммунаров, 1), а сам он квартировал в доме Тимашевых на Губернской (ныне Советской) улице.

В.И. Даль свидетельствует, что с Перовским Пушкин был на «ты», приехал прямо к Василию Алексеевичу, но в загородном губернаторском доме ему было не совсем ловко, и он переселился к Далю, а обедали они у Перовского, где обычно к столу собиралось 15-20 человек. Василий Алексеевич отличался большим хлебосольством, любил застолья, тратил на них кучу своих личных средств. Побывал Пушкин в семье старого товарища, директора Оренбургского Неплюевского корпуса К.Д. Артюхова, попарился с ним в бане.

Артюхов, обращаясь к Пушкину, который в это время был довольно полным мужчиной, пошутил: «А видел ли ты, Александр Сергеевич, свое сейчас сходство с Венерой Медицейской?» - Последний, взглянув в зеркало, как бы для проверки сходства, отвечал: «Да, правда твоя. Только ты должен вообразить ее степенство, когда она была во второй половине своего интересного положения». В.И. Даль возил Пушкина в Берды, с ними был и полковник Артюхов. Здесь Александр Сергеевич беседовал о Пугачеве с казачкой Бунтовой, сотником М.В. Гребеньщиковым, другими стариками.

Через месяц после отъезда Пушкина из Оренбурга в адрес Перовского поступило письмо нижегородского губернатора М.П. Бутурлина, в котором он уведомлял, что санкт-петербургский обер-полицмейстер сообщил ему, что за Пушкиным учрежден секретный надзор, что он считает своим долгом известить Перовского, что в случае прибытия поэта в Оренбургскую губернию Василий Алексеевич должен учинить надлежащее распоряжение об учреждении за Александром Сергеевичем на время его пребывания секретного полицейского надзора за образом его жизни, поведением.

На этом письме рукою Перовского сделана пометка: ответить, что Пушкин из Оренбурга отбыл более месяца назад и, поскольку останавливался в моем доме, могу отметить, что «поездка его в Оренбургский край не имела другого предмета, кроме нужных ему исторических изысканий».

В. Вересаев свидетельствует, что однажды, после проведенной беседы и застолья, проснувшись утром, Пушкин услыхал громкий хохот Перовского, который держал в руке письмо того же М.П. Бутурлина, приятельски предупреждавшего Перовского, что возможно Пушкин выехал в Оренбург для проведения ревизии над деятельностью оренбургских чиновников. Именно этот факт и подарил Пушкин Гоголю, в результате чего появился знаменитый «Ревизор».

На подаренных вскоре Перовскому «Повестях» Пушкина «Истории Пугачевского бунта» стояла надпись: «Милому другу».

И в последующие годы В.А. Перовский не изменил своим симпатиям А.С. Пушкину. Находясь в 1836-1837 гг. в Петербурге, Василий Алексеевич пытался предотвратить роковую дуэль Александра Сергеевича. С этой целью он специально побывал на квартире П.А. Вяземского, ждал его до утра, но князь не появился. И Перовскому осталось быть среди тех, кто проводил поэта в последний путь.

С 1843 г. Перовский входил в Сенат и вернулся в Оренбургскую губернию в 1851 г. Во второй губернаторский срок, до 1856 г., он занимался реализацией ранее задуманных планов: в степи были построены многочисленные укрепления, исследовано Аральское море и учреждено на нем пароходное сообщение, взята штурмом кокандская крепость Ак-Мечеть (1853) и заключен в 1854 г. с хивинским ханом выгодный для России договор. В 1855 г. Василий Алексеевич получил графский титул.

В.А. Перовский был проводником колониальной политики России на Востоке. По его приказу были подавлены выступления Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова. Поход на Хиву, как и взятие Ак-Мечети, имели, бесспорно, колонизаторские цели, но вместе с тем способствовали укреплению границ России, предотвращали усиление в этих районах англичан, пресекали произвол по отношению к русским людям, захваченным в плен на территории Средней Азии. Деятельность Василия Алексеевича была полна противоречий.

Уже в 1851 г. Перовский почувствовал недомогание. Врачи предрекали ему только год жизни, но он прожил еще шесть лет и скончался 8 декабря 1857 г.

Имя В.А. Перовского и все, что он сделал для Оренбургского края, не должно быть забыто.

Л.И. Футорянский

Василий Перовский - граф, оставшийся в истории

Людская память избирательна, но каким-то странным и неведомым манером. Ряды исторических персонажей, внесших огромный вклад в историю своих государств, четко поделены на две большие категории по частоте упоминаний - «везучие» и те, кому суждено пребывать до поры до времени в неизвестности. Впрочем, им самим нет никакого дела до тех, кто когда-то гордился великими соотечественниками, удостоенными монаршей милости, всенародного почтения и внимания великих художников-современников, а затем объявлял реакционерами, прислужниками царизма, колонизаторами, знавшими лишь «науку» карать и угнетать!

К счастью, страна «кухаркиных детей» уходит все дальше в прошлое, и забытые герои своего времени постепенно занимают законное место в истории - ученые возвращают нам их имена, шаг за шагом восстанавливая «карту памяти».

Граф Василий Алексеевич Перовский - человек удивительной судьбы. Начальник Оренбургского края, заслуги которого высоко ценил император Николай I, имеющий реноме грубого реакционера, Перовский подавлял восстания башкир. А башкиры… посвятили ему военный танец «Форт Перовский». Перовский жестоко «усмирял» и казахов. Но крупнейший казахский композитор позапрошлого века Курмангазы, слывший бунтарем и не раз сидевший в тюрьме, посвятил ему кюй (традиционная казахская и киргизская инструментальная пьеса - ред.) «Марш Перовского».

Молодой офицер Василий Перовский, участник Бородинского сражения, попал в плен, был освобожден после вступления русских войск в Париж, после чего был зачислен в личную императорскую лейб-гвардию, вначале в Егерском, а затем в Измайловском полку. Известен он также как организатор традиций востоковедения в Оренбурге и руководитель печально известного хивинского похода 1839 года. История донесла до нас еще один необыкновенный факт - в 70-х годах XIX века Лев Толстой планировал написать о Василии Перовском целый роман.

