П.И. Пестель

Практические начала политической экономии1

Часть первая

Земледелие

Принцип свободы здесь, как и вообще в политической экономии, является основным. Необходимо даровать землевладельцам, фермерам и рабочим свободу, вытекающую из их наиболее полной неприкосновенности. Необходимо стараться увеличить разделение труда, для чего потребуется затрата капитала, а поэтому необходимо облегчить свободный оборот капитала.

Когда правительство достигнет этих трех целей, тогда оно действительно сделает для земледелия все, что имеется в его власти.

Из вышесказанного видно, что трактат о практических началах политической экономии в части, касающейся земледелия, обязательно должен подразделяться на три главы, из которых в первой трактуется вопрос о трех производительных классах, занятых в земледелии, во второй - об увеличении производительных сил и в третьей - об обороте капитала.

Глава первая

О трёх производительных классах

Земледельческие работы прикрепляют земледельца к земле, но поскольку у него не будет полной уверенности в том, что его не прогонят с занимаемого участка, у него не хватит решимости успешно заниматься обработкой земли. Поэтому неприкосновенность земельной собственности является основой всего того, что правительство может сделать для земледелия. Земля есть или частная собственность, или собственность правительства.

Отдел первый

Частная земельная собственность

Землевладельцам правительство должно даровать самую широкую гарантию: 1) по отношению к правительству, 2) по отношению к согражданам.

1) По отношению к правительству. Землевладелец может быть лишен земельной собственности не иначе, как совершив преступление в оскорблении его величества или же вследствие пресечения его рода, но ни в коем случае за какие-либо другие политические преступления, тем менее за обычные гражданские правонарушения. Преступлением оскорбления величества является покушение на государя или его представителя. Но даже в этом случае необходимо, чтобы специально назначенный суд рассмотрел это преступление согласно существующим и общеизвестным в стране законам. В случае же пресечения рода необходимо, чтобы последний его представитель умер, не оставив завещания.

2) По отношению к согражданам. Гражданский кодекс должен ясно и точно установить правила приобретения, потери, продажи или покупки земельной собственности, а также и наследования и составления завещания. Исключительно лишь согласно этим точно установленным и общеизвестным законам, в соответствии с правом и приговором установленных властей, должны подлежать обсуждению все дела о земельной собственности, но никоим образом не в силу чьего-либо случайного решения или частного мнения.

Существуют два различных принципа, по которым гражданский закон может определить все нормы, касающиеся земельной собственности. Последнюю рассматривают или как фамильную собственность, тогда старший  в роде является лишь представителем всей семьи, и он самовольно не может ни продать, ни разделить это земельное владение, или же земля считается полной собственностью лица, владеющего ею в настоящее время, и тогда оно имеет неограниченное право распоряжаться ею.

Первый принцип порождает права первородства в наследовании, не распространяясь на лиц женской линии. Римляне не знали этих прав, ибо таковые возникли только в средние века. Этот принцип благоприятствует крупным землевладельцам, увеличивает их могущество и неизбежно влечет за собой рабство, как опору этого могущества, которое может стать опасным для правительства.

Этот же принцип обычно служит причиной длительных процессов о праве наследования между целыми семьями, у которых отношения родства не очевидны; поэтому он подрывает доверие к частной недвижимой собственности, заставляет отказаться от мысли о возможности распоряжаться своею собственностью по своему усмотрению и препятствует свободному обращению земель. Опыт показал, что даже в Англии хуже всего обработаны земли, которые веками принадлежали одной и той же семье, тогда как наиболее усовершенствованная обработка земли наблюдалась в поместьях, переходивших время от времени от одного владельца к другому.

Второй принцип предоставляет наибольшую полноту прав земельной собственности лицу, являющемуся владельцем ее в настоящее время. Юридически не существует никакой разницы между недвижимой и движимой собственностью, ибо как та, так и другая могут быть одинаково отчуждены и приобретены. Но первая предоставляет своим владельцам в настоящее время большие политические права, ибо она не может так же легко переноситься из одной страны в другую, как движимая собственность, поэтому они, владельцы недвижимой собственности, более связаны с благом того государства, в котором они живут.

Политические права касаются главным образом прав голосования и представительства в политических делах, достижения некоторых должностей, и, наконец, они доставляют их обладателям наибольшее доверие со стороны правительства. Редким исключением из этого правила являются небольшие государства, где фабрики и торговля являются главным занятием населения.

Фермеры крупные и мелкие

Землевладельцы бывают крупные и мелкие; последние могут сами обрабатывать землю, и большею частью они вынуждены прибегать к этому вследствие недостатка у них капитала, необходимого для содержания значительного числа рабочих. Крупные же владельцы, обладая большим капиталом, содержат много рабочих, надзор за которыми очень утомителен. Для большего удобства они возлагают заботы по надзору на комиссаров, а мало-помалу поручают им и всю обработку земли, за что эти последние в свою очередь платят землевладельцам ренту и приобретают звание фермеров.

Фермеры живут, таким образом, на земле крупных помещиков, которым они выплачивают ренту и землю которых они обрабатывают на собственный капитал и по своему усмотрению. Фермеры являются капиталистами, земледельческого класса.

Вычтя из валового дохода все издержки, фермеры делят чистую прибыль на три части, из которых одну отдают землевладельцу в качестве ренты, вторую - правительству в виде налога, а третью оставляют себе как процент на капитал. Мелкий землевладелец является одновременно и своим же собственным фермером, поэтому в его доход входят и рента и процент на капитал.

Первое положение вещей гораздо благоприятней для земледелия, чем второе. В первом случае возникает крупное сельское хозяйство, которое дает большую чистую прибыль и достаточную ренту. В последнем случае мы имеем мелкое сельское хозяйство, дающее небольшую чистую прибыль и ничтожную ренту. Оно дает мало дохода правительству и порождает только обременительное для государства население.

Система фермерства встречается только в странах, где среди земледельцев образовался класс капиталистов, как, например, в Англии, Голландии, Ломбардии и в некоторых провинциях Дании и Германии. Во всех же других государствах Европы землевладелец вынужден быть в то же время и своим же собственным фермером, и обработка его земли производится или половниками, или земледельцами у прикрепленными к земле, или же рабами.

Целью правительства должно быть последовательное освобождение класса земледельцев, для того чтобы между ними могли образоваться капиталисты, которые получили бы возможность стать фермерами.

Всюду, где землевладелец является своим собственным фермером, капитал, помещенный в земледелие, является лишь суммой капиталов, вложенных в земледелие одним только классом собственников, но когда в стране имеются фермеры, то тогда они своими затратами значительно увеличивают общее количество капиталов, вложенных в сельское хозяйство.

Наконец, крупный землевладелец редко обладает знаниями, необходимыми для улучшения своих земель. Он обычно находится или на военной службе, или на гражданской, или же проводит жизнь в увеселениях. Фермер же всегда остается на своем участке и должен специально заниматься изучением науки о земледелии. Таким образом, применение земледельческой системы, которая вводит фермерство, увеличивает земледельческий капитал и сумму знаний о земледелии.

В Англии рента составляет почти треть чистого дохода, но эта треть больше, чем вся сумма чистого дохода, получаемая крупными земельными собственниками с земель, эксплуатируемых ими самими; во Франции, наоборот, вследствие того что там вовсе не имеется фермеров, такая же земельная площадь приносит гораздо меньше дохода: в отношении 10.0 к 168.

Самое трудное - это установить обязанности крестьянина по отношению к землевладельцу. Но все эти трудности - эти барщины, десятины, денежные уплаты - кончаются, когда имеются фермеры. Землевладелец знает только своего фермера, с которым он заключил контракт на ренту, а дело найма рабочих касается уже самого фермера.

Правительство может оказать поддержку системе фермерства - 1) даруя постепенно свободу рабам, 2) предоставляя полную обеспеченность контракту, заключенному между фермером и землевладельцем, 3) покровительствуя контрактам, заключенным на долгий срок, запрещая сдачи земли в аренду меньше, чем на 10-12 лет. Опыт показал, что арендование земли на 10 лет и долее больше всего способствовало улучшению земли.

Если срок аренды короток, то фермер не рискнет производить улучшения, которые требуют срока от 4 до 6 лет, ибо он не уверен в том, что, сделав улучшения, он сможет удержать за собой землю, хотя бы даже и не по прежней цене. В таких случаях он, рискуя ошибиться в своих расчетах, не будет располагать необходимым временем, чтобы возместить свои убытки каким-нибудь другим, лучше рассчитанным предприятием. Он тогда постарается извлечь из земли какую только возможно будет выгоду за короткий срок пользования ею, и поэтому вместо улучшения ее за свой счет он лишь истощит ее.

Рабочие

В каком случае увеличится валовой доход в земледелии: при обработке ли земли рыбами или же при возделывании ее свободными рабочими? При каких условиях будут собственник и фермер иметь наибольший общественный доход? - Таковы возникающие перед нами политические вопросы, не говоря уже о правах человека.

Земледельцы составляют самый многочисленный класс. Их богатство, их благосостояние составляет большую часть национального богатства. Богатство небольшой кучки частных лиц может быть чрезмерным среди общественной нищеты. Такое государство с трудом может выдержать несколько лет войны.

Наконец, наибольшая сумма общественных доходов всегда поступает от самого многочисленного класса, т. е. от класса земледельцев. Последние дадут гораздо больше, если будут служить добровольно. Благосостояние рабочих зависит от их жалования и неприкосновенности сбережений, сделанных ими из этого жалования. Раб не имеет определенного жалования, соразмерного с его работой, и никакой гарантии своим сбережениям, поэтому не встречается зажиточных рабов. Наконец, рабство препятствует свободной деятельности и проявлению способностей, так как оно принуждает каждого применить свой труд и таланты только к работе, заданной хозяином. Откуда же мануфактуры, художества, ремесла и торговля приобретут рабочих, если земледельцы, самый многочисленный класс среди всех граждан, будут рабами?

Остается еще узнать, в каком случае увеличится доход помещика или фермера: тогда ли, когда он будет пользоваться трудом рабов, или же когда будет применять труд свободных рабочих? Соглашаясь с тем, что рабство приносит хозяину большой доход, необходимо, однако, признать, что этот принудительный доход, накопляющийся среди постоянно [не]многочисленного2 класса, повлечет за собой как неизбежное следствие общественную нищету. Один богатый человек придется на тысячу нищих.

К тому же страна будет плохо обработана, ибо раб нисколько не заинтересован в том, чтобы хорошо выполнять свою работу. Вот почему сахар и кофе, получаемые из Кохинхины, добываемые трудом свободных людей, на 2/3 дешевле, чем. те же продукты, идущие из Ямайки и из С.-Доминго, где они добываются рабами, хотя их производительный капитал уже восстановлен...3 и сахар составляет чистый доход.

В стране рабов проценты на капитал всегда велики, так как число капиталистов незначительно и вследствие того, что благодаря рабскому труду можно много заработать на этот капитал.

Но большие проценты и малое число капиталистов, имеющих большие доходы, служат всегда показателем национальной бедности. Совсем противоположное происходит в богатой стране.

Свободный рабочий получает жалование, соответствующее спросу, он делает некоторые сбережения, у него образуется небольшой капитал, что и побуждает его хорошо работать, а эти капиталы образуют значительную сумму, которая и является национальным богатством.

Никогда промышленность и торговля не будут процветать в той стране, где рабочими будут или иностранцы, или рабы.

Рабство опасно для страны, которая сообщается со странами свободными и просвещенными.

Богатство хозяев становится даже опасным, ибо совершенно немыслимо, чтобы рабам была какая-нибудь польза от этого богатства, а как только они смогут приобрести какую-либо собственность, то необходимо будет их очень остерегаться. Война с рабами у римлян, недавний пример С.-Доминго и ряд других примеров новейшей истории подтверждают, что это не вымышленная опасность.

Нравственная сила государства заключается в характере его граждан. В опасных случаях она определяет характер нации, 2/3 населения которой суть рабы. А разве рабский дух самого многочисленного класса не сообщится незаметно и свободным классам? С подчиненными будут обращаться, как с рабами, начиная с первой должности в государстве и кончая последней. Законы, даже суровые и своевольные, должны быть всегда сообразованы с национальным характером. Управление страной устанавливается согласно законам, следовательно, правосудие и полиция будут носить деспотический характер. Нельзя составить свод законов более либеральным для нации, 2/3 населения которой являются рабы.

