М.И. Пущин - И.И. Пущину

Кисловодск, 25-го августа [1829 г.]

Вероятно, любезный Jeannot, ты удивляешься, что давно к тебе не писал. - Не скажу, чтобы не был перед тобой много виноват, но причиною тому моё переселение из Арзерума на минеральные воды. - Хотел испытать силы свои в нынешнюю компанию и удостоверился уже, что плохой воин; расстроил своё здоровье и теперь снова оное здесь склеиваю. - Если не получу облегчения, то буду проситься к статским делам, чтобы там ещё заслуживать милости царские.

Время здесь провожу довольно приятно. Лицейский твой товарищ Пушкин, который с пикою в руках следил турок перед Арзерумом, по взятии оного возвратился туда и приехал ко мне на воды. - Мы вместе пьём по нескольку стаканов кислой воды и по две ванны принимаем в день. - Разумеется, часто о тебе вспоминаем. - Он любит тебя по-старому и надеется что и ты сохранишь к нему то же чувство.

Отсюда просил у графа нашего главнокомандующего позволения ехать в Калугу. - Надеюсь на милостивое его разрешение; в ожидании оного буду постоянно пользоваться водами, которые, однакож, по сие время, не приносят мне ни малейшего облегчения. - Доктора здешние утверждают, что для меня потребен будет курс на водах более продолжительный и потому, если по милости Божией дотащусь как-нибудь до сестры, то на будущий год рано опять сюда приеду.

Давно, любезный друг, не знаю ничего о своих и о тебе. - Письма мои гуляют в Арзрум. - Не знаю, скоро ли буду оные опять регулярно получать. - Вольховский, с которым я жил в нынешнем походе, занемог в Арзеруме и возвратился лечиться в Тифлис. - Сегодня получил от него письмо. - Он тоже интересуется о тебе.

Прощай, бесценный друг. - Уповай на Бога. - Будь здоров и помни тебя многолюбящего

брата Михаила.

Северного общества  № 41  № 373

О капитане

Пущине

лейб-гвардии Коннопионерного эскадрона

1 В № 373

№ 1

Опись

дела о капитане Пущине

№ .................................................................................................................................................................. Листы

1. Показание, отобранное г[осподином] генерал-адъютантом Левашовым от Пущина ...................... 1 и 2

2. Формулярный список Пущина ................................................................................................................... 3, 4

3. Вопросные пункты Комитета Пущину 29 декабря ...................................................................................... 5

4. Ответы Пущина ............................................................................................................................................ 6, 7

5. Письмо государю императору Пущина 5 февраля 1826 ......................................................................... 8, 9

Вопросные пункты Комитета от 3 апреля с ответами:

6. Полковнику князю Трубецкому ................................................................................................................... 10

7. Капитану Никите Муравьёву ......................................................................................................................... 11

8. Подпоручику Рылееву ................................................................................................................................... 12

9. Поручику к[нязю] Евгению Оболенскому .................................................................................................. 13

10. Штабс-капитану Александ[ру] Бестужеву ................................................................................................. 14

11. Поручику Каховскому ................................................................................................................................... 15

12. Подполковнику барону Штейнгелю .......................................................................................................... 16

13. Апреля 8-го. Капитану Пущину .................................................................................................................. 17

14. Вопросы с ответами штабс-капитана Назимова ................................................................................. 18, 19

15. Выписка показаний о Пущине ................................................................................................................... 20

___________

Итого ................................................................................................................................................................... 20

Надворный советник Ивановский // (л. 8)

№ 3 (1)1

№ 23

Чин ваш и прозвание?

Капитан Пущин

Присягали ли и когда?

Присягал вместе с дивизионом и к кресту подходил.

Известно ли было вам намерение неустройства?2 От кого и когда?

В последнее воскресение, прохаживаясь пешком, зашёл я к Якубовичу, где нашёл Московского полка Бестужева3 и4 того же полка князя Щепина3-Ростовского. Якубовича5 знал я с начатия службы, но потом знакомство наше вовсе прервалось, услыша, что он на замечании начальства6. В продолжение же времени, когда он из армии возвратился, видя, что в обществах он принят, я снова с ним видался, последних же вовсе не знал и не встречался с оными.