Происхождение. Бастард

С портрета кисти великого Карла Брюллова, написанного в 1837 году, на нас смотрит красавец генерал от кавалерии, могучий довольно молодой мужчина с буйной шевелюрой. Во всем его облике угадывается характер человека сильного, умного. Но исторические записи донесли до нас свидетельства о достаточно низком по тем временам происхождении будущего генерал-адъютанта. Вряд ли кто-то другой, кроме человека выдающихся качеств, добился бы столь высоких званий и графского титула.

Василий Алексеевич Перовский родился 9 февраля 1795 года в местечке Почеп на Брянщине. Отец, Алексей Кириллович Разумовский, - один из высших сановников Империи, камергер, тайный советник, сенатор, министр просвещения. Мать же - мещанка Мария Михайловна Соболевская. Бастард - так, на английский манер, называли детей, родившихся от незаконной связи представителей высшего сословия и простолюдинов. Впрочем, граф Разумовский всех своих внебрачных детей, а их было десять, называл весьма деликатно «воспитанниками».

Василий хоть и имел дворянское достоинство, но не унаследовал титулов отца. Окончил курс в Московском университете. Участвовал в Бородинском сражении, где лишился пальца на руке. А потом еще и попал в плен к французам. В плену он пробыл до вступления русских войск в Париж в 1814 году. К счастью, в Российской Империи это не считалось позором, и сразу после освобождения Василий Перовский попадает в лейб-гвардию, элитные полки армии, основная задача которых состояла в охране императорской семьи и двора.

Во время восстания декабристов на Сенатской площади Перовский в свите императора Николая I. Новое ранение. На этот раз… поленом в спину. Хотя за некоторое время до описываемых событий граф Василий Алексеевич состоял членом одной из тайных организаций, «Союза Благоденствия», целью которых было установление конституционного строя, создание республики.

В 1828 году Перовский отличился во время русско-турецкой кампании, брал Анапу, под Варной был тяжело ранен, был награжден двумя орденами - Святого Георгия 4-й степени и Анны 1-й степени, возведен в чин генерал-майора с официальным зачислением в свиту императора.

Оренбург. Военный губернатор

В 1833 году Перовский назначен Оренбургским военным губернатором и одновременно командиром Отдельного оренбургского корпуса. Здесь надо заметить, что, хотя Младший жуз казахов уже более ста лет формально находился в подданстве Российской Империи, имперское административное устройство тут только начало приживаться. Жившие к северу от Оренбурга башкиры тоже были далеко не мирными подданными. Еще была жива в памяти жителей осада города мятежниками Пугачева. Под властью нового губернатора оказался далеко не мирный и обустроенный край.

Уже через два года по назначении Перовского вспыхнуло очередное башкирское восстание. Среди башкир ходили слухи о том, что их «чиновники через обман государь Императора продали их какому-то сенатору Медведеву, что новые хлебные магазины будут домами сенатора Медведева или конторами какого-то нового управления». На самом же деле, причина состояла в том, что на башкирских землях тогда вводилась новая, кантонная (кантон - территориально-административная единица), система управления, что означало значительное усиление административного надзора над населением, и это конечно же башкирам не понравилось.

Для губернских властей волнения явились полной неожиданностью. Поначалу еще сохранялась надежда, что все это может завершиться так же быстро, как и началось, ведь никаких масштабных военных действий не велось. Повстанцы, правда, вооружились, избивали чиновников и кантонных начальников, но Перовский нашел выход из ситуации. Во-первых, он собрал из местных войск карательные отряды, куда сумел привлечь волонтеров из тех же башкир. А затем обратился к мусульманскому духовенству, потребовав фетвы (решение духовных лидеров в исламе – ред.), объявлявшей восстание богопротивным. Волнения прекратились, дело обошлось без больших жертв.

Император прислал Перовскому благодарственное письмо: «Я с особенным удовольствием вижу, что Вы оправдали все ожидания мои... Одобряя вполне все распоряжения Ваши к водворению строгой дисциплины и порядка в башкирских кантонах, я вменяю себе в приятный долг изъявить Вам за сие усердия мою собственную признательность».

В это время Оренбург становится важным научным центром. Здесь начинают свою деятельность знаменитые путешественники-востоковеды И.Ф. Бларамберг, И.В. Виткевич и другие. Отсюда в Азию направляются дипломатические миссии. И вместе с тем именно Перовскому принадлежит концепция проведения в казахских степях активной наступательной политики. В 1835 году в степи заложена новая линия укреплений - территория, которой управлял Перовский, была пограничной, а потому приходилось решать вопросы и с внешними врагами.

Поход. Неудача

Главной внешней проблемой края были набеги. Совершали их, в том числе, и формально подвластные императору казахи и хивинцы, причем именно Хива стала местом продажи в рабство захваченных в набегах пленных. Насколько велик был размах нападений говорит тот факт, что из имперской казны на выкуп у хивинцев пленных ежегодно выделялось 3000 рублей золотом. Очень большая по тем временам сумма.

Решить проблему дипломатическим путем не удавалось. Задержка в Оренбурге хивинских торговых караванов наносила экономический вред обеим сторонам. И Перовский решил, что единственно верным решением вопроса станет военное.

Поход он начал готовить на свой страх и риск, без поддержки Петербурга, где не желали нести дополнительных расходов. Наконец и в столице согласились с планом Перовского, но выдвинули требование маскировать военное предприятие под научную экспедицию.

Предприятие предполагалось завершить за полгода. Кроме трех с половиной батальонов пехоты, «экспедиции» было придано солидное артиллерийское обеспечение. Отряд располагал и разборными судами, а все необходимое должны были перевозить 12000 верблюдов. Чтобы заручиться поддержкой казахских родов, по землям которых должен был двигаться отряд, их старшинам раздавались подарки.

Отряд выдвинулся из Оренбурга на юг во второй половине осени 1839 года. Вскоре, когда войска были уже в трехстах километрах от города, ударили тридцатиградусные морозы. Люди начали болеть. Вскоре начались и стычки с хивинцами. К середине января 1840 года полегла половина верблюдов. Начинался голод, и, поняв безнадежность ситуации, Перовский приказал отступать. Только в апреле отряд, а точнее его остатки добрались до Оренбурга. Более тысячи человек остались похороненными в пути.

Неудача была настолько серьезной, что Перовский решил самолично ехать в Петербург для доклада императору… успев перед отъездом открыть несколько школ и учредить городскую библиотеку.