Часто говорят, что раб работает так же хорошо, как и свободный, но с меньшими издержками. Правда, жалование раба почти ничтожно или очень мало, и, следовательно, доход капиталиста очень велик, но уже было сказано, что небольшое количество крупных капиталистов свидетельствует об общественной нищете; земля обрабатывается плохо, и владелец, который не находит фермера, получает вместо ренты только проценты на свой капитал. Стюарт, Тюрго и Смит доказали, что труд рабов гораздо менее продуктивен, чем труд свободных рабочих. Сэй поощряет работу, выполняемую рабами, но это может относиться только к плантациям сахара и кофе на островах, но не к земледелию в Европе. Да и следует ли еще раз повторять вышесказанное, подтверждаемое примером Кохинхины.

Существуют еще другие возражения: указывают на то, что владелец понесет убытки при освобождении рабов, ибо освобожденные убегут. Все эти трудности устраняются в том случае, когда в стране имеются фермеры. Владелец получает ренту от фермера, а тот всегда найдет за свои деньги рабочие руки в государстве, в котором имеются свободные рабочие.

В результате всего вышесказанного мы видим, что неприкосновенность личности и приобретенной собственности является основным принципом политической экономии. Там, где гражданский закон утверждает наибольшую неприкосновенность личности и имущества, можно с уверенностью ожидать увеличения народного богатства. Англия обязана своим величием исключительно законам, обеспечивающим эту неприкосновенность, а вовсе не своей политической системе, и еще менее меркантильным правилам торговли.

Что касается землевладельцев, то гражданский закон легко может дать им такую гарантию, тогда как в отношении класса рабочих, из которого должны когда-либо выйти фермеры, представляется значительно больше затруднений. Необходимо начать с устранения наибольшего из них, а именно - затруднения в свободном обращении физических и моральных сил, а также и капиталов. Уничтожение рабства не может быть делом одного дня. Не законы освобождают, но индустрия, капитал и просвещение, которые распространяются очень медленно. Освобожденный раб начнет злоупотреблять своей свободой или будет несчастен, или, наконец, будет искать себе другого хозяина. Необходимо, чтобы он имел средства к жизни и мог вести независимое существование.

Разница между рабом и свободным фермером велика. Трудно уничтожить ее одним росчерком пера. Раб предварительно должен пройти несколько промежуточных этапов, прежде чем достигнет положения свободного фермера. Эти различные этапы таковы:

1) Из раба, который может быть продан без земли, он становится рабом, который может быть продан только с землей.

2) Потом он становится земледельцем, который может покинуть свою землю с разрешения установленных властей.

3) Наконец, он становится свободным работником.

4) После этого он приобретает небольшую земельную собственность и становится половником.

5) Наконец, он выходит из этого класса в класс свободных фермеров, приобретших более значительную собственность и капитал.

На каждой новой ступени он получает новые права, и с каждым разом увеличиваются его имущество и просвещение. Декретированная свобода не сразу увеличивает народное богатство и не сразу распространяет просвещение, необходимое для реального освобождения. Закон же, который гласит об этом, может оказаться бесполезным и опасным. Гораздо лучше итти медленным, но верным шагом, освобождая крестьян постепенно. Начните с закона о том, что крестьянин не может быть продан без земли.

Затем предоставьте ему право оставить землю, после того как установленные власти признают, что он ничего не должен хозяину, на земле которого он жил, и пусть перемена его местожительства приурочивается всегда к известному времени года. Таково было положение русских крестьян до Петра Великого и украинских - до Екатерины II. Разрешите затем землевладельцам отпускать крестьян на волю, если они найдут это нужным, и на условиях, какие они сами сочтут приемлемыми. Так делается в настоящее время в России.

Наконец, необходимо заняться уставом о земледелии, где были бы точно определены обязанности крестьянина по отношению к землевладельцу и по отношению к государству. Комиссия по делам Лифляндии занимается чем-то в этом роде. При таких предварительных законах можно надеяться, что наступит день, когда можно будет объявить освобождение крестьян.

Отдел второй

Государственные земельные владения

Этими владениями являются: 1) имения, 2) все земли, не принадлежащие частным собственникам, как пахотные, так и не пахотные.

Об имениях

Первый вопрос состоит в том: нужно ли сохранять или увеличивать государственные имения. 1) Свободное обращение постоянного капитала настолько же необходимо для прогресса в земледелии, как и свободное обращение переменного капитала.

Опыт показал, что, если первый остается в течение многих веков в одних и тех же руках, то земли будут плохо обработаны и во всяком случае хуже, чем когда владельцы их время от времени меняются. Причина этого явления следующая: владелец решает продать землю или потому, что он расточителен, или потому, что ничего не понимает в земледелии, или вследствие того, что ему не везет в его предприятиях, или же, наконец, по той причине, что ему больше нравится вложить свой капитал в другую отрасль промышленности.

Если он волен продать свое имение, то обработка земли от этого выигрывает во всех случаях, ибо тот, который ее покупает, имеет капитал, необходимый на покупку и первые затраты. Он покупает эту землю потому, что имеет на то желание и надеется получить от этого выгоду; у него есть познания, необходимые для того, чтобы заниматься обработкой земли, и он владеет всеми необходимыми средствами для успешного ведения сельского хозяйства, так что в таких случаях земля только выигрывает от смены владельца.

Но если первый владелец не имеет права продать землю, так как закон это запрещает ему, то земля, к которой он привязан против своей воли, страдает во всех отношениях. Следовательно, если правительство является таким владельцем, который не имеет права продавать свою землю, то его владения будут обрабатываться хуже, чем земли тех собственников, которые, в случае их неумения успешно вести хозяйство, сменяются другими, более способными.

2) Мелкое хозяйство мало содействует прогрессу земледелия, ибо оно дает малый доход, при котором невозможно производить значительные улучшения. В крупном же хозяйстве обычно наблюдается большой прогресс в земледелии, так как значительный капитал приносит достаточный доход для того, чтобы можно было предпринять улучшения. Но в крупном хозяйстве встречаются и некоторые отклонения от такого положения вещей. Когда скупают слишком много земли для увеличения производительного капитала, часть этих земель останется невозделанной, или же если вся земля будет возделываться, то хозяйство будет очень посредственным. Правительство обычно находится в таком положении, так как оно владеет большим излишком земли в сравнении с тем производительным капиталом, который оно может вложить в него.

3) Улучшения в земледелии возможно производить только за счет некоторых сбережений, сделанных из чистой прибыли. Фермер тратит в течение некоторого времени почти весь свой доход на улучшения в надежде получить больший через несколько лет. Правительство не может вести таких расчетов. В управлении имениями оно преследует чисто финансовые цели; оно стремится исключительно к увеличению ежегодного дохода. Расходы не позволяют ему делать большие сбережения из чистой прибыли, поэтому правительство не в состоянии предпринимать крупных улучшений.

4) Расходы по управлению имениями всегда очень велики, так как необходимо содержать министра или коллегию, канцелярии и большое число чиновников. На содержание всех этих людей идет значительная часть чистой прибыли. Кроме того, всегда неисчислимы и неизбежны совершаемые злоупотребления там, где имеется огромный штат служащих.

5) Правительство покровительствует производительным классам, но само оно не является производительным элементом, ибо оно не есть ни земледелец, ни фабрикант, ни торговец. Предположим, что оно с успехом будет выполнять все эти функции, что, однако, весьма сомнительно, тогда успех этот по мере своего роста вызвал бы обеднение производительного класса, а если успех будет почти ничтожным или весьма посредственным, то и тогда у производительного класса будет мало работы. В таких случаях правительство мешает частным лицам работать с большим успехом, оно отнимает у них все средства к этому, оно портит им рынок.

6) Если бы государственные имения принадлежали частным лицам, то правительство могло бы применить такую финансовую систему, при которой путем известного распределения налогов на землевладельцев оно извлекало бы такой же доход с меньшими затруднениями, так как ему нужно было бы только увеличить налоги, не заботясь об управлении означенными землями. Государственные имения, таким образом, составляют бремя правительства и зло нации.

Что же делать? Отдать земли землевладельцам означало бы исчерпать один из источников общественного дохода; во всяком случае, необходимо раньше узнать, имеется ли у землевладельцев капитал, необходимый для того, чтобы управлять этими землями. Эта благодетельная сама по себе перемена должна быть, однако, проведена с большой осторожностью. Следует давать земли только тем лицам, у которых имеется наличный капитал, и в то же время необходимо ввести финансовую систему, сообразную с убытком, падающим на общественную казну с передачей этих земель. Проведение всех этих мер возможно, но всегда очень затруднительно, а часто, в силу местных условий, дело это становится и вовсе невыполнимым.

Еще хуже - отдать землю крестьянам. Здесь речь идет не о количестве рабочих рук, но о капитале и просвещении, а крестьяне не имеют ни того, ни другого.

Лучше всего было бы продать эти земли. Покупатель доказывает на деле, что он покупает именно то, о чем идет речь, и что он имеет необходимый для ведения хозяйства капитал. Возможно, что это средство, хорошее само по себе, на практике будет мало применимо, ибо не хватит капиталов на покупку таких больших земель. Землевладельцы не являются самым богатым классом государства, а купцы и крупные фабриканты не вмешиваются в земледелие. Из всех этих соображений вытекает, что высшим законом, коим должно руководствоваться правительство в отношении своих имений, является следующий: не увеличивать их новыми покупками. Последние лишают граждан средств производства и вовлекают правительство в непроизводительные траты.

Если основа могущества правительства не зиждется на больших размерах его имений, то мало-помалу, в силу известных обстоятельств, оно может продать свои земли, может передать их тем лицам, которые докажут, что они имеют достаточно средств на производство улучшений в земледелии. Но следует сделать одно замечание. Если имение, которое государство дарит кому-нибудь, раньше никому не принадлежало, то в этом акте дарения нет ничего дурного; но если государство само купило эту землю, то оно поступает нехорошо, если оно делает подарок одному лицу за счет всей нации, так как оно раньше сделало эту покупку на общественные деньги; такие земли никогда не должны дариться, а должны всегда продаваться, для того чтобы общественная казна была всегда восполнена.

При современном состоянии национального богатства у большинства европейских наций правительство при всех своих наилучших намерениях сохранит всегда слишком много имений ввиду недостатка частного капитала. Волей неволей правительство должно управлять своими имениями, а чтобы уменьшить это зло, нужно вести управление, насколько возможно, лучше, т. е. по крайней мере согласно принципам, указанным в этом отделе по отношению к фермерам и рабочим, ибо государство является здесь землевладельцем. Его доход удвоится, ибо в качестве собственника оно получит ренту, а как правительство - налог.

Земли невозделанные

Невозделанные земли бывают двух родов: пахотные и бесплодные.

1. Земли невозделанные, но пахотные. Такие земли находятся или в странах малонаселенных, или же в странах, жители которых являются главным образом охотниками, рыболовами или кочевниками.

Одним из средств заселить малонаселенные земли служит колонизация. Колонии:

1) Или являются следствием слишком большой населенности государства; тогда эмиграция происходит добровольно, и такие колонии, состоящие из переселенцев, бывают вполне независимы от метрополии. Таковы были колонии греческие и частью римские.

2) Или они организуются специальными государственными мероприятиями с целью закрепить за собою завоеванную страну. В последнем случае колонии зависят от метрополии, и эмиграция, добровольная или принудительная, совершается всегда по распоряжению правительства. Таковы были военные колонии римлян.

3) Или же колонии создаются из туземцев и находятся под непосредственным управлением государства. Государство разрешает эмиграцию, но оно устанавливает род промышленности, который должен быть развит в новой стране согласно меркантильным принципам. Таковы были английские колонии в Америке.

4) Или правительство ссылает в эти местности преступников и принимает беглецов, подобно Ромулу, англичанам в Батанибее и русским в Сибири.

Первый способ колонизации - наилучший, лишь бы только правительство не принуждало жителей к эмиграции и предоставило бы им время для приискания нового местожительства и оказало бы им необходимую помощь в благополучном переселении, чтобы не причинять убытка их производительному капиталу.