1 Вверху листа поставлен карандашом крест.

2 Слово «неустройства» вписано над строкой.

3 Фамилия подчёркнута карандашом.

4 Далее зачёркнуто: «лейб».

5 В тексте ошибочно: «Якубовского».

6 Здесь вставка. Слова «В продолжение же времени... я снова с ним видался» написаны на полях.

Увидя меня, Якубович1 спросил: «Аристократ ли вы?» - на что я не дал ему никакого ответа2, он сказал: «Вы чувств благородных и нас, конечно, не продадите». Засим начал спрашивать меня, думаю ли, что, собрав 500 человек на площади, вся гвардия к оным пристанет? Я ответствовал, что сего не думаю, но если бы собралось 15 000, водимых человеком // (л. 6 об.) с весом, то чрез оных всё бы мог исполнить. Ещё спросил он, думаю ли я, что эскадрон мой присягнёт, присягнув уже за несколько дней? Я уверил его, что его высочество слишком любим, чтобы подвергнуть сие малейшему сомнению. На сие сказал он мне, что он наверное знал, что есть много недовольных и что должно легко ожидать потрясения.

«Если же весь корпус соберётся, то будешь ли и ты там с эскадроном?» На что я отвечал, что буде сие случится, то3 узнаю, что предпринять. После сего, простясь с ним, я его оставил, подозревая всех их, но не считая сие опасным.

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Далее зачёркнуто: «на что».

3 Далее зачёркнуто: «буду».

Почему о сём не дал знать?

Признаюсь, что виновен, что о сём не дал никому знать, но единственно надеясь, что сие произвести ничего не может.

Во время сего происшествия где вы находились?

После присяги сильно занемог гемороем и с позволения полковника безвыходно был // (л. 7) дома в постели. Вчерашний день, когда я был дома, вскоре после присяги приезжал ко мне Рылеев1 и спросил, не медля, присягнули ли мы? На что отвечал: «Да», - и он известил меня, что весь полк Московский на площади и что он2 едет в Гвардейский экипаж.

Не знаете ли других, в сём деле участвующих?

Ввечеру приходил ко мне брат мой3, учебного сапёрного батальона поручик, известил меня, что он, возвратясь из финляндских казарм, где он прикомандирован, увидел смятение на площади и в числе бунтующей толпы, заметил двух братьев Бестужевых, Аболенского, Финляндского полка Цебрикова и Якубовича4 с саблею в руке. Сего же дня поутру был привезён генералом во дворец, где арестован и посажен на гауптвахту.

Показал всю истинную справедливость и ничего более показать не имею.

Капитан Пущин5

Генерал-адъютант Левашов // (л. 10)

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Слово «он» вписано над строкой.

3 Слова «брат мой» подчёркнуты карандашом.

4 Слова «Бестужевых... и Якубовича» подчёркнуты карандашом.

5 Показания подписаны М.И. Пущиным собственноручно.

№ 5 (4)1

1

Показание моё, что не принадлежу тайному обществу, и теперь утверждаю, что есть справедливо, а если за два дня до происшествия 14-го числа, как теперь по обстоятельству вижу, вошёл в оное, то это никак не с намерением быть сочленом общества сего, о котором не имею никакого понятия, а напротив, чтобы, узнав несколько о намерении людей, мною подозреваемых, своими словами и справедливыми замечаниями расстроить намерения людей сих; причина, побудившая меня так действовать, была: брат мой, который за несколько дней сего происшествия приехал из Москвы и из некоторых слов которого я мог понять, что есть какой-нибудь заговор, и, не требуя от него никакого объяснения, решился узнать сие от людей, с которыми он часто виделся и был в коротких связях.

В субботу 12 декабря для сего пошёл я к Рылееву2, с которым давно знаком, но которого давно не видал. Он меня встретил тем, что: «Если хочешь быть нашим, я скажу тебе наше намерение». Я же, имея только малое понятие о намерении сём из слов брата, что, верно, никто не присягнёт государю императору Николаю Павловичу, когда за две недели присягали государю Константину Павловичу, и, верно, заставят цесаревича не отвергнуть присягу 45 миллионов, воспользовался словами Рылеева2, чтоб узнать, как намерение сие приведётся в исполнение. Он мне сказал, что вся гвардия готова не присягать и что они, не называя кто, уверились в 50 офицерах, никого опять не называя поимённо.