На удивление, император Николай I счел поход относительно успешным, поскольку хивинского хана удалось напугать и тот разом вернул 500 русских пленных.

Столица. Межвременье

В 1842 году в возрасте 47 лет Василий Алексеевич покинул службу по собственному желанию, и почти два года лечился в Италии от последствий ранения, полученного в русско-турецкую войну. Но от дел столь опытному военному и управленцу отойти не дали. Перовский сохранил членство в Азиатском комитете, через год получил звание генерала от кавалерии, в 1846 году стал членом Государственного совета, высшего совещательного органа империи, а еще через год - членом Адмиралтейств-Совета.

Именно ему в 1849 году поручили возглавить суд по делу «петрашевцев», и можно сказать, что граф Перовский внес свой вклад и дело литературной славы Отечества, ведь одним из подсудимых был никто иной, как Федор Михайлович Достоевский, «отставной инженер-поручик, литератор, 27 лет». Как известно, мягкость приговора была «компенсирована» жестокостью морального наказания - инсценировкой казни, когда, по словам гениального русского писателя, приговоренным пришлось пережить «десять ужасных, безмерно-страшных минут ожидания смерти»…

Перовский откровенно скучал в столице, быстро старел, хотя силы был неимоверной и иной раз на спор гнул подковы. И всей душой стремился в Оренбург.

Его мечта сбылась в 1851 году.

Оренбург. Второе губернаторство

«Весною 1851 года Оренбург был извещен о скором приезде нового генерал-губернатора. Губернатор-то новый, да имя у него старое - Перовский! Местные власти готовили ему торжественный въезд в степную столицу. На дорогах расставили «махальщиков», чтобы не прохлопать приближения кареты Перовского. Наконец из степи прискакали гонцы: «Едет… пылища валит!» К заставе подкатила карета с зеркальными окнами и гербами. Осанистые старики казаки в длиннополых кафтанах, опоясанных голубыми кушаками, вышли с хлебом-солью. Вице-губернатор Ханыков приоткрыл дверцу кареты, а там, внутри ее, под зудение мух, безмятежно дрыхнул… лакей» - так писал о возвращении Перовского в Оренбург его младший современник, военный историк Василий Потто.

За время отсутствия Перовского в крае многое изменилось. Прежде всего он стал меньше. В свое время общая площадь Оренбургского края равнялась примерно территории Франции, но в 1850 году часть его земель была передана в Самарскую губернию, и военный губернатор края стал именоваться Оренбургским и Самарским генерал-губернатором.

Население края по-прежнему было разноплеменным, в него входили земли уральских казаков, казахов Младшего жуза, башкир и других. Оставалась неразрешенной и внешнеполитическая задача - обороны подвластных Империи казахских кочевий и приграничных русских селений от хивинских набегов.

Немолодой губернатор развернул кипучую деятельность. По указанию губернатора создавались заповедники, проводились массовые посадки деревьев, открылось училище лесоводства и земледелия, строились укрепления и было исследовано Аральское море. Его младший современник Ф. Лобысевич, в опубликованной вскоре после смерти Перовского статье «Главные начальники Оренбургского края», оценивает его второе губернаторство следующим образом: «Василий Алексеевич, пользуясь особенным доверием государя, был во второй период своего управления краем чрезвычайно смел, предприимчив и в высшей степени самостоятелен. Край обязан ему полезными реформами и развитием благосостояния».

Высоко оценивает деятельность Перовского по внутреннему обустройству края кандидат исторических наук из Уфы Азамат Акьюлов: «В своей политике по отношению к башкирам Василий Алексеевич значительное внимание уделял регулированию земельных отношений. Он запретил отвод в частное владение земель, которыми башкиры пользовались для зимовки. Следует отметить то, что Перовский был противником резких мероприятий, направленных на внедрение среди башкир земледелия. По мнению генерала, все это должно было происходить постепенно, в результате подготовительных мероприятий и разъяснений для населения».

И именно в этот период Перовский решает, что Империя должна на своих южных границах переходить к активным наступательным действиям.

Поход. Победа

К старому врагу, Хиве, прибавился новый - Кокандское ханство, стремительно расширявшее свои владения на севере за счет казахских земель. При этом кокандцы, в отличие от хивинцев, не только делали набеги, но и строили крепости на захваченных землях, стремясь навсегда утвердиться в Южном Казахстане и Приаралье.

Весной 1853 года Перовский, собрав отряд в 2170 человек, усиленный двенадцатью орудиями, выступил из Оренбурга. Целью его была кокандская крепость Ак-Мечеть на Сырдарье. В начале июня отряд прибыл в Аральское укрепление (ныне город Аральск), а на пути дальнейшего движения на юг были заложены три укрепления, которые так и были названы «Форт №l», «Форт №2» и «Форт №3».

В начале июля того же года началась осада Ак-Мечети. На предложение сдаться кокандцы ответили отказом, открыв огонь по парламентерам.

Пока шла осада, войска Перовского заняли лежащую выше по течению реки крепость Джулек, прервав сообщение Ак-Мечети с Кокандом. Именно тогда на Сырдарье появились первые пароходы, привезенные сюда в разобранном виде.

28 июля, после подрыва части стены, начался штурм, который длился всего 20 минут, но лишь с третьей попытки русские войска заняли Ак-Мечеть. Современники как совершенно небывалый факт отмечали, что за все время осады ни один человек не умер от болезней. «Перовский приложил все свои заботы к тому, чтобы обеспечить здоровье людей; - отмечал в своей книге о Перовском писатель Леонид Тагеев (псевдоним Рустам-бек) - он сам постоянно осматривал пищу, сам руководил работами, не позволяя людям переутомляться. Под неприятельскими пулями и оружейным огнем В.А. объезжал батареи, ободряя солдат и внушая им отвагу и храбрость».

На месте крепости было заложено новое укрепление, названное «Форт Перовский». Это имя форт, а впоследствии и город носил до 1922 года, когда был переименован в Кызылорду, ставшую вначале первой столицей Казахской ССР, а ныне имеющую статус областного центра.

До конца 1853 года кокандцы не оставляли попыток отбить Ак-Мечеть, но безуспешно.

Последние свершения. Отставка

В том же 1853 году Перовским были заказаны два парохода для Сырдарьи, стоившие правительству 50000 рублей, была основана Аральская флотилия, произведены промеры Аральского моря и исследованы его берега.