Отличие колоний, находящихся в европейских странах, образующих непрерывное пространство, состоит в том, что здесь колонисты не будут независимы, как у греков, но будут всегда, как обитающие внутри границ государства, находиться в зависимости от правительства. Следовало бы проводить следующие принципы:

1) Правительство не побуждает, не одобряет и не препятствует эмиграции.

2) Каждый свободный человек получает навсегда участок невозделанной пахотной земли в соответствии со своим наличным производительным капиталом, которым он владеет, при условии что он может потерять свою новую собственность, если он не возделает ее в срок, установленный законом.

3) Выбор невозделанной земли должен быть вполне свободным.

4) Преступники-беглецы не могут быть членами новой колонии.

По такому принципу были возделаны земли свободных государств северной Германии.

Второй способ колонизации менее совершенен.

Старики-военные с трудом становятся хорошими земледельцами, ибо старые привычки меняются не легко. Однако пограничные земли допускают такой род колонизации, и они служат охраной внешних границ государства.

Третий способ колонизации вовсе несовершенен.

Правительство никогда не должно предписывать колонистам выбор рода промышленности. Этот несправедливый и неполитичный способ никогда не должен применяться на континенте.

Четвертый способ иногда бывает удачен, как, например, в Риме, но обыкновенно он дурен. Никогда [злоумышленник]4 не сделается хорошим отцом семейства и ревностным земледельцем. Для него домашний очаг есть наказание, принудить его к этому может лишь приговор суда с точным обозначением работы. Преступников посылают большей частью на работы в шахты. Но если копи дают ренту, процент на капитал и заработную плату рабочим, то они прибыльны, и свободные рабочие будут работать лучше, чем преступники. Если же они не приносят дохода, то они неприбыльны, и нет смысла их разрабатывать, а тогда работа преступников окажется слишком незначительной поддержкой.

Отсюда следует, что колонизация из туземцев должна производиться первым или вторым способами. Колонизация иностранцами будет слишком дорого обходиться, если она будет совершаться на счет правительства. Нигде еще в таком случае доход не покрывал расход. Но если она происходит без затрат государства, то в известных условиях она может быть полезна. От новых колонистов спрашивается или достаточный для производства капитал, или по крайней мере знания, необходимые для применения капитала, если государство может вложить свой собственный в это дело капитал и если род их труда окажется очень полезным для правительства.

Одним словом, население является следствием хорошего управления. Население бывает всегда пропорционально средствам пропитания; средства же пропитания соответствуют производительности труда; производительный труд равен сумме производительных капиталов. Облегчить способы увеличения этих средств, - вот все, что правительство может сделать для увеличения населения. Что касается местностей, населенных кочевниками или охотниками, то нужно отличать климатические области, т. е. такие, которые пригодны только для охоты или для скотоводства, от стран, в которых земледелие возможно, но не распространено вследствие нелюбви охотников и кочевников к этому роду промышленности.

Разумеется, правительство должно озаботиться постепенным введением земледелия в местностях второго рода. Старинные законодатели с успехом умели объединять охотников и кочевников в селения и приучали их к земледелию. Они придавали своим установлениям религиозный характер. Нужно начать с закрепления собственности, потом постепенно уничтожить кочевую жизнь, поощрять земледельческое хозяйство, оказывая некоторую помощь и выгоду, но не относиться к кочевникам и охотникам с самого начала, как к народу земледельческому. Местные особенности этих народов и их верования укажут надлежащие способы управления. Для них потребуется особого рода управление, более упрощенное.

2. Земли невозделанные и бесплодные.

Бесплодность бывает абсолютная и относительная. Последняя проистекает оттого, что требует первоначальных поземельных затрат, слишком больших для вложенного в земледелие капитала. К этому классу земель принадлежат большие леса, болота, местности, затопленные наводнением. Абсолютно бесплодны скалы и пески. В действительности имеется мало местностей абсолютно бесплодных, а может быть, и вовсе не существует таких, в которых не могли бы возникнуть промышленность и найти себе применение капиталы, как то подтверждают примеры Китая, Савенн и многих местностей в Голландии. Что должно делать правительство в таких случаях?

1) Леса некогда покрывали всю земную поверхность. По мере того как вводилась обработка земли в какой-либо местности, леса превращались в пашни, и это уничтожение лесов продолжается до тех пор, пока лес не приносит ту же ренту, тот же капитал, ту же заработную плату для рабочих, как и хлебное поле, занимающее такую же площадь. Тогда начинается научное лесоводство на земле, пригодной для земледелия, так как в климате, который не способствует земледелию, леса будут сохранены для того, чтобы они принесли хоть какой-нибудь доход. На землях, пригодных для обработки, нет смысла приостанавливать уничтожение лесов, поскольку увеличивающийся спрос требует новых полей.

Уничтожение лесов служит доказательством расширения рынка для продуктов земледелия, т. е. указывает на то, что число потребителей увеличилось, а это является несомненным доказательством увеличения населения, промышленности и капитала. Но необходимо сделать одно замечание. Большие леса дают еще материал, необходимый для охраны государства, для флота, артиллерии, крепостей.

Правительство должно пожертвовать частным интересом ради интереса общественной безопасности и запретить вырубку лесов, необходимых для снабжения армии лесом. Кроме того, урон леса бывает гораздо больше при непроизводительном его использовании, нежели в результате расширения площади земледелия. Правительство должно приостановить такое бесполезное уничтожение лесов. Наконец, для восстановления уничтоженных лесов необходимы целые века.

Встречаются даже такие местности и такой климат, где это совершенно невозможно; в таких случаях правительство должно принять меры к тому, чтобы запретить уничтожать ту часть леса, которую оно считает необходимой для удовлетворения нужд страны. В таких случаях правительство не должно дожидаться, когда лес будет приносить такой же доход, как и хлебное поле, а должно предупредить наступление этого срока установлением правил лесничества.

2) Болота, озера, местности, затопленные наводнением, не должны осушаться за счет правительства, если они не представляют опасности для здоровья жителей. Только в последнем случае правительство должно позаботиться об этом. При других же обстоятельствах их осушка составляет предмет частной предприимчивости.

3) Повреждения, причиняемые реками, подлежат ведению правительства всякий раз, когда опасность угрожает собственности частных лиц, которые сами не в силах остановить такое разрушение.

4) Пески, пустоши, каменистые земли, меловые залежи, скалы вовсе не касаются правительства, исключая тех случаев, когда они мешают внутренней коммуникации. Правда, можно доставить землю и провести воду до вершины скал, но все это составляет предмет промышленности частных лиц. Последние займутся этим тогда, когда останется мало земли, поддающейся более легкой разработке, когда у них найдется необходимый для этого капитал и когда они будут в этом более заинтересованы. Мы в Европе еще очень далеки от этого, так как нигде еще не привлечены для обработки все пахотные земли. Такие примеры наблюдаются только в Китае.

Часть вторая

Фабрики

Все то, что правительство может сделать для прогресса фабрик, искусств и ремесл, должно согласоваться с их природой. Поэтому мы упомянем:

1) О природе фабрик, искусств и ремесел.

2) О мерах, которые правительство может предпринять для ускорения их прогресса.

Глава первая

Природа фабрик

Эта глава подразделяется на шесть следующих отделов: 1) общие идеи, 2) о капитале, помещенном в фабрики, 3) цены, 4) усовершенствование фабрик, 5) влияние фабрик, 6) размышления о государствах земледельческих и промышленных.

Отдел первый

Общие идеи

Сырые продукты, получаемые от земледелия, в своем первоначальном виде мало пригодны для человеческого потребления. Это сырье необходимо предварительно подвергнуть переработке, что и составляет предмет деятельности фабрик, искусств и ремесел, или же промышленности в узком смысле. В более обширном смысле понятие промышленности охватывает также и земледелие и торговлю.

Нет ни одной нецивилизованной нации или дикого народа, которые не занимались бы подобного рода промышленным трудом, потому что все они принуждены сырой материал подвергнуть хорошей или плохой промышленной переработке. Таким образом, фабрики, искусства и ремесла берут свое начало одновременно с охотой, рыбной ловлей и земледелием, а не являются более поздним результатом этих занятий.

Прежде всего должны были возникнуть самые необходимые фабрики, способные сделать сырой материал пригодным для удовлетворения наших естественных нужд. Работа этих первых фабрик и груба и несовершенна. Но по мере того как нарождаются и увеличиваются искусственные потребности, работа фабрик становится все более законченной и совершенной. Следовательно, фабрики грубые и несовершенные должны предшествовать во всех странах фабрикам более совершенным. Фабрики этой последней категории появляются в тех странах, где встречается сырой материал лучшего качества и в большем количестве. История говорит нам, что они происходят из Индии, Китая, Персии и Малой Азии. Оттуда они перешли в Италию, Фландрию, Голландию, Францию, Германию и Англию.

Над сырьем производится двоякого рода работа: 1) сырье обрабатывается для потребления его всеми вообще людьми или по крайней мере большим числом людей, например: мука, сукно, шелк, 2) или уже обработанные предметы изготовляются для потребностей одного человека, согласно его личным нуждам, его росту, его вкусам.

Легко заметить, что работа первого рода допускает организацию крупных предприятий и делает их часто необходимыми, тогда как второй род работы не допускает или по крайней мере не обязательно требует больших предприятий. В первом случае имеем работу фабричную, во втором - работу ремесленную, например: суконная фабрика и ремесло портного, кожевенный завод и сапожник. Среди этих ремесел и фабрик некоторые требуют большого искусства, например: часовое мастерство, ювелирное, и называются искусством. Поэтому и говорят: фабрики, искусства и ремесла.

Многие ремесла могут приближаться по своей природе к фабрикам, если мастер заставляет своих рабочих выделывать большое количество предметов известного рода, которыми он предполагает, имея их в большом количестве, удовлетворить нужды многих индивидуумов. Так, например, имеются магазины башмачные, сапожные, мебельные и магазины платья. Собственно говоря, это все ремесла, но по своему характеру приближающиеся к фабрикам, работающим для большого числа людей или для всех людей вообще.

Есть также и фабрики, приближающиеся по своей природе к ремеслу, т. е. такие, которые работают для индивидуальных нужд, но с таким разнообразием, что можно предположить, что огромное число людей найдет там для себя что-либо подходящее, например; оружейные заводы, фарфоровые, стеклянные, часовые фабрики, кружевные, обойные. Эти предприятия бывают сходны с фабриками благодаря своим размерам, необходимым для установки машин, разделению труда и величине требуемого ими капитала, а с ремеслами они имеют сходство в разнообразии продуктов производства, которые они делают пригодными для удовлетворения всякого рода индивидуальных нужд.

Есть еще известный род индустриальных работ, предназначающихся для всех людей, но это производство носит другой характер, так как продукт его не может храниться долго: такова, например, работа мясника, булочника, повара, кондитера. Мы причисляем этот труд к классу ремесел по той причине, что особенности производства не допускают больших размеров предприятий, а также и потому, что индивидуальные потребности людей, их богатство и вкус являются здесь особенно решающими.

Итак, фабрики суть такого рода предприятия, где: 1) обрабатывают сырье, 2) для общих нужд, 3) в большом количестве и 4) продукт производства которых сохраняется долго.

Ремесленные предприятия суть такие, где: 1) обрабатывают продукты фабричного производства, 2) для индивидуальных нужд, 3) в деталях, и продукты производства которых 4) предназначаются для непосредственного потребления.

Ремесла предшествуют фабрикам.

Прежде всего владелец сырья должен подготовить его для своего личного потребления, потом опыт учит его, что, посвящая себя определенному роду труда, он приобретет более навыка, будет вырабатывать продукт лучшего качества и в большем количестве; тогда он начинает работать и для других, которые платят ему из своего излишка. Таким образом он становится рабочим, его занятие составляет ремесло, и его труд не требует большого капитала.

Наконец, опыт показывает, что изготовление большого числа предметов для потребления их многими людьми стоит вообще дешевле и что они могут быть изготовлены в большом количестве и еще лучшего качества в одно и то же время и при одной и той же затрате сил, если их вырабатывать в большом предприятии; для этого требуется большой капитал, являющийся плодом сбережений. Тогда возникают фабрики.