Я тут говорил ему, побуждаем будучи чувством любви к брату и для спасения их всех, что 50 офицеров мало, что надо быть уверену во всей гвардии, чтобы что-то предпринять. Он мне объяснял готовность всех полков, утверждая притом, что полк на полк не пойдёт, я же уверял его в противном. Он спрашивал меня, готов ли я буду действовать с эскадроном, потому что он бы мог годиться занять артиллерию, если генералу Сухозанету2 вздумалось бы стрелять; я же, чтоб иметь право говорить с ним и доказывать безрассудность его (или их, которых не знал, кроме брата своего) поступка, сказал, что ежели эскадрон мой не присягнёт, готов делать, что другие будут делать; сказал сие без всякого опасения, уверен будучи в приверженности эскадрона ко мне, и что присяга, мною первым принятая, никого из них не заставит усумниться.

Из сего Рылеев2, по моему предположению, очень мало мог полагаться на меня. В тот же день хотел я пойти к Якубовичу3, которого знал приятелем Рылеева2 и подозревал участником в этом деле, но болезнь в тот день меня до сего не допустила.

1 Вверху листа помета карандашом: «Чит[ано] 1 генваря» и поставлен крест.

2 Фамилия подчёркнута карандашом.

3 В подлиннике ошибочно написано: «Якубичу». Фамилия подчёркнута карандашом.

На другой день, получив объяснение, в час пополудни пошёл я к Якубовичу1, имел с ним разговор, который объяснил в первом показании моём, но где не сказал того, что Якубович1 встретил меня, по-видимому, как человека вовсе не опасного // (л. 11 об.) для него, верно уже по сношению с Рылеевым1, тут встретил людей, на которых2, казалось, слова мои, долженствующие убедить всякого благоразумно мыслящего человека, не имели никакого влияния.

Подробностей слов сих, кроме тех, которые показывал в первом показании моём, не припомню, но знаю только то, что будучи влеком чувством любви к брату и желанием уничтожить вредное сие намерение, чтоб через то спасти и брата своего, которого если б стал сам убеждать, то никак бы не успел, знав настойчивость и твёрдость его характера во всяком предприятии.

Люди, мною у Якубовича1 встреченные, были лейб-гвардии Московского полка Бестужев и Щепин-Ростовский, с которыми я никогда не был знаком, но которых имена знал. Видел их решимость не присягать с ротами своими государю императору Николаю Павловичу и настаивать в присяге государю цесаревичу. Пожалев о людях сих, свойств которых вовсе не знал, и оставил их.

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Слова «на которых» ошибочно написаны дважды.

2

Вечер того же 13-го числа вместе с братом хотел провести у Рылеева и там надеялся всё сделать, чтоб отклонить их обоих. В 7 часов один пошёл к нему, никак не полагая найти у него общество. Прихожу и узнаю о присяге, долженствующей быть на другой день; тут нашёл офицера Гвардейского экипажа, которого полагаю Арбузовым1, наверное не утверждаю, адъютанта Бестужева1, Гвардейского генерального штаба Корниловича1, лейб-гренадерского офицера и двух людей во фраках, которых не знаю, один из них маленький, в очках2.

Первое движение моё было уйти, но опять чувство, мной водимое, заставило меня остаться и всё делать, что было в силах3 моих, чтобы остановить их намерение. Они говорили о готовности всей гвардии не присягать, уговаривались собираться на площадь у Сената. Я же убеждал их в неверной надежде их на гвардию, предсказывал им всё, что с ними случилось; тут приехал Московского полка Бестужев1 и князь Трубецкой1, которого я вовсе не знал, вызвал всех в другую комнату и расспрашивал о готовности всех.