Организованная им новая Сырдарьинская военная линия изолировала казахских подданных империи от Хивы и Коканда, но сыграла двоякую роль в их жизни. С одной стороны, она стала защитой от набегов, а с другой сделала невозможной перекочевки в пределы среднеазиатских ханств. Она же стала плацдармом дальнейшего наступления Империи на юг, для службы на ней был сформирован специальный усиленный батальон в тысячу бойцов. Перовский лично объезжал новую линию, причем о приезде губернатора заранее никто не знал…

Смерть Николая I тяжело отразилась на Перовском, он потерял близкого друга. Несмотря на то, что император Александр II сразу после восшествия на престол отправил Перовскому письмо с благодарностью «за долговременную, верную и усердную службу», в 1855 году Перовский получил титул графа, а в день коронации был награжден бриллиантовыми знаками ордена Святого Андрея Первозванного, губернатор Оренбурга подал прошение об отставке.

Прошение было удовлетворено в начале апреля 1857 года, а уже в начале декабря того же года Василий Алексеевич Перовский умер в Крыму в возрасте шестидесяти двух лет.

Память. Возвращение

В 1878 году одна из улиц в Оренбурге была названа в честь Василия Алексеевича Перовского, но после переворота 1917 года название исчезло.

Курмангазы, крупнейший казахский композитор, достаточно негативно относившийся к российским властям и сидевший за это тюрьме, посвятил ему кюй «Перовский марш». С чем это связано? Прямого ответа на этот вопрос найти не удалось, хотя намек есть у крупного казахского писателя Ильяса Есенберлина в его знаменитой трилогии «Кочевники», где он изобразил Курмангазы и Перовского друзьями. Известно, что в годы восстания Кенесары Касымова Перовский, в отличие от своего коллеги сибирского генерал-губернатора, был сторонником решения проблемы дипломатическими мерами.

В этом же ряду и башкирский танец «Форт Перовский». В «Энциклопедии Башкирии» о нем сказано следующее: «Старинный баш. охотничье-воинский муж. танец «Форт Перовский» сложен на музыку «Марш Перовского» башкирских воинов, участников походов В.А. Перовского в Среднюю Азию и казахские степи. Название «П.» закрепилось за танцем в XIX в., когда он стал исполняться на мелодию «Перовский», по одной из версий сочиненной Юсуфом Карамышевым (Йософ-майор), участником воен. походов в Ср. Азию и казах. степи под командованием ген. В.А. Перовского».

Тут все просто - именно башкирские воины составляли охрану Перовского во время военных походов и хорошо проявили себя при штурме Ак-Мечети.

В 2006 году оренбургский городской детский парк им. С.М. Кирова был переименован в честь В.А. Перовского. И установлен бюст генерала Перовского, губернатора Оренбурга.

Уже цитированный нами кандидат исторических наук Азамат Акьюлов отмечает: «Василий Алексеевич Перовский к своей деятельности в крае относился неформально, старался вникнуть в суть проблем, пытался создать условия для стабильного развития края, его благоустройства, учитывал интересы основных категорий населения - башкир, казачества, других военно-служилых людей, городских сословий и т.д. Значительно больше, чем его предшественники, он уделял внимание и решению проблем башкирского населения региона. При этом он стремился учитывать насущные потребности башкирского народа. Не случайно был для них одним из авторитетных представителей высшей государственной власти в крае, который оставил о себе добрую память».

Алексей Гончаров, Игорь Савин

Василий Алексеевич Перовский

Обширный ум его хотел обнять все, и он жил только одною мечтою, как бы лучше
устроить любимый им край, чтобы он был образцовым в России.
П.Л. Юдин

Генерал-адъютант, генерал от кавалерии, граф Василий Алексеевич Перовский родился 9 февраля 1795 г. в селе Почеп Черниговской губернии (Украина). Его отец, граф Алексей Кириллович Разумовский, более 30 лет находился на государственной службе. В последние годы жизни, занимая пост министра народного просвещения, учредил несколько гимназий, в т. ч. знаменитый Царскосельский лицей. Мать, Мария Михайловна Соболевская, была гражданской женой А.К. Разумовского.

Их дети были записаны на фамилию Перовские, которую получили по названию наследного подмосковного села Перово. В 1805 г. Разумовский добился возведения их в дворянское достоинство. Все они получили блестящее образование, аристократическое воспитание и оставили заметный след в русской культуре и на поприще государственной и общественной деятельности.

Василий Алексеевич Перовский, на долю которого выпало быть губернатором обширного Оренбургского края два срока, являлся незаурядной и богато одаренной личностью, был великолепно образованным человеком. Он обладал художественным даром, любил и понимал поэзию, музыку, живопись, знал несколько иностранных языков. Его характеризовала твердая воля в достижении поставленных целей и самостоятельный характер ума, что позволило ему стать государственным деятелем и хорошим администратором.

После окончания Московского университета молодой Перовский поступил в Муравьевскую школу колонновожатых, откуда в 1811 г. был выпущен в офицерском чине прапорщика. В 1812 г. он в составе 2-й Западной армии фельдмаршала Багратиона участвовал в Бородинской битве. При отступлении русских войск из Москвы был вероломно захвачен в плен французами, и только в 1814 г. ему удалось убежать из него, о чем Перовский подробно написал в своих мемуарах - «Записках».

Затем его зачислили на службу в гвардейский Генеральный штаб. С 1818 г. он - адъютант Великого князя Николая Павловича (будущего императора Николая I). Именно при царском дворе он познакомился с поэтом В.А. Жуковским, преданная дружба с которым была прервана только смертью поэта. Их переписка - «удивительный документ тридцатилетней дружбы». Его друзьями были Н.М. Карамзин, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь и многие другие великие и замечательные люди России.

В 1828 г. полковник Измайловского полка и флигель-адъютант Перовский принимает участие в русско-турецкой войне. За героизм при штурме крепости Анапа он был удостоен боевого ордена Св. Георгия 4-й степени, произведен в генерал-майоры и назначен в свиту Его Императорского Величества. В этом же году его перевели с Кавказского театра военных действий на Дунай, где в боях при взятии Варны он был тяжело ранен в грудь, что впоследствии сказалось на его здоровье и привело к преждевременной смерти.