Ввиду того, что вкусы, способности, величина капитала, легкость добывания сырья, свойства спроса решают род ремесла, то каждый может устроить себе фабрику согласно своим желаниям и возможностям. Отсюда следует, что наибольшая свобода должна быть основным принципом в деле естественного учреждения фабрик частными лицами.

Предметы, изготовляемые для всех людей вообще или для большого числа людей, бывают разнообразны: одни требуют грубой работы и применения большой силы, другие нуждаются в более изящной работе, сделанной с большим талантом и искусством. Учреждения первого рода назвали заводами-f abriques, от латинского слова «faber» - рабочий, работающий топором и молотом, а другого рода - фабриками-manufactures от латинского слова «manus» - рука. Поэтому и говорят: «fabrique de fer» - железоделательный завод и «manufacture de soie» - шелковая фабрика.

Но так как оба эти рода работы требуются во многих предприятиях, то оба термина спутались в разговорной речи. Во всяком случае лучше называть заводом учреждение, где выполняется тяжелая и грубая работа, а фабрикой - учреждение, где выполняется более изящная работа. Для обозначения смешанных работ следует применяться к особенностям языка, например, суконные фабрики французами именуются «manufactures do drap», а русскими - «fabrique de drap».

Можно подразделить фабрики на большие и малые, или рассеянные.

Большие фабрики предназначаются для производства, требующего объединения многих сил и большого капитала, например: рудники, железоделательные заводы, стеклянные заводы.

Для того чтобы они имели успех, требуется: 1) чтобы их производство возможно меньше подвергалось изменениям моды, 2) или же чтобы их доход был настолько велик, что мог бы покрывать все убытки, которые влекут за собой эти изменения, 3) их местоположение должно быть выбрано с большим вниманием, для того чтобы облегчить доставку сырого материала и транспортирования готовых продуктов производства.

Рассеянные фабрики суть такие, которые не требуют непременно этих преимуществ, которые каждый может свободно завести у себя дома, для которых всюду можно найти сырой материал и которые не требуют большого числа рабочих, например: мануфактура простого холста и полотна, мануфактура хлопчатобумажная, недорогого шелка, грубого сукна и т. п.

Как большие фабрики, так и малые имеют свои выгоды и недостатки. Экономисты покровительствуют малым, а меркантилисты - большим.

Экономисты приводят следующие доводы:

1) Большие фабрики требуют большого капитала, большого числа рабочих и сложных машин. Все эти расходы должны повысить цену товара, а между тем крупная фабрика не может продавать его по более дорогой цене, чем маленькая, которая не несет этих расходов.

Ответ. Это верно, но зато разделение труда и машины на большой фабрике настолько увеличивают продукцию, что этим вдвойне покрываются все издержки.

2) Благодаря беззаботности доверенных, инспекторов и их помощников на больших фабриках теряется много мелких предметов. Общая стоимость всех пропадающих мелких вещей, на которые не обращают внимания, в конце концов, становится довольно значительной. На мелких фабриках ничто не пропадает.

Ответ. 1) Увеличение продукции оплачивает все это. 2) Существует громадная разница между государственными учреждениями и учреждениями частных лиц. В первых теряется гораздо больше, чем во вторых.

3) В больших учреждениях устанавливается механический порядок, военный деспотизм, совершенно противоречащий свободному духу, который должен царить на фабриках. Для больших предприятий требуются рабы, а свободные рабочие всегда постараются найти себе маленькие фабрики.

Ответ. Там, где число предметов велико, там непременно нужен точный порядок, но рабство и военный деспотизм не обязательны. Правда, в маленьких предприятиях больше свободы, но зато большие фабрики имеют и свои преимущества для рабочего, ибо на них труд оплачивается лучше и более точно. Крупный предприниматель сколько угодно может платить рабочему, в котором он безусловно нуждается, и рабочий может быть более спокоен за свое существование.

4) Крупный предприниматель часто терпит большие убытки в своих крупных спекуляциях, а мелкий никогда не бывает в таком положении.

Ответ. Отчасти это верно, но барыши там тоже больше, и к тому же первому требуется больше ума.

5) Крупный предприниматель часто бывает вынужден продавать по любой цене, лишь бы добыть деньги; у мелкого не бывает таких настоятельных нужд.

Ответ. Такие случаи имеют место, когда капитал недостаточен или когда он рассеивается на слишком крупные предприятия, но как то, так и другое является лишь несчастной случайностью, но отнюдь не присуще большим фабрикам.

6) Крупный предприниматель должен закупать сырой материал оптом. В таком количестве материал можно найти только у перепродавца, следовательно, он должен покупать дороже. Мелкий же предприниматель покупает в розницу из первых рук.

Ответ. Во-первых, крупному предпринимателю вовсе нет необходимости покупать оптом, ибо он может иметь доверенных, которые покупали бы в розницу; если же он не хочет обременять себя такими заботами, то он хотя и переплачивает перепродавцу, но не много, так как покупает оптом. Увеличение продукции вознаграждает все его издержки.

7) Наибольшее благо от фабрик заключается в том, что большое число жителей применяют свои силы, время и капиталы продуктивным образом. Рассеянные фабрики способствуют большему распространению индустрии и увеличивают число капиталистов. Крупные фабрики суть, так сказать, академии промышленного труда.

Ответ. Все это верно, но из этого следует лишь то, что крестьянам, мещанам и мелким собственникам нужно предоставить всю ту производственную работу, которую они действительно в состоянии выполнить. Однако из этого нисколько не следует, что им можно разрешить работу, которая может быть хорошо выполнена только на больших фабриках.

Нужно им строго запретить такой род работы, так как они не в состоянии выполнить ее хорошо, а тем самым они наносят ущерб национальному кредиту, удорожают сырье, развращают рабочих, продают свои изделия по низкой цене и вызывают крах крупных предпринимателей изобилием плохих товаров. Большинство таких фабричных изделий должно изготовляться только на предприятиях определенной величины.

Некоторые авторы-экономисты назвали земледелие первой, древнейшей и величайшей из фабрик, но такой способ выражения не вполне точен, так как отличительной чертой фабрик является обработка сырья, тогда как отличительная черта земледелия это - его производство.

Отдел второй

О капитале, помещенном в фабрики, искусства и ремесла

Фабрики и заводы в собственном смысле или крупные предприятия требуют капитала, достаточного:

1) на покупку сырья,

2) на покупку и содержание инструментов, машин и построек,

3) на содержание и заработную плату рабочим,

4) на сохранение изготовленных предметов до того момента, когда они начнут приносить доход.

Поэтому предприниматель фабрики должен быть капиталистом. Что касается знаний, необходимых для изготовления предметов его производства, то ему достаточно иметь общее о них понятие, но от него вовсе не требуется умения самому их изготовлять.

Искусства и ремесла требуют капитала:

1) на покупку инструмента и на приобретение подходящего для них помещения,

2) на содержание и заработную плату рабочим,

3) на небольшие издержки, которые необходимо иногда сделать для окончательной обработки уже изготовленных предметов, например таких, как нитки, вар и пр.

Вовсе не требуется, чтобы такого рода предприниматель обладал капиталом, необходимым на покупку уже готовых предметов, которые он только подвергает отделке для чьих-либо личных нужд. Тот, кто делает заказ, должен снабдить его этими изделиями. Еще менее требуется ему капитал для хранения этих предметов. Но зато такой предприниматель должен знать свое ремесло во всех его деталях и уметь выполнять его самостоятельно. Поэтому-то его и называют мастером. Он может начать свою работу с очень маленьким капиталом, но он не может начать ее, если не знает ее детально.

Собственно говоря, ему нужно возместить себе затраченный капитал и получить:

1) обычные проценты на затраченный капитал,

2) вознаграждение за применение своих способностей.

Обычные проценты он мог бы получить при всякой другой затрате капитала, но отнюдь не вознаграждение. И то и другое составляет чистый доход от фабрики или от ремесла. Естественное продолжение деятельности предприятия зависит от этого чистого дохода.

Чистая прибыль получается от лучшего качества или от большего количества выработанных предметов, или от того и другого вместе. Во всех этих случаях национальное богатство выигрывает от такого промышленного труда. Чистая прибыль может быть получена также вследствие случайных причин в виде запрещений, привилегий, помощи со стороны правительства, войн, торговых договоров. Тогда предприниматель выигрывает от этого за счет национального богатства, так как общество теряет столько, сколько он выигрывает. Экономисты отрицали, что промышленный труд приносит чистую прибыль, которая увеличивает национальное богатство, говоря, что фабрики, искусства и ремесла отдают только то, что ими извлечено из продуктов земледельческого производства. Но:

1) предприниматель отдает больше и платит лишь частью своего производительного труда за то, что он извлек из этих продуктов;

2) экономисты смешали работу природы в земледелии, которая есть истинное созидание, с человеческим трудом; последний остается одним и тем же в применении как к земледелию, так и к фабрикам и ремеслам;

3) наконец, силы природы также принимают участие и в работе на фабриках: например, воздух, вода, огонь, низшие качества сырья. Следовательно, нет никаких причин отрицать, что доход от фабрик является действительным увеличением национального богатства.

Согласно теории Адама Смита, народное богатство есть сумма всех продуктов, являющихся результатом производительного труда, т. е. все сырье и все фабричные изделия. Деньги как металл составляют только часть его, но как средство оборота они не продуктивны. Это народное богатство есть капитал, находящийся в народе, и он подразделяется на постоянный капитал, оборотный капитал и потребительский капитал. Два первых суть производительные капиталы, а последний, как и деньги, не производителен.

Первые два называются так потому, что дают ренту землевладельцам, проценты капиталистам и заработную плату рабочим. По этой теории, капитал, вложенный в фабрики, есть или постоянный капитал, или оборотный, но как тот, так и другой производительны, ибо они дают доход, или чистую прибыль. Леопольд Пирни в своем труде о народном богатстве Пруссии дает другое подразделение капитала. Он делит его на мертвый и живой. Первый непроизводителен, второй - производителен. Первый не дает никакого чистого дохода, второй дает его.

Живой капитал заключается в обработанной земле и в продуктах, предназначенных для внешней торговли. Мертвый капитал заключается в капитале, затраченном на внутреннюю торговлю, фабрики, искусства и ремесла, работающие на внутренний рынок страны, во всех вообще строениях и в инструментах, наконец, даже в самих людях. Хотя мертвый капитал и дает доход, все же это не есть чистый доход, который действительно увеличивает народное богатство, это только оборотный доход, получаемый от чистого земледельческого дохода и от внешней торговли, а также и от фабрик, работающих на внешний рынок. Эта система занимает среднее место между системами экономистов и Адама Смита.

Но было бы ошибочно отрицать чистый доход оборотного капитала, так как: 1) при его отсутствии земледелие давало бы очень мало дохода или вовсе ничего не давало бы, а если он производителен для земледелия, почему же не быть ему таковым и для фабрик, которые работают для самой страны, для внутренней торговли? Одно только увеличение производства не увеличивает народного богатства и не дает дохода. Без оборота оно действительно является только мертвым капиталом. Если же именно оборот является той причиной, благодаря которой оно приносит доход, то как же отрицать доход, получаемый от оборота? 2) в капитале, скопившемся от земледелия, всегда заключаются части, получаемые от работы фабрик, и поэтому этот капитал был бы производителен для земледелия, но не для фабрик; 3) точно так же, как земледелие дает доход при затрате труда и капитала, дает его и оборотный капитал.

Отдел третий

Цены

То, что предприниматель фабрик и мастер получают взамен своего труда, называется ценой. Цены падают: 1) с увеличением производительности, возрастающей с увеличением числа рабочих, 2) при усовершенствовании инструментов и машин, 3) при разделении труда. Во всех этих отношениях фабрики допускают неограниченное возрастание производства. Земледелие ограничивается степенью плодородия почвы и особенностями земледельческого труда, который не допускает применения стольких машин и такого большого разделения труда. Этим и объясняется, что увеличение спроса по-разному влияет на уровень цен продуктов земледелия и изделий фабрик и ремесел.

Чем больше возрастает спрос на первые, тем более цены на них повышаются, так как их производство не может следовать за ростом спроса, тогда как, чем более увеличивается спрос на фабричные изделия, тем более усовершенствуется их производство, тем более их цена понижается. Значит, по мере того как увеличивается народное богатство: 1) земельная рента возрастет, 2) доход с фабрик понизится так же, как и 3) проценты на капиталы, количество которых увеличилось. В результате получится, что, поскольку оборот капиталов будет более свободным, доход с фабрик выравнится и будет умеренным.