Они уверяли в своей готовности, я доказывал, что они так мало значущи, что никак не могут быть уверены, что другие последуют примеру их и что шайка, ими собранная, будет шайкою бунтовщиков. Одним словом, говорил4 им слова, мною несколько раз здесь повторённые, тут я увидел влияние слов моих на князя Трубецкого1, который подтверждал мною сказанное, на лейб-гренадерского офицера, который говорил, что он ничего не сделает с своей ротой, если не уверились в первом полку, на московского Бестужева1, что его рота в карауле и он не знает, как быть, и, каким образом, не зная числа сих недовольных, полагал, что всё кончится одними разговорами.

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Слова «в очках» подчёркнуты карандашом.

3 Три строки от слов «и двух людей...» отчёркнуты карандашом на полях, отмечены знаком «NB» и пометой: «Спросить у Рылеева».

4 Далее зачёркнуто: «все».

Рылеев1 и Бестужев1, видев, что дело их идёт вразлад, сказали тут: // (л. 12) «Господа, не надо терять сего удобного случая и назад не оглядываться, надо вам знать, что уже отчасти всё известно государю и вот бумаги, которые сие доказывают (и Рылеев1 показал из кармана, не знаю, какие бумаги, потому только что не любопытствовал их смотреть), и потому не надо никакого отлагательства».

Я на это сказал, что ж, лучше самому погибнуть и других погубить, зачем играть в игру, где нет никакого шанса к выигрышу. Адъютант Бестужев1 сказал: «По крайней мере, если погибнем, то будет об нас страничка в истории». Я сказал: «Страничка, которая замарает историю нашу», - и притом сказал ему: «Если б тебя одного заставили поднимать 20-ти пудовую гирю, то поднял ли бы ты её?» Он сказал: «Я бы поднял один пуд». На сие я ему отвечал, что гиря та не разбирается.

Тут увидев, что число умножается людьми, мне вовсе незнакомыми, взял шляпу и ушёл в полном уверении, что князь Трубецкой1, которого только знал за человека отличного ума, всё сделает, чтоб отклонить людей сих, имев уже в голове действовать против. Вот всё, что я знал и что слышал.

В девятом часу пришёл я домой в Гарновской дом, и когда вахмистр пришёл ко мне за приказанием, то я объявил ему, что завтрашний день присяга и что я надеюсь, что никто в эскадроне не будет умничать. Он на сие отвечал, что я могу быть уверен, я же ему ещё сказал, что полагаю с радостью присягнуть государю, которого мы так любили великим князем.

14-го числа встал совершенно больной давно уже известной и начальству моей болезнью, оделся чрез силу для того только, чтобы присягать с эскадроном, на присяге ещё более заболел и лёг в постель, с которой уже не в силах был в тот день встать. Тут Рылеев1 был у меня и говорил, что в первом показании сказано. Показание же на меня насчёт свидания моего в сей день с князем Трубецким1 совершенно ложно, ибо после моего намерения мне и видеться с ним не было никакой нужды, чего даже и сделать бы не мог по болезни моей. Действия и намерения мои всем выше сказанным объясняются.

3

Не быв в сём обществе и не имев понятия о его существовании, не слыхав ничего более вышесказанного, не могу никак отвечать на вопрос сей, кроме того, что совершенно более, кроме сказанного выше, не знаю.

Объясняя всё по сущей справедливости, кроме, может быть, изменения некоторых слов в речах, которых смысл тот же, остаётся сказать мне, что в первом показании моём не показал я // (л. 12 об.) всего здесь вышесказанного единственно потому, что по сердцу своему не мог показать причины, побуждавшей меня действовать, не обвиня чрез то брата моего2, не знав совершенно, какое участие принимал он в деле сём. И готов был лучше ничего не сказать в оправдание своё, чем чрез сие ввести брата своего, может быть, не принимавшего никакого участия в происшествии 14-го числа.

Но теперь, видев сам из окна караульного дома брата своего, привезённого с прочими в крепость, и посему не сумневаясь в его участии в деле сём, открываю всё, что знал и делал и чего никому совершенно не сообщал, кроме священнику, и при призывании меня в тайный Комитет, не оправдывая дела свои, готов всё вышесказанное утвердить присягой.

Капитан Пущин3

Генерал-адъютант Чернышёв

31 декабря 1825 года // (л. 13)

1 Фамилия подчёркнута карандашом.

2 Слова «брата моего» подчёркнуты карандашом.

3 Показания написаны М.И. Пущиным собственноручно.