Следует сказать, что в это же время, кроме телесной раны, он получил самый страшный удар в своей жизни. В 1829 г. в Италии умерла Александра Андреевна Воейкова (урожденная Протасова, племянница В.А. Жуковского), «его Саша». Именно она была той единственной женщиной, с которой его связывала взаимная любовь. Последние ее прощальные строки были обращены к нему, только что возвратившемуся с войны в Петербург. И Перовский, едва оправившийся от ранения, немедленно отправился в Пизу, где жила в последнее время Александра Андреевна, но в живых не застал свою «Светлану», как он ее называл.

В 1833 г. В.А. Перовского назначили Оренбургским военным губернатором и командующим отдельным Оренбургским корпусом вместо внезапно умершего военного губернатора П.П. Сухтелена. Молодой правитель обширного и неспокойного пограничного края энергично взялся за его переустройство, серьезно изучая неосуществленные планы своего умного и талантливого предшественника. В 1835 г. Перовский подготовил обоснование необходимости устройства новой пограничной линии к северо-востоку от Орской крепости до редута Березовского на реке Уй.

После утверждения проекта императором началось строительство укреплений Новолинейного района. В относительно короткое время были воздвигнуты основные опорные укрепления на линии: Императорское, Наследницкое, Михайловское, Николаевское, Константиновское с редутами между ними для помещения в них кордонной стражи, состоявшей, в основном, из команд оренбургских казаков и башкирско-мещеряцкого войска. Между редутами на расстоянии 5 - 10 верст были устроены пикеты с маяками, в которых размещался дежурный наряд из 10-15 казаков для наблюдения за неприятелем.

В это время набеги шаек грабителей киргиз-кайсаков на селения, прилегавшие к пограничной линии, были довольно частым явлением. Покровительствовало этим налетам воровских банд Хивинское ханство. Там находился главный невольничий рынок, где киргизцы продавали в рабство захваченных в плен российских людей. Здесь же сбывали угнанный скот и награбленное.

Кроме того, Хива часто распоряжалась некоторыми племенами киргиз-кайсаков как своими подданными, облагая их налогами (податями) и собирала с них денежную повинность в виде пошлины. В Хиве в неволе томились около двух тысяч русских людей. Считая политику Хивы главным источником всех зол, поощряющих нападения шаек на пограничные линии, Перовский стал настойчиво хлопотать перед правительством об организации военного похода для усмирения Хивы.

Составленный под его руководством проект похода был принят, и 12 марта 1839 г. комиссия в составе вице-канцлера графа Нессельроде, военного министра Чернышева и военного губернатора края Перовского постановила начать поход в сроки, которые установит сам начальник военной экспедиции. Истинную же цель похода держали в тайне и говорили лишь о научной экспедиции, предпринимаемой для исследования среднеазиатских пустынь. Сам Перовский временем начала военной экспедиции избрал весну 1840 г., но, доверившись доводам генерала С.Т. Циолковского, который сумел снискать доверие губернатора, изменил свое решение и выступил в военный поход в ноябре 1839 г.

Примечательным является следующий факт. Когда Николай I узнал, что Циолковский имеет сильное влияние на Перовского, то в беседе с начальником края просил его держаться подальше от ссыльного поляка, замешанного в польском мятеже 1831 г. Следует отметить, что в подготовке экспедиции и в самом походе участвовали ближайшие сотрудники и помощники военного губернатора, оставившие заметный след в истории науки и культуры России. Среди них: В.В. Вельяминов-Зернов, В.В. Григорьев, В.И. Даль, Я.В. Ханыков и другие.

Этот зимний поход закончился очень неудачно. В планы экспедиции вмешалась природа, с ее 30-градусными морозами, снежными буранами, вследствие чего бескормица и падеж верблюдов, основной тягловой силы продовольствия и вооружения в пустынной местности. В письмах из похода сам Перовский сообщал: «Против нас зима со всеми ее ужасами… Нет такого древнего старика в здешних местах, который помнил бы подобную зиму». От сильных холодов стали обмораживаться и заболевать люди, прежде всего нижние чины из состава линейных батальонов.

В меньшей степени погодные условия отразились на оренбургских и уральских казаках, хотя и они понесли немалые потери (во время похода умерло 1054 нижних чина, 8 чиновников, 199 башкир из транспортной команды). В этих условиях Перовский 1 февраля 1840 г. отдает приказ об окончании похода и возвращении экспедиционных сил в Оренбург. Всю вину за неудачу экспедиции он принял на себя, о чем лично доложил императору в июне 1840 г. и просил его о своей отставке и отпуске за границу для лечения. Но лишь в 1842 г. военный губернатор края был освобожден от должности. В том же году он выехал за границу для лечения и отдыха, где пробыл три года.

Возвратившись из Европы, В.А. Перовский окунулся в государственные дела. Его назначили членом Государственного Совета, а в 1847 г. и членом Адмиралтейства. Как свидетельствовали современники, кабинетные занятия тяготили энергичного Василия Алексеевича. И он стал добиваться нового назначения в Оренбургский край, так как чувствовал в себе силы для осуществления тех целей и задач, которые не успел довести до конца во время своего первого пребывания на посту губернатора. Существует воспоминание о встрече Перовского с императором, похожее на легенду.

В 1851 г. тяжело заболевшего Василия Алексеевича посетил Николай I. Беседуя с Перовским, он спросил его, есть ли у того какое-то желание, которое император мог бы исполнить, на что Перовский якобы ответил: «Ваше Величество! Я желал бы, чтобы меня похоронили оренбургские и уральские казаки». Так или иначе, Николаю I пришлось уступить просьбе своего любимца, и 21 марта 1851 г. генерал-адъютант В.А. Перовский получил рескрипт о назначении на должность Оренбургского и Самарского генерал-губернатора и командующего отдельным Оренбургским корпусом. 29 мая он уже прибыл в Оренбург.

В середине XIX века уже не политика Хивы беспокоила правительство России, а Кокандское ханство, осуществлявшее нападения киргиз-кайсаков на подданных российского государства. Кокандцы заставляли их нападать на приграничные русские поселения с целью грабежа и даже взимали с киргиз-кайсаков подати как со своих подданных, как ранее это делали хивинцы. Поэтому Перовский, консультируясь с правительством, начал тщательно готовить новую военную экспедицию, теперь уже по завоеванию главной кокандской крепости Ак-Мечеть. Весной 1853 г. экспедиционный отряд выступил в поход (всего 2850 чел., в т. ч. около 100 офицеров, 2250 нижних чинов и 500 киргиз-кайсаков).