Откуда происходят чрезвычайно высокие цены на фабричные изделия? 1) От особенностей почвы страны, которая поставляет исключительно известный род сырья, специально требуемый, или же еще от исключительных способностей мастера или фабриканта, с которыми никто не может соперничать, 2) от случайных причин, привилегий, монополий, политических обстоятельств.

Отдел четвертый

Усовершенствование фабрик

Усовершенствование фабрик, искусств и ремесел заключается: 1) в том, чтобы-их хватало для внутреннего потребления, 2) в том, чтобы они могли выдержать иностранную конкуренцию.

Первая ступень усовершенствования будет достигнута тогда, когда производство фабрик будет соразмерно с существующими потребностями рынка страны. Нужды эти колеблются в соответствии с климатом, народным богатством и степенью культурности жителей.

Вторая ступень будет достигнута тогда, когда фабричные изделия будут удовлетворять современным требованиям рынка многих стран. Они приобретут превосходство и даже естественную монополию на этих рынках, если удастся транспортировать товары в наибольшем количестве, лучшего качества и по наиболее низкой цене. Такое явление бывает результатом разделения труда, введения машин и забот по улучшению сырья. В этом заключается исключительная монополия Англии на всех рынках цивилизованного мира.

Отдел пятый

Влияние фабрик

Чем больше в стране имеется фабрик, искусств и ремесел разного рода, тем больше имеется средств удовлетворить естественные и искусственные нужды жителей.

Чем больше увеличивается число фабрик, тем больше они потребляют сырья и рабочих. Тогда и цены на продукты земледелия непременно повысятся. Но наука земледелия будет также прогрессировать, потому что фабрики привлекают большое число рабочих из деревни, а с другой стороны, увеличивают свой спрос на сырье, и тем самым они принуждают меньшее число рабочих, остающихся в деревне, поставлять большее количество сырого материала. Это в свою очередь вынуждает земледельцев задуматься над способами удовлетворения такого большого спроса при наличии меньшего числа рабочих рук, а это как раз и способствует улучшению земледелия.

Сырой материал очень объемист. Его требуется огромное количество для производства какой-либо значительной ценности. Фабрики, наоборот, поставляют такие же ценности в гораздо меньшем объеме, поэтому транспорт бесконечно выигрывает на последних. Сырье же настолько разнообразно, что может всюду найти себе рынок. Фабрики разнообразят его до бесконечности и находят ему рынок там, где оно никогда не смогло бы его найти в своем естественном виде.

Благодаря этому товарооборот оживляется, и торговля от этого много выигрывает.

Влияние фабрик на наши удовольствия весьма чувствительно.

Они увеличивают наши искусственные потребности до бесконечности и тем самым втягивают в оборот богатства крупных землевладельцев, которые тратили бы их в противном случае на прокормление большого числа бездельников, как это случалось в средние века.

Капитал, пущенный в оборот, приносит доход, становится производительным и увеличивает народное богатство.

Фабрики открывают новый источник богатств, не зависящих от земельной собственности, источник богатств, который делает художника гражданином всех стран и распространяет дух независимости и свободы. Земледелие, напротив, утверждает самый точный принцип собственности и неравенства и покровительствует рабству. Свободные искусства - живопись, скульптура, архитектура - много выигрывают от прогресса фабрик, для которых они работают.

Химия, механика, ботаника, физика находят здесь объект, достойный своих изысканий, и даже философские пауки суть изыскания о природе народного богатства, которое возрастает на их глазах. Наконец, благосостояние, распространяемое фабрикантами среди всех классов населения, непременно порождает покровителей искусств и наук. Италия при Медичи, Голландия в счастливые дни свободы, Франция при Кольбере, Англия в настоящее время свидетельствуют, что эпоха процветания фабрик была также и временем прогресса искусств и наук вообще.

Отдел шестой

Размышления о земледельческих и промышленных государствах

Промышленным государством называют государство, в котором огромное число жителей занимается фабричным производством, например: в Англии 5 миллионов из 15 миллионов жителей, а в Голландии еще больше. Вообще трудно решить вопрос, чем полезнее заниматься - развивать ли преимущественно земледелие или же фабричную промышленность.

1) В предметах первой необходимости, в особенности хлебе, крайне нуждаются все люди. Эти предметы требуются в таком большом количестве, которое невозможно получить из-за границы по той же цене, что в своей собственной стране с плодородных земель. Следовательно, земледелие представляет собой основное занятие главным образом в странах бедных, которые не могут дать в обмен ничего, кроме сырья.

2) Фабрики являются уделом только богатых стран, потому что требуют больших средств. Желание учреждать их насильно в бедных странах - означало бы привлекать к ним капиталы, которые с большей пользой могут быть употреблены в сельском хозяйстве. К тому же бедные страны мало населены. Класс фабричных рабочих очень плодовит, а поэтому общая сумма их заработной платы очень велика, так что на уплату ее уйдет большая часть дохода с фабрик и, несмотря на это, нельзя будет найти рабочих.

Учреждение фабрик в таких странах принесло бы больше убытку, чем барыша; поэтому здесь следует больше заниматься земледелием. Закон политической экономии указывает, что нужно заниматься тем родом труда, который обходится дешевле, то-есть, который создает наибольшие ценности при наименьших затратах. Если бесплодие почвы требует столь большого капитала, что можно было бы получать зерновой хлеб из плодородных местностей по более дешевой цене, то в этом случае предпочтительнее заниматься фабричным производством, так как в торговле дело идет лишь о меновых ценностях и безразлично, будут ли они заключаться в сырых материалах или в фабричных изделиях, как, например, в Голландии, Швейцарии и других горных местностях, в Богемии и Силезии.

3) Промышленные государства, имеющие почву средней плодородности, обладают всегда превосходным земледелием, например Англия, Ломбардия и даже Голландия. Английские фабрики обязаны своим возникновением и дальнейшим блестящим развитием земледелию. Адам Смит оценивает английское земледельческое производство в 80 миллионов фунтов стерлингов; фабричное и коммерческое - в 30, а навигационное - в 10. Английские фабрики зиждятся на усовершенствованном английском земледелии.

4) Хотя все зависит от обстоятельства, однако нужно признаться, что государство земледельческое всегда более независимо, нежели государство чисто промышленное. Политические обстоятельства могут изменить торговый курс и повлечь за собой крах фабрик, капиталы которых не так легко могут перемещаться в другие отрасли. Новые рынки не так легко обретаются. Голландия, которая жила торговлей, фабриками и рыбной ловлей, понесла большие потери с прекращением ее морской торговли.

Глава вторая

Правительственные мероприятия

Меркантильная система требует для достижения цели следующего: 1) Учреждения коллегии, уставов и инспекторов, одним словом, специальной полиции для надзора за фабричными работами. 2) Учреждения корпораций и цехов для искусств и ремесел. 3) Оказания положительной помощи в виде привилегий и наград, денежных пособий. 4) Заключения выгодных торговых договоров и выработки тарифов в пользу местных фабрик.

Система экономистов отвергает все эти способы покровительства фабрикам, искусствам и ремеслам и провозглашает тот принцип, что частный интерес является единственным и главным двигателем индустрии и что поэтому правительству остается только предоставить ему наибольшую свободу действия, устраняя все те затруднения, которые он не сможет преодолеть, а в первую очередь, уничтожив меры, рекомендуемые меркантилистами.

Система Адама Смита высказывается тоже против этих мер и почти во всем согласуется с системой экономистов. В этом отношении с означенными системами происходит то же, что и со многими другими. Все современные авторы по политическим наукам вполне согласны между собой в вопросе о дурном действии мер, предпринятых п соответствии с меркантильной системой, и стремление защитить их даже при некоторых их видоизменениях было бы непростительной ошибкой. Но правительства действуют всегда более или менее согласно принципам меркантильной системы, провозглашая в то же время во всех своих актах принципы других систем. А так как в Европе всегда существуют эти мероприятия и учреждения, то необходимо знать их свойства, а также их дурное и хорошее действие...7

В целях сохранения народного доверия необходимо иметь на рынках инспекторов для того, чтобы они не допускали продажи плохих товаров, и для того, чтобы они занимались сортировкой товаров. Все эти меры вдвойне необходимы в той стране, где фабрики и заводы находятся еще в зачаточном состоянии. Невежество предпринимателей очень велико. Им безусловно нужно показать, как нужно работать, нужно их познакомить с лучшими инструментами, нужно заставить их выписать и призвать лучших мастеров. Жадность к наживе безгранична. Едва лишь одна фабрика начинает преуспевать, как десять других появляются по соседству и разоряют ее.

Все вновь открытые фабрики работают плохо, а плохая работа губит хорошую. Правительство должно в это вмешаться и обозначить места, где разрешается открывать новые фабрики. Одним словом, правительство должно руководить вновь нарождающимися фабриками, как отец руководит своими детьми. Недостаточно быть трудолюбивым, нужно еще знать, как им стать для блага государства. Промышленность, плохо налаженная, приводит к самым дурным последствиям во всех государствах, и философские рассуждения о природе собственности и прав человека совсем неуместны, когда речь идет об открытии в государстве фабрик.

Искусства и ремесла имеют с фабриками общего то, что плохая работа по дешевой цене подрывает хорошую, которая, конечно, стоит дороже. Правительство должно предупредить это злоупотребление введением корпораций и цехов. Цех является такого рода институтом, в котором весь класс рабочих делится на три разряда: учеников, подмастерьев и мастеров.

Необходимо пробыть известное число лет в первом разряде, чтобы иметь возможность при соблюдении определенных формальностей вступить во второй и этим приобрести известные права. А для вступления в третий разряд требуется доказать свои знания и внести известную сумму в пользу цеха. Сословие мастеров образует корпорацию, которая имеет своих старейшин и председателя, наблюдающих за безопасностью и благосостоянием своей организации. Число мастеров в одном городе может быть или неопределенно, или точно установлено правительством.

При таком устройстве можно быть уверенным, что работа ремесленников будет всегда доброкачественна; в противном случае старшина разрешит спор между ремесленником и заказчиком. Среди них создается дух соревнования, который будет им препятствовать плохо выполнять работу. Они будут зажиточны, потому что число ремесленников будет естественным образом соответствовать спросу общества. Хорошее качество работы создаст им хорошую репутацию и, естественно, расширит их рынок. Наконец, водворится полный порядок в классе подмастерьев и учеников.

Люди, занимающие такое положение, обыкновенно необразованны, своими капризами производят беспорядок и разоряют своих хозяев-мастеров. Хороший устав корпорации предупреждает такие злоупотребления, препятствует людям, плохо знающим свое ремесло, портить рынок другим; а тем, кто хорошо работает, но которые представляют чрезмерные требования, такой устав воспрещает покидать своих хозяев, когда бы им ни вздумалось, и причинять последним разные неприятности.

Опыт показал, что все города, где существуют такие корпорации и цехи, сделали большие успехи в усовершенствовании работы, почему и увеличилось их богатство; и, напротив, там, где этих учреждений не имеется, рынок перегружен плохими изделиями, и даже хороший рабочий должен работать плохо, чтобы заработать на хлеб. А так как вообще весь этот класс рабочих плохо воспитан, то, конечно, их требования преувеличены; жадность наживы доводит их до того, что они присваивают себе права, которые становятся в тягость обществу и даже разоряют другие корпорации. Поэтому опасно поручать им самим составлять устав, - это должно быть делом правительства, которому надлежит при этом руководствоваться следующими принципами: 1) выборы старшин должны происходить под его, правительства, наблюдением, 2) декреты старшин приобретают для корпорации силу закона лишь с того момента, как они одобрены правительством.

Взаимоотношения между этими тремя классами должны быть установлены правительством так, чтобы устранить при приеме в класс мастеров излишние трудности и затраты, установить срок пребывания в первом классе для того, чтобы не подвергать учеников напрасной потере времени и не делать их рабами хозяев, установить отношения одной корпорации к другой так, чтобы ни одна из них не могла пользоваться особым расположением правительства, сделать возможным учреждение новой корпорации.