Всеми походными колоннами руководил наказной атаман Оренбургского казачьего войска генерал-майор И.В. Падуров. В начале июля Ак-Мечеть была осаждена и 28 июля после минной подготовки и разрушения части крепостной стены взята штурмом. Генерал- губернатор лично руководил войсками во время взятия крепости. Кокандцы показали мужество при защите Ак-Мечети и почти все погибли, отбивая атаки солдат и казаков. На месте полуразрушенной крепости Перовский основал новое укрепление, вскоре, по императорскому указу, названное в его честь «форт Перовский». С этого времени берет свое начало новая Сыр-Дарьинская укрепленная линия. Для службы на ней был оставлен гарнизон в 1000 человек.

Результаты экспедиции имели важное международное значение, в т. ч. и для России. Усиливалась роль России в Центральной Азии. С этого момента начинается активное завоевание территорий в этой части света и их дальнейшая колонизация. Государь и общественность по достоинству оценили деятельность В.А. Перовского по завоеванию нового края и умиротворению киргиз-кайсацких племен. 26 августа 1853 г. Николай I издал рескрипт по случаю взятия крепости Ак-Мечеть и покорения кокандцев: «…Я поспешаю выразить Вам душевную Мою признательность за блистательный этот подвиг, покрывший новой славою русское оружие».

Всем офицерам и солдатам-участникам похода было выдано годовое жалованье, а наиболее отличившиеся награждены орденами и знаками отличия Военного ордена (Георгиевскими крестами). Сам Василий Алексеевич в одном из писем выразил личную оценку свершившегося исторического факта в следующих строчках: «Можете представить, как я счастлив…», тем самым он доказал своим недоброжелателям, что неудача первого похода в Хиву - это стечение целой цепи трагических обстоятельств, а не личного неумения.

Историческую роль Перовского в военной операции оценили такие известные люди, сопровождавшие его в экспедиции, как востоковеды В.В. Григорьев и В.В Вельяминов-Зернов (они были с Перовским и в первой экспедиции), исследователь Аральского моря контр-адмирал А.И. Бутаков, военный инженер и топограф И.В. Бларамберг, географ и историк, офицер Генерального штаба А.И. Макшеев и др.

За два периода управления Оренбургским краем В.А. Перовский заслужил уважение жителей губернии и получил известность в России. При нем в Оренбурге осуществлялось широкое строительство и благоустройство города. По проекту его друга А.П. Брюллова был построен Караван-Сарай, здание Благородного собрания, построен манеж (впоследствии переоборудованный в театр).

В Оренбурге появился водопровод, устроен сад и уличное освещение. Открылись приходские школы в Челябинске и Троицке. В 1836 г. было учреждено лесное училище для подготовки специалистов по разведению лесов в степи. Перовский осуществил реорганизацию управления Башкиро-мещеряцким войском. Поднял торговлю в крае, добился на несколько лет права беспошлинной торговли и льгот для купцов и многое другое. Оренбург поистине стал самым культурным городом на юго-востоке страны.

В Оренбурге он принимал у себя А.С. Пушкина, приезжавшего для сбора исторических материалов о Пугачевском бунте. 13 июня 1837 г. жители Оренбурга встречали девятнадцатилетнего наследника российского престола, будущего императора Александра II, путешествующего по России со своим наставником и поэтом В.А. Жуковским (лучшим другом Василия Алексеевича).

Из дневника Жуковского мы знаем некоторые подробности этого путешествия. Так, 10 июня наследник и его свита выехали из Верхнеуральска в Магнитную крепость, ночевали в Таналыцкой станице, потом переехали в Ильинскую крепость, обедали в Орске, затем посетили станицу Губерлинскую и крепость Подгорную, ночевали 12 июня в Верхнеозерной, откуда выехали в Оренбург и в три часа дня въехали в казачий Форштадт.

При въезде в Форштадт цесаревич принял от депутации, состоящей из заслуженных стариков-казаков, хлеб-соль. Далее через Орские ворота направился к Преображенскому собору, где был отслужен молебен, а потом вместе с Перовским - в его квартиру, где наследнику были предоставлены покои. Василий Алексеевич пользовался почетом и уважением у будущего императора.

После завершения Кокандской операции здоровье Перовского стало опять ухудшаться, и его все чаще посещают мысли об обращении к государю с просьбой об отставке. В 1855 г. неожиданно умирает Николай I, и Перовский просит уже нового императора отставить его от службы. 17 апреля 1855 г. император Александр II за многолетнюю выдающуюся службу во благо России возвел В.А. Перовского в графское достоинство.

Во время коронации Александра II Перовский удостоился личной аудиенции у государя и вновь попросил об отставке. Но император уговорил его продолжить руководство беспокойным приграничным краем и 26 августа 1856 г. наградил Перовского бриллиантовыми знаками высшего российского ордена Св. Андрея Первозванного.

Высочайшая просьба и милость царя не позволили графу отказаться от исполнения должности, и он возвратился в Оренбург. Но здоровье его резко ухудшилось, и Перовский настоял на своей отставке. Уже в конце декабря прибыл в Оренбург генерал А.А. Катенин, которому Перовский стал передавать дела по руководству краем. 7 апреля 1857 г. генерал-адъютант и генерал от кавалерии граф В.А. Перовский был уволен от должности Оренбургского и Самарского генерал-губернатора и командира отдельного Оренбургского корпуса.

Из Оренбурга тяжело больной Василий Алексеевич Перовский был отвезен на лечение в Крым в имение князя Воронцова. Он не смог побороть болезнь и скончался 8 декабря 1857 г.

Именем графа Перовского названы поселок в Оренбургском уезде, улица в Оренбурге и мыс на Новой Земле.

В.А. Кузнецов

В.А. Перовский и братья Брюлловы

Галина Матвиевская

Золотым веком Оренбурга назвали когда-то 30-е годы XIX века - время правления военного губернатора Василия Алексеевича Перовского, который умел привлечь к сотрудничеству многих образованных, творчески мысливших людей, оставивших важный след в истории культурной жизни края. К числу его близких друзей принадлежали выдающиеся русские художники братья Брюлловы - Александр (1798-1877) и Карл (1799-1852). Оба они в своих произведениях запечатлели внешний облик Перовского, а Александр по его просьбе составил проект зданий Караван-Сарая и Дворянского собрания, до сих пор украшающих Оренбург.