Всякий раз, как правительство сочтет полезным введение нового рода работы, оно должно облегчить подмастерьям и мастерам переход из одной корпорации в другую, сходную с ней; такое же право должно быть предоставлено подмастерьям и мастерам тогда, когда этого потребуют их личные интересы. Правительство должно следить за тем, чтобы всегда имелось достаточно мастеров-хозяев, в противном случае недостаточное их число создает им монополию по отношению к обществу. Правительство должно также предоставить мастеру наибольшую свободу придавать своей работе такую форму, которую он найдет наиболее соответственной потребностям своего рынка.

Правительство ни в коей мере не должно вмешиваться в назначение мастером цен на свою работу. Большинство городов, поручая корпорациям составление устава, тем самым обременило их законами бесполезными, притеснительными и даже смешными. Среди них образовался сословный дух, вредный и часто опасный, сильнейший эгоизм; одним словом, все эти злоупотребления совершенно извратили само по себе хорошее и даже необходимое учреждение. Но вся ошибка заключается в том, что правительство не позаботилось о корпорациях и цехах. Итак, необходимо устранить все, что есть вредного и лишнего в этих уставах, но не уничтожать самые учреждения.

Благодаря злоупотреблениям, которые вкрались в корпорации и цехи, последние снискали себе ненависть общества. Особенно экономисты, поборники свободы и равенства, утверждавшие, что целью хороших политических учреждений должно быть наивозможное облегчение производительного труда всех членов общества, уверяли, что корпорации и цехи находятся в полном противоречии с этим принципом. Но ответ на эти слова они произнесли сами: «облегчить производительный труд, насколько возможно», т. е. согласно свойствам работы.

Но производительный труд не облегчается перегруженностью рынка плохим товаром и вследствие этого таким понижением цен, что хорошая работа не может быть реализована по своей настоящей цене; развращением мастеров свободой, не подчиняющейся никаким правилам и разоряющей хозяев; предоставлением ученикам выбора учиться или не учиться. Именно этим и затрудняется производительность труда, несмотря на повсеместное провозглашение свободы и равенства. Этим самым причинили зло в такой же мере корпорациям и цехам, как и прочим политическим учреждениям.

И подобно тому как все другие политические учреждения должны ограничить естественную свободу, не говоря уже о равенстве, которое является заблуждением как в физическом отношении, так и в нравственном и еще больше в политическом, точно так же и уставы корпораций должны ограничивать свободу, которая вредит производительному труду. Подразумевается ли под производительным трудом какой бы то ни было труд?

Неужели думают, что одна масса выполненных работ или возрастание их числа увеличивает народное богатство? А разве качество работы не имеет никакого значения? Жестоко ошибаются: плохая работа в основе суживает рынок, делая его доступным классу бедных и мало образованных покупателей, хорошая же работа расширяет рынок для всех классов и даже для всех частей света. Поэтому слова: «облегчить насколько возможно производительный труд» означают: «облегчить доброкачественную производительную работу», и единственным способом достичь этого служит учреждение корпораций и цехов.

Но, говорят друзья свободы, хорошая работа и без того узнается и найдет себе рынок, а плохая работа разорит того, кто ее сделал; однако это возражение не подтверждается опытом. Класс бедных или предпочитающих низкие цены людей всегда настолько велик, что и плохая работа найдет себе рынок. Хорошая работа становится еще трудней, потому что ее рынок, и без того небольшой благодаря своей высокой цене, еще более суживается под влиянием плохой работы. Наконец, не безразлично и то, разорится ли какой-нибудь рабочий или нет.

Хороший работник, видя благосостояние, в каком живет его хозяин, устраивается, с его ведома, вблизи него. Прежде всего он женится и начинает по возможности подражать образу жизни своего прежнего хозяина. Но так как он не располагает ни связями, ни доверием публики, которое нужно прежде всего приобресть и заслужить, то он вначале не находит работы. Однако необходимо жить, следовательно, нужно приобресть работу, поэтому он насколько возможно начинает понижать цены. Тем самым он вынуждает и своего прежнего хозяина поступать так же.

Наконец, когда этот способ исчерпан и он не может более понижать цены, то он начинает исполнять свою работу хуже. Таким образом возникает плохая работа, разрушающая все ремесла. Если же, несмотря на все это, он не сможет себя содержать, то с горя он станет вести дурной образ жизни, начнет пить, чтобы забыться, и он сам и его семья будут разорены. Ремесло потеряло навсегда хорошего работника, ибо разорившийся мастер, обремененный семьей, почти никогда не может снова вернуться в класс рабочих.

Отдел третий

Торговля

Статья первая

История торговли

§ 1

Работа и обмен служат источниками народного богатства. Вначале обмен производится без придачи, но так как этот способ обмена заключает в себе бесконечное множество неудобств, то наиболее культурные нации выбрали золото и серебро мерой всех ценностей, после чего обмен, облегченный употреблением денег, становится торговлей.

§ 2

Предметом торговли является все, что служит для удовлетворения наших нужд, естественных или искусственных. Эти последние называются роскошью. Торговля бывает или внутренняя, или внешняя - последняя производится на суше или на море. Торговля морская предполагает мореплавание и называется торговлей мировой...9

Глава третья

Просвещение

Отдел первый

Основные взгляды

§ 1

Мы подразумеваем под словом просвещение образование ума и сердца, развитие наших нравственных и физических способностей. Образование бывает и практическое и теоретическое, и это последнее подразделяется на несколько отраслей. Нация может быть очень передовой в одной отрасли культуры и отсталой в другой - все зависит от духа законодательства. Кроме того, следует различать культурность различных классов граждан.

§ 2

Культурность человека есть следствие его воспитания, в особенности физического, которое имеет большое влияние на воспитание нравственное. Физическое воспитание способствует развитию климатических народов. Великими средствами морального воспитания у земледельческих народов служат религия, законодательство и науки. Два первых создают нравственность народа, вторые - его просвещение.

§ 3

Религия служит основным способом морального развития, и для правительства не безразлично, какая религия является господствующей, так как различие религии не одинаково влияет на интеллектуальное развитие населения. Законодательство оказывает большое влияние на общее развитие населения, ибо граждане, обязанные подчиняться законам, естественным образом воспринимают и их характер, а также и потому, что законы гражданские и уголовные, отчасти направляя поведение индивидуумов, могут внедрить в них принципы морали и добродетели.

§ 4

Воспитание, как физическое, так и моральное, лежит на обязанности родителей, но так как последним в этом деле могут встретиться непреодолимые трудности, то правительство должно принять активное участие в нем, основывая для этой цели особые дома и учреждения. Отрицательными средствами, которые правительство может применить для ускорения прогресса просвещения, являются общественные...10, полиция по борьбе со всяким оглашением пороков, цензура и отличия, даруемые за заслуги.

§ 5

Нации, обитающие в местностях, похожих одна на другую, религия и законодательства которых сходны между собой, находятся на одной и той же ступени культуры и имеют одни и те же нравы, один и тот же национальный характер...11

Статистика. Введение или теория 12

1-я часть: Состояние нации

Введение

I-я глава. Население.

Отдел 1-й. Все в целом.

Отдел 2-й. Деление.

Отдел 3-й. Отношение.

II-я глава. Народное богатство.

Отдел 1-й. Земледелие.

Статья 1-я. Россия и т. д. и т. д.

Отдел 2-й. Фабрики.

Статья 1-я. Россия и т. д. и т. д.

Отдел 3-й. Торговля.

Статья 1-я. Россия и т. д. и т. д.

III-я глава. Просвещение.

Отдел 1-й. Религия.

Статья 1-я. Россия и т. д. и т. д.

Отдел 2-й. Образование.

Статья 1-я. Россия и т. д. и т. д.

Отдел 3-й. Нравы.

Статья 1-я. Россия и т. д. и т. д.

Примечания:

1 «Практические начала политической экономии» - одно из самых ранних произведений П.И. Пестеля в области социально-экономической. Начал он над ним работать не раньше 1817 г. и не закончил.

Работа была написана на французском языке. Русский перевод опубликован в «Красном архиве» за 1925 г., т. 6 (13), стр. 189-249, откуда перепечатывается здесь в обширных, наиболее существенных извлечениях.

2 В рукописи - ошибка: написано «многочисленного», по смыслу должно быть «немногочисленного».

3 В рукописи неразборчивое слово.

4 Имеется в виду освободительное движение негров в 1804-1811 гг. на острове Гаити (С.-Доминго).

5 В рукописи - ошибка: вместо «благодетель» («bienfaiteur»); следовало, но смыслу § 4 перечня колонистов (преступников-беглецов), написать «злоумышленник» («malfaiteur»). Исправления, сделанные редактором, заключены в квадратные скобки.

6 Потози - город в Боливии (Южная Америка), в местности, богатой серебром.

7 Пестель приводит первую половину фамилии экономиста и историка Ж.-Ш. Симонд де Сисмонди (1773-1842).

8 В рукописи ошибка: вместо слова «земледелие» по смыслу должно быть «правительство».

9 Далее опущены рассуждения о меркантильной системе, о хороших или плохих товарах, производившихся в Голландии.

10 Дальше опущены примеры из истории развития торговли от финикиян, через Грецию, Рим, Средние века, вплоть до учреждения Ост-Индской компании в конце XVI столетия.

11 В рукописи неразборчивое слово.

12 Далее опущено изложение развития воспитательных идей, науки и литературы во Франции, Англии, Австрии, Пруссии, Германии, Швейцарии, Голландии, Дании, Швеции, Испании, Италии. Дальнейшая, приведенная у нас, заключительная часть очерка - план, по которому Пестель хотел разработать свой трактат.

Конституция - Государственный завет1

1) Границы Российского государства суть...... 

При сем случае действуют два правила: Правило благоприличия для России и правило народности племен или народов смежных и подвластных. Когда дело идет о народе, могущем пользоваться независимостию и самостоятельностию, тогда правило народности берет перевес. Когда же дело идет о народе, не могущем оными пользоваться и долженствующем быть под покровительством и зависимостию у другой славнейшей державы, тогда правило благоприличия для России берет перевес. Польша. - Правило народности объявляет независимость и самостоятельность народа, но правило благоприличия определяет в сем случае частности границеположения.

2) Российское государство разделяется в отношении законного своего пространства на 10 областей и 3 удела. Уделы суть столичный, в косм пребывает и сосредоточивается государственное правление, - Нижний-Новгород или Москва, Донской и Киргизский. Каждая область состоит из 5 губерний или округов. Губернии состоят из уездов, уезд состоит из волостей. Волости бывают цельные и приписные - 1000 обывателей мужеск. пола.

3) Государство состоит из народа и правительства.

4) Весь российский народ составляет одно сословие - гражданское; все нынешние сословия уничтожаются и сливаются в одно сословие - гражданское. Все различные Племена, составляющие Российское государство, признаются русскими и, слагая различные свои названия, составляют один народ русский. Все россияне расписаны по волостям. Каждый российский гражданин есть член которой-либо волости. Сие заменяет теперешнее распределение россиян по сословиям.

Волость имеет для своих членов два списка - гражданский и скарбовый. В скарбовый список вносятся граждане, имеющие в волости какую-нибудь собственность. Подать берется с собственности, посему может один и тот же человек в скарбовых списках многих волостей быть записан, но в гражданском списке может каждый быть записан только по одной волости, ибо гражданский список означает политическое состояние, а политическим правом пользуется каждый русский в той только волости, в которой состоит в гражданском списке.

5) Вся земля, к каждой волости принадлежащая, разделяется на две части: волостную и частную. Первая принадлежит всему обществу, вторая - частным людям. Первая составляет собственность общественную, вторая - собственность частную. Волостная земля есть неприкосновенна, она разделяется на участки, участки раздаются по требованиям членов волости. Остальная земля отдается в наем посторонним людям не иначе, как на один год.

Если требуется более участков, нежели сколько таковых имеется, тогда не удовлетворяется требование тех, которые наибольшее число участков взять желают; участки сии переходят из рук в руки в тех только случаях, когда являются новые требователи. Сии требователи суть или такие, кои прежде никакого участка не брали или желают ныне взять более. У кого участок отбирается, тот сам назначает, какой участок он отдает. Правило совокупной стоятельности (principe de la Solidarite): перед правительством является всегда волость, а не люди порознь. Россияне составляли народ, состоящий из одних обывателей земли; все россияне суть помещики, или частные, или общественные.

6) Переход из нынешнего положения в порядок, здесь предлагаемый, есть постепенный. У нынешних помещиков земля откупается оброком или работою летнею. Наперед заводится сие в казенных имениях и волостях, а потом уже в частных. Оброчные селения и пахотные селения, дворовые люди, заводские крестьяне продолжают нынешние занятия положенное время, те же сами откупаются, а дворовые в волости поступают.

7) Правительство разделяется на Верховную власть и государственное правление.

8) Насчет устроения Верховной власти отвергается правило равновесия властей, но принимается правило определительности круга действия. Верховная власть разделяется на законодательную и верховно-исполнительную. - Первая поручается Народному вечу, вторая - державной Думе. Сверх того нужна еще власть блюстительная, дабы те две не выходили из своих пределов. Власть блюстительная поручается верховному собору.

9) Народная веча состоит из народных представителей, выбранных народом на 5 лет. Каждый год пятая часть нисходит и заменяется новыми выборами. Тот же самый может опять быть выбран. Устройство внутреннего порядка веча принадлежит ему самому. Председатель выбирается ежегодно из членов, последний год заседающих. Народная веча есть одно целое и на каморы не разделяется. Вся законодательная власть в ней обретается. Она объявляет войну и заключает мир.

Различие в составлении законов заветных и всех прочих законов. Первые обнародываются и на суждение всей России предлагаются.

Народная веча имеет свое время, когда не заседает; тогда оставляется временная комиссия. Никто не может распустить Народной вечи. Она представляет волю в государстве, душу народа.

10) Державная Дума состоит из 5 членов, народом выбранных на 5 лет. Ежегодно один из Думы выходит и заменяется другим выбором. Председатель есть член, заседающий последний, или пятый, год. Ежегодно предлагает каждая губерния кандидата. Из числа сих кандидатов выбирает Народная веча окончательно. Державная Дума имеет всю верховно-исполнительную власть, ведет войну и производит переговоры, но не объявляет войны и не заключает мира. Все министерства и все вообще правительствующие места состоят под ведомством и начальством державной Думы, но действуя с разрешением и исполняя с приказанием. Она имеет собственную свою канцелярию.

11) Верховный собор состоит из 120 членов, именуемых боярами. Бояре назначаются на всю жизнь и не могут участвовать ни в законодательном, ни в исполнительном порядке. Губернии назначают кандидатов, а Народная веча замещает упразднившееся число бояр. Председатель выбирается на год самим собором. Собор имеет верховно-блюстительную власть. Народная веча препровождает к нему на утверждение свои законы. Собор не рассуждает о сущности предметов, но смотрит на одни формы, дабы во всем соблюдено законное; после сего утверждения получает закон свою действительную силу. Сам же собор не действует. Собор назначает из своих членов по одному генерал-прокурору в каждое министерство и по одному генерал-губернатору в каждую область (приказный блюститель, областный посадник).

Генерал-прокурор рассматривает журналы палат министерства и утверждает их определение, взирая на одну законность и соблюдение предлагаемого порядка, но не входя в суждение о сущности самого содержания; без их утверждения не может исполнение последовать; они [отвечают]2 за свои действия. Державная Дума решает, а Верховный собор может чиновника отдать под суд. Отданный под суд судится судебным порядком.

Генерал-губернатор имеет таковые же обязанности в отношении областных правлений. Из сего явствует, что собор удерживает в пределах законности Народную вечу и державную Думу. Сам же не имеет никакого действия положительного. Главнокомандующие действующих армий назначаются Верховным собором. Он принимает начальство над армиею, когда выступает за пределы государства, и слагает, когда в пределы вступает губернии на военном положении.

1 Очерк «Конституция. Государственный завет» является по заявлению П.И. Пестеля кратким извлечением из «Русской Правды», записанным под его диктовку М.П. Бестужевым-Рюминым (см. «Восстание декабристов», т. IV, стр. 179). Очерк распространялся в списках; один из них, сделанный П.И. Борисовым, сохранился в деле декабриста И.Ф. Шимкова (1802-1836; член Общества соединённых славян; приговорён в каторгу на 12 лет; умер на поселении в Сибири).

По списку в деле Шимкова очерк опубликован в «Красном архиве» за 1925 г., т. 6 (13), стр. 281-284, откуда перепечатывается здесь. Особенности правописания и пунктуации (в публикации «Красного архива») не сохраняются.

2 В подлиннике - явная описка: «утверждают».

А.В. Россохина, кафедра русской истории, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Проект распределения земель П.И. Пестеля

Аграрный проект П.И. Пестеля, изложенный в конституционном проекте «Русская Правда», уже долгое время привлекает внимание историков. Как известно, при преобразовании крестьянской деревни декабрист предполагал поделить все земли в государстве на общественные и частные, причем под фонд общественных предполагалось отвести половину имеющихся земель. Проект Пестеля, как и любой другой проект преобразований, не реализованный в исторической действительности, интересен также и с точки зрения альтернативной возможности претворения его в жизнь [7, с. 43].

Реализация такого серьезного преобразования не могла быть произведена без передачи части помещичьих земель в общественный фонд. Именно этому и был посвящен документ, названный Пестелем «Дележ земель». Он прямо не входит в текст «Русской Правды» и представляет собой отдельный документ, но, в то же время, по своему смыслу является важной составной частью его программы преобразований, в связи с чем невозможно рассматривать его отдельно от положений «Русской Правды», посвященных аграрному вопросу. Данный документ является незаконченным. Исходя из того, каким образом он написан и как оформлен, можно говорить о том, что это был всего лишь черновой набросок, не являющийся окончательным. Такой вывод можно сделать, основываясь на следующих данных.

П.И. Пестель был очень педантичен в оформлении своих бумаг. Обратив внимание, например, на оформление «Русской Правды», мы увидим, что он выделял каждую главу, а каждый параграф начинал со следующей строки. При этом нумерация глав и параграфов никогда не сбивалась и не повторялась, за исключением третьей главы, где после параграфа № 12 идет параграф № 8. Но это противоречие объясняется тем, что на старую редакцию документа накладывалась новая. Более такого в документах у П.И. Пестеля не повторялось.

Кроме того, таблица, представленная в документе, приводится в середине текста и касается того, каким образом должна происходить конфискация земель, причем автором не дано никакой интерпретации ее значения. Все эти «незаконченности» свидетельствуют о том, что документ им не считался написанным начисто и даже не был переписан с какого-то наброска, скорее всего это был лишь его черновик. Вероятно, данная черновая запись имела огромное значение для самого Пестеля, так как, поясняя на съездах декабристов свою аграрную программу, без такого, пусть даже чернового, наброска было сложно обойтись.

Если обратиться к показаниям декабристов в ходе следствия и оставленным ими воспоминаниям, обращает на себя внимание то обстоятельство, что ряд из участников тайных обществ упоминают о «дележе земель», но не как о каком-то абстрактном документе, который кто-либо видел или читал (чего нельзя сказать, например, о «Русской Правде» или «Конституции, Государственном завете»), а как о некой идее, которая провозглашалась Пестелем.

Стоит учитывать, что зная текст «Русской Правды», в которой шла речь о разделении земель на общественные и частные, участники тайных обществ, говоря о дележе земель, могли свидетельствовать не столько о существовании документа «Дележ земель» и о своей осведомленности в отношении него, сколько о самой системе построения аграрных отношений, провозглашенной Пестелем.

Из объяснений поручика Вятского пехотного полка М.П. Старосельского, принятого в тайное общество со вступлением в него А.И. Майбороды, следует, что он знал о проекте Пестеля и о возможной конфискации у помещиков земли. М.П. Старосельский спорил с П.И. Пестелем о том, насколько справедливой будет такая конфискация, так как в этом случае часть дворян, имеющих поместья, лишилась бы своего имущества только по той причине, что их имущество состоит в земельном наделе.

Здесь можно говорить только о том, что П.И. Пестель пытался посвятить его в планы о конфискации части земли у помещиков, но самого документа «Дележ земель» ему не показывал. Это следует из самих объяснений М. П. Старосельского, согласно которым он «видел у полковника Пестеля отрывок, принадлежащий к законам “Русской Правды”», в котором была «статья о бедственном положении крестьян в России» и притом «слышал от Пестеля, что им  (крестьянам) нужно дать половину тех земель, которые они у помещиков занимают» [4, с. 62-63].

Утверждать, что М.П. Старосельский при этих показаниях пытался умолчать о виденном им документе «Дележ земель» нет оснований, так как, давая их, он упоминает в нем «Русскую Правду», документ, который мог навлечь на него гораздо больше подозрений. Скорее всего, он просто не видел «Дележ земель» как отдельный документ. Но учитывая такие подробные пояснения о разделении земель и конфискации части помещичьего землевладения, можно сделать вывод, что П.И. Пестель излагал М.П. Старосельскому эту идею и посвятил в свои планы относительно возможного перераспределения земли. Сведения, которые имеются относительно других участников Южного общества декабристов, также не дают повода говорить о том, что с данным документом кто-то имел более тесное знакомство.

Из показаний А.В. Поджио, одного из членов Южного общества, много внимания уделявшего освобождению крестьян, можно сделать вывод, что ему была известна программа Пестеля об освобождении крестьян с земельным наделом. «Пестель мне читал отрывки “Русской Правды” в 1824 г. при начале его сочинения. Помню, читал мне статью о разделе земель и вольности мужиков», сообщает он следователям [6, с. 49].

Исходя из этих показаний, сложно говорить, читал ли Пестель ему и «Дележ земель», возможно, что эти данные о разделе земель ассоциировались у Поджио также с текстом «Русской Правды». Не исключено, что Пестель отдельно излагает Поджио свои мысли относительно возможной конфискации и условий ее проведения, изложенные в «Дележе земель». В то же время, если сопоставлять эти показания с «Записками» А.В. Поджио, то можно сделать вывод, что «Дележ земель», как отдельный документ, был ему не известен.

Оценивая крестьянскую реформу 1861 г., он пишет в своих «Записках»: «И если мы первые поклонились 19 февраля перед верховным освободителем, то могли ли мы, декабристы, не видеть, как пророчески и государственно вступила тень Пестеля с Русской Правдой в руках! Освобождение с землей - так и быть, и хвала тому, кто понял и привел в исполнение эту спасительную мысль для России!» [12, с. 101]. Из этого высказывания следует, что ни о каком другом документе, который был бы посвящен распределению земель, помимо «Русской Правды», Поджио не знал. Исходя из его показаний и этих «Записок» можно говорить, что ему была известна идея Пестеля о распределении земель, но «Дележ земель» ему был не знаком.

Из «Записок» Н.И. Лорера и С.Г. Волконского вообще не усматривается, что аграрная программа П.И. Пестеля сильно интересовала их авторов. Так, ни в одном из этих воспоминаний нет упоминаний не то чтобы о документе «Дележ земель», но и об аграрной программе Пестеля. Из их показаний также не следует, что они были знакомы с ней, хотя, конечно, представляется, что будучи настолько тесно связаны с Пестелем, они должны были знать о его планах относительно крестьянской деревни, просто, как отметил в своей работе К.А. Пажитнов, этой проблеме не уделялось должного внимания со стороны сподвижников Пестеля [11, с. 88].

В документах еще одного представителя Южного общества Н.А. Крюкова была найдена записка, замечания в которой тесным образом связаны с аграрной программой Пестеля. «Приказать измерить чиновникам количество земли каждой губернии и потом другим чиновникам измерить каждый уезд, а потом по исчислении можно узнать, верно ли показания помещиков о количестве их земли» [6, с. 351].

Это положение тесно переплетается с позицией Пестеля о возможности перераспределения земли и передачи части земель от помещиков в общественный фонд. Но с полной вероятностью на основании этого документа говорить о том, что Пестель знакомил Крюкова с документом «Дележ земель», нельзя, можно только с уверенностью утверждать, что последний был посвящен в планы Пестеля относительно перераспределения земли.