В рукописном отделе Пушкинского дома в Санкт-Петербурге хранятся письма Перовского, из которых видно, как складывалась его дружба с Брюлловыми, возникшая в молодые годы и сохранившаяся навсегда.

В 1822 году братья Брюлловы после окончания Академии художеств были отправлены «для усовершенствования способностей» за границу на средства недавно образованного Общества поощрения художников. Они обосновались в Риме вместе с другими молодыми людьми, посланными в Италию Академией художеств. Весной 1824 года в Рим приехал В.А. Перовский, путешествовавший по Италии и уже посетивший Верону, Венецию и Флоренцию. Здесь он близко сошелся с Брюлловыми, стал горячим поклонником таланта обоих братьев и с тех пор всячески старался оказать им поддержку, содействуя их успеху в петербургском высшем свете.

С Александром его особенно сблизила поездка на юг Италии, которую они совершили вместе с несколькими другими ценителями искусства. Путешественники посетили Неаполь и Сорренто, побывали на Сицилии и подробно ознакомились с раскопками Помпеев и Геркуланума, древнеримских городов, погибших при извержении Везувия в I веке нашей эры. Впечатления от увиденного Перовский восторженно описал в письмах к своему другу В.А. Жуковскому, который опубликовал их в альманахе «Северные цветы».

[img2]aHR0cHM6Ly9zdW45LTEwLnVzZXJhcGkuY29tL2xWX3lFcXpGMlcwQURMbWZxenRlSjNocXBJelJpVy14RmR1ZmZ3LzZkT0M3RDhxR3I4LmpwZw[/img2]

Александр Брюллов, покоренный красотой помпейских строений, после этой поездки серьезно занялся изучением античного зодчества, что принесло большой жизненный успех, послужив началом его блестящей карьере архитектора. Ему удалось через жену русского посланника Е.М. Хитрово получить разрешение неаполитанского короля обмерить и зарисовать только что обнаруженные помпейские бани (термы), а результаты своих исследований, ставшие сенсацией, он опубликовал в 1829 году в Париже.

Именно об этом идет речь в первом письме В.А. Перовского к Александру Брюллову, которого он шутливо называл Барабашкой. Письмо отправлено в Неаполь из Рима, на обратном пути автора в Россию и адресовано «Брюллову Барабашке». В нем опытный Перовский дает приятелю советы относительно его отчета Обществу поощрения художников, перед которым Брюллов сильно робел.

Перовский пишет: «На другой день по приезде моем в Рим получил брат твой Карлучио два предписания от Общества: одно, на твое имя, прилагаю здесь в подлиннике, другое, адресованное на имя брата, - в копии. Так как Карлучио сверх своей природной ненависти к письму имеет теперь еще и занятия, то и невероятно, чтобы скоро собрался писать тебе, а потому и решился я предупредить его, присовокупляя несколько отеческо-дружеских советов и наставлений, которым ты последуешь, если захочешь».

Первый совет касается проекта нового петербургского театра, который по желанию Общества поощрения художников должен был представить Александр Брюллов. «Это, - пишет Перовский, - как сам понимаешь, дело не бездельное: Общество требует проект сей к будущему генварю и мне кажется, что это дело невозможное.

Я думаю, что на сей пункт ты должен отвечать в следующем смысле: напиши, что ты займешься немедля сею задачею, будешь стараться разрешить ее самым удовлетворительным образом, но, к сожалению твоему, не видал еще театры Миланские, Парижские и прочие; что единый способ достигнуть требуемого совершенства в подобных зданиях есть - сравнивать удобства и недостатки, выгоды и невыгоды уже существующих, дабы избегнуть их в предпринимаемом...

Остается тебе только 6 месяцев на производство работы, а потому и надеешься, что если замедлишь оную, замедление не будет приписано ничему другому, как только желанию и старанию исполнить достойным образом данное тебе поручение».

Особенно важно, по мнению Перовского, чтобы Александр убедил покровителей в серьезности своих намерений заняться изучением античной архитектуры. Он пишет: «Общество думает, что ты уже в Риме и ждет отчета о твоем времени и намерениях. Скажи Обществу: «По возвращении моем из вторичного путешествия по Сицилии намеревался я быть в Риме для продолжения прерванных мною занятий по архитектурной части, но Его Величество король Неаполитанский, увидев случайно мои рисунки, пожелал, чтобы я сделал портреты как Его Величества, так равно и королевы, принцессы Кристины и прочих детей Их Величеств. Три первых портрета уже мною сделаны, и король остался ими весьма доволен...

Я не льщу себя надеждой, что почтенное Общество одобрит сие занятие, от которого отказаться мне было невозможно и которое доставляет двойную выгоду: я получил от Его Величества рекомендательные письма к королевской фамилии в Париже и позволение (которого не получил еще ни один художник) снять подробный рисунок с новооткрытых в Помпее бань, которые красотой своею превосходят все доныне известные в древнем городе здания».

Далее следуют другие советы, новости из жизни русских художников в Риме, обсуждение денежных дел, а также скопированное Перовским предписание Общества Карлу Брюллову с высокой оценкой его работы. Перовский заключает: «Меня обрадовало крайне видеть, что Общество имеет о тебе и брате истинное понятие и отдает вам должную справедливость - брату, как видишь, продолжены сроки заграничной жизни неопределенно; нет сомнения, что то же сделают и для тебя».

Второе письмо Перовского прислано Александру Брюллову уже из Петербурга. Оно начинается с выговора. «Любезный Барабашка, - пишет Перовский, - я получил холодное и почти грозное письмо твое: ты на меня гневаешься. Как смел я подозревать тебя в лени, как смел сомневаться в твоей деятельности? Оправдание мое в твоих деяниях и неисполнении твоих обещаний: ты должен был прислать мне в Вену рисунки для Общества, и рисунков этих до сих пор я не получил, не знаю даже, сделал ли ты их.

Я знаю, что тебе было много работы, но вся твоя работа расходится по рукам, а сюда доходит ее совсем мало. Желая тебе добра, желаю тоже установить здесь о тебе мнение, которое сам имею насчет вас обоих, а в этом ты мне должен помогать присылкою хоть изредка твоего рукоделия». О серьезности усилий Перовского свидетельствует его замечание: «То, что у меня есть твоей работы, видели Государь, Великий князь и прочие и все хвалили».