В показаниях многих членов Северного общества есть упоминания о разделе земель, который предполагалось провести при реализации аграрной программы Пестеля. Об этом в своих показаниях свидетельствовали К.Ф. Рылеев, Е.И. Оболенский, М.И. Муравьев-Апостол [2, с. 179, 264; 5, с. 228-229]. Но этими декабристами упоминался только сам факт возможного разделения земель, который фигурировал также и в «Русской Правде», в связи с чем говорить о том, что они были поставлены в известность относительно написанного Пестелем в «Дележе земель», нельзя.

Остановимся на свидетельствах, оставленных М.И. Муравьевым-Апостолом. Как следует из его показаний на следствии, «Русская Правда» была ему хорошо знакома, в том числе и ее положения относительно аграрного вопроса [5, с. 228-229]. В его письме брату С.И. Муравьеву-Апостолу от 3 ноября 1824 г., которое попало в руки следствия и которое сумело невольно облегчить участь Матвея Ивановича, есть фраза о предполагаемом дележе земель: «Раздел земель, даже как гипотеза, встречает сильную оппозицию» [9, с. 221]. Но она также безапелляционно не свидетельствует о том, что М.И. Муравьев-Апостол знал о «Дележе земель», скорее она говорит о том, что он достаточно подробно знал положения аграрной программы, разработанной Пестелем.

Вероятно, с самим документом «Дележ земель», попавшим в руки следователей, декабристы знакомы не были. Но в то же время, поясняя своим соратникам аграрный проект, который не мог быть осуществлен без передачи части земли крестьянам, Пестель не мог не остановиться на условиях перераспределения земли, то есть на тех основных правилах, на которых он мыслил произвести «дележ земель».

В связи с этим можно сделать вывод, что данная идея Пестелем разъяснялась участникам различных заседаний, совещаний и просто отдельных разговоров, на которых он пояснял свою программу, но самого документа он никому не показывал. Это еще одна причина, по которой мы можем утверждать, что «Дележ земель» представляет собой только лишь черновой набросок. Здесь можно говорить и о том, что Пестель планировал включить «Дележ земель» в сам текст «Русской Правды».

Глава четвертая «Русской Правды», посвященная аграрным правоотношениям, до нас дошла только в первой редакции. Поэтому можно предположить, что «Дележ земель» стал своеобразным проектом второй редакции «Русской Правды», посвященной вопросу о перераспределении земли в государстве и возможности развития дальнейших правоотношений при реализации его земельного проекта.

Обратимся к самому тексту «Дележа земель». При изучении данного документа явно просматривается двойная нумерация. Обращает на себя внимание также и тот факт, что в «Дележе земель» усматриваются два варианта разрешения вопроса об условиях  «дележа земель» и возмещения убытков помещику. Так, первый вариант конфискации части земель был привязан к количеству земли на душу (как он прописывает в п. 1 о том, «если на каждую душу имеется 10 десятин и более», то в этих условиях конфискация земли будет в определенном количестве).

Второй вариант решения проблемы условно можно выделить с п. 1, числящегося в середине этого документа. Тут уже Пестель пишет о том, на каких условиях изымается земля у помещиков, имеющих 10 000 десятин и более, без привязки к тому обстоятельству, сколько в итоге десятин земли приходится на душу. На этом основании можно сделать два вывода: либо Пестель сам на тот момент не определил, на каких условиях лучше производить разделение земель, либо он предполагал обсудить данный вопрос с другими членами тайных обществ для принятия оптимального решения. В самом тексте документа первое, что обращает на себя внимание, это нумерация пунктов.

Первоначально мы видим, что в начале документа указывается два первых пункта, причем они никаким образом отдельно не обозначены, чтобы можно было говорить, что один из них обозначает какой-то раздел или главу. Во-вторых, мы видим «повторную» нумерацию, то есть усматривается нумерация с 1 по 3 пункты, а затем она вновь повторяется, но с первого по четвертый. Для дальнейшего удобства поделим этот документ условно на две части - первая будет обозначать пункты с 1 по 3, то есть «первую» нумерацию, а вторая часть соответственно пункты с 1 по 4, входящие во «вторую» нумерацию. И, наконец, мы видим, что под пунктом 2 в первой части документа в виде таблицы идет подзаголовок под обозначением «а)».

Сложно говорить, что при этом подразумевал автор - были ли у него намерения каким-то образом выделить эту таблицу, или он намерен был ввести также и какую-то еще дополнительную таблицу или иной пункт, обозначенный под заглавием «б)».

Однако, если принять во внимание, что первоначально он предполагает решение проблемы, основываясь на количестве душ у помещика, а во втором варианте на количестве земли, то можно предположить, что под буквой «б)», возможно, Пестелем мыслился вариант описания передачи в общественный фонд земель тех помещиков, у которых имелось более 10 000 десятин, и порядок возмещения им за эту землю.

Проанализируем первую часть документа. Здесь мы видим два пункта, обозначенных одной цифрой - 1). Первый абзац звучит следующим образом: «у кого есть 1000 душ и более». Можно предположить, что этим Пестель старался выделить первый вариант решения вопроса о переделе земель в государстве, основываясь в этом случае на количестве душ на десятину земли. Данный вывод можно сделать из того, что во второй части «Дележа земель» мы видим, что речь пойдет только о том количестве земли, которое имеет помещик, без расчета на душу населения.

Первая же часть «Дележа земель» полностью рассматривает вопрос с точки зрения количества десятин на душу, в связи с чем обозначение данной позиции о количестве душ имеет важное значение. Об этом также свидетельствует и имеющаяся таблица, в которой данные строятся, исходя из количества десятин на душу. Еще один важный вопрос при анализе этой условной первой части - это таблица, приведенная Пестелем. Стоит отметить, что в литературе какого-то анализа данной таблицы не дается. Так, С.М. Файерштейн в своей статье просто процитировал ее, не дав никакого обоснования ее графам [8, с. 56-57].

В работе М. В. Нечкиной «Декабристы» ей была приведена позиция Ф.М. Морозовой по данному вопросу и ее обоснование  [10, с. 78]. Так, Ф.М. Морозова таким образом дает обоснования столбцам приведенной Пестелем таблицы:

1. количество душ крестьян у помещика;

2. число десятин земли на душу;

3. количество всей земли у помещика (в десятинах);

4. половина земли, которая остается у помещика;

5. половина помещичьей земли, которая должна отойти в общественный фонд;

6. количество земли (в десятинах), которое должно отдаваться помещику взамен отчужденной;

7. общее количество земли, которое должно оставаться у помещика после отчуждения.

Можно привести еще одну интерпретацию данной таблицы, в которой ряд позиций имеют сходное значение, как и в приведенной выше, также выделяя наименование граф по столбцам:

1. количество душ крестьян у помещика. Здесь сразу Пестелем указывается позиция 1 000 душ, которая неизменна. Исходя из того, что Пестелем прописывался вариант изъятия земли только в том случае, если у помещика имелось более 1 000 душ, меньшее количество им просто не рассматривалось;

2. количество десятин земли на душу;

3. количество десятин земли, принадлежащих помещику;

4. количество земли, которое отбирается в общественный фонд у помещика;

5. количество земли, которое остается у помещика в собственности;

6. количество земли, которое получается у помещика после передачи части земель в общественный фонд и получения им возмещения;

7. количество земли, которое помещик должен получить взамен переданной в общественный фонд.

Стоит признать, что, так как у нас нет каких-либо четких дополнительных источников относительно данного документа, утверждать, что та или иная интерпретация более правильная, сложно. Но о чем можно говорить с уверенностью, так это о том, что данная таблица отражала практические расчеты автора относительно помещичьей земли в том случае, если бы было необходимо претворять в жизнь идею о разделе земель.

То есть, составляя данную таблицу, П.И. Пестель стремился определить, каким образом земля будет отчуждаться и в каком объеме ее стоимость должна быть возмещена. Суть этой таблицы видится в том, что она дает возможность наглядно представить и определить, какое количество земли будет отчуждаться у помещика, какое количество земли останется у него в собственности, и какое количество земли должно быть ему возмещено.

«Второй» вариант, как уже было сказано ранее, рассматривал вопрос с точки зрения количества земли, принадлежащей помещику, без привязки к количеству крестьян, живущих на ней. В этом случае Пестель предусматривал, что в случае владения более 10 000 десятинами помещик передает в общественный фонд половину земли безвозмездно. Если у него менее 10 000 десятин, то здесь возможны два варианта: если количество десятин более 5 000, то помещику возмещается такая часть земли, чтобы ее количество было не менее 5 000 десятин; если же у помещика менее 5 000 десятин, то ему «за отбираемую для Волости землю» возмещается точно такое же количество.

В данной «второй» части документа имеется п. 4, согласно которому «число Десятин Возмездной земли может быть выдано из казны Помещику деньгами или Натурою» [1, с. 216]. Несмотря на то, что текстуально данный пункт относится к условной «второй» части документа, предполагается, что он носит общий характер. Он свидетельствует о том, что возмещение помещику полагается за счет казны, и оно может быть как в денежном эквиваленте, так и землей. Такой вывод позволяет сделать текст самой «Русской Правды», посвященной разделу земель и передачи ее в пользование крестьянам, где нет никакой ссылки на то, что за получаемую землю крестьяне должны уплатить какое-то возмещение помещику.

«Дележ земель» представляет собой документ, составленный П.И. Пестелем для возможной реализации его плана о конфискации части помещичьих земель и передачи ее в общественный фонд. Претворение в жизнь его программы преобразований крестьянской деревни не мыслилось без передачи части помещичьих земель в общественный фонд, именно поэтому декабристу необходимо было представить свои планы и воззрения относительно такого широкомасштабного мероприятия.

Но стоит признать, что имеющиеся у нас источники не дают возможности утверждать, что «Дележ земель» был знаком другим декабристам и серьезно обсуждаем ими. Поэтому можно утверждать, что данный документ выражает отношение самого автора относительно возможности конфискации части помещичьих земель: в каких случаях и в каких размерах они будут переходить в общественные, и на каких условиях эти потери земли помещикам будут возмещаться.

Анализ положений данного документа, который не представляет собой законченный вариант, дает возможность более полно понять программу лидера Южного общества декабристов, его взгляды на претворение в жизнь аграрного проекта.

Список литературы

1. Восстание декабристов: документы по истории восстания декабристов. «Русская Правда» П.И. Пестеля и сочинения, ей предшествующие / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Государственное издательство политической литературы, 1958. Т. 7. 692 с.

2. Восстание декабристов: материалы по истории восстания декабристов. Дела Верховного Уголовного суда и следственной комиссии, касающиеся государственных преступников / под общ. ред. М.Н. Покровского. М.: Государственное издательство, 1925. Т. 1. 540 с.

3. Восстание декабристов: материалы по истории восстания декабристов. Дела Верховного Уголовного суда и следственной комиссии, касающиеся государственных преступников / под общ. ред. М.Н. Покровского. М.: Государственное издательство, 1926. Т. 2. 424 с.

4. Восстание декабристов: материалы по истории восстания декабристов. Дела Верховного Уголовного суда и следственной комиссии, касающиеся государственных преступников / под общ. ред. М.Н. Покровского. М.: Государственное издательство, 1927. Т. 4. 488 с.

5. Восстание декабристов: материалы по истории восстания декабристов. Дела Верховного Уголовного суда и следственной комиссии / под ред. М.В. Нечкиной. Л.: Госполитиздат, 1950. Т. 9. 307 с.

6. Восстание декабристов: материалы по истории восстания декабристов. Дела Верховного Уголовного суда и следственной комиссии / под ред. М.В. Нечкиной. М.: Госполитиздат, 1954. Т. 11. 436 с.

7. Гусева Н.С. Идея альтернативности исторического развития в отечественной исторической науке: историографический и методологический аспекты // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 5. Ч. 1. С. 43-46.

8. Дружинин Н.М. Очерки из истории движения декабристов: сборник статей. М.: Государственное издательство политической литературы, 1954. 580 с. 9. Мемуары декабристов. Южное общество / под ред. И.В. Пороха и В.А. Федорова. М.: Издательство Московского университета, 1982. 352 с.

10. Нечкина М.В. Декабристы: в 2-х т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1955. Т. 2. 507 с.

11. Пажитнов К.А. Экономические воззрения декабристов. М.: Государственное издательство политической литературы, 1945. 103 с.

12. Поджио А.В. Записки, письма / издание подготовлено Н.П. Матхановой. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1989. 592 с.