Из письма видно, что петербургская публика высоко оценила акварельный портрет Перовского, который Александр написал во время их пребывания в Сорренто. Он изобразил друга на фоне романтического пейзажа со скалой, напоминающей руины старинного замка. В молодом, нарядно одетом человеке художник сумел увидеть и выразить волевой характер и силу ума, в полной мере проявившиеся в годы зрелости Перовского. «Мой портрет Соррентский попал на выставку Общества и заслужил одобрение всех, а он, - утверждал Перовский, - не лучшее твое произведение; посему можешь заключить, что тебе будет нетрудно возбудить здесь всеобщее восхищение твоим истинно прекрасным талантом».

Поддерживал Перовский братьев Брюлловых и в материальном отношении. В первом письме он предлагал заработанные ими деньги поместить в Петербурге в ломбард под определенный процент, а во втором пишет: «Когда я взял твои и брата твоего деньги, то имел намерение здесь отдать их в ломбард, но, пробыв слишком долго в дороге и желая, чтобы вы ничего не потеряли, счел я выгоднее удержать эти деньги у себя и не медля вексель на оные вручу твоему батюшке...

На место пяти процентов будешь ты получать десять и капитал можешь получить когда захочешь». Ценитель живописи, Перовский заказывал у художников картины для своей коллекции. Особенно его привлекали работы Брюлловых. Он замечает в письме: «Ежели бы мне не стыдно было тебя мучить, то хорошо бы тебе продолжать рисовать в мою пользу все то, что мы видели вместе в Сицилии и прибавить к тому несколько костюмов неаполитанских и римских... И прибавлю одно: я не потерплю, чтоб ты для меня работал дешевле, чем другим».

Письмо кончается словами: «Прощай. Целую тебя и люблю по-прежнему, то есть: очень».

В.А. Перовский не ошибался, предсказывая Александру Брюллову большие успехи в будущем. Закончив работу по обмеру и зарисовке помпейских бань, он выехал в 1826 году в Париж, где подготовил и издал свой труд об этом замечательном памятнике античного зодчества. Одновременно он прослушал курс лекций по архитектуре в Королевской школе искусств и по механике в Сорбонне, познакомился с усовершенствованиями в конструкции театральных зданий и освоил технику литографии. В Петербург он вернулся уже известным архитектором и художником.

Сочинение «Помпейские термы» принесло Александру Брюллову звание члена Академии художеств и должность придворного архитектора. По его замечательным проектам в Петербурге были построены Михайловский театр, здание штаба гвардейских войск, Пулковская обсерватория, Петропавловская лютеранская церковь на Невском проспекте и т.д.

Славился он и как мастер акварельного портрета. Из его многочисленных работ сейчас наиболее известен прекрасный портрет Наталии Николаевны Пушкиной, выполненный в 1832 году.

В 1836 году, когда В.А. Перовским было написано следующее из его писем к Александру Брюллову, хранящихся в Пушкинском доме, он обращался уже к человеку знаменитому. Письмо отправлено из Оренбурга 6 октября. Военный губернатор в это время собирался в длительную командировку в столицу и старался заранее обеспечить успех в решении вопросов, касавшихся управления Оренбургским краем. Среди прочих дел он намечал построить особое здание для канцелярии Башкиро-мещеряцкого войска и в связи с этим решил прибегнуть к помощи Александра Брюллова.

Он писал: «Любезный Барабашка, вспомни старую дружбу нашу и займись, пожалуйста, без отлагательства составлением проекта по прилагаемой программе; я затеял строить здесь Караван-Сарай, это дело меня весьма интересует, хочется начать с наступлением весны; ради Бога, не мешкай. Я уверен твердо в твоем знании и вкусе, но крепко сомневаюсь в прилежании, ты мне обещал много, да сдержал мало. Не в поощрение тебе, а просто для сведения скажу тебе, что постройка Караван-Сарая есть затея не моя частная, а казенная, а потому труды по составлению смет, иже черчению планов и проч. будут вознаграждены по надлежащему. -

Задача довольно трудная, быть может, по ограниченности назначенного места, но если бы сажени слишком стеснили твое зодческое воображение, то делай, как разумеешь, а я постараюсь приискать место по твоему плану. - Обнимаю тебя, до свиданья; можешь ли ты приготовить дело за шесть недель после получения этого письма? - Ты бы меня обязал чрезвычайно. - Душевно тебе преданный Василий Перовский».

Однако вскоре Перовский «одумался» в отношении заданной Брюллову жесткой программы. В следующем письме, датированном 3 ноября, читаем: «Было бы бессовестно стеснить твой талант в подобном предприятии, назначая ему число сажен, на которых он имеет право развернуться; я решил строить этот дом за городом, места сколько душе твоей угодно; одного только не теряй из вида: мечеть должна быть по означенному на плане направлению.

Материалы здесь дешевы, но чрезвычайно дороги рабочие и особенно мастера; в этом отношении прошу тебя сообщить возможную экономию. - Если бы ты потрудился устроить дело так, чтобы в бытность мою в Петербурге мог я представить план Государю в начале генваря, то я бы тебя от всей души поцеловал, точно так, как теперь обнимаю. В. Перовский».

Мы знаем, что просьбу В.А. Перовского А.П. Брюллов выполнил, и Караван-Сарай был возведен по его проекту. Ход строительства этого замечательного здания был подробно освещен на основе изучения архивных документов в работах В.В. Дорофеева.

А.П. Брюллову принадлежит проект и другого оренбургского памятника архитектуры XIX века - здания бывшего Дворянcкого собрания.

Хотя о нем в письмах В.А. Перовского к знаменитому архитектору упоминаний нет, его авторство засвидетельствовано в надежном историческом источнике - в «Воспоминаниях» И.Ф. Бларамберга. По-видимому, выполнения этого проекта Перовскому удалось добиться от Брюллова тогда же, зимой 1836-1837 года, во время их встреч в Петербурге, о которых говорится в сохранившихся записках.

Вот одна из них: «Я очень рад видеть тебя в таком расположении, любезный друг, но, не ожидав этого, в настоящую минуту я не могу тебе дать решительного ответа... Жаль, что ты мне не назначил, когда тебе удобно, а то ведь случиться может, что приеду к тебе не впопад? Обнимаю тебя. В. Перовский».